Эту историю я слышала неоднократно в детстве, ее рассказывал мой отец. Его дед - Семен Васильевич Алексашин, 1878 года рождения, проживал в поселке Добрик Брасовского района Орловской губернии, и как многие его ровесники по призыву, был участником Первой мировой войны.
Довелось ему побывать и в плену, в немецком лагере, где, благодаря своим природным способностям, он смог запомнить многие слова разговорного немецкого языка, что в последствии ему пригодилось во Второю мировую войну... Но это отдельная история...
Чтобы позабавиться, немцы в лагере организовывали бои, с правилами они были или без правил, неизвестно. Публика в лагере была разношерстная, представленная людьми разных национальностей.
Русские без большой охоты наблюдали эти бои, но наступил и их час, немцы потребовали представить русского бойца.
До этого во всех боях победу одерживал француз, вероятно, он был профессиональный боксер, убежденный в свой неуязвимости.
Среди русских пленных солдат был сельский парень, скромный, молчаливый, но недюжинной силы. В разборки не встревал, и как его не уговаривали товарищи, не хотел участвовать в бою. Как его точно звали, время унесло эту тайну. Назовем его Иван.
Наступил день боевого представления. Буквально силой его вытолкнули на ринг сослуживцы, где он стоял, покраснев, немного неуклюжий, сжав кулаки.
Француз крутился вокруг него, профессионально нанося мелкие удары, то сбоку, то снизу, дразня противника. В ответ русский парень отмахивался и почти полушепотом говорил: «Ну не надо, иди, зашибу ведь».
Разгоряченная толпа на разных языках кричала ему: «Иван, давай! Иван, давай!».
«Ваня, давай!», - вторили им братья-солдаты.
Иван, не выдержав назойливости француза, развернулся...и ударил, ударил единственный раз...
Француз упал замертво.
Воцарилось гробовое молчание.
Никто не аплодировал русскому солдату.
Говорят, «Русский» имя прилагательное, нет очень даже существительное...
Не злите Русского Ивана.
