Посвящается российским пограничникам
До октябрьского переворота 1917 года стражи государственной границы праздновали не День пограничника, как это принято в наши дни, а отмечали так называемый храмовый праздник, имевшийся у каждого рода Царских войск. Хранителям священной границы Российской Империи предписывалось торжественно отмечать его в двунадесятый Праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы 21 ноября (4 декабря по новому стилю). В определении для стражей священной границы Государства именно этого торжественного дня был заложен глубокий смысл: качества, присущие Богородице - незыблемая святость, чистота, непорочность, неподкупность, нерушимость...
Я положил песок границею морю,
вечным пределом, которого не перейдет;
и хотя волны его устремляются,
но превозмочь не могут;
хотя они бушуют, но переступить его не могут.
Иер. 5: 22.
Прошедшее столетие, ознаменованное всеобщим падением нравственности, принято оценивать как фатальное. В государствах Европы, включая Россию, произошел целый ряд кровавых войн и революций. Обычно полагают, что эти события обусловлены разрозненными политическими, социальными и экономическими факторами. Но если История есть только цепочка непредсказуемых случайностей, то тогда и жизнь человека посреди этого мiра - не более чем «дар напрасный, дар случайный»... Однако при внимательном взгляде на нее с религиозной позиции, сами собой напрашиваются выводы иного характера, выстраивающиеся в стройную систему, открывающую взору читателя величайший Порядок в кажущемся внешнем хаосе. И нет в Истории ничего такого, что не было бы уже «в веках, бывших прежде нас» (Еккл.1:10).
Нынешняя реальность такова, что хотим мы того или нет, но после падения «железного занавеса» постепенно стираются грани не только между сообществами, но и внутри человека, и, например, то, что в России еще недавно было запрещено всем и каждому, сегодня разрешено и поощряется. Но хотя общение между народами разных государств год от года вроде бы упрощается, однако все труднее становится ориентироваться в «мiре без границ», где понятие границы низводится до уровня обыденной стойки таможенного контроля. Но в действительности оно лежит намного выше этого бытийного определения.
Слово «граница» в Священном Писании употребляется более чем в сорока местах! А текст Синайского законодательства возводит ее установление до уровня Божественного Завета, согласно которому двенадцать колен Израиля должны были существовать в строго определенных рамках пространства, известного сегодня как «Святая Земля».
Значение границы в истории человечества исключительно велико!
Человеческая жизнь сосредоточена в государстве, имеющем своеобразную форму, которую придает ему граница. Давно известно, что влияя на проницаемость границ государств, можно также влиять на жизнь соседних территорий: например, закрыв границы противника, можно изолировать его от внешнего мiра и без больших потерь «поставить на колени». Именно на этом основаны блокады государств, осады городов. С другой стороны, увеличив непроницаемость границ, можно обезопасить себя от назойливых соседей. Поэтому именно вдоль границ возводились цепочки городов-крепостей, превращая их в линии укреплений.
Замечено также, что на границе различных сред происходит буквально всплеск жизни: количество видов животных и растений в переходной полосе между лесом и степью, озером и лугом, материком и океаном гораздо больше, чем в их центральных частях. Узкие пограничные полосы отличаются огромным разнообразием населяющих их видов животных и растений, бурным развитием большинства биологических процессов. Эту закономерность назвали краевым эффектом.
Как человек, так и практически все формы жизни обладают ощущением собственного идеального пространства и его границ. Не случайно натуралистами введен такой термин, как ареал обитания тех или иных видов растений и животных.
Понятие границы как священного пространства встречается практически у всех народов древнего мiра, и, несмотря на отличия в методах ее определения и организации самого пространства, основополагающие методы были, как правило, идентичны: «Для многих древних народов пространство не было чем-то единым. Оно делилось на территорию, освоенную и измеренную в соответствии с господствующей религиозной доктриной, и остальное - аморфный и хаотический мiр»[1].
Самая «примитивная» методология определения сакральных границ известна из истории кочевых народов, занимающихся скотоводством: останавливаясь на выбранной для пастбища местности, пастухи предоставляли животным возможность свободно обойти территорию пастбища, освоить ее, и уже после замыкания стадом некоего невидимого круга в его центре приносилась жертва чтимому «божеству», сооружалось жилище - ставилась палатка или юрта. С этого ритуального акта начиналось обустройство жизни на новом месте.
Перемена кочевого образа жизни на оседлый и строительство первых цивилизованных поселений привели к более сложным методам организации жизненного пространства человека. Сегодня имена первых городов-государств известны в основном только специалистам, это - Урук, Ур, Ниппур, Лагаш; возглавляет этот список городов древности Вавилон с населением почти в миллион человек.
План Древнего Вавилона по реконструкции Экхарда Унгера (Unger Eckhard. Babylon. Die heilige Stadt nach der Beschreibung der Babylonier. Berlin, 1931. Русская редакция плана - В.А.).
http://arhipovvv.narod.ru/images/003_Zagovor/Karta_Vavilona.gif
По Геродоту, Вавилон, расположенный по обоим берегам Евфрата, по своей форме представлял совершенное подобие четырехугольника, имел 676 квадратных площадей и за свою красоту и сказочные богатства иногда назывался «золотым городом», славой царств, красотой Халдеи. Квадрат его городских стен в плане повторял форму стен центрального храма, главные улицы, ведущие к нему, были сориентированы по сторонам света и крестообразно рассекали город. Крепостные ворота «охраняли» от внешнего вторжения изображения чтимых богов и носили их имена.
Вавилонская символическая карта мiра ок. 600 г. до н.э.
http://arhipovvv.narod.ru/images/002_Otechestvo/vavilon_karta_mira.jpg
Когда первые города-крепости перестали вмещать создавшие их племена, по мере расселения народов мистическое значение стали придавать не только городским стенам, но и всем границам области расселения народа. Они обозначались различными материальными символами: иногда это была полоса перепаханной земли, завал из деревьев или цепочка пограничных знаков - искусственных насыпей из земли и камней, которые одновременно могли служить жертвенниками богу границ.
В III-VII веках по Р.Х. для защиты от двигавшихся на Запад и сменявших друг друга степных кочевников приднепровские славяне возводили вдоль границ своих территорий систему древних оборонительных сооружений - Змиевы валы, которые проходили южнее нынешнего Киева по обоим берегам Днепра вдоль его притоков. Их многочисленные весьма внушительные остатки общей протяженностью более 500 километров сохранились и сегодня по рекам Вить, Красная, Стугна, Трубеж, Сула, Рось и другим.
Название Змиев вал происходит от народных легенд о древнерусских богатырях, усмиривших и запрягших Змия (аллегория образа кочевников, зла и насилия) в гигантский плуг, которым пропахали ров-борозду, обозначившую границу государства. По другой версии, Змиевы валы названы по своей характерной змеевидной конфигурации расположения на местности. Подобные сооружения известны также на Поднестровье под названием «Траяновых валов», название которых связано с именем и деятельностью в Дакии Римского Императора Траяна (98-117 годы н.э.). Они представляли собой искусственно созданные земляные валы, дополнявшиеся рвами. Протяженность отдельных валов составляла от 1 до 150 км.
Позже Древнерусское государство окружило Киев крепостями, соединенными в сплошные рубежи: Посульский, Трубежский, Поросский и Днепровский. Их охраняли порубежники - небольшие сменные боевые группы. Принимая первый удар врага, они били тревогу, и в поле выходили мощные гарнизоны городов-крепостей.
В XV-XVII веках в процессе образования Русского централизованного государства на южных и юго-восточных границах Русского государства для защиты, а также в качестве опоры при наступлении появляется система оборонительных сооружений под названием засечные черты или засеки. Они состояли из лесных завалов-засек, которые восполняли естественные препятствия местности, чередуясь в безлесных промежутках с частоколами, надолбами, земляными валами. Проходить через засеки можно было только в определенных местах - засечных воротах. В местах пропуска населения сооружались опорные пункты с башнями, подъёмными мостами, острогами и частоколами. На путях наиболее частых вторжений татар в Русское государство строились города-крепости, а так же монастыри-сторожа с мощными крепостными стенами. Леса, где проходили засеки, назывались заповедными, и законом было запрещено рубить их и самовольно прокладывать в них просеки, которые могли послужить врагу в качестве дорог. Русское правительство в 1635-1638 годах провело восстановление и усовершенствование Большой Засечной черты. Глубина её была различной: от 40-60 м (где имелся только ров, вал или болото) до 40-60 км. Общая протяжённость Большой Засечной черты в 1638 году составляла свыше 1000 км! Ее оборона была возложена на пограничную засечную стражу, набиравшуюся из жителей (по 1 человеку с 20 дворов).
Рукописная карта Засечной черты 1706 г.
http://info.senatorvtule.ru/info/images/3.gif
Единый рубеж обороны проходил от Серпухова до Коломны, где Оку, многоводную из-за впадения Москвы-реки, уже было не перейти. Западнее река мельчала, и ее дно и берега забили острыми кольями, сваями перекрыли броды, на дно уложили бревна с торчащими заостренными спицами, свой берег усилили засеками, пушками. Берег имел постоянные гарнизоны, которые вели разведку, принимали на себя удар; он стал надежной защитой Первопрестольной Москвы, его назвали Поясом Пресвятой Богородицы и часть его границы проходила по реке Угре.
С XVIII века опыт строительства и обороны Засечной черты был использован при сооружении пограничных укрепленных линий.
М. Пресняков. «Засечная черта. Южный рубеж». 2010 г. Холст, масло.
http://commons.wikimedia.org/wiki/File:Засечная_черта.Южный_рубеж.2010г.х.,м.90х180.jpg?uselang=ru
Древние римляне считали, что границу государства и частных владений охранял бог Термин (Terminus); его символ, иногда в виде каменного обелиска, ставился в сакральных точках границы и был своего рода «табу» для иноземцев. Нарушение «табуляции» видимых материальных границ у всех древних народов означало начало священной войны за сохранность своего Отечества.
Многим еще памятен плакат из недавнего прошлого: «Граница СССР - священна и неприкосновенна». Ее линия обозначается, в зависимости от природных условий, с помощью КСП - «контрольно-следовой полосы» - широкой ленты перепаханной земли или же погранзнаками: камнями, пограничными столбами-обелисками и т.п. Слова известной песни времен Отечественной войны[2]: «пусть ярость благородная вскипает, как волна, идет война народная - священная война» - памятны не только ветеранам.
Герб Российской империи, устанавливавшийся на пограничных столбах
http://ps.fsb.ru/images/fpsnew/Photo-history/gerb_russian_empire.jpg
Стыковой пограничный знак с литерой «Т», означающей стык границ сразу трех государств - Российской Империи, Китая и Кореи, был установлен в 1886 году.
http://ps.fsb.ru/images/fpsnew/Photo-history/letter_T.jpg
Современный пограничный знак
http://file-rf.ru/uploads/view/analitics/052012/670d285e3681f0de4efa244934d2f5ee038569ba.jpg
Характерной особенностью эшелонированных двумя или тремя линиями оборонительных сооружений городских крепостей, встречающихся у греков и римлян, является наличие цитадели[3] - внутригородской центральной постройки, служащей последним убежищем для гарнизона и всех жителей города. У греков цитадель была известна под названием акрополь, у римлян - капитолий. У славян роль городской цитадели выполнял кром, кремль.
Вспомним легенду об основании Древнего Рима, а именно Roma quadrata древнего города на Палатине, который обозначался как священное место. Границы города очерчивали бороздой, проведенной вокруг него запряженными в плуг белыми быком и коровой. Это была священная территория, и понятием выражения этого места было слово templum - храм, включавший в себя как небесный templum, так земной и подземный, служащие как бы проекцией небесного, границы которого определялись с помощью жезла жрецом-авгуром. Считалось, что в этом месте являлись знамения «богов», и узнавалась их воля в государственном значении.
Но сакральная граница не существует сама по себе: она неотрывна от того пространства, в котором человек живет, творит, мыслит, любит и ненавидит, рождается, живет и умирает. Она очерчивает его среду обитания, придает ей вид, делая невидимое и сакраментальное - материальным и зримым.
Развитие информационных технологий в конце XX столетия открыло перед человеком новое качество восприятий и переживаний - мiр виртуальной реальности, по силе восприятия иногда даже более чувственный, чем окружающий мiр. Человек психологически пересекает виртуальную границу и входит в это техногенно созданное пространство, мысленно переносится в мнимый мiр, который на самом деле не существует. Реализации подобного феномена способствовала научно-техническая революция и вызванная ею всеобщая десакрализация сознания человека посредством методичной пропаганды и внедрения идеологии так называемого «нового мышления». Именно оно, это «новое» мышление привнесло в жизнь и соответствующую терминологию: повсеместно мы слышим об особых «пространствах» - информационном, экономическом, рыночном, этнокультурном - и тому подобных. При этом постепенно забывается, что земное Отечество - это, прежде всего, пространство духовное, насыщенное глубоким религиозным и историософским смыслом, и все другие абстрактные «пространства» современности, соотносимые с его необъятными просторами, заключены в границы священного пространства, того пространства, которое в не столь отдаленном прошлом, в зависимости от конкретного государственного субъекта и менталитета проживающего в нем народа, называли Космосом, Эйкуменой, Вселенной, всем Мiром, Священной Империей, Поднебесной, Святым Градом, Святой Русью...
В архаичной модели мiра пространство оживотворено, одухотворено и качественно разнородно. Оно не является абстрактным и пустым, не предшествует вещам, его заполняющим, а, наоборот, конституируется ими. Это пространство к тому же организованно, состоит из частей и имеет свои границы, что предполагает две противоположные по смыслу операции, удостоверяющие, однако, единое содержание - составность Пространства и его отделенность от внешнего хаоса.
Не последнее место в мифопоэтических пространствах древнего мiра занимал человек, как основной объект, ради которого и через которого происходит сакрализация всего окружающего.
Стремление к комфортной бытовой и психологической среде - типичное и вполне естественное проявление свойств души человека. Но дух требует общения с духовным мiром! Отсюда и рождается потребность человека к сакрализации пространства, к возведению невидимых стен «собственного дома», отличного от внешнего, кромешного мiра - пространства за кромом, оградиться от которого металлической дверью подчас бывает недостаточно. Духовная потребность и вера в то, что это действует и ограждает, сознательно или интуитивно заставляют человека окружать себя предметами, связанными с позитивным личным опытом или воспоминаниями: любимые книги, вещи, фотографии близких людей, иконы, иные религиозные атрибуты создают вокруг человека пространство, свойствами которого является чувство духовной гармонии, индивидуальности, покоя и защищенности. Прогулка вокруг своего дома или крестный ход вокруг храма, поселка или города имеют общие побудительные мотивы.
Сегодня, когда в России постепенно выветривается атеистический «опиум для народа» и многие начинают осознавать свои истинные духовные потребности, становится «модным» ношение при себе различных талисманов, «оберегов», нательных крестиков, иконок или поясов с молитвой, хотя люди, пользующиеся ими, подчас могут и не осознавать того, что причина, заставляющая прибегнуть к их защитным свойствам, сродни стремлению какого-нибудь древнего племени или народа выстроить город-крепость или провести пограничную черту-символ. Всего лишь символ, через который может перелететь птица или брошенный камень, перейти человек - добрый или злой, проникнуть идеология - созидательная или разрушающая, - но символ, который в сознании всегда остается неприкосновенным, а главное, с рассматриваемой нами точки зрения, - священным.
Многим из армейского опыта и наставлений офицеров известно, что самые «ротозейские» минуты в карауле - когда часовой только что заступил на пост и от окрестности, сохраненной его предшественником, не ожидает подвоха, именно в эти минуты знающий противник чаще всего совершает нападение. И только когда сам часовой присмотрелся, прислушался и даже принюхался к окружающему и, в тоже время, внутренне собрался, наступает настоящая постовая бдительность.
В полупустом общественном транспорте человек интуитивно старается занять место так, чтобы между ним и окружающими находилось определенное свободное пространство, но и не слишком далеко от соседей, иначе появляется ощущение дискомфорта; при разговоре с незнакомцем принято «держать дистанцию», а с человеком, духовно близким, мы поддерживаем «тесные отношения». Такое явление человеческой психики говорит о том, что его внутренний мiр тоже имеет невидимые сакральные границы.
Видимая же форма этих границ - одежда человека. Национальные костюмы, присущие конкретному народу и отличающие его от других не только покроем, но и символическими вышивками на ткани и её основными цветами, аналогичны по своим свойствам некоторым формам «спецодежды»: костюм шамана или татуировка на теле африканского воина, священническое облачение, мантия судьи и форма полицейского, выделяющая их из внешней среды и одновременно защищающая во время исполнения своего служения особой статьей Закона - это все те же «крепостные стены» сакрального пространства, но уже личностного и корпоративного.
Таким образом, сакральное пространство - это нечто, ограниченное невидимой стеной, которая обязательно должна совпадать с видимыми границами государства, города, поселения, дома, храма, наконец, самого человека и имеет функциональное предназначение: оградить внутренний сокровенный центр от чужеродной среды, от запредельного внешнего хаоса.
Анализируя мiр человека, многими наблюдателями отмечено, что его жизнь, и особенно творческая деятельность, так или иначе, связана, прежде всего, с созерцанием пространства своего внутреннего мiра. «Самое замечательное и ... парадоксальное в пространстве созерцания то, что оно является пространством в сознании, в то время как само сознание со всеми содержаниями непространственно. Представления - не суть в пространстве, но в представлениях есть пространство: то, что в них представляется, представляется как пространственная протяженность. Представляемая пространственность и есть пространство созерцания. Это - поразительное приспособление сознания к внешнему мiру; иначе мiр не мог бы быть представлен как «внешний»[4].
Психологами отмечено такое явление, как взаимообмен между внутренним мiром личности и окружающим мiром, когда внешний мiр как бы наполняется «слепками» или следами творчества человека: «Люди не только развертывают свою сущность вовне ... но и активно присваивают ее, делают ее своей внутренней сущностью. Человек формирует свой внутренний мiр путем усвоения, интериоризации исторически сложившихся форм социальной деятельности. [...] Таким образом, границы личности значительно шире границ не только тела человека, но и его духовного мiра. Границы личности можно уподобить кругам, расходящимся на воде от какого-либо центра...»[5]
За много веков до вышеприведенного вывода, об архетипе внутреннего духовного пространства человека и о мотивах, побуждающих его к созидательной деятельности, говорил христианский аскет-пустынник Преподобный Авва Дорофей:
«Представьте себе круг, средину его - центр, и из центра исходящие радиусы-лучи. Эти радиусы, чем дальше идут от центра, тем более расходятся и удаляются друг от друга; напротив, чем ближе подходят к центру, тем больше сближаются между собою. Положите теперь, что круг сей есть мiр, самая средина круга - Бог, а прямые линии (радиусы), идущие от центра к окружности или от окружности к центру, суть пути жизни людей. [...] Насколько святые входят внутрь круга к середине онаго, желая приблизиться к Богу, на столько по мере вхождения они становятся ближе и к Богу, и друг к другу; и притом так, что сколько приближаются к Богу, столько приближаются друг к другу, и сколько приближаются друг к другу, столько приближаются и к Богу. И когда удаляются от Бога и обращаются ко внешнему, то в той мере, как они отходят от средоточия и удаляются от Бога, в той же мере удаляются и друг от друга, и сколько удаляются друг от друга, столько удаляются и от Бога. Таково и свойство любви: на сколько мы находимся вне и не любим Бога, на столько каждый удален и от ближнего. Если же возлюбим Бога, то сколько приближаемся к Богу любовию, столько соединяемся любовию и с ближними, и сколько соединяемся с ближними, столько соединяемся и с Богом»[6].
Слова Христа «Царство Божие внутри вас...» (Лк. 17: 21) указывают на реальность этого духовно-психического феномена и возможность сакрализации нашего внутреннего мiра. О необходимости обожения природы падшего человека посредством стяжания Святого Духа как о главнейшей цели христианской жизни, а также о благодатном воздействии преображенной личности на окружающий мiр, учил Преподобный Серафим Саровский: «Стяжи Дух мирен, и тогда тысячи вокруг тебя спасутся». Эти творческие энергии запредельной Благодати дают человеку способность не только внутреннего преображения, но и возможность видеть эти процессы в свете Христовой Истины, накладывая свои отпечатки-символы на внешний мiр. В этом умном делании нет места слепому подражанию, здесь все осмысленно и мерно, красиво и гармонично, и имеет свои священные границы.
Так сопрягаются грани духовного мiра личности с границами мiра внешнего, претворяя его в среду жизни, возводя из небытия к вечному Бытию.
СНОСКИ И ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Немировский А. И. Этруски. От мифа к истории. М. 1983. С. 168.
[2] На самом деле песня «Священная война» была написана в 1916 году, во время 1-й Мировой войны, которая в Царской России именовалась либо Второй Отечественной, либо Великой Отечественной войной. Автор слов «Священной войны» - Александр Адольфович де Боде (1865 - +1939). С небольшими изменениями в тексте песня прозвучала в первые дни нападения фашистских войск на СССР.
[3] От итальянского Citadella, означающего небольшой защищенный город, укрепленной стеной центр города, центральная крепость, по-русски Кремль или Детинец. Аналог английского City или французского Cite.
[4] Цит. по: Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в мире мифопоэтического: Избранное. М. 1995. С. 446.
[5] Спиркин А.Г. Сознание и самосознание. М. 1972. С. 256-257.
[6] Подвижнические наставления Св. Аввы Дорофея / Добротолюбие. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 1992. Т. II. С. 617. (Репринт).
1. Слава БОГУ и БОЖИЕЙ МАТЕРИ!