Эта история о свойствах страсти. О земной награде, которая, не во благо.
Словно б бес сыграл с человеком шутку. И не по себе делается.
В ту пору сотрудничал я с молодёжной газеткой. Было это в конце прошлого века, в 1998 году. В потоке нечастых посетителей заглянул в редакцию и один пожилой человек сельского вида. Он поведал историю, для меня до сих пор почему-то незабываемую.
История эта началась в Австрии 1945 года, а конец её затуманен. Наш герой, назовем его здесь Николаем Ж., служил в минометном полку, был командиром отделение тяги, шоферил. Часть была передовая, и в каком-то лесистом местечке наткнулось подразделение сержанта Николая Ж. на концентрационный лагерь смертников. Немцы кого успели – убили; но многих не успели, так стремительно им пришлось ретироваться. Приговорённые выбрались из казематов; двор лагеря, как озеро, полосатыми одеждами плескался. На заборы заключенные не лезут – колючка неодолимая, а ворота – раскачивают. Но и ворота неодолимы – на совесть сварены. До конца б света стояли, если б не советское воинство. Миномётчики привезли полкового кузнеца. Тот с замками стал разбираться. С одной стороны зеки волнуется, бурлят, с другой – наши, тут и Николай Ж. падаёт кузнецу советы. Хлынуло людское озеро из ворот тугим валом – плотину прорвало. Восторженные руки обхватили Николая, не отпускает. Это один зек так возвращению жизни радуется, тычет в себя в грудь: «Эрих! Эрих!» Зовут, значит, его так. Ну и ладно! А я – Николай. Гуляй, Эрих, свобода! Но почему-то Эрих в круговерти, в столпотворение не затерялся; всё время рядом трётся, рассказать что-то пытается. Подвернулся тут медицинский офицер, перевёл: к себе в гости приглашает, говорит дом его близко. Ещё говорит, что он богатый фабрикант, три фабрики у него. Отблагодарить хочет. Давай, сержант, не зевай! – советует медик. Николаю одному к нему в гости не с руки. Зазвал Эрих к себе в гости командира полка и других офицеров, ну а Николай – главный гость. Непривычно ему среди начальства. Огляделись – большой дом у Эриха. «Видать, не врёт, говорят, офицеры, - капиталист-фабрикант!» Когда выпили-закусили, позвал Эрих Николая к себе в кабинет, достал из тайника в стене коробочку. Коробочка – правильнее сказать – ларец! В завитках золотых, в бархате. Открыл, а в нём среди бархата чёрного – по размеру почти как яйцо куриное – кусок гранёного стекла… Или что это, если не стекло?.. Появился медик, прояснил: «Эрих дал в камере смертников обет… Поклялся, значит, что отдаст алмаз тому, кто спасёт… Подарить хочет». – «Так… А зачем он – алмаз этот?» В селе у Николая про такие камни слыхом не слыхивали. – «Дорогой», - поясняет медицинский офицер. При этом у Эриха что-то спросил и на бумажке подсчитывать взялся. Перевел медик с недавнего курса рейхсмарки – 16 миллионов долларов получается! Даже если с нулями ошибся – кто же купит! А на что практически годен? Ни на что не годен. Хотя нет! Спор с ним хорошо устраивать: «Спорим, друг, на пачку сигарет, что брошу стекляшку на мостовую – не разобьётся?!» «Давай!» - соглашались солдаты. Удивлялись потом, чесали затылки, надо же, скачет стекляшка по булыжнику – не скола, ни трещинки.
Командир полка, видно, догадался, как можно этим камнем лучше распорядиться. «Задари мне, - предложил-приказал, - я тебе за него…» Не хотелось Николаю с чудо-камнем расставаться. Да как начальству откажешь? А вдруг озлобиться? «Хорошо, - говорит, - у меня в машине, в бардачке…» Побрёл в свою роту. А за спиной взрыв. Мина из леса прилетела. Ударила точно в навес, под которым только что с подполковником разговаривал.
И ещё раз было от начальства поползновение на его драгоценность. Комдив прослышал про камень. Вызвал, приказал показать. Николай ответил, как в прошлый раз: в машине, в бардачке. Когда вернулся с камнем, оказалось, комдива только что вызвали куда-то, уехал. А тут и объявили, что полк уходит на переформирование. Медицинский офицер подошел попрощаться. Посоветовал сочувственно: «Ты коробку-то выбрось, убьют тебя из-за неё. А про камень лучше никому и не говори. Начнут разбираться, ещё и посадят».
Въелся в сердце страх. Особый страх. Не фронтовой.
Растоптал сапогами ларец, утопил в грязи – от греха подальше. А камешек завернул в тряпку грязную. Так и болтается у него в машине. И вот – Победа!..
Когда-то через Украину шли, запомнил он одно черкасское село, девушку запомнил. Поехал к ней, женился… Про камень он ей не стал говорить. Да и никому больше о нём много лет не рассказывал. Перепрятывал часто. Не мог долго надежного места найти. С женой Николай прожил семь лет. И – тоска одолела. Сказал: на заработки поеду. А для сохранности камня придумал такое: у стограммового стакана – в него как раз камень поместился – отбил края, чтобы никто стаканом не прельстился. Сунул он свой прозрачный контейнер в ящик к старым инструментам и отправился в южные земли, на Кавказ уехал.
В село Николай вернулся через семь лет. Жена с ним к тому времени уже развелась. А чтоб вовсе забыть Николая – выбросила всё, что было с ним связано. Полез Николай на чердак… «А где же ящик с инструментом?..» - «Всё выбросила, - отвечает жена. – Ничего мне этого не нужно! И ты уходи».
Стал он рыться в овраге, куда всё село десятками лет мусор сбрасывало. И что невероятно – нашёл ящик. Рядом и стакан с алмазным камнем! Со стороны просмотреть – как разбитая пробка от графина в хламе валяется.
Сошелся Николай с другой женщиной. От первой жены детей не было. А эта сына родила. Он и ей ничего про сокровище своё не сказал, но прятал его и перепрятывал. Однажды в состоянии изрядного подпития он в очередной раз перепрятал камень. Утром проснулся – не может вспомнить, куда его дел! Память отшибло. Он весь дом перетряс. Полы разбирал и крышу. И сарай, и голубятню. Не день и не два искал он свой алмаз, а семь лет. Случай помог. Замкнуло проводку на крыше голубятни, дым из-под шифером повалил. Снял лист шифера, а в углу, около отверстия круглого, куда лишь голубь может проникнуть, лежит его ценность, память от Эриха! Вот так счастье!
Рассказывая историю о Николае и его камне (вот бы романисту, любителю приключений эти пассажи!), надо сказать и вот о чём. Собирая всю жизнь вырезки со статьями о камнях, Николай соприкоснулся и с теорией образования этих кристаллов. На Кавказе его поразили срезы горных пород. И в какой-то момент он решил, что ему вдруг открылась тайна происхождения Вселенной. У приемников Гиппократа, тех, которые пошли в своей науке в направлении «палаты №6», есть наблюдение: чего только на свете не бывает! Николай стал знать, как возникли Земля и Солнце, откуда появились вода и уголь, и много ещё чего. Николай захотел поделиться своими открытиями с человечеством. Он стал писать во все мыслимые и немыслимые инстанции. Всюду, прочитав, что уголь прилетел на землю из космоса, что между Юпитером и Сатурном есть точка, температура в которой выше солнечной в 200 раз – и что это сила Божья, вспоминали, что Луну делают в Гамбурге и дальше уж не читали.
Сын рос, засобирался в армию. Николай поделился с ним тайной. У сына вопрос: «Сколько же этот алмаз стоит?» Как ответить? Если про миллионы брякнуть – может не выдержать психика юнца. Ответил почему-то так: не меньше как триста тысяч! Это когда автомобиль «Волга» стоил десять тысяч. Нехорошее у сына сделать лицо. Сказал: покажи. Потом: отдай. Подумал Николай: сын не сын, а ведь голову отрубить может. И отдал.
Вернулся в свой срок тот из армии, Николай к нему с вопросом: где камень?
Сын скучным голосом ответил, что не помнит, отдал кому-то. И – всё!
На все расспросы – ни слова больше. И ещё прошли годы. Сын умер…
А чем же история кончается? Николай Ж., когда пришёл в редакцию, кажется, ещё надеялся найти свой камень при помощи газеты. Может, и нашёл.
Есть судьбы, соприкоснувшись с которыми, остаёшься в смущённом недоумении.
Перекреститься хочется.
