Издательский отдел Центр Стратегических Конъюнктур (ЦСК) порадовал людей,
интересующихся состоянием дел в военной теме новой книгой Олега Валецкого «Оружие
современных войн. Практика применения». Читателям Русской Народной Линии хорошо
известны тексты Олега Витальевича, посвященные подробностям югославских войн
1992-95 годов. После войн в Югославии работал сапером и специалистом
безопасности в частных и государственных военных компаниях в бывшей Югославии,
Ираке, Афганистане и в Африке.
В издательстве ЦСК вышла уже целая серия книг Олега Валецкого, которые показывают этого автора в качестве неплохого теоретика, способного доносить простым и доступным широким кругам языком достаточно специфические проблемы.
Ранее на страницах РНЛ уже анонсировались некоторые книги из этой серии: «Управляемое авиационное оружие США и НАТО», а также «Распространение ракетных технологий в третьем мире».
Предлагаем вниманию читателей текст беседы с редактором и соавтором нескольких глав новой книги Олегом Пономаренко.
Трансформация современных средств поражения в корне переменила военную стратегию. Задачи, которые стояли и стоят перед ПВО, осмысляются исходя из понимания того: что конкретно может представлять собою удар вероятного противника.
Чем можно объяснить смены приоритетов в эпоху Хрущёва/Кеннеди?
Тема противоракетной обороны не случайно в последнее время всё чаще оказывается объектом внимания в новостях. Надо понимать, что с началом холодной войны для СССР наличие средств ПВО, а в дальнейшем и ПРО, представлялось насущной необходимостью, вызванной особенностями противостоявшей им военной организации.
Основу стратегических наступательных вооружений США в первое время после окончания Второй мировой войны составляла бомбардировочная авиация, которая была, да и оставалась в дальнейшем достаточно многочисленной, несмотря на сокращения, свойственные более поздним периодам времени. С развитием ракетной техники вскоре добавилась ещё и угроза ударов баллистическим ракетами США, при этом надо помнить, что американцы на начальном этапе гонки стратегических вооружений значительно опережали СССР в развертывании большого числа современных бомбардировщиков, МБР и БРПЛ.
Для американцев же угроза была ограниченной до периода, когда СССР совершил качественный и количественный скачок в деле создания и развертывания МБР и БРПЛ. Но США, достигнув определённых успехов в разработке системы ПРО, посчитали нерациональным её эксплуатацию, учитывая ограниченные боевые возможности в условиях лавинообразного в то время роста количества боеголовок на стратегических носителях. И это решение на самом деле имело под собой серьёзные основания. Кстати, одним из «могильщиков» уже развернутой американской системы был сенатор Э. Кеннеди, что упоминается в книге. А системы ПВО для них имели локальное значение, прежде всего защищая развернутые в Европе группировки, в то время как угроза со стороны стратегических бомбардировщиков СССР рассматривалась как ограниченная, и борьбу с ними должна была вести истребительная авиация, встречая их на дальних подходах к континентальной части США.
СССР же в процессе строительства систем ПВО и ПРО создал мощную технологическую базу в этой области военной техники, но, в отличие от США, не останавливался на достигнутом, так как состояние и развитие авиационных средств нападения США и их союзников, а также их практическое применение (в те времена - прежде всего Корея, Вьетнам, а с 90-х годов - Ирак, Югославия, Афганистан, Ливия и др.), ясно демонстрировало уровень исходящей от них опасности. Значительность задела советского времени и неослабевающее, за определенными исключениями, внимание к развитию систем ПВО и ПРО привели к тому, что в настоящее время такие страны как Китай, Индия, Турция, Саудовская Аравия приобретают или намереваются приобрести такие современные российские системы ПВО-ПРО, как С-400. Отметим, что производитель ряда систем, Концерн ВКО «Алмаз-Антей», последние три года находится на 11-м месте в известном рейтинге Defensenews топ-100 крупнейших производителей военной техники в мире, что для компании такой специализации является выдающимся достижением.
В чём заключаются боевые задачи, которые стоят перед американской системой ПРО?
Для американцев практическими боевыми задачами были:
1) прикрытие фронта на сухопутных театрах, прежде всего европейском, что привело к созданию такого основного комплекса ПВО, а теперь и с дополнением функции ПРО, как Patriot;
2) обеспечение ПВО флота, что привело к созданию системы Aegis, в процессе своего совершенствования также пополнившейся функцией ПРО.
Принципиальная разница состоит в том, что СССР вёл постоянную работу в области совершенствования различных систем ПВО и ПРО с целью создания эшелонированной обороны, в то время как США остановились на, условно говоря, рациональном развитии аналогичных систем - исходя из угроз, которые долгое время были невелики и которые они считали для себя актуальными. Соответственно, и технические требования, задания на разработку и финансирование были объективно пониженными. Последние несколько десятилетий основной проблемой в области ПВО для США было обеспечение прикрытия экспедиционных сил, что в первую очередь означает прикрытие сил флота, транспортных путей, районов развёртывания. Уже с началом действий экспедиционных сил за счёт ударной мощи боевой авиации силы противника в виде авиационных и ракетных ударных средств должны были быть подавлены.
Такой подход дал сбой, например, в том же Ираке, когда охота за оперативно-тактическими ракетами Scud с целью недопущения их применения не имела успеха, в то время как эти ракеты были запущены в значительном количестве, в том числе и поразив базу ВС США, что привело к потерям личного состава. За прошедшее время, помимо имевших место поставок из СССР, технологии создания относительно простых тактических и оперативно-тактических ракет распространились в странах третьего мира настолько, что проблема защиты от них стала гораздо более актуальной.
К ней добавилась и проблема расширения списка вероятных противников США, которые стоят на пороге создания более совершенных образцов такой техники, включая МБР и БРПЛ. Яркий пример - Северная Корея, второй на подходе - Иран.
То, что об иранской ракетной программе сейчас не говорят так, как о северокорейской, не должно вводить в заблуждение. Цели у страны такие же.
Какие задачи ставят перед собою лидеры стран условно говоря «третьего мира», когда пытаются сделать ставку на развитие ракетных технологий?
Это объективный процесс, а одной из задач является сдерживание более сильного военного противника. Причины такого хода событий очевидны - создание боевой авиации для большинства стран является невозможным, и даже если это будет для них возможным, то соперничать с технологически более сильными ВВС Запада на театре военных действия шансов не будет. Закупка современной авиатехники дорога и проблематична, да и в реальности может не оправдать ожиданий. В то время как ракетная техника при значительном количестве и её приемлемом качестве позволяет сформировать серьёзную угрозу для превосходящего вас по многим компонентам противника, а защита от неё крайне сложная технически и дорогая. И это при том, что эффективность такой защиты не гарантирована.
Обратим внимание, что, если говорить о новейшем периоде военного противостояния в Йемене, хуситы запустили, по одним данным, порядка как минимум 8 десятков ОТР (по другим данным, только успешных перехватов было более 100) по Саудовской Аравии, в ноябре 2017 нанеся удар по столичному аэропорту, когда как раз система ПВО-ПРО должна была позволить саудовцам избежать ущерба, сбив ракету. Результаты работы их ПВО-ПРО, а в данном случае комплекса «Пэтриот», сомнительны - пока имеющиеся данные говорят о том, что попадание в ракету возможно и было, но головная часть все же долетела. Таким образом, вопросы создания, развития систем ПРО вместе с распространением ракетных технологий уже стали необходимостью не только для нескольких передовых стран, как это было ранее.
Показательными для понимания уровня угрозы распространения ракетных технологий в странах третьего мира являются усилия, предпринимаемые в области создания ПРО такими странами, как Израиль, Китай, Индия, Южная Корея, закупки таких систем другими странами, например, приобретение специализированного комплекса ПРО THAAD Объединенными Арабскими Эмиратами.
Причем проблема распространения ракетных технологий в странах третьего мира - это не только доступность ТР и ОТР как серьезных ударных средств. Доступность технологий приводит и к определенным прорывам в области лёгких вооружений, таких как, в частности, переносные зенитно-ракетные комплексы (ПЗРК). Это важный вид вооружений, который способен существенно осложнить действия боевой авиации при непосредственной авиаподдержке своих сил, создать трудности транспортной авиации, эффективно использоваться в диверсионных, террористических целях. Будучи компактным видом оружия, ПЗРК легко поставить, переправить дружественным силам, в том числе в обход международных норм, и таким образом усилить своих союзников без поставки тяжёлой техники.
Наиболее продвинувшиеся в развитии собственной оборонной промышленности страны третьего мира идут по стопам Запада, налаживая производство своих образцов высокоточного оружия, в том числе авиационного. Самый большой обзор в сборнике как раз посвящен именно управляемому оружию, которое Запад применял во всех наиболее известных кампаниях последних десятилетий.
Значение этого оружия, а речь прежде всего об авиационном управляемом оружии, видно уже по результатам тех операций, которые проводились - Ирак 1991 и 2003 г.г., Балканы в 1990-х, Афганистан, Ливия в 2011 г., Сирия в последние годы. И значение его не становится меньше. Наоборот, по мере того, как оно будет совершенствоваться и становиться более доступным, всё более массовым, и уже страны третьего мира смогут позволить себе относительно простые его образцы, значение его только возрастет. Именно поэтому обзор о распространении ракетных технологий в странах третьего мира, несмотря на то, что он сконцентрирован главным образом на баллистических ракетах, можно рассматривать в качестве одного из примеров общей тенденции распространения передовых военных технологий в этих странах в принципе.
Обзор по эскортным кораблям Китая несколько выбивается из ряда тем сборника.
Это не так. В этом обзоре отражен процесс создания Китаем мощного средства продвижения и защиты своих интересов в мире.
Здесь подчеркнём два существенных момента - корабли класса эсминец, фрегат, корвет представляют собой крупные платформы, на которых размещается значительный арсенал управляемого оружия. С точки зрения сравнения кораблей с ударной авиацией можно сказать, что корабли обладают некоторыми преимуществами, особенно учитывая характер военной машины Китая в настоящее время.
Насколько такие средства полезны и серьезны было продемонстрировано американцами уже многократно, а Россией - в Сирии. Россия постоянно использовала флот - как надводные корабли, так и подводные лодки, - в качестве платформ для запуска крылатых ракет «Калибр», американцы же в Сирии нанесли демонстративный массированный удар КР общим количеством в шесть десятков единиц по сирийской авиабазе.
Для Китая, зависящего от морской торговли, ввоза сырья, в определенной степени отрезанного от континента пустынными труднодоступными областями на западе и северо-западе, обеспечение безопасности маршрутов морской торговли является ключевой задачей. Но, кроме этого, такой флот является еще и средством экспансии и превращения страны в доминирующую в мире силу.
По образному сравнению одного из западных экспертов, если авиационные и авианосные группировки, развертываемые в угрожаемый период или в случае проведения операций, можно сравнить с отрядами быстрого реагирования, то корабли эскортных классов являются неким подобием шерифа или полицейского, постоянно находящегося на месте и готового действовать сразу. Строительство такого эскортного флота, какой описан в обзоре сборника, ясно демонстрирует масштаб амбиций страны отнюдь не меньше, если не больше, чем обласканные вниманием СМИ весьма скромные - пока что, - авианосцы Китая.
В заключение хотелось бы остановиться на перспективах развития средств РЭБ.
Зависимость образцов управляемого оружия от средств обеспечения их применения, систем наведения, навигации, а также зависимость боевого управления от средств связи и обмена информацией на поле боя, театре военных действий, делает их уязвимыми для применения мер технического противодействия - средств РЭБ, которые получают всё большее распространение и к которым в последнее время приковано внимание военных и специализированных СМИ не в последнюю очередь в связи с известными разработками России и, как утверждается, их применением в ходе локальных военных конфликтов.
Однако, следует учитывать, что естественным образом средства нападения будут совершенствоваться с оглядкой на меры противодействия. Как это всегда происходило в области создания вооружений, маятник будет качаться то в одну, то в другую сторону. Поэтому уповать только на применение средств РЭБ, надеясь на то, что они помогут защититься от большинства видов управляемого оружия, было бы опрометчиво и самонадеянно. При всей важности и уважении к теме РЭБ - это отдельный вопрос, но против Scud'а, против неуправляемых ракет Хезболлы, летящих в Израиль, против китайских эсминцев и фрегатов, поливающих побережье 100-130-мм снарядами с темпом более 1 снаряда в секунду на ствол, против крылатых, управляемых ракет, и управляемых авиабомб, системы наведения которых не подвержены воздействию средств РЭБ, это сильно не поможет.
Основой военной мощи будет оставаться способность создать и применить обширный арсенал средств огневого поражения противника, даже если применение какой-либо его части будет нейтрализовано средствами РЭБ.
Гонка вооружений не прекращается, и в ближайшее время системы ПРО станут таким же обычным оружием армий, каким были системы ПВО, ракетная техника уже не будет ассоциироваться с армиями развитых стран, сложность военного строительства и ведения боевых действий возрастет, и ко многим переменам в военном деле, военном строительстве различных стран, регионов мира следует относиться с пристальным вниманием, как к обстоятельствам, меняющим знакомое - или кажущееся знакомым, - и привычное нам положение вещей и мироустройство.
Благодарим за беседу!
