Вызовы, с которыми столкнулись и Россия, и Республика Сербская, лишь укрепили двусторонние партнёрские отношения. Об этом в эксклюзивном интервью RT заявил президент энтитета Милорад Додик. По его словам, Москва проводит верную внешнеполитическую линию, стремясь защитить свои интересы. При этом на Республику Сербскую Запад во главе с США оказывает беспрецедентное давление, фактически демонтировав Дейтонские соглашения и требуя максимальной лояльности от местных элит, говорит президент. Милорад Додик также обратил внимание на то, что на фоне политического и экономического кризисов, разворачивающихся в Европе, в мире возрастает значение БРИКС.
- © Администрации президента Республики Сербская / Borislav Zdrinja
— Господин президент, как бы вы охарактеризовали сегодняшние отношения между Республикой Сербской и Российской Федерацией? Чего вы ожидаете от их развития?
— Наши двусторонние отношения — отличные. Они стабильны, полны взаимного уважения и крепки. Немалые вызовы, с которыми столкнулись и Россия, и мы, не только не поколебали, но даже укрепили наше партнёрство и дружбу. России в рамках международных форумов было весьма непросто отстаивать интересы нашей стороны, и вот теперь пришло время нам продемонстрировать свою приверженность партнёрству. Несмотря на то что Запад, злоупотребляя своей несомненной политической мощью, а порой прибегая и к грубой силе, пытался заставить все страны осудить Россию и ввести против неё санкций, мы от имени Республики Сербской сказали, что этому не бывать, и мы не позволили Боснии и Герцеговине присоединиться к ограничениям.
Некоторые безответственные дипломатические представители бошнякского народа на международных форумах пытались дать согласие (на введение санкций против РФ. — RT), не были утверждены официальными органами Боснии и Герцеговины. Мы считаем, что Москва проводит верную политику и, защищая свой суверенитет, имела право оценить существующие для него угрозы. И если кто-то полагает — а это прежде всего США и Великобритания, — что они имеют право полностью себе подчинить Украину, сделав её плацдармом для нападения на Россию, то у Москвы были все основания как минимум защитить то огромное число русских, которые живут на Украине и у которых киевская власть отняла право на русский язык.
В прошлом году для меня стало великой честью представить президента РФ Владимира Путина к наивысшей награде Республики Сербской в честь Дня Республики и позже вручить её ему лично. Для нашего народа это большая честь, а лично для меня — предмет гордости. Думаю, что мы сейчас уже на том этапе, когда наша дружба не требует новых доказательств.
Я бы хотел (и верю, что так и будет), чтобы Россия вышла из сложившейся ситуации, став ещё сильнее, и её геополитическая роль возросла. Поскольку уродливая либеральная система Запада, которая ультимативно навязывает свои интересы и ценности другим странам, может быть сдержана исключительно той мощной системой, которую способна выстроить только Россия.
Я бы хотел, чтобы президент Путин получил максимальную поддержку народа на выборах. Он сильный лидер. И он этого заслуживает, а если у кого-то из россиян вдруг остались сомнения, нужно лишь вспомнить, какой была страна до него.
Путин поднял Россию — это несомненно. Я так это вижу. И то, что нужно миру сейчас, — это человечный политический подход Путина. Я слушал его речь в Мюнхене на конференции по безопасности в 2007 году, и всё, что в последние годы происходит, он тогда предсказал слово в слово.
Однако Запад повёл себя высокомерно и, упиваясь чувством собственного превосходства, проигнорировал всех, включая Россию, которая никогда не была страной, с которой можно не считаться. Как политик, я не вмешиваюсь во внутренние дела других стран, но, если говорить о ценностях, вы видите, как именно формируется французское правительство и кто его возглавил. То будущее, которое создаёт этот круг людей, может вызвать только ужас. Вот поэтому так необходим Путин, а также люди вроде Орбана, Вучича и многих других: для возвращения нам веры в традиционные ценности и образ жизни.
— Вы упомянули встречу с президентом Владимиром Путиным. Каковы ваши впечатления от неё и каковы ваши ожидания от предстоящих встреч в России — в апреле на форуме по безопасности и в июне в рамках ПМЭФ?
— Для меня честь быть приглашённым на этот форум по безопасности, и я весьма благодарен господину Патрушеву и рад, что у меня в прошлом году была возможность участвовать в таком мероприятии. Я ожидаю, что страны, которые считают, что свобода не может достигаться путём доминирования единственного центра в мире, выразят свою приверженность идеям взаимного уважения, невмешательства во внутренние дела, межгосударственного сотрудничества, в том числе в сфере экономики.
Отмечу, что мы с огромной радостью восприняли слова Владимира Путина, когда, отвечая на вопрос нашей журналистки (Даринки Петрович, спецкора «Альтернативного телевидения». — RT) во время итоговой пресс-конференции он заявил, что понимает ситуацию в Республике Сербской и разделяет оценки её руководства. Это событие мы приняли с воодушевлением, и оно в очередной раз подтверждает высочайший профессионализм президента, который не упускает возможности выразить нам поддержку подобным образом.
Я также планирую присутствовать и на Петербургском международном экономическом форуме в июне и верю, что у меня будет возможность встретиться там с высшими представителями российской власти, среди которых такие мои друзья, как глава МИД РФ Сергей Лавров. Я всегда рад его видеть, и у него есть чему поучиться — он самый опытный в мире министр иностранных дел и, несомненно, оперирует важнейшими релевантными фактами.
Стоит сказать, что Россия ничего не требовала от Украины, кроме нейтралитета и соблюдения прав всех живущих там людей. Это абсолютно правомерное основание — что с ним не так? Ненормально как раз то, что британцы, немцы и американцы установили в Киеве тот режим, который им был нужен, и на этом не остановились. На этих встречах я хотел бы получить дополнительную информацию о развитии ситуации (на Украине. — RT) и заинтересован исключительно в том, чтобы Россия вышла из этого конфликта не с маленькой победой, а с великой! Разумеется, не мне советовать, но моё мнение таково: учитывая тот факт, что весь Запад, используя Украину, ввязался в войну против России, Москве следует дать новое определение целям специальной военной операции, чтобы они полностью изменили позиционирование России в мире. Позже вы сами увидите: это поможет не только России, но и всему миру, который так жаждет этих перемен.
— Считаете ли вы, что события, связанные с СВО, способствуют ослаблению доминирования Запада? Как это влияет на политические процессы в вашем регионе?
— Мы неизбежно соприкасаемся с западным миром, и мы выстояли под их невероятно жестокими санкциями. Мы дважды выдержали агрессию НАТО, демонизацию с их стороны — и мы понимали, что, возможно, основная цель не мы, но, как это и стало ясно в дальнейшем, РФ и её ресурсы. И глобальная позиция России и Китая, а также всего БРИКС говорит о том, что существует значительная часть мира, которая уже отчасти освободилась (от влияния Запада. — RT). И что бы, скажем, Босния и Герцеговина получила от присоединения к антироссийским санкциям? В чём тут её интерес? Лишь в том, чтобы американцы, немцы и британцы были довольны? Это ничтожно!
История не раз показывала: как только Россию пытаются зажать со всех сторон, она поднимается и побеждает. И так было неоднократно. И сейчас Россия станет лишь сильнее, в том числе экономически, что уже происходит: она стала пятой экономикой мира, в то время как Германия потеряла эту позицию. И невольно возникает вопрос: а в чём тогда смысл G7, если в ней нет России?
При этом Европа уже давно попрала основные ценности, за которые она выступала. Европа — прежде всего христианское сообщество, которое вследствие не только заселения мигрантами, исповедующими иную религию (что не должно быть проблемой), но и игнорирования своих первоначальных ценностей докатилась до культурного регресса и продвигает то, что противоречит природе человека.
Если посмотреть, то у Европы сегодня нет ничего: ни газа, ни нефти, ни природных ресурсов вроде угля или редких металлов, которые она получала из России и некоторых других стран, обеспечивая своё технологическое развитие. Там нет достойных политических лидеров: все, кто управляет ею сегодня, очень слабы, налицо сокращение кадрового потенциала. Каждый день мы наблюдаем проблемы во Франции. Правые силы берут верх в Нидерландах, в Германии правительство на грани отставки, в Польше серьёзный конфликт между правящей партией и оппозицией. Единственная страна, где полный порядок, — Венгрия, а теперь ещё Словакия, где Фицо отстаивает интересы своего народа. Не исключено, что Европа под руководством США в итоге лишится основ своего существования. Поэтому в геополитическом смысле у Европы, по моим прогнозам, мрачное будущее.
Отдельно стоит сказать о важной и всё возрастающей роли БРИКС, которое по своим экономическим ресурсам превзошло «Большую семёрку»: у него и экономика сильнее, и бо́льшие доходы, более мощная промышленность, более молодое население, готовое работать, — в отличие от стареющего Запада.
— Официально БиГ стремится в ЕС, и вы заявляли о приверженности «европейскому пути», однако в последнее время вы не раз упоминали о растущем разочаровании в евроинтеграции и называли БРИКС более перспективной альтернативой. Насколько она реальна?
— Европа дестабилизировала саму себя. Весь этот нарратив о «европейском пути» выглядит уже лицемерно. Большинство сербов скажет: «Да, хотим в Европу — ту, что была раньше, когда ещё были надежды, что Евросоюз — это благополучие и у него достаточно средств для развития». Однако Европа растратила свои деньги, финансируя Зеленского и Украину, и скатывается во всё бо́льший кризис. И поэтому ЕС сейчас представляет куда меньший интерес для нашего общества, чем это было лет пять назад. Но всё же Запад прилагает очень серьёзные усилия, чтобы эти «европейские ценности» навязать. И так или иначе ничего с этим особо не поделать — особенно нам, ведь мы окружены странами ЕС и НАТО.
Мы остались единственным оазисом — лишь Республика Сербская и Сербия открыто заявили, что не хотят вступления в НАТО. А что касается «европейского пути», это всегда зависит больше от Брюсселя, чем от нас. Как вы видите, в один момент были проигнорированы все критерии для вступления в ЕС: отсутствие территориальных конфликтов, стабильность страны, проведение определённых реформ. Они взяли и с ходу дали Украине статус кандидата. На что в итоге будет похож Евросоюз, никто не знает.
Европейцы, конечно, могут воображать, что Украина вернёт свои границы 2014 года. Но одно дело — мечтать, а другое — оценивать, насколько это реально. Это же определённо неосуществимо! Какую же тогда Украину вы примете? Неужели вы думаете, что из-за конфликта, который вы финансируете за счёт Германии и Франции (и делаете это потому, что вы вассалы Америки), все остальные страны тоже должны будут работать только на Украину, лишь бы она воевала с Россией? Конечно же, они не станут. Поэтому вся эта ситуация с евроинтеграцией крайне сложная.
Официально я вам скажу, что мы находимся на «европейском пути» и ведём переговоры о вступлении, но никакого энтузиазма по этому поводу не испытываем.
Касательно БРИКС — я полагаю, что чем раньше страна к нему присоединяется, тем больше дополнительных преимуществ получает. И чем позже мы туда вступим, тем меньше выгоды мы извлечём. Если бы я мог решать от имени Боснии, я бы уже ввёл её в БРИКС или подал заявку. Реальность такова, что мы, сербы, с радостью бы так поступили. Но, с другой стороны, в БиГ существует бошнякская структура, которая исключительно сервильна по отношению к США и действует по их указаниям. Поэтому это пока нереально. Может, появится другой вариант — если однажды лидеры БРИКС утвердят некий статус и для автономных регионов. И я бы моментально подал заявку (от Республики Сербской. — RT), чтобы нас приняли в качестве наблюдателя или позволили нам стать частью договорённостей БРИКС в сфере экономики.
— Какая стратегия у Запада в регионе? Какое давление оказывается со стороны США и ЕС на Республику Сербскую?
— Они требуют, чтобы им все здесь покорились, чтобы местные элиты были максимально послушны и следовали их приказам. Но, полагаю, США осознают происходящие перемены — переход от однополярности к многополярности, и при этом они нуждаются в ресурсах, для которых им необходимы страны, куда они могут приходить и чувствовать свою власть.
Мы считали, что Дейтонские соглашения дадут нам возможность установить разграничение с мусульманами, то есть бошняками, и с хорватами, чтобы мы мирно могли выстраивать сообщество и защищать наши интересы. Однако, чтобы заполучить полный контроль, американцы во время подписания Дейтонских соглашений пообещали бошнякам, что эти договорённости будут демонтированы и страна станет унитарной. Вот этому унитаризму мы и противостоим, это для нас ключевая проблема.
На нас оказывается и санкционное давление: США ведут гибридную войну против Республики Сербской. А гибридная война всегда начинается и заканчивается ограничениями. Всё высшее руководство Республики Сербской — я, как президент, премьер, спикер парламента, член президиума БиГ от сербского народа — находится сегодня под санкциями США, которые поддерживает и Великобритания. В Европе больше не следуют слепо американской политике санкций, но значительная часть стран с радостью бы ввела ограничения против нас. Они хотят оказать давление прежде всего на экономику, полагая, что, заблокировав возможность размещать и переводить средства, контролируя банки, они лишат Республику Сербскую возможности выполнять свои обязательства. И ожидают, что это спровоцирует социальные проблемы и беспорядки, которые приведут к тому, что власть в стране захватят какие-то их приспешники.
Давление также выражается в запрете инвестировать в Республике Сербской — его уже ввело правительство Германии. Они пытаются на региональном и общеевропейском уровнях дисквалифицировать наших предпринимателей. А добиваются этого с помощью неправительственных организаций, вбрасывая в СМИ различную дезинформацию, лживость которой вскрывается через год, и то это ещё приходится доказывать в суде. Поэтому вливается так много денег в НПО. Сорос и его организации здесь давно и активно работают — всё это мы наблюдаем последние 30 лет, и хорошо лишь то, что за это время наш народ выработал иммунитет против подобной методики и никто больше не верит западной пропаганде. Поэтому в любой ситуации люди сделают выбор в пользу сохранения Республики Сербской.
— То есть США оказывают давление на Республику Сербскую, чтобы в перспективе её упразднить и полностью контролировать всю Боснию, но для этого им нужно так или иначе убрать вас?
— Ясный пример давления: пока мы отмечали День Республики — 9 января, американцы именно в этот день отправили самолёты F-16 — те самые, которые в 1990-е сбрасывали на нас бомбы с обеднённым ураном, — чтобы те летали низко над столицей, создавая шум и демонстрируя своё присутствие. Мол, не дай бог, мы что-то задумаем — тогда сразу же прилетят самолёты за нашими головами.
Как президент, я обладаю информацией, что США с помощью беспилотников отслеживают все стратегические объекты в Республике Сербской. Пытаются нас запугать и показать, что они сила, которая может сделать с нами в один миг всё что угодно. Это мы и так знаем, ничего нового. И вот эта высокомерная сила, для которой не существует никаких принципов и законов, привела в страну немца, которого провозгласили Высоким представителем, и дала ему неограниченные полномочия в принятии законов (речь о Кристиане Шмидте, немецком политике, назначение которого на должность Высокого представителя не было одобрено СБ ООН и, следовательно, нелегитимно, но поддержано странами Запада. — RT).
Он принял позорнейший закон, который гласит: кто не исполняет его решения, отправляется в тюрьму на срок от шести месяцев до пяти лет. И поскольку я не подчинился какому-то его решению, против меня уже четыре месяца идёт судебный процесс. Мусульмане в Боснии и Герцеговине соглашаются и с таким наглым поведением американцев, чей ставленник единолично принимает законы. Но Совет Безопасности ООН не назначал этого Высокого представителя, а даже если бы назначил, у него всё равно не было бы таких полномочий.
Абсурдная ситуация сложилась и в Конституционном суде Боснии и Герцеговины, куда входят три иностранных судьи: немец, швейцарец немецкого происхождения и албанец (всего девять судей: два от бошняков, два от хорватов, два от сербов, поэтому три иностранных судьи вместе с бошняками всегда имеют большинство. — RT). Сербы помнят, кто исторически всегда был их другом, а кто — врагом. И говоря о неприятелях, мы точно можем отметить, что немцы дважды нападали на сербов — и в Первой, и во Второй мировых войнах — и нанесли нам огромный ущерб, убили значительное число людей. Но вот у нас двое немцев в Конституционном суде, есть также Шмидт, называющий себя Высоким представителем без всяких на то оснований, однако судьи-мусульмане в Сараеве всё это поддерживают и злоупотребляют судебно-правовой системой, начав уголовный процесс против меня, чтобы попытаться сломить народ Республики Сербской.
— Фактически вам хотят запретить заниматься политикой, чтобы вы не смогли вновь выдвинуть на выборах свою кандидатуру. Примет ли этот запрет Республика Сербская?
— Первая мысль, которая возникает: значит, они знают, что я снова одержу победу, вот и хотят мне запретить участвовать в политике таким образом. Всё это возможно. Мы же находимся под колониальным управлением Запада, и нас, сербов, НАТО здесь полностью разоружило: в то время как в мусульмано-хорватской части БиГ имеется десять оружейных производств, в Республике Сербской нет ни одного.
Остаётся лишь политическая борьба, и я очень благодарен России за её принципиальную позицию в ООН, в Совете Безопасности и за то, что она честно раскрывает там правду о происходящем. Запад постоянно называет Республику Сербскую источником проблем. Возникает вопрос: как же это возможно, что вина всегда лежит только на одном народе? Сейчас с помощью этого нелегитимного Высокого представителя нам пытаются навязать закон, отбирающий всё имущество и общественные блага у Республики Сербской и передающий права собственности на уровень Боснии и Герцеговины. Они самые настоящие злодеи, которые объединились между собой, чтобы создавать нам дополнительные проблемы.
— На ваш взгляд, какова судьба Дейтонских соглашений, гарантом которых выступает Россия, и что может прийти им на смену?
— Сначала американцы говорят, что Дейтонские соглашения не принимались навсегда. А в другом предложении уже заявляют, что Дейтон нужно уважать. Они давно уже отреклись от международного права и пытаются подчинить местные элиты, прикрываясь якобы «правилами», которые придумывают каждый день, как встанут с кровати.
Мы единственные, кто здесь требует, чтобы соблюдалась каждая буква Дейтонских соглашений, но Запад нас клеймит «антидейтонскими».
Что же делать сейчас? Россия придерживается действительно принципиальной позиции. Но Дейтонские соглашения уже до основания разрушены Вашингтоном. Было привнесено много того, что не предполагалось Дейтоном: ни у одной из стран мира нет иностранных судей в конституционном суде. Поставили нелегитимного Высокого представителя, который прикрывается Дейтонскими соглашениям, но ведь, согласно им, его должен назначать Совет Безопасности ООН, чего не произошло, но США его представляют как полномочного Высокого представителя.
Для них этот документ — как будто касса самообслуживания: берут, что хотят, а что не нравится — выкидывают и навязывают собственные программы. Поэтому я на данный момент не могу быть уверенным в том, как долго продлится наша политика. Да, мы пытаемся вернуться к изначальным Дейтонским соглашениям, ведь они сохраняли баланс между желаниями народов и энтитетов в БиГ, но никто не хочет об этом даже слышать, у Запада совершенно другая повестка.
Десять лет назад никто не мог представить, что Запад сможет пасть так низко. Кто бы мог подумать, что Великобритания выйдет из Евросоюза? И почему у неё это право есть, а у других нет? Есть право объединиться у Восточной и Западной Германии, ведь речь идёт об одном народе, но почему-то нет такого же права у Республики Сербской и Сербии. И если вы об этом скажете вслух, то вы опасная личность, на которую следует нацелить все имеющиеся у Запада ракеты.
