Фото: Фёдор Булдовский – второй слева
ФСБ России, рассекретив очередную порцию архивных материалов, напомнила о судьбе одного коллаборациониста-раскольника – Феофила (Фёдора) Булдовского (1865–1944). Ну и мы о его жизненном опыте вспомним как опыте показательном, катастрофическом. И дело не в том, что Булдовский погиб в заключении – как многие священнослужители в разные годы при большевиках, не в этом катастрофа...
Во время Великой Отечественной войны, в период немецкой оккупации, в рейхскомиссариате Украина в 1942 году была учреждена Украинская автокефальная православная церковь (УАПЦ). Официально учредителем УАПЦ выступил Дионисий Валединский (1876–1960), предстоятель Польской православной церкви, пребывавшей в юрисдикции Константинопольского патриархата без согласия на то Московской патриархии. Документы ФСБ показывают, что «восстановление» УАПЦ было дело рук нацистов, которые в те годы воплощали собой «коллективный запад». Это, заметим, чётко перекликается с «томособесием» на Украине в ХХI веке, когда нынешним коллективным западом была создана раскольничья ПЦУ/СЦУ, составной частью которой стала УАПЦ, и «узаконенная» всё тем же стамбульским патриархатом.
Булдовский, которого война застала в Харькове, на гитлеровский режим возлагал большие надежды. Протокол его допроса в 1943 году передаёт: «Военные успехи немцев на советско-германском фронте, особенно на Украине, привели меня к убеждению, что война будет выиграна Германией. С другой стороны, немецкие власти разрешили восстановление автокефальной церковной организации. Поэтому я предполагал, что с помощью немцев я сумею добиться главенствующей роли в автокефальной церкви».
Как он к этому пришёл?
После Февральской революции, в мае 1917 года, священник Полтавской епархии Фёдор Булдовский был инициатором программы по революционному переустройству церкви на национальных началах. Программа предполагала введение украинского языка в богослужение, строительство храмов в национальном стиле, украинизацию духовных школ, запрет на поставление великороссов на украинские кафедры и всё тому подобное, нарушающее церковное установление: «Ни эллина, ни иудея… варвара, скифа, раба, свободного, но все и во всём Христос».
Булдовский испытывал на себе значительное влияние архиепископа Парфения (Левицкого), который «украинофильствовал», однако в раскол не впал. Примечательно, что в 1921 году митрополит Парфений и Фёдор Булдовский резко отрицательно отнеслись к самосвятскому Киевскому собору украинствующих 1921 года, на котором впервые и была учреждена раскольническая УАПЦ. Это сборище безо всякого канонического преемства назначило архиереем священника Василия Липковского. В народе эту структуру, непризнанную в православном мире, называют липковцами и самосвятами.
В 1923 году Булдовский в канонической традиции был рукоположен во епископа Лубенского и Миргородского с именем Феофил. Рукополагал его стойкий в вере архиепископ Полтавский Григорий (Лисовский) (1845–1927). Лисовский пользовался в Полтаве огромной популярностью. Он активно боролся с раскольническими течениями – с обновленчеством, липковщиной…
Епископа же Феофила (Булдовского) обуяла идея автокефалии. Не добившись её в Москве от патриарха Тихона, в декабре 1924 года он порвал с архиепископом Григорием (Лисовским) и провозгласил себя «автокефальным епископом Полтавским». Булдовский учинил очередной раскол, предал своего правящего архиерея, а с ним и всю церковь. В том же декабре он и прочие деятели «Лубенского раскола» были извержены из сана и отлучены от церкви.
Законный Полтавский архиерей Григорий (Лисовский) энергично боролся и с булдовцами – новой напастью. Раскольники довели его до гроба. Когда Полтава хоронила владыку Григория, скопление людей было так велико, что власти перекрыли в городе движение транспорта. После смерти владыки Григория Булдовский созвал в Лубнах очередную «сессию собора епископов Украины», стал председателем этого сборища, после чего был «возведён» в сан «архиепископа», а через год и «митрополита». Булдовский стал именоваться «архиепископом Харьковским и Ахтырским, митрополитом всея Украины».
В своё время власти сочли, что возможности Обновленческого раскола в борьбе с церковью исчерпаны, то же произошло и с Лубенским расколом. Булдовский стал не нужен. В 1939 году его отправили в Ворошиловград. А когда там была закрыта последняя раскольничья церковь, – в Харьков, где он и жил как частное лицо до прихода немцев.
Ему было 75 лет, но он всё ещё желал церковных почестей и возвышения. Тогда и принял предложение немцев вновь стать «митрополитом», правда уже не Лубенского раскола, а липовецкого, «возрождённой УАПЦ».
Ему сообщили, что в Харьковской городской управе создан религиозный отдел, который «с разрешения немцев принимает меры к быстрейшему возрождению автокефальной Украинской православной церкви в Харькове и районах Харьковской области». Булдовский воспрянул духом, сообщил немцам о своей лояльности и согласовал с ними принципы, на которых будет действовать его структура: «...назначение на приходы только тех священников, которые признают автокефалию и юрисдикцию Булдовского, совершение богослужения на украинском и церковно-славянском языках в зависимости от желания большинства верующих данного прихода»…
Можно с каким угодно скепсисом относиться к показаниям, данным следователям НКВД, но вся предыдущая жизнь Булдовского говорит о том, что примерно так всё и было. «Связь с гестапо установил я сам», – говорит Булдовский. И поясняет, сказав о лояльности: «Одной из главнейших функций епархиального управления было наблюдение за содержанием проповедей и их политической окраской. Во всех церквах епархии по нашим указаниям читались проповеди профашистского характера, прославлялась германская армия, якобы "вызволившая" Украину, за каждой службой поминались Гитлер и его правительство, всячески очернялась советская власть. Словом, автокефальная церковь, по существу, была поставлена на службу немецкой пропаганде». В интервью «Краковским вестям» он говорил, что 1941 год «является первым годом новой эры в развитии церковной жизни на Украине». У Булдовского были обширные планы. Он подготовил документ на имя рейхскомиссара Украины Эриха Коха, в котором указал, что «украинские шовинистические круги, настроенные антигермански, мешают мне занять законный пост митрополита всея Украины. Я просил Коха вмешаться в это дело».
Беззаконное сборище раскольников, собранных Булдовским в Харькове 27 июля 1942 года, постановлено: «Признать, что приходы, подчинённые Высокопреосвященнейшему Владыке Феофилу на территории Харьковской, Полтавской, Сумской и Курской областей, становятся составной частью Украинской Православной Автокефальной Церкви во главе с Архиепископом Поликарпом»… «Архиепископ» Поликарп Сикорский (1875–1953), в последующем «митрополит», с февраля 1942-го был объявлен предстоятелем УАПЦ, «восстановленной» на территории рейхскомиссариата Украина. Примечателен этот Сикорский своей дремучей русофобией. Характерно его поведение в церкви во время «службы». Во время кадения храма он демонстративно отказывался кадить Казанскую икону Божией Матери: «Це не можна, це москальська!»
Захват церквей раскольниками при гитлеровцах – это абсолютный прообраз поведения раскольнической ПЦУ/СЦУ при нынешнем постмайданном режиме.
При отступлении гитлеровцев, все крупные деятели УАПЦ были эвакуированы. Булдовского бросили. «Видимо, я не был больше нужен немцам, – говорил он на допросе, – и они не предоставили мне транспортных средств, даже не предлагали эвакуироваться».
На первых порах после освобождения Харькова советское командование отнеслось к Булдовскому благожелательно, он пригласил к себе руководство, рассказал, как правильно себя вёл под немцами. Булдовский просил Патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского) принять его «епархию» в свою юрисдикцию. Ответа не было. Тогда он направил письмо митрополиту Киевскому и Галицкому Николаю (Ярушевичу), Патриаршему Экзарху Украины, в котором, в частности, писал о том, что он «всё время скорбел душой и горько каялся, вспоминая свои старые ошибки». Он готов ехать в Москву, «чтобы у ног Его Блаженства сложить свои старые и новые ошибки и испросить себе у него прощения…»
Акта покаяния не свершилось. Булдовский был арестован НКВД по обвинению в сотрудничестве с немцами 12 ноября 1943 года.
20 января 1944 года он скончался под следствием.
Мнение отца церкви, священномученика III века Киприана, епископа Карфагенского, выросшего в эпоху гонений, для церкви незыблемо: «Помните, что основатели и руководители раскола, нарушая единство Церкви, противодействуют Христу, и не только второй раз Его распинают, но раздирают Тело Христово, а это такой тяжкий грех, что кровь мученическая не может загладить его».
Печальна участь церковных раскольников.
