Сброшенная карта политического «преферанса»

К середине дня на Москворецком мосту, ведущему от  аристократической Ордынки к Храму Василия Блаженного,  помимо скучающих полицейских маячили около тридцати репортеров с видеокамерами. Да лежал пяток сиротливых букетов, явно принесенных репортерами. Горела всего одна свеча.

Ничего похожего на «всенародную скорбь» по человеку, едва не ставшему лидером России после Бориса Ельцина. И ужасно обиженному, что первый президент России, прилюдно пообещав его сделать вторым президентом, передал Кремль всё же не ему.

Среди телеграмм с соболезнованиями, зачитанных Сергеем Брилевым в выпуске субботних «Вестей», только одна именовала застреленного на Москворецком мосту бывшего первого вице-премьера Бориса Немцова «ведущим лидером российской оппозиции».

Она пришла из-за океана.

Сама собой напрашивается мысль - а не там ли и выбирали мишень?! «Извини,  ничего личного - только бизнес! Другого способа расшевелить толпу мы просто не знаем!».

Теперь есть надежда собрать на траурную церемонию больше людей, чем пришли бы на «Весенний марш» в Марьино, и прокричать о «злодеяниях кровавой гэбни».

Вот только оппозицией чему и кому был застреленный г-н Немцов?! Его друзья и единомышленники никогда и никуда из власти не уходили. Как вцепились в несчастную российскую экономику, так  и держат  её мертвой хваткой.

А страдалец даже не пытался уговорить их дружно подать в отставку в знак «протеста против антинародной политики правящей хунты»!

То, что ликвидаторы благополучно скрылись с одного из самых охраняемых мест в Москве, заставляет предполагать, что маршрут их ухода был хорошо подготовлен. И стоил, очевидно, немалых денег!

Нечто подобное у нас уже было.

В 1994-м, когда взорвали сотрудника «Московского Комсомольца» Дмитрия Холодова, от фотографии которого в траурной рамке у старушек слезы на глазах выступали без чтения сопроводительных текстов.

В 1995 году мишенью стал очень популярный Владислав Листьев, через сутки(!) после убийства которого в подъезде на Новокузнецкой Юрия Лужкова лишили «карманного» прокурора и «карманного» начальника милиции как « не обеспечивших расследования».

У Немцова не было ни  чистоты и обаяния Холодова, ни популярности Листьева.

Но гибель любого человека - трагедия. И очень не хотелось бы, чтобы она повлекла за собой гибель всё новых и новых жертв в борьбе за власть в России и на «постсоветском пространстве».

Честолюбцев бессмысленно упрашивать, чтоб они остановились. Если мы активней станем бороться за возвращение России суверенитета в политике, экономике, культуре - появляется шанс  избежать ненужных жертв.

Олег Храпов, аналитическая служба НОД