Москва - царство. Бей в доску - поминай Москву

А. М. Васнецов. Московский Кремль. 1897.

Ниже мы публикуем две статьи из замечательной книги выдающегося русского писателя-народоведа Сергея Васильевича Максимова (1831-1901) «Крылатые слова».  Статьи С.В. Максимова, посвященные отдельным речениям народа, печатались, начиная с 1883 года, в различных газетах и журналах («Новости», «Задушевное слово», «Осколки» и др.) Первое отдельное издание вышло в 1890 году: Максимов С. В. Крылатые слова. - СПб.: А. С. Суворин, 1890. - XVI, 486 с.

Сочинение С.В. Максимова наряду с положительными откликами вызвало и критику со стороны Д. Никольского (сначала в газете «Южный край», а потом дословно в воронежских «Филологических записках») и А.И. Соболевского (в «Русском филологическом вестнике»). Следует отметить, что критика в ряде случаев была чрезмерно резкой и не бесспорной. С.В. Максимов отчасти согласился с рецензентами и во второе издание внёс ряд поправок. Вместе с тем на страницах этого издания он вступил в полемику с Д.Никольским, отстаивая свою  точку зрения.

Публикацию специально для Русской Народной Линии (по изданию: Максимов С. В. Крылатые слова. Изд. 2-е. - СПб.: А. С. Суворин, 1899. - XV, 3, 500 с.) подготовил профессор А. Д. Каплин.

+   +   +

МОСКВА - ЦАРСТВО

  

 

Так обмолвилось одно из присловий, обрисовывающих характер всех городов русских и в наибольшем числе (сравнительно с прочими) сгруппировавшихся около этого города. Его наш народ и очень любит, и нежно ласкает; любя прибранивает и лаская подсмеивается; ее боится и остерегается, но ею же живет и хвалится. Назвал народ Москву матерью всем городам и говорит, что кто в ней не бывал, тот и красоты не видал, хотя она и «горбатая старушка». В ней «хлеба-соли покушать, красного звону и ее самое послушать», хотя в ней и толсто звонят, и сама она «стоит на болоте и ржи не молотит». Она тем и люба народному сердцу, что когда ее соперник Питер «строился рублями и стоил больших миллионов», она, белокаменная и золотоглавая, «создалась веками». Обмолвилось присловье, по обыкновению, не спуста и не спроста и в том случае, когда создавалось изречение «Москва принос любит». «Без дарственного воздаяния не может Москва дел никаких делать» - писали посыльщики устюжского архиепископа Александра еще в XVII веке на Устюг. Московские приказные, по словам тех же посыльщиков «говорят не обинуяся, что от того же дела мы есть-де хотим». Несколько раньше то же самое и в тот же Устюг протопопу Владимиру пишет протодьякон Владимир (мая 24-го 1658 г.): «сволочись даром не хочется», то есть съездить в Москву без успеха в ходатайстве), а на челобитных только пометы: взять к делу... а к дьякам приступ тяжек».

Неудивительно, что за долгое время и в силу исторических судеб и русской народной воли, за Москвою признан такой важный и крупный эпитет, который взят нами в заголовок прямо из уст самого народа. Он очень хорошо помнит, что Москва населялась жителями изо всех областей земли русской, которые тянули к ней и промыслом, и торгом, и неволей. Он отлично знает, что Москва собрала всю заветную областную святыню, палладиумы покорившихся княжеств, и до сих пор бережно сохраняет их, главным образом, в Кремле и в Успенском соборе или в нарочно выстроенных храмах и монастырях. Тем и другим она и привлекла к себе народную любовь и закрепила внутреннюю связь со всею обширною страною Русского царства, сделавшись сама, в миниатюрном виде музеума, и подобием и представительницею, со званием и титулом «сердца России».

Здесь не место перечислять все те святыни, которые взяты были из покоренных городов и свезены в Москву, как победные трофеи вместе со знатными и богатыми семьями горожан. Нам не время доказывать, что еще не так давно у московских застав можно было, без труда и усилий, прислушиваться к разнообразным оттенкам говоров и наблюдать наряды и шляпы, как этнографические признаки пришельцев из тех местностей, откуда вышли к этим заставам шоссейные дороги. Наречия и говоры русского племени были здесь все на лицо. Всем хорошо известно, что выселение из дальних городов в Москву не только не прекратилось, но еще и усиливается. Нам, однако, время и место - не в первый раз - и снова пожалеть о том, что столь глубокое и очевидное значение города Москвы до сих пор не остановило на себе в надлежащей мере внимания: местные исследователи пробегают мимо этих интересных фактов, сильно бьющих в глаза и в ухо. Все говорят, что Москву собирала вся Русь и сама в ней засела во всей целомудренной чистоте и неприкосновенной целости, но подлинных признаков не приводят. Безспорными доказательствами этот город переполнен.

Между тем сколько любви и ласки народной, в самом деле, сосредоточивается около этого срединного русского города, который, как цельная государственная область, заручился внутри себя городами, посадами, целыми слободами, классическим, не существующим на самом деле, но действующим, в виде церковных благочиний, «сороком сороков» и 22 монастырями (последние, в указанном количестве, полагаются обыкновенно на целую губернию или область) и т. под.

 

БЕЙ В ДОСКУ - ПОМИНАЙ МОСКВУ

  

 

 

Город Москва и богата всем, и торовата: все найдешь, кроме птичьего молока да отца родного с матерью. Была бы догадка, а в Москве денег кадка. И диковинная, не в пример всем другим городам и селениям: «в ней каждый день праздник (по необыкновенно великому числу церквей); у Спаса бьют, у Николы звонят, у старого Егорья часы говорят», и при этом «грязь не марается, и спать широко». «Москва широка, как доска», у этого города «нет околицы», а потому он нигде «не сошелся клином».

Захотят ли похвастаться родным городом, называют его «уголком Москвы». Она служит меркою для определения величин и расстояния: на свете так много дураков, что их «до Москвы не перевешаешь». Иван Великий - измеритель высот «повыше высокого»; Царь - колокол - тяжестей: «подними-ко!» Пресня хвалится женихами, «все скоморохи»; вся Москва до наших дней и по всей Руси - невестами. Всякий русский город обязательно заручился «московской» заставой, и очень мало таких, где бы не было Московской улицы.

Поминают Москву и в карточной игре («на пиках», например, «вся Москва вистует») и в детских забавах: прихватывают ладонями оба уха, приподнимают с полу, чтобы показать именно Москву пожелавшему ее видеть; впрочем, сквозь жидкий чай ее всегда видно, а «показать Москву в решето» значит уже наголо обмануть, либо больно одурачить. На Москву загадываются загадки и ее именем упрекают богатых, насмехаются над тщеславными и щеголями, и проч. («а что просишь за Москву?» - спрашивает надменный и хвастливый глупый богач и лезет за пазуху вынимать готовые деньги). Быть в Москве и видеть «золотые маковки» считается за большое счастье и полагается первым душевным утешением богомольного люда и всего православного народа. Все за Москву и все про нее: «бей в доску, - поминай Москву»; «звони во всю Ивановскую».

За долгие и многие годы Москва успела выработать свои обычаи и наречие, свои песни, пословицы и поговорки и провела их во всенародное обращение вследствие долговременных связей и неизмеримо-обширного знакомства с ближними и дальними русскими областями. Недаром говорится, что отсюда «до Москвы мужик для поговорки пешком ходил».