Истина - это То, что невозможно «разломить пополам».
Тот, кто видит неистинность других, другого, всех, всего, - вскрывает и взламывает, убеждаясь каждый раз во внутренней их лжи.
Жизнь такого человека, при внешней общительности, внутренне одинока. Нигде не может он найти того, кто - истинен, кого нельзя «разломить», уличить, кто - устоит.
И он... ищет.
Казалось бы, вера - вот где можно найти Истину! Но... он смотрит на христиан, и вера их не вдохновляет этого человека: он «зорко» видит невысоту, недалёкость, неинтересность, убогость, очень часто неправоту, греховность самого христианина. «Оказаться там, среди них? в этой больной массе?.. Что может быть более душным, скучным, неумным?!», - говорит он себе.
Одинок это человек в своей тоске по божественному, как Дон Гуан, ни в ком не находящий Доны Анны. Чья-нибудь ложь обнаружена, доказана и - растоптана («чего ещё она стоит?!»), «разломлена пополам»! И никого из ничтожных ему не жаль. Не жаль на той глубине, что жаждет божественного, а не упавшего. Да, по-человечески, по-житейски, он сочувствует («Бедная Инеза!» - восклицает пушкинский Дон Гуан), но глубинно - он одинок и скорбит, что никто, по-сути, жалости не стоит...
«Молчи! Беги людей!» - восклицает он вслед за Зинаидой Гиппиус:
Молчи. Молчи. Не говори с людьми,
Не подымай с души покрова.
Все люди на земле - пойми! Пойми!
Ни одного не стоят слова.
Не плачь. Не плачь. Блажен. Кто от людей
Свои печали вольно скроет.
Весь этот мир одной слезы твоей,
Да и ничьей слезы не стоит.
Таись, стыдись страданья твоего.
Иди - и проходи спокойно.
Ни слов, ни слёз, ни вздоха - ничего
Земля и люди не достойны. *
Состояние такого человека - это состояние, душу уводящее от людей к «чистым звёздам».
Мужчина, вдруг прозревающий о Женщине: «виновна!», - неизбежно уходит по этому пути; становится, говоря образно, «оккультистом»...
Женщина, возмущённо осуждающая такого «прозревшего», «не понимающего Её!» Мужчину, отрицающая свою метафизическую вину, - неизбежно уходит по этому пути и превратится в «феминистку» (любых масштабов: от внутрисемейного до глобально-земного).
На пути к «звёздам» они обретут состояние острого видения всего и всех, рафинированного, трагичного восприятия любого звука отдельно (о, утончённая японская поэзия!) и симфонии жизни в целом!
И в этом утончённом мировосприятии, усиленном одиночеством (соблазн одиночества! непреодолимость «обогащающего» одиночества!) такой человек находит себе хоть какое-то утешение, скорбное наслаждение, «возвышающую духовную» пищу...
И только немногого недостаёт такому человеку, чтобы выйти внутренне из этого оЧАРовывающего, колдовского круга, где центр - он сам (!), увидеть, что и он - не Царь, но - ложь, жаждет божественного, потому что - в себе - не имеет...
«ВСЯК человек ложь», - увидев себя, смог бы сказать он и о себе.
Ведь Истину невозможно «разломить пополам», разрезать на две части, как яблоко, нельзя вскрыть, в Неё нельзя войти. Не войти внутрь Истины! И потому Она непостижима. «Вскрывая», входя внутрь ложного, обнаруживая ложь в других, он всё время «питался павшим», никогда не питаясь Цельным. Вот отсюда чувство трагичности жизни. Это чувство - всего лишь - симптом!.. «Человек делается тем, что он ест», - узрел когда-то немецкий философ.
Тоска человека по божественному - это тоска по Богу - павшего, чего такой человек, уйдя от «неистинных» людей к «чистым звёздам», никак не может допустить о себе! Свои потребности принимает он за свои способности...
В состоянии богооставленности такой человек, а не духовной жизни, как он думает. Его «звёзды» - не те звёзды, и не того духа его пища. Пища его была - ничто, вера его станет - в Ничто ...но - то, что кончается ничем... - того и не было...
Трагичное Небытие внутри этого человека. Небытие под «именем» Смерть...
Прозрение, когда увидишь не ложь других, а - свою, в себе, своё отсутствие и смерть внутри - себя, а не других, - вот это прозрение заставит бежать от павшего - себя, от лжи - в себе и должно будет (должно бы!) привести к обнаружению Истины, где Пища духовная, Которую невозможно «разломить пополам», уличив во лжи, -
- СВЯТЫЕ Христовы Тайны - оставлена
смертным и страждущим.
«...Ей, Господи, Царю, даруй ми зрети
моя прегрешения и не осуждати брата моего,
Яко благословен еси во веки веков», -
взмолится он тогда вслед за Ефремом Сириным...
1999 г.
* - З.Гиппиус «Наставление».