Сошествие Спасителя во ад. XII в. Мозаика. Cобор Святого Марка, Венеция
Идут дни Святой Пасхи, и мы предлагаем читателям перевод небольшой поэмы диакона Георгия Писиды, жившего в первой трети VII века. Диакон Георгий был свидетелем и в каком-то смысле участником войны Византийской империи с персами (603–629) и обороны Константинополя от авар и славян (626). В честь этих событий им были написаны поэмы «Персидская война» и «Аварская война», в которых восхваляются как подвиги императора Ираклия и его воинства, так и неизреченный Божественный Промысл, спасший империю ромеев.
Диакону Георгию также приписывают создание Акафиста Божией Матери. Разумеется, основная часть была написана прп. Романом Сладкопевцем, однако, судя по ряду внутренних свидетельств Акафиста, он мог редактироваться и после 626 года, поскольку в нем отражаются события осады Константинополя аварами и славянами. Не исключено, что диакон Георгий по поручению патриарха Сергия мог редактировать этот великий гимн прп. Романа.
Что нас привлекает в поэме диакона Георгия о Воскресении Христовом?
Прежде всего – идея торжества света над тьмой. Мы привыкли к тому, что Пасха для нас – красная, однако исконным для ее одеяний является белый цвет – символ Божественного нетварного света:
Творенье в белых ризах ныне появляется,
И совлекает темный, мрачный днесь покров,
И облекается во света белу благодать.
Во-вторых – посрамление дьявола и ада:
И извергает их из чрева мрачного.
Тот, кто носил желудок необузданный,
Се, несваренье претерпел из жадности.
Кто был богатым прежде – нищим стал.
Кто прежде крал сокровища душевные
Разбойнически, более ограблен сам.
Стенает громко вместе с иудеями.
В-третьих – торжество христианства над язычеством:
Ночь миновала обольстительных словес:
Устал Орфей и лиру отлагает прочь.
Их Аполлон не открывает уж уста.
Дуб увядает[1], и треножник уж молчит[2].
Платон умолкнул, ныне Павел говорит.
Гален болеет[3], но недуги устрашит
Искусно сети наш апостол Петр сплетающий.
Перевод сделан протодиаконом Владимиром Василиком по изданию Τρεμπέλας Π.Ν. Εκλογή Ελληνικης Ορθοδόξου υμνογραφίας. Αθηναι, 2007. Σ. 214-215.
Диакон Георгий Писида
Песнь святому Христову Воскресению
Земная сущность светом днесь становится
Творенье в белых ризах ныне появляется,
И совлекает темный, мрачный днесь покров,
И облекается во света белу благодать.
Ликует вся природа сущих[4] в этот день.
И основанье падших восставляется[5].
И истребляется сквернейший ныне мрак,
И тьма воистину сегодня просвещается,
И горнее с дольним днесь соединяется.
Стена обрушилась, и жало истребляется.
Все общим стало – и природы сходятся[6].
И прах наземный с небом обручается,
И дух в залог воспринимает брение.
Один и Тот же возглавляет горнее,
Приемлет тело и нисходит в дольнее.
Земная сущность светом днесь становится,
И жизни пламенем стал пепельный туман.
И огнь для нас с росой соединяется.
И попаляется вся дерзостность страстей.
Вся ложь растленная сегодня плавится,
Подобно шлаку, смешанному с золотом,
Что остается во огне чистительном,
Ведь злато сохраняет прежний образ свой.
Ночь миновала обольстительных словес:
Устал Орфей и лиру отлагает прочь.
Их[7] Аполлон не открывает уж уста.
Дуб увядает, и треножник уж молчит.
Платон умолкнул, ныне Павел говорит.
Гален болеет, но недуги устрашит
Искусно сети наш апостол Петр сплетающий.
И духов изгоняется трясение,
Немой глаголет, обездвиженный бежит.
Глухим беззвучная дверь отверзается,
Слепой чрез глину получает зрение[8].
Оделся прокаженный новой плотию[9].
Мертвец четверодневный к Слову прибежал.
Соединенья членов собираются
Ко тленью преклонившегося мертвеца[10].
И славит все создание Создателя,
Нося теперь одежду сердца белую.
Ты так же сердце белое носи,
Ведь не имеешь мрачных ты грехов.
Един же плачет и одежду носит черную –
Преступник повеленья изначального[11].
Рыдает об опустошении гробов
И об убитых тления привратниках.
Тот, кто внедрился во природу всякую,
Которую вверг в вины непотребные,
Вредя, влача и растлевая естество.
Смешав лекарство слова с убеждением,
И сочетая сладость с едкой горечью,
Он многих мертвецов привел к истлению,
И извергает их из чрева мрачного.
Тот, кто носил желудок необузданный,
Се, несваренье претерпел из жадности.
Кто был богатым прежде – нищим стал.
Кто прежде крал сокровища душевные,
Разбойнически, более ограблен сам.
Стенает громко вместе с иудеями.
Второе древо нам явив, не допустил бы он
Богоубийственной сей лютой зависти,
Коль распознал б причину убиения –
Грядущее для всех быть воскресение.
Но мудрый сей Младенец, Старец и Дитя,
Повитый сей духовною порфирою,
Приявший скиптры сих жизнеполезных слов,
Какими мир целится от болезни скверныя,
Приемлет силу, мощно утверждается!
О, Победитель древле змия древнего.
В Тебе нет ничего от мира тварного!
Ни гнева нет, ни страсти сребролюбия,
Ни похоти бесстыдной, что спешит куснуть,
Ни рук, стремящихся к стяжанью вредному,
Но руки – на даянье и крушенье зла.
Ни ночи дела, но лишь светоносный нрав,
В ночи светящий, словно свет дневной.
28 апреля 2025 г.
[1] Имеется в виду оракул Зевса Додонского, связанный с якобы вещим дубом.
[2] Имеется в виду Дельфийский Оракул, знаменитый своими двусмысленными предсказаниями пифии, сидевшей на треножнике.
[3] Имеется в виду знаменитый врач II века, автор целого ряда работ по медицине.
[4] Имеется в виду всё существующее, всё сотворенное Богом.
[5] Под восстановлением основания падших подразумевается восстановление падшего человека, его бытийственного базиса, пребывающего в его душе, очищенной страданием и воскресением Христа.
[6] Речь идет о соединении Божества и человечества во Христе.
[7] Подразумевается, что Аполлон является богом лишь язычников, созданным их воображением.
[8] Ин. 9: 1–5.
[9] Мф. 8: 2–5.
[10] Ин. 11.
[11] Имеется в виду дьявол.
