Фото: REUTERS/Tingshu Wang
Энергетический кризис, распространившийся на ряд стран, в каждой стране имеет свои особенности. Интересна кризисная ситуация в китайской энергетике.
Разгар кризиса в КНР с плановым отключением от электричества объектов экономики пришёлся на сентябрь-октябрь, но первые ограничения на подачу электроэнергии произошли во многих провинциях КНР ещё в декабре 2020 г. Тогда режим энергосбережения был применён в провинциях Хунань, Цзянси, Чжецзян. Новый этап отключений произошёл в мае 2021 г. Затем с июля они распространились по всему Китаю и на начало октября охватывали 20 провинций, автономных районов и городов центрального подчинения.
Непосредственной причиной, которая вызвала энергетический кризис в КНР стало ускорение промышленного восстановления после всех локдаунов. Восстановление началось в конце 2020 года и ускорилось в первом полугодии в 2021 г., вызвав рост спроса на электроэнергию. Скорость увеличения спроса и его масштабы видны по следующим данным: в 2019 г. выработка электроэнергии в Китае достигла 7142,2 млрд кВт/ ч, увеличившись на 3,5% год к году. В 2020 году выработка электроэнергии в Китае выросла ещё на 2,7% (7,417 млрд кВт/ч) по сравнению с 2019 г. С января по август 2021 года, т. е. только за 8 месяцев, общее потребление электроэнергии увеличилось на 13,8% по сравнению с аналогичным периодом 2020 г.
Российские эксперты В. Кашин и Е. Прохин приводят данные, согласно которым потребление электроэнергии за восемь месяцев 2021 г. в провинции Ляонин (одна из провинций, где наиболее строги ограничения потребления электроэнергии) превысило 171,1 млрд кВт*ч. За те же восемь месяцев 2020 г. потребление электроэнергии составило 134,1 млрд кВт*ч.
Этот взрывной рост обеспечивался в основном за счёт угля. Его доля в энергетике КНР в 2020 г. составляла 56,8% в структуре производства электроэнергии. Данное обстоятельство превратило факторы риска в факторы кризиса.
Во-первых, это была политика «двойного контроля». Провинции быстро исчерпали установленные правительством нормативы энергопотребления и выбросов парниковых газов и попали под жёсткие меры «двойного контроля». Во-вторых, быстро растущий спрос на электроэнергию взвинтил цены на уголь как основной энергоноситель в КНР (и не только).
«Двойной контроль» представляет собой политику строгого соблюдения энергоэффективности, которая проводится местными органами власти (первый контроль) под надзором центрального правительства (второй контроль). В случае превышения пороговых значений использования угля и нефти провинции обязаны сокращать потребление электроэнергии, что они и сделали в августе – октябре.
Документом, определяющим цели, задачи и способы внедрения этой политики, стала «Стратегия революции в области производства и потребления энергии (2016-2030)». Документ определил стратегическую ориентацию «на экологический приоритет и низкую углеродистость» в качестве национальной политики развития энергетики, связав её с двумя факторами: назревшей внутренней потребностью и мировыми тенденциями. Основной упор «Стратегия...» делает на сокращение в производстве электроэнергии доли угля и нефти и увеличение доли неископаемых источников, в частности солнца и ветра.
Планируется сохранить к 2030 году общее потребление энергии в пределах 5-6 миллиардов тонн условного угля, при этом доля неископаемой энергии в энергобалансе должна составить 15%, а выбросы сократиться на 18% по сравнению с 2015 годом. С 2021 по 2030 год доля угля и нефти при производстве электроэнергии в относительном выражении будет снижена, но в абсолютном выражении будет расти с замедлением темпов прироста.
16 сентября 2021 г. Госкомитет по реформам и развитию (НКРР) ужесточил нормы электропотребления для местных властей. В частности, усилен контроль Центра над производствами с объёмом потребления электроэнергии свыше 50 тысяч тонн условного угля в год.
Что касается быстрого роста цен на уголь, то Shanghai Electric Power сообщила, что цена единицы стандартного угля со скидкой с июля по сентябрь превысила 1200 юаней за тонну (включая налог), что более чем на 70% больше, чем за аналогичный период прошлого года.
По данным китайских отраслевых аналитиков, цена на уголь составляет до 70% от стоимости производства электроэнергии. В условиях КНР, когда отпускная цена на электроэнергию фиксирована, а закупочные цены на уголь определяются рынком, теплоэлектростанции оказались на грани рентабельности. И теплоэнергетические компании вынуждены были снизить закупки угля и выработку электроэнергии.
Одним из следствий стратегии перехода электроэнергетики в Китае на неуглеродные источники стало сокращение темпов роста угледобычи, которое повлекло плановое закрытие шахт. Данное обстоятельство затрудняет преодоление энергокризиса, поскольку именно уголь должен сыграть здесь решающую роль.
НКРР разработал комплекс мер, среди которых заключение средне- и долгосрочных контрактов на закупки угля для производства электроэнергии, а также увеличение мощностей по его добыче. Объявлено об «углублении реформы по рыночному регулированию входного тарифа на угольную электроэнергию», что означает, видимо, повышение роли рыночных механизмов в ценообразовании на этот вид электроэнергии. Это решит проблему рентабельности теплоэнергетических компаний. В решениях НКРР говорится также о неприемлемости производственных ограничений или сокращений выбросов углерода «в спортивном стиле», в качестве самоцели.
Фундаментальная предпосылка нынешнего энергокризиса во многих странах – это переход к "зелёной" энергетике и курс на исключение угля из энергобаланса. В Китае такой переход назрел по внутренним причинам: решение экологических проблем, возникших вследствие длительного промышленного роста, более не терпят отлагательства. Это пока не отражается на экономическом росте КНР в целом, но делают его неравномерным. В период с января по сентябрь ВВП Китая вырос на значительные 9,8% в годовом исчислении – до 82,31 триллиона юаней (12,8 триллиона долларов США). В третьем квартале ВВП вырос на 4,9% в годовом исчислении по сравнению с 7,9 % во втором квартале.
Радикальная перестройка структуры производства электроэнергии с полным исключением углеродных источников затрагивает глубокие основы экономики и сама по себе является фактором риска. В Китае гибко маневрировать производственными мощностями в зависимости от спада или роста спроса на электроэнергию без угля пока невозможно. И здесь урок для России: он заключается в том, что не следует спешить с отказом от ископаемого топлива ради "спортивных" темпов уменьшения углеродного следа, как бы ни побуждало к этому внешнее окружение.
