itemscope itemtype="http://schema.org/Article">

История одной оккупации

10 октября исполняется 80 лет сговора Сталина с литовскими оккупантами, занявшими старинный славянский город Вильну

Бывший СССР  Новости Москвы 
0
1259
Время на чтение 19 минут

Вопли негодования про «пакт Молотова-Риббентроп» громче всего раздаются из Прибалтики. Излишне говорить, что сей «пакт» можно обсуждать и даже осуждать, как и все в этом мире, с разных позиций. Но вот уж самые горластые из прибалтов, а именно литовцы, по логике вещей, должны громче всего восхищаться этим «пактом», ведь именно благодаря ему они получили свою современную столицу. Речь идет о городе с тремя названиями, из которых на сегодня господствует одно, самое позднее в историческом смысле - Вильнюс. Исконные исторические славянские названия города - Вильна (по-русски) и Вильно (по-польски) в наши дни считаются устарелыми. Впрочем, история этого города настолько своеобразна, что возможны самые неожиданные варианты его дальнейшего существования.

Литовский князь Гедемин примерно в 1323 году сделал своей резиденцией город, находящийся на стыке славянских и балтских поселений, что должно было подчеркнуть единый характер его разноплеменной державы. Сочетание столичности и пограничности навсегда отложило своеобразный отпечаток на весь этот город, его население и архитектуру. Поселение на территории Вильны существовало задолго до 1323 года. У ряда западноевропейских хронистов XII-XIII веков упоминается город в этой местности с названием Vеlni, Ville, Vilda, Vilenski. Как и вся территория этнической Литвы, этот город ранее входил во владения Полоцких князей. В послании Гедимина от 15 августа 1323 года Папе Иоанну XXII упоминался «civitate nostra regia Vilna» - «город нашего правления Вильна».

Само название города русского происхождения. Очевидно, он получил свое имя от речки Вильны, впадающей подле города в Вилию (Виляющая). Виганд Магдебургский, один из немецких хронистов, описывающий походы немецких рыцарей на Жмудь и Литву, еще в XIV столетии называл Вильну русским городом (civitas Ruthenica). В остатках стен Виленского замка весьма много сходства с постройками древнейших городов южной России - Киева и Овруча.

Со времен Гедемина в Вильне существовали православные церкви. Первым каменным зданием Вильны стала православная Пятницкая церковь, построенная в 1345 году. А на месте казни трех православных мучеников в 1349-1353 гг. по приказу Юлиании Тверской, второй жены Ольгерда, был основан Свято-Троицкий монастырь. Монастырь этот в 1609 году был захвачен униатами и лишь через 230 лет, в 1839 году волей императора Николая I возвращен православной церкви.

Впрочем, определенную часть горожан составляли язычники, и это, пожалуй, единственное, что отличало Вильну от других русских городов той эпохи.

Зато католикам довольно долго в Вильне не удавалось склонить местных язычников и православной к латинской вере. Показательно, что первый католический храм в Литве - костел Святого Станислава - был построен только в 1387 году по приказу Ягайло после крещения язычников Литвы. Но даже и после католичества литовцами Вильна оставалась православным по преимуществу городом. При великом князе Витовте к началу ХV века в Вильне для удовлетворения духовных нужд православных имелось 14 больших и около 8 меньших (типа часовни) церквей, в то время как католических храмов - всего семь. Но после слияния Польши и Литвы в одно государство началось постепенное окатоличевание и ополячивание города.

Все процессы, характерные для восточных территорий Речи Посполитой в Вильне приняли особый размах. Если на землях бывшего Великого княжества Литовского произошла полонизация только правящего класса, то в Вильне ополячилось большая часть горожан. За XVIII столетие произошла окончательная полонизация города. Примерно на два века Вильно стал польским городом, одним из центров польской культуры и политики. При этом какой-либо значительной миграции из Польши в город не происходило, так что в основном здесь происходило добровольное ополячивание местных католиков. Особенно полной было ополячивание собственно литовцев, которых объединяло с поляками общность религии. Восточные славяне, по крайней мере, могли защищать свою русскую идентичность при опоре на православную или, в меньшей степени, униатскую церкви. В Вильне православных осталось 20 % жителей, хотя многие из местных русских, даже перейдя в католицизм, в основном продолжали пользоваться местным вариантом русского языка - «русчизной».

В 1795 году, после третьего раздела Польши, Вильна, наконец, вошла в состав России. Став российским губернским центром в составе империи Вильна переживала рост населения и промышленности. В 1803 году был открыт Виленский университет. Строго говоря, хотя формально основанием университета считается 1579 год, когда была создана академия иезуитов, но это была преимущественно религиозная школа. В 1773-1803 гг. на базе иезуитской академии существовала Главная Литовская школа. Но только с 1803 года, с указа императора Александра I о создании университета можно говорить о создании «настоящего» университета в Вильне. Языком преподавания стал польский язык. Это было в духе царственного космополита Александра I. В России в 1803 году было 3 университета - русский в Москве, немецкий в Дерпте и польский в Вильно. В первое десятилетие своего существования Виленский университет был самым крупным в Российской империи, превосходя количеством студентов университет в Москве.

В 1811 году Вильна, имевшая 56 тысяч жителей, стала даже третьим по численности городом России, после Санкт-Петербурга и Москвы. И хотя «бронзу» Вильна вскоре уступила другим быстро растущим городам России, но оставалась довольно крупным городом. В 1875 году Вильна имела 84 тысячи жителей, в 1897 - 154 тысяч, и в 1909 году - 205 тысяч. Вильна начала превращаться в современный европейский город. В городской архитектуре произошли замечательные изменения благодаря архитекторам из Санкт-Петербурга и Москвы.

Вильна оставалась многонациональным городом. Так, в 1897 году из числа жителей города евреев насчитывалось 61 847 человек, поляков - 47 795, в русских - 37 998, (из них великороссов - 30 967, белорусов - 6 514, малороссов - 517), литовцев - 3 131 человек, немцев - 2 170. Как видим, ни одна этническая группа не преобладала. По данным, собранным местной администрацией, в 1909 году из 205 250 жителей города было 77 500 (37,8%) поляков, 75 520 (36,8%) евреев, 2 453 (1,2%) литовцев, 7 158 (3,5%) лиц других национальностей, а также 37 341 (18,2%) русских православных, плюс 5 236 (2,5%) русских старообрядцев и 42 русских иного вероисповедания. Показательно, что в 1911 году в Вильне издавались 69 газет, из них 35 польских, 20 литовских, 7 русских, 5 еврейских на идиш, 2 белорусские. Впрочем, многие городские газеты помещали материалы сразу на нескольких языках, а платные объявления были многоязычными во всех газетах, так что подсчитать «национальную принадлежность» того или иного издания было затруднительно. Хотя русских газет было значительно меньше, чем польских и литовских, но зато общий тираж газет на русском языке был самым крупным. Кроме того, виленцы выписывали множество петербургских газет и журналов. Издания разных этнических групп также печатались на русском языке (например, в 1913-14 гг. издавалась «Караимское слово», первая караимская газета).

Ряды виленских поляков продолжали пополнять белорусы-католики. Впрочем, белорусы-католики, некоторые поляки и литовцы постепенно обрусевали, переходя на русский язык, сохраняя католическое вероисповедание. Как с удовлетворением отмечал губернский официоз в 1867 году, «на вопрос: вы кто - русский или поляк - здесь, в Вильне по крайней мере получается такой ответ: я католик»[1]. К началу XX века таких русскоязычных католиков становилось все больше, хотя как правило, в силу своей религии они учитывались официальной статистикой как поляки. В принципе, эти русскоязычные католики постепенно превращались в своеобразную этноконфессиональную группу, которая в дальнейшем могла влиться в состав русской нации. Впрочем, больше шансов было в то, что эти виленские католики, сохраняющие, несмотря на белорусское происхождение, польское самосознание, останутся поляками. В силу исторических перипетий, часть из виленских католиков стала «литовцами». Но об этом первоначально никто не мог предположить в здравом уме. Зато почти не было видно в городе этнических литовцев, которых насчитывалось лишь около 2 % населения. В Санкт-Петербурге, Чикаго и Буэнос-Айресе литовцев было гораздо больше. Но поскольку Вильна вызывала ассоциацию с историей Великого княжества Литовского, которую приватизировали деятели литовского национализма, то не удивительным было стремление литовцев именно в Вильне издавать свои газеты (которые в самом городе почти не имели читателей) и открывать штаб-квартиры своих организаций. Российские власти им не препятствовали, рассматривая литовское движение как антипольское, и, следовательно, вполне лояльное империи. С 1903 года в литовских изданиях город стали называть «Вильнюсом», считая это название истинно-литовским. При этом необходимо отметить, что название города Вильнюс (Vilnius) было придумано искусственно, ведь даже на языке собственно литовцев город изначально назывался «Вильня» (Vilnia). Один из районов нынешнего Вильнюса называется Новая Вильня (Naujoji Vilnia). Использование слова «Вильнюс» датируется самым началом ХХ века, когда литовский лингвист, выпускник Петербургского университета, профессор Пермского и Томского университетов Казимер Буга ввёл оригинальный алфавит современного литовского языка, приняв за основу алфавит чешского языка.

Все изменилось с 1914 года с началом Первой мировой войны. Через год город был занят германскими войсками. Немцы с удовольствием смотрели на грызню польских, литовских и белорусских самостийников, одинаково претендовавших на город и одинаково готовых служить немецким хозяевам. Что бы усилить верноподданнический восторг своих лакеев, немцы выпустили манифест, в котором Вильну назвали «жемчужиной польского королевства» и одновременно провели в польском театре на улице Погулянка конференцию из 214 никем не выбранных депутатов, создавший некую Тарибу (национальный совет), которая позднее, в феврале 1918 году, провозгласила присоединение всей Литвы к Германии.

Дальше последовали события, которые радикально изменили судьбу Вильны. После поражения Германии, Вильна переходила из рук в руки, успев побывать под властью большевиков, сделавших Вильну столицей Литовско-Белорусской советской республики (Литбел), затем поляков, затем опять большевиков, которые 27 августа 1920 года передали город буржуазной Литве. Причина такого доброжелательства большевиков была понятна - за Вильну буржуазная Литва объявила нейтралитет в продолжающейся советско-польской войне 1920 года. Антанта также требовала от Польши признать Вильну литовской, поскольку также не была заинтересована в слишком сильной Польше.

Однако, «начальник Польского государства» Пилсудский все же захватил Вильну, инсценировав в октябре 1920 года «мятеж» польских частей, укомплектованных из виленских поляков генерала Люциана Желиговского, также уроженца Вильны. Подняв «мятеж», Желиговский двинулся на Вильну, которую и захватил после стычек с литовским частями. Главнокомандующий литовской армией генерал Сильвестр Жукаускас 8 октября 1920 года приказал полностью эвакуировать столицу, которая без единого выстрела перешла в руки Желиговского. Поскольку Антанта не признавала присоединения Виленщины к Польше, то Желиговский объявил о создании «независимого государства» под названием Срединная Литва (Litwa Środkowa). Это псевдогосударственное образование просуществовало до апреля 1922 года, когда Антанта перестала настаивать на своем, и комедия была закончена официальным присоединением края к Польше. Территория Срединной Литвы составляла 13 тыс км2 с населением в 500 тысяч человек, из которых 128 тысяч приходилось на жителей Вильны. По официальным польским данным, 70 % населения составляли поляки, хотя в их число записали всех католиков, а также людей, более или менее владеющих польским языком. На самом деле основная часть жителей Виленщины отличалась четко выраженным местным самосознанием, но имели весьма неопределенные представления о собственном этническом происхождении. На Версальской конференции эксперт из США Ф.А. Голднер утверждал, что в Вильно и его окрестностях образовалась какая-то новая народность, говорящая на языке, отличном от польского, литовского и белорусского. Тутейшие в одинаковой мере могли стать и поляками и литовцами и белорусами[2] .

Итак, с 1920 года наступил продолжавшийся до сентября 1939 года период второго польского господства в городе. Как и вся Польша, Виленщина переживала кризис. Население Вильны, резко сократившееся за период двух войн, постепенно стало расти за счет переселения польских осадников. В 1931 году в Вильне проживали 195 тысяч человек, то есть меньше, чем 20 лет назад. Этнический состав населения также изменился - уменьшилось число евреев из-за массовой эмиграции, сократилось и число русских, поскольку в новой Польше они были в положении людей второго сорта. Поэтому в Польше не только не возникло крупного очага белой эмиграции, но и многие местные русские покидали родину. Но эмиграции оказались подверженными также поляки и особенно евреи. Зато упорные белорусы из виленских окрестностей оставались на месте, усердно работали и заводили по много детей.

В середине 1935 года политический департамент МВД Польши свидетельствовал, что, несмотря даже на административно управляемые и прямо сфальсифицированные переписи, официальные их данные показывали, что в Виленском воеводстве с 1921 по 1931 год большинство перешло к белорусам. Еще в 1919 году был открыт Виленский университет имени Стефана Батория. В условиях, когда выпускники университета вряд ли могли найти работу по специальности в депрессивном крае, можно заключить, что основной задачей университета была окончательная полонизация виленских белорусов.

Между тем, помимо Польши, на свет в результате распада Российской империи появился еще один лимитроф - Литовская республика со столицей в городе Каунасе (как стал называться старинный славянский город Ковна). Каунасская Литва постоянно заявляла о своих правах на Вильну и почти двадцать вела бесплодные переговоры с Польшей. Между Польшей и Литвой не было дипломатических отношений, поскольку именно признание Вильны столицей Литвы было непременным требованием литовской стороны для установления нормальных взаимоотношений. Со стороны Польши литовские домогательства всегда встречали отпор.

В Литве делали все, чтобы народ не забывал о «Вильнюсе». В 1925 году была создана влиятельная организация - Союз освобождения Вильнюса. В 1937 году в этой организации насчитывалось 37 тысяч членов, а ее гимн - «Мы без Вильнюса не успокоимся», стал фактически государственным гимном. В конституциях Литвы, принятых в 1928 и 1938 гг, Вильнюс именовался столицей. Едва ли не в каждом литовском жилище висели картины или вырезанные из иллюстрированных журналов фотографии видов «Вильнюса», особенно башни Гедемина. Напомним, что так называлась уцелевшая башня Верхнего Виленского замка, построенная около 1422 года, при Витовте, а не его деде Гедемине. Эта башня не была снесена вместе с устаревшими укреплениями замка только потому, что в ней в XIX веке находился оптический телеграф. Кроме того, башня использовалась как пожарная каланча. Но поскольку эта башня оставалась чуть ли не единственным городским сооружением, построенным до поляков и русских, то именно это не очень изящное сооружение стало символом борьбы литовцев за Вильнюс. День 9 октября (дата захвата Вильны Желиговским) - отмечался в Литве как день всенародного траура, вывешивались приспущенные флаги с траурными лентами, в костелах шли траурные службы. (Вот откуда идет литовская традиция некрофильских праздников!). Помимо праздников у себя, официальная Каунасская Литва пыталась вести антипольскую подрывную работу на Виленщине. Литовское правительство ежегодно на нужды литовцев в Виленском крае выделяло около 2 миллионов лит (немалая сумма, особенно для такой бедной страны, как Литва). Естественно, деньги шли на поддержание лояльно настроенных к Литве лиц других национальностей.

Впрочем, если Литва претендовала на Вильну, то Польша имела претензии на всю Литву. В марте 1938 года, как раз одновременно с аншлюсом Австрии, Польша, которая открыто называла Литву своей «Австрией», также попробовала осуществить свой аншлюс. Варшава предъявила Каунасу ультиматум, ссылаясь на гибель польского солдата, требуя установления дипотношений. Литва капитулировала, установив дипломатические отношения, официально отказавшись от Вильны. (Это обстоятельство означает незаконность владения Вильной нынешней Литвы, объявившей себя правопреемницей довоенной Каунасской республики). В самой Литве были закрыты все организации, занятые пропагандой возвращения «Вильнюса».

Впрочем, взаимную враждебность двух лимитрофов это не уменьшило. Так, в конце августа 1939 года, когда начало войны между Германией и Польшей стало неизбежным, литовцы сосредоточили на польской границе свои войска. В свою очередь, в трагичном сентябре 1939 года польское командование оставило в качестве сил прикрытия на литовской границе две дивизии (в условиях, когда на фронте дорог был каждый батальон)!

А затем произошел очередной перелом в жизни Вильны. 17 сентября 1939 года, сразу после разгрома Гитлером польской армии и бегства правительства и военного командования Польши из страны, советская армия пересела западную границу СССР, начав освобождение исторических русских земель. Уже на другой день части Красной армии подошли к Вильне. Хотя в городе находились 7 тысяч польских солдат и 14 тысяч ополченцев, сопротивление оказались только некоторые группы молодежи из числа студентов и гимназистов, активистов правых партий. К вечеру 19 сентября Вильна была взята. В уличных стычках Красная армия потеряла 13 человек убитыми и 24 ранеными, были повреждены 5 танков и 4 бронемашины[3]. Но в отличие от других восточных «кресов» Польши, советская власть в Вильне не была пока установлена. Город с окрестностями стал предметом торга. Сталин совершенно определенно не собирался оставлять Вильно в руках поляков, но пока еще советские лидеры размышляли о том, в составе которой административной единицы СССР город станет советским.

Первоначально все шло к тому, что Виленщина станет белорусской. В польском Вильно в 1919-1939 гг. создавались и действовали белорусские политические партии, общественные организации, такие как Белорусская партия социалистов-революционеров, Коммунистическая партия Западной Белоруссии, Белорусская революционная организация, Белорусский студенческий союз, Белорусский крестьянский союз и др. В Вильно издавались белорусские газеты и журналы, жили и работали белорусские политические и общественные деятели. Советские газеты в сентябре 1939 года причислили Вильно к «старинным русским городам». Распространилось мнение о скором перенесении столицы советской Белоруссии в Вильну. Вступление Красной Армии в Вильно действительно вызвало бурный восторг местных белорусов. Красноармейцев приветствовал 30-тысячный митинг с участием рабочих, служащих, мелких торговцев, которые высказались за присоединение к БССР[4]. «Для соблюдения революционного порядка» стихийно создавались крестьянские комитеты на селе и вооружённая рабочая гвардия в Вильне. В городе стала выходить белорусскоязычная газета «Віленская праўда» («Виленская правда»). Уже в № 1 от 22 сентября 1939 года газета сообщала о «несостоятельности и явной недееспособности» Польши.

Однако вскоре в Кремле предпочли использовать Вильну как приманку для Литвы. 10 октября был заключен договор между СССР и Литвой, согласно которому Вильна с окрестностями переходила в состав Литвы. 27 октября началась процедура перехода Виленской области и города в состав Литвы. 1 ноября 1939 года передача города состоялась официально. Так большевики вторично подарили город Литве. Вильна, срочно переименованная на литовский манер в Вильнюс, с ближайшей округой, всего 7.120 кв. км. с 457 тыс. жителей, теперь стала принадлежать государству, считавшей его исконной столицей, но почти не имевшей в числе жителей представителей своего народа. Территория Литовской республики составляла теперь 59.478 кв. км. Советские лидеры это прекрасно понимали. Как сказал Молотов: «Мы знаем, что большинство населения этой территории не литовское. Но историческое прошлое и стремление литовского народа тесно связаны с городом Вильно, и правительство СССР сочло необходимым уважать эти моральные факторы»[5]. Вывод Красной армии из Вильно вызвал массовый исход части жителей Виленщины, которые двигались вместе с отходившими частями. Это были опасавшиеся литовцев белорусы и особенно евреи, с тревогой ожидавших погромов (и как в скором времени выяснилось, с полным основанием). Переход территорий к Литве действительно спровоцировал многочисленные еврейские погромы[6]. Американская журналистка Анна Луиза Стронг, находившаяся тогда в Вильне, наблюдавшая массовый исход евреев и пролетариев всех национальностей из Вильны, записала слова одного из руководителей еврейской школы: «Я стоял и наблюдал, как они (виленские евреи - авт) шли... Они не допускали мысли, что не будут на советской земле... Я пошел с ними на вокзал. С одной платформы отправлялись семьи рабочих со своим скудным имуществом на спинах, ведя за руку детей. На другую платформу прибывали «черные пальто», священники и буржуазия всех национальностей; они звали носильщиков, что бы те несли их тяжелые чемоданы»[7].

В Вильну торжественно вступили литовские войска, встретив холодный прием. Как вспоминал 72 года спустя ветеран литовской армии Йонас Вайнаускас, «Когда мы входили в Вильнюс, было грустно. Мы видели, что никто не рад этому, хотя официально и утверждалось, что нас встречали с цветами. Разве мы там были нужны»?[8] У польского эмигрантского правительства, засевшего в Лондоне, передача Вильны вызвала такую ярость, что оно немедленно объявило войну СССР (заметим, что это не было сделано в сентябре 1939 года, когда Красная армия, ведя небольшие бои, занимала часть территории тогдашней Польши).

Литовские войска входят в Вильну 27 октября 1939 года

Литовская оккупация была короткой, жестокой и неэффективной. Началась «литуанизация» (литовизация) города. Польские названия улиц и площадей были заменены на литовские. Так, проспект Мицкевича (бывший Георгиевский) стал теперь проспектом Гедемина. Все вывески было приказано писать только на литовском языке. В марте 1940 года власти Литвы лишили гражданства всех поляков, поселившихся в Виленском крае после 1920 года. В результате этого решения около 150 тысяч человек (без малого треть населения края) были одномоментно лишены важных политических и экономических прав: права свободно передвигаться, приобретать недвижимость, устраиваться на работу. Чуть раньше литовские власти развернули репрессии против нашедших приют в Виленском крае польских военных беженцев, которых к февралю 1940 года скопилось около 30 тысяч[9]. Литовские власти сделали все для «выталкивания» беженцев из Вильнюса. И достигли своего. 8 мая 1940 года официозной газете «Лиетувос жинес» («Литовские известия») радостно сообщили, что «в Вильнюсе беженцев больше не осталось... Одни уехали в провинцию, другие были репатриированы, третьи оказались в Эстонии»[10].

Для «представляющих общественную опасность» беженцев, начиная с декабря 1939 года, начали создаваться концентрационные лагеря, официально называвшиеся «лагерями принудительного труда».

Были уволены все польские чиновники и полицейские, срочно замененные привезенными из Каунасской Литвы литовскими. Интересно, что все литовские полицейские, отправленные в новый литовский Вильнюс, должны быть ростом выше метра восьмидесяти (кажется, это весьма яркое проявление комплекса маленькой нации). Литовская полиция государственной безопасности проводила аресты поляков, подозревавшихся в принадлежности к польскому национальному подполью. В период с ноября 1939 по середину июня 1940 г. в Виленском крае было арестовано более 1500 человек, что «в процентном отношении к численности населения края было втрое больше, чем число арестованных НКВД за первые семь с половиной месяцев советской власти в Литве в процентном отношении к количеству населения республики»[11].

Вскоре Департамент государственной безопасности МВД Литвы и гестапо заключили секретное соглашение, по которому литовские спецслужбы стали передавать в руки германских коллег польских подпольщиков и тех поляков, от которых литовские власти хотели избавиться[12].

Литуанизация Виленского университета привела к его закрытию, поскольку и студенты и профессура, получив приказ немедленно выучить литовский язык и именно на нем вести занятия, дружно отчислились из университета, создав свой нелегальный польский.

Сопротивление литовской оккупации было всеобщим. Литовский флаг, вывешенный над зданием посольства, буквально сразу был сорван неизвестными. Эта же судьба постигла и другие литовские флаги в городе, который был объявлен столицей Литвы. Президент Сметона не торопился к переезду в новую столицу, опасаясь теракта со стороны поляков.

Впрочем, современный литовский автор Томас Венцлова с милой наивностью уверяет: «...успевшие за месяц почувствовать вкус советского строя, восприняли его уход как подарок судьбы. По новому, уже четвертому разделу Польши, только в литовской столице - пусть и временно - не было ни нацизма, ни коммунизма: по-прежнему выходили нормальные газеты, в том числе и польские, работали культурные заведения, люди ощущали защиту закона, прекратились необъяснимые аресты»[13]. Откуда в «Вильнюсе» появились «нормальные» газеты, если цензура в Литве со времен переворота 1926 года никуда не исчезала? Аресты, вероятно, были теперь объяснимы, ведь проводились они литовской властью.

Литовская оккупация продолжалась недолго. Уже летом 1940 года Сталин вернул Вильну Советскому Союзу, заодно со всей Литвой.

В годы Великой Отечественной войны радикально изменился этнический состав населения города. Практически все евреи. Не успевшие эвакуироваться, были уничтожены, причем техническую работу по ликвидации евреев проводили литовские каратели. Резко сократилось количество поляков. 22 сентября 1944 года правительства Литовской ССР (заметим, не всего Союза!) и Польши подписали протокол соглашения об эвакуации бывших граждан Польской Республики польской и еврейской национальностей из Литовской ССР в Польшу и соответственно литовцев из Польши в Литву. Соглашение предусматривало прохождение репатриации на добровольных началах. Выезд поляков начался в октябре 1944 года, еще в условиях войны и закончилась в ноябре 1946 года. Всего из Литовской ССР в Польшу переехало 171 158 человек - из них 98,6 % поляки, 1,4 % евреи.

Вильнюс покинули 89,6 тысячи человек, или 80% всех жителей. В целом из Виленского края выехал каждый третий житель. Практически выехала вся польская интеллигенция, духовенство, шляхетство. Часть польского населения все же в городе осталась. В основном осталось и сельское польское население Виленщины. В ряде мест юго-востока современной Литвы на селе польское население абсолютно доминирует. В целом поляки составляют 8 % населения Литвы.

Изрядно опустевший Вильнюс стали заселять хлынувшие потоком литовцы. Постановлением СНК Литовской ССР и ЦК КП (б) Литвы от 23 февраля 1945 года «О заселении г. Вильнюса в связи с репатриацией поляков...» был утверждён план покрытия потребности в трудовых кадрах в Вильнюсе в количестве 29 650 чел. и план мобилизации в Вильнюс из городов и уездов Литвы 20 000 чел. Так организовано началось заселение Вильнюса литовцами.

Таким образом, 99 % литовцев, живущих в современном Вильнюсе, являются литовскоязычными мигрантами и их потомками. Согласно переписи 2011 года, в Вильнюсе проживали следующие этносы: 63,2 % литовцев, 16,5 % поляков, 12 % русских. Несмотря на «литуанизацию» и дикие гонения на русский язык и все русское, позиции русского языка в старом русском городе Вильне остаются сильны. Так, лишь 2, 7 % вильнюсцев заявили в ходе опроса в 2010 году, что они совершенно не владеют русским языком. Впрочем, часто многие активисты различных ультраправых партий, громогласно заявляя, что не понимают ничего по-русски, на деле прекрасно владея русским языком, поскольку в Вильнюсе без знания его не прожить, все - лишь демонстрируют своеобразное понимание своей «культурности». Литовские националисты мрачно говорят: «Кaunas mūsų, Vilnius rūsų - («Каунас наш, Вильнюс - русский»).

Все это означает, что Вильна остается славянским городом, и вряд ли его современная «литовскость» является необратимой.



[1] Виленский Вестник, 1867, № 49, 29 апреля

[2] Зинкявичюс З. Восточная Литва в прошлом и настоящем. Vilnius: Mokslo ir encikl. leidykla, 1996. С. 213.

[3] Широкорад А. Б. Давний спор славян: Россия, Польша, Литва. М, АСТ, 2007, с. 768

[4] Петровская О. Формирование границ Западной Белоруссии в 1939 -40 гг.// Журнал российских и восточноевропейских исторических исследований. № 1 (4), 2012, с.31.

[5] Зенькович Н. Чья Белоруссия (Границы. Споры. Обиды). М, МК-Периодика, 2002, с. 301

[6] Петровская О. Формирование границ Западной Белоруссии в 1939 -40 гг.// Журнал российских и восточноевропейских исторических исследований. № 1 (4), 2012, с. 33.

[7] Стронг А. Л. Новый путь Литвы. М, Политиздат, 1990, с. 34.

[8] http://inosmi.ru/baltic/20111109/177347805.html

[9] Балкелис Т. Кризис военных беженцев и этнический конфликт в Литве в 1939-1940 гг. // Журнал российских и восточноевропейских исторических исследований. - 2015, № 2, с. 37.

[10] Балкелис Т. Кризис военных беженцев и этнический конфликт в Литве в 1939-1940 гг. // Журнал российских и восточноевропейских исторических исследований. - 2015, № 2, с. 47.

[11] http://szhaman.livejournal.com/

[12] http://ussrlife.blogspot.ru/2014/10/blog-post_16.html.

[13] Венцлова Т. Вильнюс: город в Европе. СПб, 2012, С. 229.

Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите "Ctrl+Enter".
Подписывайте на телеграмм-канал Русская народная линия
РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям.
Комментарии
Оставлять комментарии незарегистрированным пользователям запрещено,
или зарегистрируйтесь, чтобы продолжить

Сообщение для редакции

Фрагмент статьи, содержащий ошибку:

Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. Степана Бандеры»; Украинская организация «Братство»; Украинская организация «Правый сектор»; Международное религиозное объединение «АУМ Синрике»; Свидетели Иеговы; «АУМСинрике» (AumShinrikyo, AUM, Aleph); «Национал-большевистская партия»; Движение «Славянский союз»; Движения «Русское национальное единство»; «Движение против нелегальной иммиграции»; Комитет «Нация и Свобода»; Международное общественное движение «Арестантское уголовное единство»; Движение «Колумбайн»; Батальон «Азов»; Meta

Полный список организаций, запрещенных на территории РФ, см. по ссылкам:
http://nac.gov.ru/terroristicheskie-i-ekstremistskie-organizacii-i-materialy.html

Иностранные агенты: «Голос Америки»; «Idel.Реалии»; «Кавказ.Реалии»; «Крым.Реалии»; «Телеканал Настоящее Время»; Татаро-башкирская служба Радио Свобода (Azatliq Radiosi); Радио Свободная Европа/Радио Свобода (PCE/PC); «Сибирь.Реалии»; «Фактограф»; «Север.Реалии»; Общество с ограниченной ответственностью «Радио Свободная Европа/Радио Свобода»; Чешское информационное агентство «MEDIUM-ORIENT»; Пономарев Лев Александрович; Савицкая Людмила Алексеевна; Маркелов Сергей Евгеньевич; Камалягин Денис Николаевич; Апахончич Дарья Александровна; Понасенков Евгений Николаевич; Альбац; «Центр по работе с проблемой насилия "Насилию.нет"»; межрегиональная общественная организация реализации социально-просветительских инициатив и образовательных проектов «Открытый Петербург»; Санкт-Петербургский благотворительный фонд «Гуманитарное действие»; Мирон Федоров; (Oxxxymiron); активистка Ирина Сторожева; правозащитник Алена Попова; Социально-ориентированная автономная некоммерческая организация содействия профилактике и охране здоровья граждан «Феникс плюс»; автономная некоммерческая организация социально-правовых услуг «Акцент»; некоммерческая организация «Фонд борьбы с коррупцией»; программно-целевой Благотворительный Фонд «СВЕЧА»; Красноярская региональная общественная организация «Мы против СПИДа»; некоммерческая организация «Фонд защиты прав граждан»; интернет-издание «Медуза»; «Аналитический центр Юрия Левады» (Левада-центр); ООО «Альтаир 2021»; ООО «Вега 2021»; ООО «Главный редактор 2021»; ООО «Ромашки монолит»; M.News World — общественно-политическое медиа;Bellingcat — авторы многих расследований на основе открытых данных, в том числе про участие России в войне на Украине; МЕМО — юридическое лицо главреда издания «Кавказский узел», которое пишет в том числе о Чечне; Артемий Троицкий; Артур Смолянинов; Сергей Кирсанов; Анатолий Фурсов; Сергей Ухов; Александр Шелест; ООО "ТЕНЕС"; Гырдымова Елизавета (певица Монеточка); Осечкин Владимир Валерьевич (Гулагу.нет); Устимов Антон Михайлович; Яганов Ибрагим Хасанбиевич; Харченко Вадим Михайлович; Беседина Дарья Станиславовна; Проект «T9 NSK»; Илья Прусикин (Little Big); Дарья Серенко (фемактивистка); Фидель Агумава; Эрдни Омбадыков (официальный представитель Далай-ламы XIV в России); Рафис Кашапов; ООО "Философия ненасилия"; Фонд развития цифровых прав; Блогер Николай Соболев; Ведущий Александр Макашенц; Писатель Елена Прокашева; Екатерина Дудко; Политолог Павел Мезерин; Рамазанова Земфира Талгатовна (певица Земфира); Гудков Дмитрий Геннадьевич; Галлямов Аббас Радикович; Намазбаева Татьяна Валерьевна; Асланян Сергей Степанович; Шпилькин Сергей Александрович; Казанцева Александра Николаевна; Ривина Анна Валерьевна

Списки организаций и лиц, признанных в России иностранными агентами, см. по ссылкам:
https://minjust.gov.ru/uploaded/files/reestr-inostrannyih-agentov-10022023.pdf

Сергей Лебедев
К юбилею победы над Финляндией
30.11.1939 – 13.03.1940 - советско-финляндская война
12.03.2024
Макрон не прочь начать новую «Крымскую войну»
Что стоит за последними воинственными заявлениями президента Франции?
08.03.2024
Китайский эгоцентризм не позволяет предлагать миру ничего, кроме подчинения
Си Цзиньпин заявил о создании в Поднебесной новой формы цивилизации человечества
01.03.2024
Последний Большевик с большой буквы
Слово на кончину бывшего премьер-министра СССР Николая Ивановича Рыжкова
28.02.2024
Простые итальянцы устали от русофобии
Об отмене показа в Болонье российского фильма «Свидетель» и решении итальянского суда о возможности «зиговать»
22.01.2024
Все статьи Сергей Лебедев
Бывший СССР
«Такого маршала я не знаю!»
Как Хрущёв пытался стать Маршалом Советского Союза
28.03.2024
«Когда на Песах и Пасху проливается кровь, самое время строить Храм»
Что сейчас происходит на и под Храмовой горой?
28.03.2024
«Уйти от этих вопросов не получится»
Об ошибках в миграционной политике
28.03.2024
День памяти первого летчика-космонавта Юрия Гагарина
Сегодня, в день празднования Феодоровской иконы Божией Матери, мы вспоминаем русского героя Ивана Сусанина, генерал-майора П.Г.Жукова, ученого Н.А.Оболонского, композитора Б.А.Мокроусова, Героев Советского Союза Г.Я.Бахчиванджи и И.И.Гуляева
27.03.2024
Все статьи темы
Новости Москвы
Все статьи темы
Последние комментарии
«Такого маршала я не знаю!»
Новый комментарий от Владимир Николаев
28.03.2024 13:56
К 25-летию смерти Ф. Чуева
Новый комментарий от Владимир Николаев
28.03.2024 13:43
«Не плачь, палач», или Ритуальный сатанизм
Новый комментарий от Павел Тихомиров
28.03.2024 13:29
Хатынь двадцать первого века
Новый комментарий от Владимир Николаев
28.03.2024 13:17
Пора покинуть планету розовых пони
Новый комментарий от протодиакон Владимир
28.03.2024 13:06
Отчего не видно новых Пушкиных?
Новый комментарий от Андрей Карпов
28.03.2024 11:54