«Помолись за нас, Евгений…»

Евгений Сергеевич Боткин (1865-1918) был сыном известного врача, лейб-медика Государя Александра II. Он начал врачебный путь в Мариинской больнице для бедных. В 1892 году был назначен врачом придворной капеллы, позднее занял должность приват-доцента Военно-медицинской академии. С началом Русско-японской войны ушел добровольцем на фронт и был назначен заведующим медчастью Российского общества Красного Креста в Маньчжурской армии. «За отличия, оказанные в делах против японцев» был награждён офицерскими боевыми орденами - орденами Святого Владимира III и II степени с мечами, Св. Анны II степени, Св. Станислава III степени, сербским орденом Св. Саввы II степени и болгарским - «За гражданские заслуги».

Осенью 1905 г. Евгений Боткин возвратился в Петербург и приступил к преподавательской работе в академии. В 1907 г. назначается главным врачом общины святого Георгия. С 1908 г. по желанию Императрицы Александры Федоровны Е.С.Боткин занял должность лейб-медика Царской Семьи.

После свержения монархии остался вместе с Царской Семьей в Царском Селе, а затем последовал за ней в ссылку. Когда большевики предложили Боткину покинуть семью Государя Евгений Сергеевич, ответил: «Видите ли, я дал Царю честное слово оставаться при нем до тех пор, пока он жив. Для человека моего положения невозможно не сдержать такого слова. Я также не могу оставить наследника одного. Как могу я это совместить со своей совестью? Вы все должны это понять». В последнем письме Боткина есть такие строки: «В сущности, я умер, умер для своих детей, для друзей, для дела. Я умер, но еще не похоронен или заживо погребен...»; «...надеждой себя не балую, иллюзиями не убаюкиваюсь и неприкрашенной действительности смотрю прямо в глаза»; «Вообще, если "вера без дел мертва есть", то "дела" без веры могут существовать, и если кому из нас к делам присоединится и вера, то это лишь по особой к нему милости Божьей»; «Это оправдывает и последнее мое решение, когда я не поколебался покинуть своих детей круглыми сиротами, чтобы исполнить свой врачебный долг до конца, как Авраам не поколебался по требованию Бога принести ему в жертву своего единственного сына».

Евгений Сергеевич Боткин был расстрелян вместе со всей Императорской Семьей в Екатеринбурге в Ипатьевском доме в ночь с 16 на 17 июля 1918 г. Прославлен на Архиерейском Соборе 2016 года.

***

Давай, Евгений, просто так,

Чинов и званий не ту боле,

Ведь служба - это не пустяк,

И через то - одной мы крови.

Но ты, прости, что я живой,

Не отдал жизнь, как ты «в расцвете».

И, посему, должник я твой,

Пока живу на белом свете.

И в храм лейб-гвардии полка

К тебе пришел я помолиться,

И вот теперь осталось мне

Перед тобою лишь склониться.

И дай же силы, научи

Иметь любви твоей частицу,

И чтобы добрые лучи

Надеждой озаряли лица.

К 155-й годовщине со дня рождения Е.С. Боткина

***

Ты явился к нам, Евгений

В строчках, сотканных из слез;

Через тысячи забвений

Все открылось и сбылось.

Словно сердце вновь забьется,

Как родник живой воды,

Ведь не зря тебя «колодцем»

Звали юные княжны.

Подвиг твой живою скорбью

Через время «прорастет»,

И целительной любовью

Гимн жизни воспоет.

Ты прославлен, нет сомнения,

Там, где голубая высь;

Помолись за нас, Евгений,

За Россию - помолись!!!

***

Е.С. Боткину

Погон малиновых просветы

И красный крест , что вдоль плеча,

Он был счастливейшим из смертных,

Неся служение врача.

И в этом подвиге особом

Имел высокий дар любить,

Что бы склоняться к рядовому

Или царя собой закрыть.

Он мужеством лечил их раны,

Надеждой был, как Моисей;

И звал их попросту Татьяна,

Анастасия, Алексей.

Зачем не спасся, не отринул,

Тот страшный роковой подвал -

« Я слово дал, что не покину»,

И не покинул, не предал.

Он говорил, слуга Отчизны-

«за все судьбу благодарю»,

Что выше долга, выше жизни,

Лишь слово, данное царю.

И совесть, та, что сердце мучит,

Иль радует, когда чиста,

Да будет встреча неминучей

В чертогах Господа Христа.

Когда от пуль, как от шимозы,

Взрывался роковой подвал,

Он еще жил, и в мирной позе,

Еще молился и дышал.

А впереди была дорога,

И горизонта яркий свет.

В тот день Евгений видел Бога,

И был тот миг, как тысяча лет.