/ Георгий Зотов / АиФ
30-летняя жительница Кутаиси Манана Гарибашвили (имя изменено — Авт.) уверена, что поступила правильно. «Когда я узнала, что беременна девочкой, сама сказала мужу — хочу сделать аборт, — признаётся она. — Одна девочка у нас уже есть, ей четыре годика, для чего вторая? Можете считать меня убийцей, но я видела семьи, где пять дочерей, и это страшно. Не повезёт в личной жизни, не выйдет замуж — сидит дома, льёт слёзы, а ты её содержи. Нужно собрать приличную сумму на приданое, взять кредиты на свадьбу. И я давно знаю, как женщине тяжело пробиться в жизни — найти хорошую работу, выгодного жениха».
Манана родом из семьи с тремя дочерьми: и она искренне уверена, что мальчик необходим. По подсчётам Национальной службы статистики Грузии, с 1990 по 2015 г. не менее 31 500 грузинских девочек были убиты в утробах матерей — на том основании, что их отцы и матери хотели мальчиков. Селективные аборты набирают популярность по всему бывшему СССР, и очень скоро может случиться так, что столь желаемые сыновья не смогут найти себе в своих государствах невест. Им придётся жениться за границей.
Фото: АиФ/ Георгий Зотов
«Женщина, молчи!»
На первом месте по селективным абортам в экс-СССР находится Азербайджан, на втором — Узбекистан. Желание иметь сына объясняют древними мусульманскими традициями: мол, мужчина — продолжатель рода, охотник, добытчик, на него могут положиться родители в старости. А девочка вырастет, упорхнёт в чужое гнездо и, возможно, не сможет заботиться о дряхлеющих отце с матерью. В христианских Грузии и Армении ситуация пусть и получше, но всё равно движется в схожем направлении. Мальчики значительно престижнее. «Вероятно, мы восприняли традиции соседей, — считает врач-акушер Людмила Кавсадзе. — Так как веками жили в окружении персов и турок. Образ мужчины у нас — суровый, грозный, благородный. Тебе сказали: „Женщина, молчи и делай, как я сказал!“ — значит, молчи и делай, мужчине лучше известно, а твоё мнение не спрашивают. Да, формально многое изменилось — у нас и глава оппозиционной партии женщина, и президент женщина (пусть она и не очень хороший лидер), и вообще все хором заявляют о равенстве полов и стремлении к европейским ценностям. Но это сугубо в Тбилиси и Батуми, а в деревнях и маленьких городках Грузии женщины не садятся за стол с мужчинами и не смеют им слова сказать поперёк, особенно при родне».
Фото: АиФ/ Георгий Зотов
«Сама виновата!»
«Матери сыновей в грузинской глубинке пользуются уважением, и к их мнению прислушиваются, — объясняет педиатр Этери Думбадзе. — Родила сына — это тебе своеобразная индульгенция (отпущение грехов — Авт.) и почёт в старости. Случаются и совсем печальные вещи. Я знаю чудовищный инцидент: в сельской местности после рождения четвёртой девочки муж так избил жену, что та умерла в больнице. Он не сопротивлялся полиции и твердил: „Сама виновата, я долго терпел“. Хотя пол ребёнка, как правило, зависит от мужчины, мужьям в Грузии этот факт объяснять бесполезно — наши джигиты считают иначе. Да и остальная родня тоже. Свекровь будет тебя презирать, что не рожаешь наследника, и даже родная мать скажет — старайся, беременей, угождай, мальчик нужен. Я знаю матерей девочек, за последнее время прошедших уже через 3-4 аборта. Часто за аборт выступает муж, но нередко инициатор — сама женщина. Она хочет повысить свой статус, обрести уважение как мать сына, получить дорогие подарки».
Фото: АиФ/ Георгий Зотов
«Мир для мужчин»
Я задал вопрос одному из мужей, настоявших на селективном аборте. Зураб — не из бедных, у него свой бизнес по оптовой торговле сушёными фруктами (хурма, персики, абрикосы), он ездит на «ауди», отдыхают они с супругой в Италии. «У нас уже две девочки, — отвечает Зураб. — И как только я узнал, что будет третья — не скрою, я устроил скандал. Жена расплакалась, я сел с ней, обнял и постарался всё объяснить. У меня самого две сестры. Обе без работы, я помогаю им деньгами. Моя мама живёт с нами, я обеспечиваю ей по необходимости лечение, отправляю в санаторий. Я реалист, генацвале. Плохо это, хорошо — но наш мир для мужчин. По крайней мере, в Грузии. Мужчине проще устроиться на высокооплачиваемую работу, получить хорошие деньги, сделать карьеру. А чем заниматься женщине в деревне? Поросят кормить? Можно говорить много красивых слов на эту тему, но в грузинской глубинке мужчины и женщины не равны. Я не считаю, что совершил нечто ужасное. Я не настаивал на аборте с первого раза, у нас есть две прекрасные дочери. Теперь я хочу сына и не вижу в моём желании ничего плохого».
Фото: АиФ/ Георгий Зотов
«Убивали, чтобы не кормить»
«Именно от женщин я слышала мерзкие, пугающие мнения, — возмущается врач Вероника Гомишвили. — Одна дама 46 лет после очередной беременности в сердцах бросила: „Родить девочку? Да она хуже крысы помойной, только жизнь всем портит“. Не верится, что столь отвратительные слова сказала мать, но это так. У неё было 13 недель беременности, по законодательству аборт на большом сроке запрещён. Я думаю, она ушла к „чёрным акушерам“, ведь нелегальные аборты очень распространены в Грузии. Мы постоянно говорим, что достойны членства в Евросоюзе, что у нас свобода и права человека, но по менталитету мы по-прежнему в средневековье. В Грузии на 100 девочек рождается 108 мальчиков — вот результат данного безумия. Конечно, в Армении и Азербайджане ситуация ещё хуже — на 100 девочек 114-120 мальчиков, но меня это не утешает. Это идиотская игра, явившаяся к нам непонятно откуда, приведёт к тому, что грузины перестанут быть грузинами — у нас не будет достаточно невест, и наши парни поедут за ними в другие страны. В голодном средневековье дочерей убивали, чтобы не кормить и не давать им приданое. Не думала, что мы вернёмся к этому в XXI веке».
Фото: АиФ/ Георгий Зотов
...Дикая мода селективных абортов, пришедшая в бывший СССР из Индии и Китая, откровенно пугает. Женщины в Армении и Грузии постоянно устраивают акции протеста в соцсетях, тысячами выкладывая свои фото с дочками, под лозунгом — «Девочки должны жить!» Но, видимо, ситуация не меняется к лучшему. Придёт ли этот метод к нам, в Россию? Мы пока не знаем. Возможно, в отдельных республиках РФ селективные аборты уже имеют место быть — ведь официальной статистики не ведётся. А зря. Иначе мы тоже рискуем получить мину замедленного действия.
