...Грозы не чуя между тем,
Неужасаемый ничем,
Мазепа козни продолжает.
С ним полномощный езуит
Мятеж народный учреждает
Пушкин А.С. «Полтава»
Активизированная в последние годы возня вокруг российско-польских отношений превращает «мазепинскую» тему в предмет актуальный, прежде всего с точки зрения многовековой польской враждебности по отношению к России и Малороссии.
«Польский вопрос» непосредственно касается и личности Мазепы - одиозной фигуры конца XVII - начала XVIII веков. Историки неоднократно заявляли о «польской составляющей» в жизни и деятельности гетмана-изменника. И его измена - самое важное событие в его жизни, также связано с кознями польского двора.
Мазепа даже рассматривался как часть своеобразного политического «польского проекта» и как подрывной элемент в начавшейся Северной войне.
Что касается влияния Речи Посполитой на восточные территории (Малороссия и Россия), то здесь оно было сильным. После Хмельниччины и последующего за ней воссоединения России и Малороссии, польская политика была направлена на противостояние не только Москве и ее новым союзникам, но и на недопущение объединения Правобережья с Малой Русью, следствием чего явилась «Руина», гражданские войны и усиление польской доминанты в регионе.
Одной из форм усиления данной политики была ассимиляция тогдашней украинской аристократии и шляхты. Это признают и украинские историки. Крипьякевич указывает: «Наиболее густонаселенные шляхетские гнезда были в Галиции, где украинская шляхта была полностью зависима от экономико-социальной системы, которая втянула ее в себя, деморализовала, принудила к компромиссам и уступкам...»[1].
М.Грушевский пишет: «Польская шляхта привыкла смотреть на украинский народ, как на гелотов польской народности, на его язык, культуру традиции и право, как на нечто неизмеримо низшее, сравнительно с польским, так что всему туземному, хотя по ее искреннему убеждению была одна дорога - самоскорейшего перехода в польский лагерь, перечисления в польскую национальность... Национальные интересы уже не могли сплотить правящего сословия. Вместе с осознанием своего бессилия оно постоянно подпадает влиянию польского элемента, усваивая воззрение поляков на украинский элемент и украинскую культуру как на нечто низшее в сравнении с польской и денационализируясь в весьма сильной степени». [2]
Соответствует этим характеристикам и отец будущего «нового иуды», белоцерковский шляхтич Адам-Степан Калединский, который был сторонником изменника Выговского и Гадячского договора с Польшей, за что был награжден польским сеймом - подтверждением его прав на землю: «і те особливо заслуговує уваги, що сина свого Яна при боку Нашому, на послуги Нашої Речі Посполитої він залишає». («...Заслуживает особого внимания и то, что своего сына, Яна, он оставляет при Нас для службы Нашей Речи Посполитой»). [3].
Ополячивание тогдашней украинской шляхты не может вызывать сомнения, и этот факт отражается в биографии самого Мазепы, которого в свое время многие современники и историки считали «природным поляком», как это делали Вольтер, Леклерк, Голиков, Симоновский, Лэсюр. На польское происхождение Мазепы указывает катехизис украинской национал-истории - «История Русов»: «Гетман Мазепа был природным Поляком из фамилий Литовских. Считалось, что он сбежал вон из Польши по непонятным причинам» [4].
Александр Ригельман замечает: «Некоторой Европейской историк, в книге разговора в Царстве мертвых, печатанной немецким языком в Лейбциге в 1725 году, пишет, что назывался он Иван Мазепа и был Польской шляхтич из Украйны» [5]. Петр Симоновский пишет: «...Сей Мазепа былъ природній Польскій шляхтичь, изъ воеводства Подольскаго»[6].
Польский историограф Эразм Отвиновский, считал Мазепу польским шляхтичем, «который хотел освободить свой родной край, чтобы потом перейти к Польше» [7].
Несомненно, эти данные можно считать несостоятельными, так как гораздо больше источников ссылаются на «украинское» происхождение Мазепы, «Мазепа был уроженцем из малороссийского края и увидел впервые Божий свет в селе Мазепинцах, лежащем недалеко от Белой Церкви, на реке Каменке»[8].
Однако однозначного ответа на данный вопрос с доказательствами церковных метрик и иных документов пока не существует.
Тем не менее, «польская прописка» Мазепы не появилась случайно. Его молодость прошла в Польше и воспитанием его занимались иезуиты - организационная структура которых, созданная для радикального противодействия ереси и врагам Рима, отличалась железной иерархической дисциплиной. «Общество Иисуса» старалось дать своим членам всестороннее образование, для чего создавалась система теологическо-апологетической обороны. За короткий срок иезуиты превратились в могущественную религиозно-идеологическую и политическую силу. Как «орден ученых» они получили под свое руководство духовные семинарии, основывали свои учебные заведения и вскоре превратились в почти монополистов в области просвещения и воспитания в католических странах [9]. Именно они стали учителями Мазепы.
«Мазепа воспитан у таких людей, которые могли нечувствительно вкоренять в сердце его ненависть к Российскому, а склонность к Польскому правительству. Воспитатели его были Поляки и Езуиты в Польше у коих обучался он по Латыни и всего того, что было сказано» [10].
Любопытно, что выходец из не слишком выдающейся семьи украинских шляхтичей, из среднеобеспеченной «не польской, не благородной» семьи (nie bardzo nobilitowany), после курса иезуитского образования получает путевку на учебу в европейских школах Голландии, Италии и Германии. Известны и источники финансирования Мазепы: «Во Франции и Голландии он учится на средства мецената краковской академии Новодворского» [11].
В студенческом реестре «Хезеллен Бук» голландского города Девентера, упоминается «Йоганнес Коледински, нобилес польонус», то есть польский дворянин»[12].
Таким образом, формирование мировоззрения Ивана Мазепы находилось под контролем, и должно было отвечать интересам курирующей стороны.
После обучения Мазепа не возвращается на родину, точнее он возвращается туда, где ему было удобнее, интереснее, сытнее - на службу польского короля [13].
Любопытную характеристику в отношении «польскости» Мазепы даёт историк запорожского казачества Д. Яворницкий [14], Грушевский [15].
Его молодость и формирование характера и политических взглядов проходили в атмосфере абсолютной русофобии, которая присуща польскому истеблишменту вплоть до сегодняшних дней. При этом, «Мазепа воспитывался в польской политической школе и имел широкие конексии (связи, протекции - С.Б.) среди кругов польского панства»[16].
Длительное время Мазепа выполнял некие особенные функции. Например, он в октябре 1659 г. был отправлен посланцем к гетману Выговскому[17]. Случайно или нет, но именно Мазепа пытался дискредитировать конфедерата Яна Хризостома Паска.
Так или иначе, в жизни Мазепы, особенно в деле его предательства всегда будут фигурировать имена польских политиков или ответственных лиц. Истории княгини Дольской, иезуита Зеленского, переписка со Станиславом Лещинским и его посредническая роль в переговорах с Карлом XII - серия свидетельств того, каким образом в судьбе Мазепы то таял, то всплывал зловещий «польский след».
[1] Крипьякевич И. История Украины. Львов, 1990. С. 232
[2] Грушевский М. Очерки истории украинского народа. К., 1991. С.131
[3] Мицик Ю. Іван Виговський. Володарі гетьманської булави. К., 1994. С. 231
[4] Історія Русів. К., 1991. С. 237.
[5] Ригельман А. Летописное повествование о Малой Руси и ея народе и козаках вообще. Часть 3. М., 1874.
[6] Симоновский П. Краткое описание о казацком малороссийском народе и о военных делах его // Чтения в Обществе истории и древностей российских. 1847. № 2. С. 114
[7] Єнсен А. Мазепа: ІсторичнІ картини. К., 1992
[8] Костомаров Н. И. Мазепа. М.,1992. С. 19.
[9] Католицизм. М., 1991. С. 95.
[10] Єнсен А. Указ. соч. С.40.
[11] Там же.
[12] Мацьків Т. Гетьман Іван Мазепа в західньоевропейських джерелах 1687 - 1709. Киïв- Полтава, 1995. С. 312.
[13] Симоновский П. Указ. соч. С. 114.
[14] Яворницкий Д.И. История Запорожский казаков. Т.3. К., 1993. С. 286 - 288.
[15] Грушевский М. Очерки истории украинского народа. К., 1991. С. 232.
[16] Крипьякевич И. История Украины. Львов, 1990. С. 210
[17] Мицик Ю. Іван Виговський // Володарі гетьманської булави. К., 1994. С. 231
