Сокровище Святой Руси

Далекий уже сейчас 1992 год...

Я впервые переступил порог церкви...

Еще ничего не зная ни о Православии, ни о католицизме, ни о протестантизме, я уже знал, что Церковь - это часть Святой Руси, это то, что не меняется со временем, это окно в Вечность.

И Святая Русь мне представлялась ликами Сергия Радонежского и Дмитрия Донского, Козьмы Минина и Дмитрия Пожарского, мне хотелось вернуться именно туда, к тем светлым и мужественным людям, прикоснуться к их образцовой героической жизни, к их Вере на уровне подвига, на уровне самоотречения во имя Родины, во имя Бога.

Мне хотелось уйти от надоевшего уже тогда идиотизма и предательства горбачевской, а потом и ельцинской перестройки и обрести настоящих друзей, которые будут стоять выше, охватившего всех безумного желания обогатиться.

На Петербургском подворье Валаамского монастыря иеромонах Александр (Фаут) стал моим крестителем и духовным отцом, и я не мыслил не только уйти в другой храм, но и как большинство прихожан решительно отказывался исповедоваться у другого священника, хотя моя очередь к о. Александру подходила уже после часа ночи, когда уже закрывалось метро, и потом приходилось идти до дома по ночному городу почти два часа.

Сначала я опасался так ходить, а потом успокоился - а чего мне теперь бояться - ведь я же уже исповедовался!

Но в конце 1998 года о. Александр был изъят из Подворья и тот высокий дух самоотверженного служения Богу, который поддерживался подвигом о. Александра, начал быстро оскудевать.

Это было ощутимо, это было болезненно, и я решил найти себе другой храм, где мне было бы также хорошо, как и раньше, чтобы опять увидеть священника, который самоотверженно служит Богу, а не просто работает в церкви, потому что где-то надо работать.

Но побывав в нескольких других храмах, с великим удивлением ощутив: «А ведь здесь же еще хуже», - вернулся опять на свое родное подворье.

Сейчас на подворье опять все очень хорошо, и хотя вокруг моего дома открылись и новые храмы, в которых служат прекрасные священники, все равно, каждое воскресенье я еду туда, где на правом Никольском приделе в замечательной бочке меня крестил святой для меня человек - иеромонах Александр (Фаут).

Мне всегда хотелось большей строгости в Богослужениях, в постах, большей искренности в произносимых молитвах, хотелось видеть перед собой благочестивых людей святой жизни и брать с них пример.

Время от времени я вспоминал о раскольниках XVII века и немного завидовал им - как это за одно только слово, за одну только букву, которую они не могли принять за Истину, которую считали ложью, они шли на лишения, на пытки, на смерть - ведь смерть за идею всегда вызывает уважение, пусть даже идея может казаться кому-то и не абсолютной, но это же не за колбасу, это же не за кусок мяса или сала!

Вспоминал потому, что иногда на душе становилось очень тревожно - наше священноначалие гораздо чаще, чем этого бы хотелось, выступает с инициативами, которые мне представляются еретическими - то устроит групповое лобызание ручки папы Римского, то соберется обновлять церковно-славянский язык Богослужения...

О раскольниках я знал еще из школьного курса истории: во время татарского ига Русская церковь была оторвана от Византии и в церковных книгах из-за невежества переписчиков появились многочисленные ошибки, которые противоречили настоящей христианской традиции, настоящему Православию.

Поэтому после Смуты, окрепшее Русское государство решило устранить нелепости и ошибки в церковных книгах и провело решительную реформу под руководством Патриарха Никона.

Но огромное количество людей, которых назвали раскольниками, постановление Собора 1666-67 гг. не приняло и стало активно сопротивляться.

Раскольников разыскивали, преследовали, арестовывали, пытали, убивали; чтобы не попасть в руки палачей, они сами себя сжигали в скитах, но от своих заблуждений не отказывались, и до сих пор существуют старообрядческие общины разных толков, которые не желают отказываться от своих заблуждений.

Потом я с удивлением узнал, что Поместный Собор Русской Православной Церкви 1971 года снял (аннулировал) со старообрядцев все прежние клятвы (проклятия), наложенных на них в прежние времена и признал их, «яко не бывшие».

На последующих Соборах 1988, 2000, 2004, 2008 годов эти решения были подтверждены и закреплены.

На Архиерейском Соборе 2008 г. Патриарх Алексий II сказал:

«Отдельный вопрос представляет собой область взаимоотношений со старообрядцами. Преодоление последствий русского церковного раскола XVII века остается предметом нашего постоянного внимания. Об этом говорилось на всех Поместных и Архиерейских Соборах, начиная с Поместного Собора 1971 года, когда был принят акт о снятии клятв на старые обряды. В последнее время атмосфера наших взаимодействий с основными Старообрядческими Согласиями существенно улучшилась. Проводятся регулярные встречи и консультации с предстоятелями и представителями Старообрядческих Согласий. Делегации старообрядцев участвовали во многих церковно-общественных форумах. Все это способствует развитию добрых взаимоотношений, в том числе на местном уровне. Мы не можем оставить вне нашего внимания и заботу о тех приверженцах древлерусских обычаев, которые сознательно стремятся к заповеданному Господом Иисусом Христом церковному единству при сохранении привычных для них обрядов и чинопоследований. Таким верующим надо идти навстречу. Для этого в Русской Православной Церкви имеются Старообрядческие приходы, и нет ничего вредного в стремлении глубже познать дух древлерусского литургического благочестия, не погрешая при этом против любви и единения в вере».

А наш нынешний Патриарх Кирилл, будучи Митрополитом Смоленским и Калининградским, на Архиерейском Соборе 2004 года говорил так:

«Что же еще нам предстоит сделать, чтобы достигнуть подлинного примирения со старообрядцами? Прежде всего, нам предстоит на деле реализовать вышеуказанные мудрые решения (Поместного Собора РПЦ 1971 г.). К сожалению, доныне это не достигнуто, из-за чего братья-старообрядцы упрекают нас в неискренней декларативности. Нам говорят, например, если оба способа совершения крестного знамения, давно уже признаны равночестными, почему же в учебниках закона Божия, которых в последнее время издано множество, мы не находим указания на возможность двух способов перстосложения - хотя бы мелким шрифтом в примечании?

Почему вами не издается богослужебная литература, печатавшаяся при пяти первых русских патриархах, сборники крюкового пения? Почему в ваших духовных школах можно получить лишь крайне скудные сведения об особенностях богослужения по старому обряду? Почему в беседах с вашим духовенством не редкость услышать предвзятое или некомпетентное мнение о причинах нашего разделения... а подчас приходится встречаться и с хулой на старые обряды? Почему, несмотря на упомянутое определение Священного Синода, по-прежнему переиздаются и предлагаются в приходских лавках книги и брошюры, в которых можно встретить не только необъективный, но подчас попросту оскорбительный взгляд на старообрядчество?

Как подметил один старообрядческий деятель, возникает парадоксальная ситуация. Соборы принимают определения считать клятвы на старообрядцев и порицательные выражения о старых русских церковных обрядах «яко не бывшими», а на местах уровень информированности духовенства об этом настолько низок, что «яко не бывшими» становятся сами эти определения...

До сих пор в повседневной жизни Церкви мы почти не видим фактов, которые подтверждали бы возможность полноценного существования двух обрядов в лоне Русской Православной Церкви, что представляется важнейшим условием для восстановления единства со старообрядцами в будущем. Да, у нас есть старообрядческие приходы (так называемые Единоверческие) - их сегодня 12, а в 1917 году было 600. Эти приходы могли бы быть более многочисленными. Но нередко люди, стремящиеся в Единоверие, не находят у нас понимания...»

Почему же после почти трех веков жестоких гонений и обвинений в ереси старообрядцев, мы вдруг решили, что сегодня «нет ничего вредного в стремлении глубже познать дух древлерусского литургического благочестия, не погрешая при этом против любви и единения в вере», решили, что старый и новый обряды являются равночестными, решили, что старые обряды следует хранить, как «сугубую драгоценность в литургической сокровищнице Церкви», а в 2000 году в Успенском соборе Московского Кремля была отслужена Божественная Литургия по древлеправославному (старообрядческому) чину, на которой присутствовали Патриарх и другие архиереи Русской Православной Церкви?

Ответ я получил совершенно неожиданно.

В последнее время я готовлюсь к празднованию 70-летия Освобождения Мценской земли и Орловской области (июль-август 2013 г.) - рисую юбилейные медали, музыкально оформляю свои песни, которые собираюсь исполнять на праздничных мероприятиях, и меня познакомили с композитором Валерием Владимировичем Смирновым.

Он оказался не только музыкантом высочайшего уровня, но и единоверцем и исследователем трагической темы Русского Раскола, автором книги «Падение Третьего Рима» (доступна в Интернете и продается в издательстве «Скифия»), которую мне и подарил.

Конечно же, я, как и всякий старикан, побурчал, что название крайне неудачно, что обложка должна быть порадостнее, что вступление никуда не годится, но книгу прочитать обещал.

Мне показалось, что книга написана тяжеловато, но в ней я нашел интереснейший фактический материал - автор сравнивает тексты старообрядческие (дониконовские) и наши нововообрядческие (после «исправления» правщиков Никона), и старообрядческие тексты представляются более правильными.

Например, молитва Кресту Животворящему, которой я завершаю и утреннее, и вечерние молитвенные правила содержит совершенно непонятное словосочетание «...даровавшаго нам тебе Крест Свой...»

Давным-давно, когда я только еще запоминал эту замечательную молитву, я споткнулся об это сочетание, ничего не понял и решил, что это какая-то архаическая форма церковно-славянского языка и запомнил его, как некое древнее заклинание.

Однако из книги В,В,Смирнова я узнаю, что такое словосочетание внесено реформаторами, а старый текст звучит вполне осмысленно: «...и давшаго нам Крест Свой...»

Или старый текст: «Проклинаяй же имя Господне смертию да умрет... аще туземец, или пришелец, егда проклянет имя Господне, да умрет» (Лев. 24.16).

Новый текст: «Нарицаяй имя Господне смертию да умрет... аще туземец, или пришелец наречет имя Господне, да умрет».

В старом тексте полная ясность, а прочитавший новый текст будет долго ломать голову над смертельной «тайной» произношения имени Господне.

Или старый текст: «Из мертвых сущих в прегрешениях и в необрезании плоти вашея сооживил есть с Ним, отмыв нам вся прегрешения.» (Колосс. 2.13)

В новом же тексте вместо «отмыв нам вся прегрешения» написали «даровав нам вся прегрешения».

И подобных сравнений, где старообрядческие тексты представляются явно более правильными тех, которые появились на Руси после никоновской реформации, в книге В.В.Смирнова я насчитал 48, а автор сообщает о нескольких сотнях случаев порчи текстов, в том числе и об изменениях в Символе Веры.

И, конечно же, самым интересным для меня было отношение старообрядцев к власти - а как у них излагаются знаменитые слова апостола Павла?

Как-то в Казанском соборе я услышал проповедь, в которой священник говорил, что «...нет власти не под Богом...»

Моя кума владеет греческим языком в такой степени, что даже переводит греческих поэтов, поэтому я спросил у нее: «Наташенька, а как Вы переведете это место из греческого варианта Писания?»

Ответ меня озадачил - кума сказала, что можно перевести, как под Богом, так и от Бога, но самое главное - в русском переводе отсутствует перевод греческой частицы, которую надо перевести, как «но».

По ее мнению фраза может быть переведена так: «Нет власти не под Богом, но эта власть Богом установлена», - то есть, конкретный апостол говорит конкретным римлянам о конкретной власти римских императоров и только о ней!

В Апостоле и Старого обряда, и Нового обряда эта фраза написана одинаково: «...несть бо власть аще не от Бога...», то есть, если власть не от Бога, то это не власть и подчиняться ей не следует, хотя синодальный перевод уже обожествляет любую власть: «...нет власти не от Бога...», что предполагает подчинение любой власти любого антихриста - от Наполеона и Гитлера до современных больших и маленьких антихристианских правителей.

В своей производственной деятельности мне очень часто приходилось работать конструктором или общаться с конструкторами. В конструкторской среде бытует замечательное выражение, которое по большому счету определяет пригодность разработанной конструкции: «Если красиво, то значит правильно!»

Некрасивая конструкция не может быть оптимальной - в ней или будет заложен перерасход металла, или концентраторы напряжений, или множество других «заморочек» - все это будет потом подтверждено инженерными расчетами и обоснованиями, а также и сдаточными испытаниями.

Этот конструкторский закон я вспомнил, когда начал сравнивать два равночестных способа перстосложения - двухперстный способ, конечно же, красивее и не подразумевает больше никаких плотских конструкций.

Сегодня мы живем в удивительном мире - мире просто вопиющих исторических аналогий - аналогию на практически любой случай в жизни нынешней России мы легко находим в свершившейся Русской Истории.

Сейчас мы переживаем последствие современной Смуты, в результате которой потеряны огромные территории государства Российского и наши враги устами З.Бжезинского не устают повторять, что после уничтожения Советского Союза главным врагом Запада является Русская Православная Церковь, с которой сейчас ведется все более и более ожесточенная борьба - именно Церковь сейчас мешает нашей «элите» окончательно уничтожить наше государство, и предпринимаются все силы для устроения смуты уже внутри Церкви для последующего ее раскола и подчинения еретикам.

Очень похожей была и ситуация в середине XVII века - государство только-только справилось с открытой внешней интервенцией и оккупацией, которые были следствием предательства прозападных элит, утратило обширные территории.

Новгород - окно в Европу Средневековья, через которое на Русь проникали ереси, был закрыт Швецией, блокировавшей выход в Балтику.

Зато открылось более широкое окно - только-только освобожденная от Речи Посполитой и присоединенная Малороссия, интеллигенция которой могла до этого получать образование только у католических светских и религиозных ученых.

И видя, что русская элита очень легко и дешево покупается, какой-нибудь тогдашний соплеменник Бжезинского или иного народа, решил, что надо расколоть русский народ, который в сплоченном вокруг Церкви состоянии является непобедимым, что только-только продемонстрировали миру ополчения Минина и Пожарского.

И возник проект: под видом исправления будто бы ложных молитв и обрядов, внести в Богослужебные тексты и обряды такие изменения, которые самые самоотверженные русские люди не смогут принять и будут устранены из русской общественной жизни вплоть до их физического уничтожения прозападными «элитами», что на практике и произошло.

Однако народное сопротивление церковным прозападным реформам оказалось настолько мощным, настолько героическим, что дальнейшее еретическое изменение Богослужебных текстов уже оказалось невозможным, за что мы, конечно же, должны искренне поблагодарить старообрядцев.

Сейчас Русь Святая опять прорастает в наших русских сердцах, и в нашей борьбе за нее важен каждый голос, каждая молитва, каждые уста, вопиющие к Богу, поэтому нам давным-давно надо, по возможности, вернуться к нашему древнему, не поврежденному иезуитами благочестивому Богослужению, восстановить испорченные тексты и примириться со старообрядцами не только на уровне Соборных решений Русской Православной Церкви, но и на уровне приходской жизни.

Русская Православная Церковь Заграницей устами своего Архиерейского Собора в 2000 году принесла покаяние перед Старообрядчеством:

«Мы глубоко сожалеем о тех жестокостях, которые были причинены приверженцам Старого Обряда, о тех преследованиях со стороны гражданских властей, которые вдохновлялись и некоторыми из наших предшественников в иерархии Русской Церкви... Простите, братья и сестры, наши прегрешения, причиненные вам ненавистью. Не считайте нас сообщниками в грехах наших предшественников, не возлагайте горечь на нас за невоздержанные деяния их. Хотя мы потомки гонителей ваших, но неповинны в причиненных вам бедствиях. Простите обиды, чтобы и мы были свободны от упрека, тяготеющего над ними. Мы кланяемся вам в ноги и перепоручаем себя вашим молитвам. Простите оскорбивших вас безрассудным насилием, ибо нашими устами они раскаялись в содеянном вам и испрашивают прощения... В ХХ веке на Православную Российскую Церковь обрушились новые преследования, теперь уже от рук богоборного коммунистического режима... Мы со скорбью признаем, что великое гонение нашей Церкви в прошедшие десятилетия отчасти может быть и Божиим наказанием за преследование чад Старого Обряда нашими предшественниками. Итак, мы сознаем горькие последствия событий, разделивших нас и, тем самым ослабивших духовную мощь Русской Церкви. Мы торжественно провозглашаем свое глубокое желание исцелить нанесенную Церкви рану...»

Давайте же и мы произнесем эти прекрасные русские слова братской христианской любви!