У меня на столе – книжка Андреаса Шляйхера «Образование мирового уровня. Как выстроить школьную систему XXI века?». Многостраничное произведение отца PISA (международное исследование качества образования) переведено на русский и отпечатано при поддержке недавнего главы Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки (Рособрнадзор), а с вечера 21 января 2020 года министра просвещения РФ Сергея Кравцова. Он же написал и предисловие к русскому изданию.
Собственно, дальше уже можно было бы про Кравцова ничего не писать. Людям, которые связаны с системой образования, больше ничего расшифровывать не нужно. Но аудитория «Комсомолки» шире. Так что поясню.
Результаты Единого госэкзамена 2013 года исследователи развития системы образования страны использовать отказываются. В тот год (многие, наверное, помнят) жульничества на экзамене зашкаливали. Средний балл выпускников подскочил до высот Эвереста. В том году главой Рособрнадзора стал Кравцов. И уже летом 2014 года мошенничества на госэкзамене пошли на спад. А в 2015-м и вовсе стали единичными. Наладить массовый экзамен (а в нем участвует под миллион школьников!) так, чтобы он проходил честно и прозрачно в коррумпированной стране (почитайте сводки посадок чиновников!) – это, конечно, не подвиг. Но, как говаривал бургомистр в «Том самом Мюнхгаузене», что-то героическое в этом есть.
Кравцов действовал неожиданно жестко, будто он не учитель математики, а выпускник полицейской академии. Рамки металлоискателей. Видеокамеры в классах. Наказания для наблюдателей, которые сердобольно помогают школьникам. Открытые конфликты с «отцами регионов» - губернаторами, которым, естественно, хотелось покрасивее выглядеть в сводках о результатах ЕГЭ. (Напомню, что в то время среди показателей эффективности работы губернаторов значился и средний балл ЕГЭ, что стимулировало не столько развивать систему образования, сколько поощрять руководителей пунктов проведения экзаменов, давать нужные для начальства результаты. Кравцов добился исключения этого показателя).
Почему жуликоватый троечник, которому «нарисовали» высокий балл ЕГЭ, должен занимать в вузе место талантливого парня, добившегося всего своим трудом?
Помню, пару лет назад Кравцов встречался со студентами Высшей школы экономики, по большей части первокурсниками. Две студентки принесли на встречу распечатку ответов ОГЭ, выложенных в Сеть за несколько часов до начала экзамена. Мол, все равно жульничают, что вы скажете, руководитель? Через день в Рособрнадзоре состоялось закрытое совещание, на котором серьезные люди разбирались, что это за ответы, насколько они правдивы и кто их слил в Сеть. Пригласили на совещание и студенток. Итог – приличная головомойка руководителям подмосковной системы образования (выяснилось, что утечка была в одной из школ области).
Итак, я о чем? О том, что Кравцов и на министерском посту будет добиваться честного повышения качества образования. Система экзаменов, проверочных работ, которую за последние годы отстроили в Рособрнадзоре – это не просто возможность получить срез знаний школьников разных классов по разным предметам. А и инструмент, который должен помочь учителю, школе найти проблемные точки и разработать меры, которые помогли бы от них избавиться. Через повышение квалификации учителя, через введение системы наставничества. Поэтому Кравцов обычно хмурится, когда узнает, что в такой-то школе учителя «помогали» школьникам решать задания Всероссийских проверочных работ. Это же для вас проверка, для вас инструмент для понимания уровня подготовки ваших школьников. Но желание подчас выглядеть лучше, чем ты есть на самом деле, в нашей школе зачастую неистребимо.
То есть что точно Кравцов перенесет из Рособрнадзора в министерство просвещения – это комплекс ВПР-ОГЭ-ЕГЭ, а также систему национального исследования качества образования и так называемую «PISA для школ», когда ребятам дают задания, которые помогают понять, как те или иные школьные знания можно использовать в реальной жизни.
Что дальше? Теперь у Кравцова-министра в руках не только «линейка», позволяющая измерять качество образования, но и больше возможностей стимулировать учителей развиваться, чтобы это качество улучшать. Задачу вывести к 2024 году систему образования России в десятку лучших систем образования мира с министерства просвещения никто не снимал.
И вторая глобальная задача, которая теперь ляжет на плечи Сергей Кравцова – выполнение задач нацпроекта «Образование». Напомню только несколько федеральных проектов:
- Успех каждого ребенка (выявление, поддержка и развитие способностей у детей),
- Современная школа (внедрение в российских школах новых методов обучения и воспитания, современных образовательных технологий),
- Поддержка семей (создание условий для раннего развития детей),
- Учитель будущего (внедрение национальной системы профессионального роста педагогов).
Плюс, естественно, контроль за своевременными и честными выплатами учителям. (Сейчас именно на Минпрос ляжет ответственность разработать систему выплат 5 тысяч рублей учителям за классное руководство).
Ну и много чего другого, что входит в задачи министерства просвещения.
Что для меня было бы логично в нынешней конфигурации министерства? Вхождение Рособрнадзора как структуры в состав Минпроса. По крайней мере той его части, которая отвечает за проведение ГИА (а это и ОГЭ, и ЕГЭ), а также за систему оценки качества образования, вместе с подведомственными структурами – Федеральным институтом оценки качества образования, Федеральным институтом педагогических измерений и Федеральным центром тестирования. Устранение дублирования функций между этими институтами и институтами Российской академии образования. Это усилит министерство.
На мой взгляд, был, наверняка, при перестроении кабинета министров смысл собрать воедино не только Минпрос с Рособрнадзором, но и министерство высшего образования. А «науку» вывести в отдельное ведомство – Госкомитет, например, по науке. Сегодня важно, чтобы развитие всех ступеней образования было сосредоточено в одних руках.
В нынешней конфигурации есть несколько важных блоков, которые по сути оказываются на пограничной полосе. Например, за среднее профобразование отвечает Минпрос, а за высшее профобразование – Минобрнауки. Но четкого водораздела между колледжами и вузами сейчас нет. Есть колледжи, которые развивают прикладной бакалавриат (по сути, высшее образования). Есть вузы, в структуре которых логично существуют колледжи. А в общем - это единая структура подготовки современных кадров для экономики страны.
Другая «пограничная станция» - за заполнение вакансий для школ отвечает Минпрос (и региональные, муниципальные власти). А вот педагогические вузы находятся в ведении Минобрнауки. То есть заказчик оторван от исполнителя. Понятно, что министерства пытались работу координировать, существовали рабочие группы, которые решали проблемы.
Но объединения министерств не произошло. И сейчас Сергею Кравцову и его визави - новому министру науки и высшего образования Валерию Фалькову - нужно будет выстраивать эффективную и оперативную систему взаимодействия. Насколько я знаю, Кравцов и Фальков знакомы давно и, уверен, им не составит большого труда наладить сотрудничество таким образом, чтобы «пограничные полосы» не были препятствием для развития всей системы образования страны.
