«Горькая вода» раскола

 

Течет ли из одного отверстия источника сладкая и горькая вода? Не может, братия мои, смоковница приносить маслины или виноградная лоза смоквы. Также и один источник не может изливать соленую и сладкую воду».

(Иак. 3, 11-12)

 

 

При отделении от живого организма какой-либо его части происходит закономерный процесс отмирания. Отделённый «уд», правда, в первое время еще сохраняет свой былой внешний вид, в нём есть ещё остаточное тепло, но проходит короткий период после отсечения - и приходится уступить неумолимому закону разрушения. В независимом субъекте прекращает своё действие центральная организующая сила, распадаются его внутренние связи, прерывается дыхание жизни, останавливаются «кровотоки», происходит «некроз тканей», внешний вид обезобра-живается, начинается гниение отсечённого члена, в следствии чего, вокруг распространяется зловонный запах тления. И мы понимаем, констатируем факт - перед нами уже не живой организм, а разлагающийся, кишащий червями обрубок. Что-то подобное происходит при совершении греха раскола, когда враждебно настроенная к Матери-Церкви часть уходит «на страну далече» искать во тьму кромешную елея для «светильника» своей горделивой души. Появляются тогда и сами «плоды» перехода роковой черты разделения между единством жизни и самостью смерти: внутреннее разложение, дальнейшее разделение на части, вместо Евангельской любви и терпения к окружающим у раскольников обнаруживается ненависть и непримиримость ко всем. Примеры различных расколов изобилуют разнообразием, но алгоритм полураспада один и тот же.

Первый раскольник сказал: «Бог - это я». Новые раскольники - его дети - повторяют: «Церковь - это мы». Удивительная самоуверенность. Страшная и горестная летопись утраты единства повторяется после каждого отделения. Генезис раскола начинается с гордости и заканчивается ненавистью, заступающей место любви. Потому, раскол - это не «альтернативная церковь», а самовольное и самочинное образование обманщиков и лицедеев. Несчастные «узурпаторы» власти Божией, выдающие себя за имеющих таковую.

 Раскол живет и дышит противостоянием и непримиримостью; с расколом невозможно объединяться, поскольку объединение подразумевает равноправие взаимно уважающих друг друга сторон. И к тому же, Церковь - не общественная организация и не признает объединения, так как Сама никогда не распадалась. Вселенская Церковь, от начала, одна и та же навеки. Евангельская Истина никогда не подвергалась изменениям и не дополнялась временем, потому что «Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же» (Евр. 13, 8).

 «Они вышли от нас, но не были наши: ибо если бы они были наши, то остались бы с нами; но они вышли, и через то открылось, что не все наши» (1 Ин. 2,19). Они и не могут быть нашими, потому что сами себя отделили от нас, да и не хотят быть нашими.

 

 

 Святитель Иоанн Златоуст против раскольников, которые внешне похожи на Церковь, говорит следующее: «Если эти последние содержат противные нам догматы, то потому самому не должно иметь с ними общения; если же они мыслят одинаково с нами, то еще больше (должно избегать их). Почему так? Потому что это недуг любоначалия. Не знаете разве, что случилось с Кореем, Дафаном и Авироном? Не одни ли они потерпели? Не вместе ли с ними и их сообщники? Что говоришь ты: «У них та же самая вера, и они так же православны»? Если так, отчего же они не с нами? Един Господь, едина вера, едино крещение. Если у них хорошо, то у нас худо, а если у нас хорошо, то у них худо. Скажи мне: ужели вы считаете достаточным то, что их называют православными, тогда как у них оскудела и погибла благодать рукоположения? Что же пользы во всем прочем, если у них не соблюдена эта последняя? Надобно одинаково стоять как за веру, так и за нее. А если всякому позволительно, по древней пословице, наполнять свои руки, быть священником, то пусть приступят все, и напрасно устроен этот жертвенник, напрасно - церковный чин, напрасно - лик иереев...».

 Когда приходит волк и рядится в овечьи шкуры, он легко может расхитить все стадо. Поэтому страшно то, что в расколе отречение от Христа происходит во имя Христа. Отсюда и велик сей соблазн для многих неутвержденных: «А кто соблазнит оного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской. Горе миру от соблазнов: ибо надобно придти соблазнам, но горе тому человеку, через которого соблазн приходит» (Мф.18, 6-7).

 Эти соблазнители, по слову святых отцов, уподобляются диким кровожадным зверям, которые не насытятся, пока не погубят все стадо (потому и необходимо своевременно выявлять и локализовать источник опасности). Может быть, промыслом Божьим, эти люди отделяются от Церкви, чтобы заразою не погубить овец Христовых? Святые отцы говорят: «Чтобы отпасть от Церкви, человек предварительно должен потерять благодать, формально еще находясь в Церкви.»

 Движущая сила любого раскола заключается в противостоянии, в противопоставлении и обличении. Движущая сила обретается в самом утверждении раскола. Надо добавить, что святые отцы (сщмч. Киприан Карфагенский, свт. Иоанн Златоуст: «Говорю и свидетельствую, что раздирать Церковь не меньшее зло, как и впасть в ересь», и др.) не делали различия между расколом и ересью, т.к. раскол нарушает и сам догмат Святой Церкви. 9 член Символа Веры гласит: «Верую во Единую Святую Соборную и Апостольскую Церковь». Разница между ересью и расколом разве что формальная, как между демоном и диаволом. Сщмч. Иларион (Троицкий) в своей работе «Единство и Всемирная Конференция Христианства» говорит: «Пусть будет отделение лишь на почве церковного мятежа и дисциплинарной непокорности без всякого догматического разномыслия - отделение от Церкви будет иметь все печальные последствия для отделившегося. От Церкви отделяются не только еретики, но и раскольники. Сущность отделения остается одна и та же».

 

Раскол есть отвержение единства Церкви

 

Церковь едина и неделимая. Одним из факторов жизненности Церкви является её единство, как догматическое, так и иерархическое. Метафорически в Евангелии Христос сравнивает Свою Церковь с «двором овчим», где «едино стадо и един Пастырь» (Ин.10,16), а Себя с «виноградной лозой» (Ин.15,5), где жизнь для ветвей возможна только в единстве с последней!

 «Единство Церкви следует необходимо из единства Божьего, ибо Церковь не есть множество лиц в их личной отдельности, но единство Божией благодати, живущей во множестве разумных творений, покоряющихся благодати» (А. Хомяков «Церковь одна»).

 Священномученик Киприан Карфагенский в своей работе о единстве Церкви, отвечая на утверждение раскольников, что они сами Церковь, что у них есть свой епископат и свое священство и что они сохраняют чистоту веры, пишет: «можно ли думать тому, кто не придерживается ... единства Церкви, что он хранит веру? Можно ли надеяться тому, кто противится и поступает наперекор Церкви, что он находится в Церкви, когда блаженный апостол Павел, ... показывая таинство единства, говорит: «Один Господь, одна вера, одно крещение» (Еф.4,5)? Сие единство надлежит крепко поддерживать и отстаивать нам, особенно епископам, которые предстательствуют в Церкви, дабы показать, что и самое епископство одно и неразделимо. Пусть никто не обманывает братство ложью!». «Грех раскола не может быть смыт даже мученической кровью... Тот не может уже иметь Отцом Бога, кто не имеет матерью Церковь. Находящийся вне Церкви мог бы спастись только в том случае, если бы спасся кто-либо из находившихся вне ковчега Ноева».

 Давая определение Церкви - как Тела Христова, протоиерей Е.Аквилонов формулирует его следующим образом: «Церковь есть таинственное и животворное всеединое тело, возглавляемое Господом Иисусом Христом и одушевляемое Святым Духом; соединение как духов бесплотных и отшедших к Богу праведников, так и пребывающих еще на земле христиан, содержащих правую Христову веру и неизменно сохраняющих установления Господни». И так - Церковь Едина, по слову Спасителя обращенному в Первосвященнической проповеди к Богу Отцу: «Да будут едино, как Мы едино» (Ин.17, 22).

 «Спасается только тот, кто имеет главою Христа, - говорит блаженный Августин, - а имеет главою Христа лишь тот, кто находится в Его Теле, которое есть Церковь» (De unit Ecclesiae, с. 19).

 Восточные патриархи в «Окружном послании 1848 года» пишут, что чистота веры хранится в единстве любви, что вне единства не может быть чистоты вероисповедания; форма единства - соборность, которая является свидетельством жизненности Церкви и гарантом истины.

 «Церковь есть тело Христово, но это Тело - не масса различных членов, а стройно сформировавшийся организм. Много членов в организме, но тело одно, много лиц входит в состав Церкви, но все они образуют один организм... Существеннейшее свойство Церкви, без которого она немыслима как общество, есть ее единство» (свящ. П.Флоренский «Столп и утверждение истины»).

 «Мы знаем, когда падает кто из нас, он падает один, но никто один не спасается. Спасающийся же спасается в Церкви, как член ее и в единстве со всеми другими ее членами. Верует ли кто, он в общении веры; любит ли, он в общении любви; молится ли, он в общении молитвы. Посему никто не может надеяться на свою молитву, и всякий, молясь, просит всю Церковь о заступлении, не так, как будто бы сомневаясь в заступничестве единого ходатая Христа, но в уверенности, что вся Церковь всегда молится за всех своих членов. Никто не спасается иначе, как молитвой всей Церкви, в которой живет Христос. Это святое единение есть истинная жизнь Церкви» (А.Хомяков. Собр. Сочинений т.2, с.21-22).

 

«Кто не член Христов, тот не может спастись. Можно иметь почесть, можно иметь таинство, можно петь «аллилуиа», можно отвечать «аминь», можно держать Евангелие, можно иметь веру во имя Отца и Сына и Святого Духа и проповедовать ее, но нигде кроме Православной Кафолической Церкви нельзя найти спасения» (блж. Августин).

 «Кто вне Церкви, тот не примет жизни вечной» (блж. Феодорит Киррский).

 Священномученик архиепископ Иларион (Троицкий) в своей работе «Единство Церкви и Всемирная Конференция Христианства» говорит следующее: «Два рядом стоящих «тела» или два дерева не могут быть в органической связи друг с другом. Что душа в теле, то Дух Святой в Церкви, Церковь - не только единое тело, но и единый дух. Душа не оживляет отсеченного от тела члена, как и жизненные соки дерева не переходят на отрубленную ветвь. Отсеченный член умирает и разлагается. Отрубленная ветвь засыхает. Этими сравнениями необходимо руководствоваться при рассуждении о единстве Церкви. Если же эти сравнения, эти образы дерева и тела приложить к Церкви, то всякое отделение от Церкви, всякое прекращение единения с Церковью окажется несовместимым с принадлежностью к Церкви. Не важно, насколько велико догматическое разномыслие отделившегося; важен и имеет полное значение самый факт отделения, самое прекращение единения с Церковью».

 В своей знаменитой работе «Книга о единстве Церкви», сщмч. Киприан настаивает на том, что отделившиеся от Церкви являются самозванцами. Их рукоположение недействительно, а крещение, совершаемое ими, является профанацией и осквернением Таинства. Поскольку единство Церкви зиждется на единстве епископата, действовать против единства Церкви означает действовать против епископата и клира, водружать альтернативный алтарь и составлять собственные чинопоследования.

 Архимандрит Рафаил (Карелин) в своей книге «Падение гордых» пишет: «Раскольники, проливая крокодиловы слезы по поводу «нарушения» канонов Церкви, на самом деле давным-давно бросили себе под ноги и попрали все каноны, потому что подлинные каноны основаны на вере в единство и вечность Церкви. Каноны даны Церкви, вне Церкви они недействительны и бессмысленны - так, не могут существовать законы государства без самого государства... Характерно, что раскольники считают все остальные расколы, кроме своего, гибельными и ложными, возникшими под действием страстей и гордыни, видят в них нелепости и противоречия, а свой собственный раскол, мало чем отличающийся от прочих, принимают, как единственное счастливое исключение во всей истории Церкви...

 Раскольники говорят: «мы - церковь», следовательно, огненные языки, образовавшие Церковь, погасли. Раскольники говорят: «мы остались с церковью, а вы отпали от нас» - что это значит? Капля дождя кричит облаку: «Ты отделилось от меня!»; брызги волны, упавшие на берег, считают, что не они выброшены из пучины, а океан отделился от них; пылинка, уносимая ветром, уверяет, что земля уносится от неё; волосок, выпавший из гривы льва, сетует: «Бедный лев, он висел на мне, что теперь будет с ним без меня?»; камушек, скатившейся с горы сказал: «Смотрите, скала оторвалась от меня!», - то же самое утверждают раскольники, когда уверяют, что не они отпали от Церкви, а Церковь отпала от них. Впрочем, между камушком и горой, каплей воды и океаном намного меньше различий, чем между группой самозванцев - авантюристов и Вселенской Церковью.»

 Вне Церкви нельзя сохранить веру, так как хранительницей Истины является Соборная полнота. Православная вера включает в себя веру в Церковь, как богоданный, непоколебимый столп Истины. Раскол - это не только отпадение от Церкви, это сопротивление и борьба с Нею. Хамов грех - когда порочишь то, отчего получил начало, где имел основы для духовной жизни и священнослужения. Вероятно, отсюда и исходит особая ярость в борьбе с Церковью, ненависть к тем, кто остался и кто не предал. Когда-то сатана, будучи светлым ангелом, ниспав в бездну, воспылал ярой ненавистью именно к тем, у кого имел благодать духовного общения. Не может гордое существо мириться с собственным ничтожеством. Исполняясь завистью и местью, оно готово только вредить и разрушать, не имея самого желания, что-либо созидать. Для созидания необходимо терпение, любовь и послушание, но если вместо терпения - раздражение и брань, вместо любви - ненависть и зло; вместо послушания - самочиние и самоволие, то что можно построить?

 «Всякий раскол - это попытка обойтись без Ноева ковчега, попытка спастись своими силами, сделав из нескольких брёвен свой маленький челнок. Звери спасаются в ковчеге, а люди погибают - это тоже символ: кающиеся грешники получают Царство Небесное, а гордецы, которые не захотели спасаться вместе со зверями и скотами, оказываются на дне моря. Как похожи раскольники, порицающие Церковь на тех, кто на призыв Ноя отвечал: «Как я могу находиться рядом со зверями и скотами!». Но нам не ведомо, кого изберёт Бог: явным грешникам легче принести покаяние, чем гордым и самовлюблённым фарисеям...Не однажды казалось, что от Церкви уже «ничего не осталось», что корабль её совершенно разбит. Но те, кто покидал этот корабль и устремлялся создавать «свою церковь», погибали, а кто в терпении стяжевал душу свою в нём, спасались и видели чудо, когда корабль вновь собирался из обломков воедино и, расправив белоснежные, незапятнанные паруса свои, продолжал путь по гладкому и спокойному морю. Так было всегда, сколько существует Церковь, так будет, благодатью Божией, и до тех пор, пока не придет к нам в полуночи Жених Церкви - Христос» (архим. Рафаил (Карелин) «Падение гордых»). Кто может судить Церковь? Только сама Церковь может судить о себе - другим это не позволено. Не может Она подлежать суду внешних, отделившихся от Неё богоборцев, тех, кто в безумии своем пытается разрушить и погубить церковный корабль.

 Аще кто с отлученным от общения церковного помолится, хотя бы то было в доме: таковый да будет отлучен

(10-е правило Святых Апостолов).

 Свидетельством единства Церкви является участие в «общем делании» молитвы Благодарения - соборного служения Божественной Литургии. Митрополит Московский Филарет (Дроздов) давая определение понятию «Церковь» говорит, что Она есть: от Бога установленное общество людей, соединенных православной верой, законом Божьим, священноначалием и Таинствами. Таинство Святого Причастия Крови и Тела Спасителя и Господа нашего соединяет верующих воедино, созидает из них Церковь, претворяя из «чужих-своих», братьев и сестёр во Христе Иисусе.

 «Для православных христиан единая Чаша, - пишет проф. А.И.Осипов, - является свидетельством единства веры и актуализацией мистического единства жизни в Церкви. Взаимное единение в причащении вне канонически утвержденного высшей церковной властью межцерковного единства подобно незаконному единению в любви (в отличие от законного - в браке), но осуществленному на гораздо более глубоком уровне - мистическом, и потому, особенно поражающему дух человека».

 Можно сказать, что Литургия есть собрание Церкви воедино, проявление ее кафоличности. Отвержение служения Святой Евхаристии есть, таким образом, отвержение Церкви. «Итак, старайтесь иметь одну Евхаристию. Ибо одна Плоть Господа нашего Иисуса Христа, и одна Чаша в единении Крови Его» (Сщмч. Игнатий Богоносец «Послание к Филадельфийцам» Гл. 4 ).

 Литургического сослужения не может быть без единства веры в Единую и неделимую Церковь Христову. Согласно святоотеческой православной экклесиологии, видимое единство Церкви дано Богом в служении Литургии и пребудет неизменным до Второго Пришествия. Ибо там, где нет единства в вере, говорит святой Ириней Лионский, не может быть единства в Евхаристии.

 В книге «Вера Церкви» определение ереси даёт греческий богослов Х.Яннарас: «Ересь есть отделение от церковной общины определённой группы, которая оказывается не связанной с местным Евхаристическим собранием. Она представляет собой фактический отказ от церковного образа бытия, то есть единения и общения в любви».

«В Церкви все различия не юридической природы, а духовного авторитета. Внешние связи не создают единства - единство Церкви дается Причастием Тела и Крови Христовой, Причастием Святой Троице. У нас один корень - Тело Христово, «один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба» (1 Кор. 10, 17). Следовательно, единство Церкви - это единство не административное, не организационное, а Литургическое единство, единство мистическое. В Церкви происходит таинственное единение причащающихся со Христом и во Христе между собой. Если мы с другими конфессиями в Евхаристии разделяемся, значит, какая-то из сторон совершает Евхаристию не истинную. Двух не сообщающихся между собой Евхаристий, одинаково Христовых и одинаково истинных, быть не может, как не может быть двух Христов и двух Церквей» (Игумен Тихон (Софийчук) «Возможно ли объединение Церквей в Украине?»).

 Если мы не имеем литургического общения с раскольниками - значит мы в разделении и разделение это существенное, суть онтологическое. Как свет отделяется от тьмы и небо от земли, так в Таинстве Святой Евхаристии истина отделяется от лжи, а пшеница духовная от плевел лукавых.

«Принадлежность к Церкви не есть некое статическое состояние... Жизнь в Церкви осуществляется через участие в Евхаристическом собрании, без которого не может быть Церкви» (протопресв. Н.Афанасьев). Потому: «Евхаристия с инакомыслящими невозможна» (архим. Киприан (Керн) «Евхаристия»). Евхаристия возможна только тогда, когда есть «единые уста и единое сердце». Это самое точное определение единства Церкви - участие в Литургическом общении. Если раскольники заявляют, что они, в основном, во всём такие-же, то почему тогда вы в Таинстве не с нами? Отчего мы не можем запечатлеть наше единство во Святом Причастии Тела и Крови Господних? - либо нет у нас общей любви, либо нет единомыслия, либо нет ни того, ни другого.

 «Смысл таинства причащения - в его церковности. Вне единства церковного нет и причащения» (сщмч. Иларион (Троицкий), «Христианства нет без Церкви»). «Как тело Христово - Евхаристия есть Церковь, так и Церковь есть Евхаристия, ибо Ею и в Ней мы находимся в соборном всеединстве со всеми святыми» (прп. Иустин (Попович)).

 

 

Есть ли освящающая благодать у раскольников?

 

Раскол - это разногласие не только иерархическое (якобы, во всем остальном: в духовной жизни, в догматическом исповедании, в совершении Таинств и т.д. раскольники остаются непогрешимы); раскол - это разногласие по существу, это отпадение от источника Божественной благодати.

 « Церковь едина, и одна она только имеет всю полноту благодатных даров Святого Духа. Кто и каким бы образом ни отступал от Церкви - в ересь, в раскол, в самочинное сборище, он теряет причастие благодати Божией; знаем мы и убеждены в том, что отпадение в раскол ли, в ересь ли, в сектантство ли - есть полная погибель и духовная смерть» (сщмч. Иларион (Троицкий)).

 «В истории Церкви термин «Православие» проявляется для того, чтобы отличить Истину от «ереси», однако и то, и другое - как ересь, так и Православие - соотносятся не с теоретическими принципами, но с событиями жизни» (Х. Яннарас «Вера Церкви»).

 Исходя из теоретических принципов вроде бы все «правильно», - раскольники признают догматы Православной веры, соблюдает устав церковной службы, строят такие же храмы, одеваются в такие же одежды... Основные трудности возникают с явлениями, которые называются «события жизни».

 

Церковная жизнь - это не алгоритм уставных слов и действий - это реальное общение с Богом, возможное только в Его реальной Церкви! Всякая церковная служба раскольника, в результате, не более чем, элемент сомнительного чувственного удовольствия, подобно удовольствию испытываемому при посещении театра, филармонии или картинной галереи.

 Без духовной жизни формализм действий может только ещё более удалить от Бога, как удалились от Своего Творца книжники и фарисеи, законники и ревнители традиций, дошедшие в своём безумии до явного богоборчества. Если было бы достаточно одного скрупулёзного последования действий, то наша вера ничем не отличалась бы от примитивного шаманизма, с совершением магических актов и «гарантированным» результатом. Церковные Таинства тогда напоминали бы «бухгалтерский учет» необходимых процедур, где при всех благоприятных обстоятельствах и «положительных слагаемых» после слова «аминь», что означало бы в данном случае «итого», - однозначно, являлась бы благодать Божия. Но бухгалтерия хороша разве, что для торговли, но не для общения с Богом. Господь ждет от нас чего-то большего, чем просто схоластических действий церковной традиции и обрядов. Он ждёт от нас реальной духовной жизни, наполняющей религиозные действия содержанием, и это взаимное и встречное движение возможно только в Церкви. Только Она может преподавать законное право на предстояние перед Престолом Божьим и насыщать обрядовую потенцию духовным содержанием. Потому, Бог ждет от нас всей полноты веры и любви: «Со страхом Божиим и верою приступите!» «Верую Господи, и исповедую...». В любом Таинстве Церкви необходима вера и исповедование Христа, как Искупителя человеческого рода, как Спасителя мира! Не «ех operе operato», а живое участие в вере (во всем том, что включает это ёмкое слово). Во что верует и что исповедует раскольник? В то, что он по гордости отделился от Тела Христова - Его Святой Церкви?

 В романе Ф.М.Достоевского «Братья Карамазовы» вопрос Великого Инквизитора, обращенный ко Христу звучал примерно так: «Зачем Ты пришел к нам? Ты же видишь, что у нас все по уставу, все по Твоему Закону, зачем Ты теперь пришел? Ты нам не нужен!»

 «Вера - это не только «сумма теологии», но прежде всего способность к общению с Божеством, то, что мы называем контактом, возможно только в Церкви и через Церковь... Раскольники говорят: «Наш нынешний епископ, тот, кто рукополагал наших единомышленников во епископы в начале раскола, получил хиротонию в Церкви». Люцифер тоже получил достоинство и имя первоангела в Небесной Церкви, но помогло ли ему это? Напротив, дары Божьи, которыми он пренебрег, любовь Божия, которой он изменил, красота и сияние, которыми он был наделен более всех Ангелов, послужили Люциферу вечным осуждением, той будущей мукой, которую Иоанн Богослов сравнивал с огненным озером. Епископ, оставивший Церковь, которая духовно родила его и дала ему высший сан на земле, а также тот человек, который вне законной хиротонии ворует достоинство епископа, становятся служителями сатаны и епископами Люцифера. Такими-то «духовными отцами» хвалится раскол» (архим. Рафаил (Карелин) «Падение гордых»).

 Священномученик Киприан пишет, что пасхальный Агнец в Ветхом Завете прообразовывал Христа. Этот Агнец должен был съедаться одним домом, одной семьей, отдельно от посторонних - даже кости его не разрешалось выносить вон. Потому и Плоть Христова - святыня Господня - не может быть вынесена из дома, а для христианина «нет другого дома, кроме единой Церкви». Значит, вне Церкви нет и не может быть Таинств. Имитация таинств, совершаемая раскольниками, - это оскорбление Божества, это противоборство Духу Святому, обитающему в Церкви. Святой Апостол Павел предупреждает: «Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях» (1 Кор. 1,10), «стараясь сохранять единство духа в союзе мира» (Еф. 4,3).

Как может сохранять благодать рукоположения тот, кто давно уже не принадлежит Соборному Единству Церкви, и давно уже отрекся от тех, кто когда-то рукоположил его? Неужели благодать Божия - это какой-то «сертификат», который если получил, то уже навсегда? Как может участвовать в Таинствах тот, кто только по названию «христианин», а по сути не имеющий никакого отношения к небесному закону: «Да будет воля Твоя, яко на Небеси, тако и на земли», к тому, что Христос установил для Своей Церкви?

 

«Если отрезать какую-нибудь часть тела, она сохраняет форму пальца, руки, уха, но в ней нет жизни. Таково состояние человека вне Церкви. Вы спросите, получает ли он таинства? - Получает. Крещение? - Есть у него и крещение. Исповедание веры? - И это есть у него. Но это всего лишь форма. И тщетно хвалиться формой, если ты не обладаешь жизнью Духа» (Блж. Августин. Проповедь 268,2).

 

«Потому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13, 35).

 

После принятия догматов веры, церковной иерархии, оживотворяя себя в Таинствах, достигая единства с Церковью как Телом Христовым, в духовной жизни христианин ищет прежде всего любви, растворённого смирением. «Возлюбленные! Если так возлюбил нас Бог, то и мы должны любить друг друга» (1 Ин. 4, 11).

 «Без любви нет сознания христианской истины, нет христианского единства, нет Церкви как Тела Христова, нет Главы Церкви и Духа Божия, живущего в любовном единении верующих» (митр. Владимир (Сабодан) «Экклезиология в отечественном богословии»).

 В последние времена, «по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь» (Мф. 24,12). Связь между любовью и беззаконием обратно пропорциональная, потому уменьшение любви ведет только к увеличению беззакония. Остаётся только удивляться духовной оскоплённости отколовшихся от единства любви «многовещанных витий истины» забывших о первейшей заповеди. Без любви откуда возьмется покаяние и где родится смирение? Прелестнейшая эйфория носителей «абсолютной духовности». «Как Ианний и Иамврий противились Моисею, так и сии противятся Истине, люди, развращенные умом, невежды в вере. Но они не много успеют; ибо их безумие обнаружится перед всеми, как и с теми случилось» (2 Тим. 3, 8-9).

 Сщмч. Киприан Карфагенский пишет, что «братству должно в любви подражать голубям, а в кротости и тихости сравняться с агнцами и овцами». Любовь любит послушание и кротость, ищет эти христианские добродетели, и когда находит, то обретает покой. Когда нет любви и смирения, нет, хотя бы, жалости и снисхождения, то появляется гордость и противопоставление себя другим. Свт. Григорий Богослов говорит, что «гордому хочется, чтобы его грехи казались чем-то Божественным, а «строптивый ум» хочет, чтобы его беспрерывный ропот и осуждение казались борьбой за истину».

 Неудивительно, что те, кто переходит к раскольникам, не блистают благочестием и совершают свой переход скорее как злобную «отместку» за нереализованное своенравие и своеволие, из-за нежелания нести послушание Церкви: бурный и мятежный дух влечет человека в противостояние.  Что хочет человек получить от Бога? Если прощение грехов, то для этого необходимо смирение и послушание, т.к. «Бог гордым противится, а смиренным даёт благодать» (Иак.4,6), но как будет смиряться раскольник, если гордость и самочиние является основой раскола?

 К сожалению от представителей раскола не слышно возгласа любви, а слышны только всевозможные обвинения, бесчисленные требования и призывание других к покаянию. С противоположной стороны ведется настоящая торговля условиями, как будто речь идет не о церковном единстве, а о создании совместного предприятия - «united corporation», и на поверку остается лишь одно - желание любыми методами бороться «за свои права», и под видом борьбы мстить Матери-Церкви за благодеяния полученные от неё в прошлом. Только богоборец может трудиться и изощряться в том, как бы расшатать церковный Ковчег Спасения, вбивая клинья в его «корпусные щели». Главным оружием раскольника и богоборца остается во все века: злохуление, ложь, клевета, ненависть и противостояние.

 « Христос рассудит тех, которые производят расколы, - не имеющих любви к Богу и заботящихся больше о собственной выгоде, чем о единстве Церкви, по маловажным и случайным причинам рассекающих и разрывающих великое и славное Тело Христово и, сколько от них зависит, разрушающих его, говорящих о мире и производящих брань» (сщмч. Ириней Лионский).

 Кто борется с Церковью - борется с Духом Святым, выполняя работу самого «губителя», клеветника и противника Церкви и Её единства. Демоническая гордость, как первопричина всякого греха, завершает начатое дело: умножая ненависть и противостояние, совершая отделения, обособляя и сужая раскольника в круг собственного «эго», «экзистенцию» одного себя, - лишает разума и оставляет погибать в «могильном склепе» самовлюблённого одиночества.

 «Какое же соблюдает единство, какую любовь хранит или о какой любви помышляет тот, кто предавшись порывам раздора рассекает Церковь, разрушает веру, возмущает мир, искореняет любовь, оскверняет Таинство?» (сщмч. Киприан Карфагенский «Книга о единстве Церкви»).

 Как, претендуя на объединение в братской любви, или только изображая сию первейшую заповедь, епископы раскола на канонической территории Церкви учреждают свои параллельные епархии, захватывая храмы, образовывая враждебные приходы? Сие вопиющее поругание канонов Церкви, правил Вселенских Соборов, нарушение самих человеческих норм уважения к другим.

 «Всякая епархия должна сохранять без стеснения принадлежащие ей права, и никто из епископов не должен простирать власть на иную епархию. (8 правило Третьего Вселенского Собора; 9 пр. Антиохийского Собора; 64, 67 пр. Карфагенского Соб.). Епископ не должен в не принадлежащем ему городе учить всенародно (20 пр. Шестого Всел. Соб.), и особливо к унижению местного епископа (11 пр. Сардийского Соб.). Епископ не должен удерживать у себя клирика, отлучившегося от другой церкви (18 пр.Шестого Всел.Соб.), и не должен принимать запрещённых, или низверженных другим епископом (16 пр.Святых Апостолов; 3 пр. Антиохийского Собора; 13 пр. Сардийского Собора)». Раскольничьи епископы простирают власть на чужие епархии, где учат всенародно, унижая местных епископов, принимают запрещенных клириков.

 «Может ли угодить Богу тот, кто, прославляя устами Христа, одновременно вонзает клинок раскола в Его Тело - Церковь?» (архим. Рафаил(Карелин)).

 В следствии отпадения от Единства Церкви благодать Божия оставляет человека, после чего наступает трагический момент духовного поражения. Начинается повреждение и самого христианского сознания, и такой человек начинает, как правило, безумно искать оправдания своему состоянию: обличать «падших», выявлять виновных, бороться с «врагами» и судить сурово, углубляясь повреждённым разумом в чтение канонов Церкви, не сознавая их духовного смысла. Он готов на любое безумие только бы оправдать своё преступление, и теперь его ничего не смущает, как ничего и не вразумляет. Уши становятся закрыты для слышания, а глаза для видения очевидных вещей и остаётся только обособленная самость, подчинённая начальнику всякой гордости диаволу, который, к тому же, является и режиссёром этого театра лицедеев под названием - «Раскол».

 

«Оставь свои бредни! Как можешь спастись без кормчего?»

(слова прп. Серафима Саровского, сказанные одному раскольнику).

 

Преподобный Лаврентий Черниговский в беседе с архимандритами Феофаном, Никифором и Варлаамом говорил: «Уходят в раскол и в ересь только недостойные милости Божией и великие грешники, которые не хотят знать: Верую во Единую, Святую Соборную и Апостольскую Церковь! И что Православная Церковь есть Тело Христово (разве можно Тело Христа разделять) и, наконец, Церковь есть нешвенный хитон Господень (который подобно Арию нельзя разрывать). И не помнят, что Един Бог, едина вера, и едино крещение. Господь Иисус Христос создал одну Церковь (а не церкви), которую не одолеют и врата адовы. Одна только Церковь Православная Святая, Соборная и Апостольская. Другие, называющие себя церквями, это не церкви, а плевелы дьявола среди пшеницы и скопища дьявола». Батюшка при этих словах помолился обо всех заблудших и отступившихся от правоверия, заплакал и сказал: «Нет, не призовет их Господь к покаянию, не спасутся, ибо не достойны милости Божия. Сие мне открыто Царицей Небесной и Святым Ангелом Хранителем». Батюшка свидетельствовал: «Мне было несколько явлений Царицы Небесной, посещала меня и Сама, и с Архангелами Михаилом и Гавриилом». «В них (заблудших и отступившихся от правоверия) нет благодати Святого Духа, спасения и получения Царствия Небесного. Нам, православным, ничего не надо, а только православной веры, спасения души и получения Царствия Небесного, а у нашей Матери Русской Православной Церкви все это есть. Благодарение Господу, и откалываться и отходить от неё - величайший и непростительный грех ни в сей жизни, ни в будущей - это хула на Духа Святого». И Батюшка озарился светом неземным, окончив свою беседу словами: «Слыши и виждь!» - так Святое Евангелие гласит, - и добавил: «Будут глухи и слепы!» («Поучения и пророчества преподобного Лаврентия Черниговского» М., 1994 г.).

 После знаменательной встречи с преподобным Силуаном Афонским, бывший католический священник, английский лорд Давид Бальфур так описывает свое обращение в Православие на Святой Горе: «Размышляя о том, что истина открылась мне не в греческом, а в русском монастыре, я понял, что и служение свое я призван начать именно в Русской Церкви. Центр Православия за границей - Париж. Но в Париже Русская Церковь представлена тремя юрисдикциями. Где же истина? На этот вопрос старец Силуан (так звали того дивного старца) сказал, что не смеет ответить без молитвы, и добавил: «Попрошу еще двух старцев помолиться со мной об этом». Через три дня те два старца ответили: «Мы - постриженники митрополита Антония (Храповицкого), по-человечески с ним связаны, любим его и уважаем как отца, но истина не у него, а у митрополита Елевферия (т.е. в Патриаршей Церкви - авт.), которого мы совсем не знаем и котором ничего не слышали». («Три встречи» М.Паломник, 1997г., с. 82-83).

 Авторитетное мнение в отношении к раскольникам представляется нам и в учении преподобного отца нашего Серафима Саровского чудотворца. Вот как описывает Н.А.Мотовилов беседу преподобного со старообрядцем: «В другое время пришел к нему один старообрядец и спросил:

- Скажи, старец Божий, какая вера лучше: нынешняя церковная или старая?

 - Оставь свои бредни, - отвечал отец Серафим: - жизнь наша есть море, Святая Православная Церковь наша - корабль, а кормчий - Сам Спаситель. Если с таким кормчим люди, по своей греховной слабости, с трудом переплывают море житейское и не все спасаются от потопления, то куда же стремишься ты со своим ботиком и на чем утверждаешь свою надежду спастись без кормчего?.. Прошу и молю вас: ходите в Церковь греко-российскую: Она во всей славе и силе Божией! Как корабль, имеющий многие снасти, паруса и великое кормило, Она управляется Святым Духом. Добрые кормчие Ее - учители Церкви, архипастыри суть приемники апостольские. А ваша часовня подобна маленькой лодке, не имеющей кормила и весел; она причалена вервием к кораблю нашей Церкви, плывет за нею, заливаемая волнами, и непременно потонула бы, если бы не была привязана к кораблю».

 В противоположность раскольникам яркое доказательство исповедничества, стояние за чистоту веры, являет для нас пример митрополита Вениамина (Федченкова). Архимандрит Агафангел (Догадин) вспоминает: «В 1930 г. в Париже, на съезде подчиненных митрополиту Евлогию приходов, при всеобщем бурном одобрении решения выхода из юрисдикции Патриаршего Местоблюстителя Митрополита Сергия один, тогда еще епископ Вениамин заявил громогласно: «А я от Митрополита Сергия не отделюсь. Прошу занести в протокол, а если не занесете, то я сам напишу Митрополиту Сергию». Это был шаг мужественный и твердый и, учитывая обстановку того времени, исповеднический». Каноническая чуткость не подвела любомудрого владыку. «За Православие помилует меня Господь...» (Записки архиерея» Митр. Вениамин (Федченков), М. 2002 г., стр. 842-843).

 В начале прошлого века архиепископ Никон (Рождественский), во время своей поездки на старый Афон, посетил Вселенского Патриарха Германа V и, между прочим, спросил его: «Должно ли преподавать архиерейское благословение преслушникам Церкви?» На что и получил отрицательный ответ (Архиеп. Никон «Меч обоюдоострый», С.Петербург, 1995г.,стр. 218). «И к одним будьте милостивы, с рассмотрением, а других страхом спасайте, исторгая из огня, обличайте же со страхом, гнушаясь даже одеждою, которая осквернена плотью» (Иуд. 1, 22-23).

Еще один пример того, насколько важно оставаться в единстве со Святой Церковью явил для нас жизненный путь известного церковного писателя, человека бесспорно духовной жизни, протоиерея Валентина Свенцицкого.

 

В начале известная «Декларация» (1927г.) митрополита Сергия (Страгородского) вызвала у священника резкий протест. Он ушел в «иосифлянский» раскол и, даже, запрещал своим духовным чадам посещать храмы подчиняющиеся тогдашнему Местоблюстителю Патриаршего престола. В 1928 г. о. Валентин вновь был арестован и выслан в Сибирь на поселение. Там, в небольшой деревушке в 80 км от станции Тайшет он заболел тяжелой и мучительной болезнью. В ссылке о.Валентин выстрадал решение вернуться в общение с митрополитом Сергием. Перед лицом смерти он принес искреннее покаяние. Вот выдержки из исповедного письма о.Валентина митрополиту Сергию: «Ваше Высокопреосвященство, Всемилостивый архипастырь и отец, я умираю. Уже давно меня тревожит совесть, что я тяжко согрешил перед Святой Церковью, и перед лицом смерти мне стало это несомненно. Я умоляю Вас простить мой грех и воссоединить меня со Святой Православной Церковью. Я приношу покаяние, что возымел гордыню вопреки святым канонам не признать Вас законным первым епископом, поставив свой личный разум и личное чувство выше Соборного разума Церкви... Мне ничего не нужно, ни свободы, ни изменения внешних условий, ибо сейчас я жду своей кончины, но ради Христа примите мое покаяние и дайте умереть в единении со Святой Православной Церковью.» (засвидетельствовал покаяние отца Валентина Свенцицкого, и принятие его в лоно Святой Церкви по благословению митрополита Сергия (Страгородского), святитель Лука (Войно-Ясенецкий)).

Из писем духовным чадам блаженной памяти прот. Валентина: «Ваш духовный отец сделал страшную духовную ошибку и тяжко согрешил. Три года тому назад я отделился от митрополита Сергия и увел свою паству из лона Православной Церкви. Горе тому, через кого в мир приходит соблазн, а я соблазнил многих... Я умираю, и перед лицом смерти сознаю этот свой страшный грех перед Святой Церковью и перед вами. Простите меня ради Христа и вернитесь вместе со мной в лоно Православной Церкви, принося покаяние в отделении, в отпадении от Православия, в которое вовлек я вас. Кто из вас не потеряет в меня веру, как в духовного руководителя, не смотря на это страшное мое заблуждение, тот пусть останется со мною в единении.»

 И далее: «Мудрость человеческая заслонила вечное и премудрое. Соборы провидели всю историю, знали, какие ужасы будут творить сидящие на Патриарших престолах, сколько будет борьбы, жестокости, неправды, недопустимых компромиссов, граничащих с преступлением, и знали какой это будет соблазн для человеческих душ, подобные тому, в который вовлек я вас... они премудро оградили человеческие души от этих соблазнов строжайшими канонами, что не признавать можно только тогда, когда извращается догмат веры... Как случилось, что у меня открылась вполне истина - рассказать почти невозможно, но знайте, что это имеет прямое отношение к моему концу, и, может быть, Господь меня сохранил перед смертью и дал возможность принести покаяние... Это страшно, это непосильно человеку - совесть, - такая страшная вещь. Она возлагает такие ужасающие бремена, но без нее нельзя жить.»

 Совесть, очищенная страданиями, в поисках спасения, в поисках Истины, указывает на то, где Она есть! И это свидетельство выше всяких умозрительный построений любого декламатора раскола.

 Добрый человек, будучи обманутым по своей простоте, может случайно оказаться в расколе, но находиться в нем долго ему не даст его собственная совесть - этот таинственный голос Духа; такой человек не вынесет смрада раскольничьих собраний - той «свинцовой» тяжести, тех демонических сил, которые заставляют душу тосковать и как бы сжиматься от боли в предчувствии вечной гибели. К таким людям обращается святитель Киприан Карфагенский: «Если же спасительный совет не может возвратить на путь спасения некоторых вождей раскола и виновников несогласия, пребывающих в слепом и упорном безумии, то, по крайней мере, вы, уловленные простодушием, или завлеченные обманом, или обольщенные какою-либо ловкою хитростью, - расторгнете коварные сети, познайте правую стезю Небесного пути». И сделать это надо немедля: так человек во время пожара должен покинуть горящее здание, не думая о своем имуществе, чтобы не оказаться погребенным под упавшей кровлей.

Протоиерей Андрей Шевчук, настоятель храма вмч.Георгия Победоносца, г.Одесса