3 декабря в Центральном Доме литераторов состоялось вручение национальной литературной премии «Народный поэт». 1-ю премию на конкурсе получил самарский поэт Михаил Анищенко, ушедший из жизни 24 ноября сего года.
Национальная
литературная премия «Народный поэт» учреждена литературным порталом Стихи.ру
при поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям РФ.
«Русская Народная Линия» продолжает публикацию стихов этого замечательного
русского поэта. Публикуемые ниже стихи взяты из книги «Русские инсигнии» (книга
готовится к изданию).
Валерий Новоскольцев, поэт, председатель Международного Христианского Фонда Десницы святого Иоанна Крестителя (Сербия)
* * *
РУБАШКА
Сею замыслы, всходят промашки.
Завивается память винтом.
«Я родился в счастливой рубашке!
Но куда она делась потом?»
Помню, помню, как страшная сила,
Под сгоревшей до срока звездой,
Нас с тобой на земле разводила,
Разливала студёной водой.
Что за жизнь? На испод, нараспашку...
И какого нам надо рожна?
Ты врывался, снимая рубашку:
«А вот эта тебе не нужна?»
Просыпались и плакали дети,
И жене, подбегавшей ко мне,
Говорил я: «Любимая, ветер!
Это ветер свистит в тишине!»
Это ветер - во сне и на деле...
Забежал бы, Сергей, сгоряча!
Я скажу, что в роддоме надели
Мне рубашку с чужого плеча.
Может быть, мы уснём и проснёмся,
Так, где молодость, дым и вино,
И рубашками снова махнёмся,
Как случилось когда-то давно!
ПЕРЕД ТЕМ...
Год за годом. Каждый год
Нет тебя. И карта бита.
Это - выход, это - вход,
Суть разбитого корыта.
Днём и ночью, там, где ты,
Нет ни выхода, ни входа.
Надоело рвать цветы,
Ждать нелепого исхода.
Год за годом тот же сон,
Те же отзвуки бессмертья.
Тихо падает с икон
Пыль прохожего столетья.
В чёрной комнате беда,
Худоба одна худоба.
Тихо тянутся года
От подгузников до гроба.
Днём и ночью... Чёрт возьми!
Всюду морок да изъяны...
Перед тем, как стать людьми,
Долго плачут обезьяны.
ЖЕНА И АНГЕЛ
И отныне мне с круга не сбиться,
Не исчезнуть в снегах декабря.
Даже Богу жена не приснится
Совершенней и чище тебя.
Сколько раз ты уже, обмирая,
Словно строчка в горящем письме,
Босиком убегала из рая,
Чтоб меня отыскать на земле.
И пройдя по дремучей дороге,
Потрясая остатками крыл,
Оставалась со мною в берлоге,
Где я морду полгода не мыл.
Голодала, чесалась, дрожала,
И, расхожий меняя сюжет,
Темноту, что меня окружала,
Превращала в негаснущий свет.
ЯСЕНЬ И РЯБИНА
Опять на родине былинной,
Где вечно кружит вороньё,
Качался ясень над рябиной
И солнце прятал от неё.
Хозяин вышел злой и пьяный,
Сказав хозяюшке: «Отбой»...
Топор, как дятел окаянный,
Ходил по древу сам собой.
До сердца ясень был пронзаем,
Рябина стыла, как вдова.
И говорил себе хозяин:
«Живём, однако, однова».
Топор звенел, вонзая метки,
Ещё удар - и все дела.
Летели ясеневы щепки,
А кровь рябиновой была.
С хмельной улыбкой Вельзевула,
Стреножив мысли и коней,
Хозяин в домик возвернулся
И не узнал жены своей.
По воле странного недуга
Она смотрела из-под век;
И были волосы, как вьюга,
И губы белыми, как снег.
СТИХИ НА ВЕТЕР
Хорошо, что я круглый дурак,
Что хочу и зимою, и летом
Жить одною тобою, но так,
Чтобы ты не узнала об этом.
Да, конечно, я круглый дурак.
Но я тайному голосу внемлю,
Понимая, что именно так
Любит Бог человека и Землю.
ПАЛЬЦЫ
Поэты, странники, скитальцы,
Всю жизнь, где таял вечный мрак,
Мы были равные, как пальцы,
Страною сжатые в кулак.
Но за чертою «или-или»,
Где умерла любовь и честь,
Нам всё, что было, подменили
И отравили всё, что есть.
И там, где вечные паяцы
Победой пирровой горды,
Кричат отрубленные пальцы
И запечатанные рты.
И я кричу в ночи: «Родные!
В разливе морока и тьмы,
Вот эти, жалкие и злые,
Неужто это тоже мы?»
Ликуют турки и китайцы,
Высоцкий плачет: «Всё не так!»
Но растопыренные пальцы
Уже не сложатся в кулак.
ВСТАНЬ!
Что ты спишь и плачешь, чадо,
Встань, мучителей губя!
Ведь в окопах Сталинграда
Каждый умер за тебя.
Что ты спишь в поганом кресле
Без надежды, без лица?
Если мёртвые воскреснут,
Как ты взглянешь на отца?
РОДИНА НЕ ВИНОВАТА
Дремлет шестая палата.
Врач говорит над врачом:
«Родина не виновата,
Не виновата ни в чём».
Тихо, уже на рассвете,
Тает дыханье врача:
«Я бы хотел перед смертью
Поцеловать палача».
Очи потом пятаками
Врач закрывает врачу.
Боженька над дураками
Держит святую свечу.
И от зари до заката
Плачет палач с палачом:
«Родина не виновата,
Не виновата ни в чём».
МОРОК
Ходит грач по земле, верещит, словно зуммер,
Над рекою клубится берёзовый дым.
Боже мой, я не спятил, не спился, не умер,
Не зарыли меня на погосте живым!
Возвращаюсь домой с озарением Бога,
Без тоски и печали, без глупых потуг...
А у печки сидит перепуганный Гоголь,
И туманятся мёртвые души вокруг.
Только искры и дым вылетают из вьюшки,
Гоголь смотрит в огонь и рассудком сорит ...
Но смеётся в огне несгорающий Плюшкин,
И Коробочка тоже в огне не горит.
И шурша золотистым пакетом попкорна,
Словно рёбрами новых и старых годин,
Входит в дом Селифан без штанов и поклона:
«Бричка ждёт за воротами, мой господин!»
НЕ ОТВЕТИШЬ
Навалилась усталость...
За окошком темно.
Что прошло, что осталось?
Да не всё ли равно!
Что за страшная сила
И откуда, бог весть,
Нам с тобой подменила
Всё, что было и есть?
Мы не те и не эти
В нас клубится тоска.
И рождаются дети
С сединой на висках.
Тлеет Русь, словно ветошь,
Гаснет меч-кладенец...
И отцу не ответишь,
Наш ли Ржев наконец...
ОТ ВОЛОКОЛАМСКА ДО ИСТРЫ
От Волоколамска до Истры,
Не сбросив цепей и оков,
Лежат под землёю горнисты
Сибирских и прочих полков.
Поникли сосновые кроны,
И снова, пророча беду,
Кружатся над Русью вороны,
И Сталин смеётся в аду.
Туманы скользят по низовью,
Ночное безмолвие для...
И всё ещё дымом и кровью
Родимая пахнет земля.
Но зреют другие погоды,
Где мы, изгибаясь в дугу,
Все крепости наши и доты
Без выстрела сдали врагу.
От Истры до Волоколамки,
В тумане то клином, то в ряд,
Как будто немецкие танки,
Бандитские замки стоят.
АЛЕНЬКИЙ
Всюду творятся гадости.
Только звучит во тьме:
«Мир твой прекрасен, Господи,
Словно цветок в тюрьме!»
Видишь, какой он маленький,
Весь беззащитный, ах!
Словно цветочек аленький,
У сатаны в руках.
1. стихи Михаила Анищенко