На границе русской Вандеи

Дмитрий Шмарин. «Красные пришли. Расказачивание». Скриншот с сайта shmarin.ru

Несмотря на сотни принятых на федеральном уровне документов, казаки остаются последним репрессированным народом России

Указ президента Российской Федерации от 2 апреля 2014 года о реабилитации репрессированных народов Крыма привлек общественное внимание к результатам реабилитации других народов СССР, пострадавших от репрессий в 1920-40-е годы. «Русская планета» вспоминает, как фактически проходил процесс реабилитации казаков в современной России.

Репрессии против казаков

В начале ХХ века этническое сообщество казаков Российской империи включало 11 казацких войск: Донское, Кубанское, Терское, Уральское, Астраханское, Оренбургское, Семиреченское, Сибирское, Забайкальское, Амурское, Уссурийское. Сохранялись живые традиции казачества в Запорожье, на Полтавщине, в некоторых других областях Восточной Украины. Общая численность казаков России в этот период, по разным оценкам, составляла от 7 до 9 млн человек.

 Антисоветский плакат, 1918 год. Источник: historydoc.edu.ru

Казакам было свойственно прочно укорененное в народном менталитете собственно казацкое мировосприятие, особое уважение к праву родовой собственности на землю, почитание людей старшего возраста и офицеров, крайне настороженное отношение к революционным агитаторам из «москалей» и «кацапов».

Эти факторы делали народ казаков крепким орешком для Советской власти. Большевики не ошибались в своих выводах, когда считали, что при наличии жизнеспособного казацкого анклава внутри страны абсолютно монополизировать власть в захваченном ими государстве не получится. Уже в декабре 1917 года Ленин, выступая на заседании ВЦИК, заострил внимание собравшихся однопартийцев, что на казацком Дону «имеются все условия для возникновения русской Вандеи, находящейся в опасной близости от Москвы».

Дмитрий Шмарин. «Расказачивание». Скриншот с сайта shmarin.ru

На рубеже 1918-1919 годов видный функционер большевиков, член Донского облревкома Исаак Рейнгольд сформулировал кредо антиказацкой политики революционной власти. «Казаков, по крайней мере огромную их часть, - писал Рейнгольд, - надо рано или поздно уничтожить, просто истребить физически, <...> ни на минуту нельзя упускать из виду того обстоятельства, что мы имеем дело с воинственным народом, у которого каждая станица - вооруженный лагерь, каждый хутор - крепость».

Содержание аналитических умозаключений лидеров большевизма не расходилось с конкретными действиями. 8 апреля 1919 года Донбюро РКП(б) выпустило такую, например, директиву: «...Является насущной задачей вопрос о полном, быстром, решительном уничтожении казачества как особой экономической группы, разрушение его хозяйственных устоев, физическое уничтожение казачьего чиновничества и офицерства, вообще всех верхов казачества».

До революции 1917 года народ казаков был в России одним из самых зажиточных, бедность в казацких семьях считалась пороком, признаком «неказацкой жизни» главы семейства или родовым проклятьем. Именно поэтому одной из первоочередных задач Советской власти на землях Казацкого Присуда стало разграбление казаков - верный способ посеять в казацкой среде настроения обреченности и уныния.

В конце 1919 года красный командарм Филипп Миронов, сам по происхождению донской казак, был вынужден жаловаться во ВЦИК: «Казачье население стонет от насилий и надругательств. Нет хутора и станицы, которые не считали бы свои жертвы красного террора десятками и сотнями. Дон онемел от ужаса. <...> Восстания в казачьих областях повсеместно вызываются искусственно, чтобы под этим видом истребить казачество».

После разгрома белых армий большевики немедленно приступили к тотальной зачистке Юга России от казацкого населения. С Дона, Кубани и Терека выселялись целые станицы, а затем в зачищенные казацкие селения массами перевозились жители великорусских и украинских губерний.

Делегация казаков из Краснодара в зале заседаний учредительного съезда Всероссийского патриотического движения «Отчизна», 22 февраля 1992 года. Фото: Федосеев / РИА Новости

На Кавказе Советская власть широко практиковала стравливание казаков с горскими народами. Особенно усердствовал здесь в уничтожении казачества известный большевик Серго Орджоникидзе. Только при одном эпизоде выселения казаков Сунженской линии из станиц Калиновской, Ермоловской, Самашкинской, Романовской, Михайловской и Асиновской из 75 тысяч казаков, преимущественно стариков, женщин и детей, было убито красноармейцами более 35 тысяч человек. Подобных примеров можно приводить множество.

По имеющимся статистическим данным к 1926 году на Дону оставалось не более 45% от дореволюционного казацкого населения, на Кубани - не более 60%, в других войсках - до 25%. Более всех пострадало Уральское казацкое войско, на территории которого оставалось к этому году не более 10-12% этнических казаков.

Жесточайшие репрессии против казаков продолжились и в период коллективизации 1928-1931 годов. Принудительные реквизиции зерна, обобществление земли, сельхозинвентаря и лошадей привели к чудовищному голоду, причем на самых доселе хлебородных землях страны. По усредненным подсчетам современных демографов, на Юге России и в Украине погибло в этот период не менее 10 млн человек. Хотя убыль собственно казацкого населения в этот период уже никто специально не считал, понятно, что из погибших от голода 10 млн человек весьма значительную часть составили этнические казаки.

«Казацкая карта» в колоде Бориса Ельцина

Массовость и активность казацкого движения на рубеже 1990-х годов, его первоначально широкая поддержка на Юге России не только этническими казаками, но и русскими людьми, определила заинтересованность властной элиты «ельцинского круга» в привлечении на свою сторону политических симпатий казаков. В Законе РСФСР «О реабилитации репрессированных народов» от 26 апреля 1991 года, подписанном тогдашним председателем Верховного Совета РСФСР Ельциным, провозглашалось право казаков на территориальную и политическую реабилитацию, а также на возмещение материального ущерба, причиненного репрессиями.

Забайкальские казаки в день официального перехода на государственную службу, 13 февраля 1997 года. Фото: ИТАР-ТАСС

Важной особенностью этого документа о реабилитации было, хотя и завуалированное, но все же признание этнической субъектности казаков. Статья 2 этого Закона определяла народ казаков как «культурно-этническую общность людей», что, конечно же, являлось своего рода постсоветским эвфемизмом понятия «этнос». Современные пропагандистские слоганы о казаках как о «воинском сословии», «братстве людей воинского духа», равно как и прочие внеэтнические определения в тексте Закона «О реабилитации репрессированных народов» не употреблялись.

Вместе с тем очевидно, что этот Закон принимали в основном в пропагандистских целях. В нем полностью отсутствует хотя бы намек на механизм его реализации на практике. Фактическая реализация декларативных установок Закона от 26 апреля 1991 года становится возможной только в случае принятия дополнительных, адресованных конкретным министерствам и ведомствам подзаконных актов.

Две концепции реабилитации

Первыми документами такого рода стали Указ президента РФ от 1 июня 1992 года № 632 «О мерах по реализации Закона РСФСР "О реабилитации репрессированных народов" в отношении казачества» и Постановление Верховного Совета РФ «О реабилитации казачества» от 16 июля 1992 года № 3321-1.

В концептуальном отношении эти подзаконные акты были совершенно разными.

Постановление Верховного Совета РФ исходило из прежнего признания казаков «культурно-этнической общностью», то есть самобытным народом, а потому признавало право казаков на создание общественных (то есть де-факто национальных) казацких объединений, равно как и право этих объединений на самоуправление и обладание общественными (войсковыми) землями. Логика Постановления ВС РФ «О реабилитации казачества» предопределяла дальнейший логичный ход реабилитации казаков - от разработки нормативно-законодательной базы к организационно-управленческим мероприятиям самих казацких общественных организаций при финансировании этих мероприятий из государственного бюджета.

Донской кадетский корпус, 18 мая 1997 года. Фото: Владимир Веленгурин / ИТАР-ТАСС

Указ президента РФ Бориса Ельцина № 632 был построен на совершенно иных основаниях. Культурно-этническая статусность казаков, по логике неотменяемая, постоянная и принадлежащая конкретному человеку по факту рождения от родителей-казаков, была заменена в Указе статусом госслужащего. Понятно, что статус госслужащего есть категория временная, подчеркнуто внеэтническая, а следовательно, могущая быть присвоенной государственным распоряжением человеку любой национальности. Так на рубеже 1990-х годов были созданы условия для появления презираемых общественностью «ряженных казачков».

Указ Ельцина № 632 от 15 июня 1992 года стал первым, но, к сожалению, не последним документом, обозначившим постепенный отход российского государства от реабилитации казаков как конкретного, самобытного народа. Соответственно, изменилась и официальная риторика государственных документов. Из них полностью исчезло определение казаков как «исторически сложившейся культурно-этнической общности людей». Одновременно в документах, а также в статьях и выступлениях чиновников появился весьма неясный термин «возрождение казачества», который каждое заинтересованное лицо могло трактовать по-своему.

В практическом плане Указ № 632 узаконил право государства назначать «в казаки» только тех граждан, которые были членами так называемых реестровых казачьих обществ, зарегистрированных специальными постановлениями государственной власти РФ. Тем самым российское государство попыталось достичь в отношении казацкого этносоциума, по-видимому, тех же целей, которые впервые в истории были актуализированы в Речи Посполитой в 1572 году.

Грамота польского короля Сигизмунда II Августа от 5 июня 1572 года провозглашала набор трехсот так называемых реестровых казаков на государственную службу. Основной целью этого указа была возможность внесения раскола в среду казачества путем покупки лояльности его ярких представителей за «добрую господарскую мзду». Первоначально набирали в польский реестр, главным образом, тоже «ряженных», то есть тех людей, которые не могли отождествлять свои личные интересы с интересами этнического казачества: зажиточных крестьян (хлопов) королевских имений, а также мелких украинских шляхтичей, склонных к пропольскому коллаборационизму. После организации реестрового войска Речь Посполитая стала признавать казаком только того, кто был вписан в королевский реестр. За всеми другими польские власти не признавали не только казацких прав, но и самого названия «казак».

Реабилитация реестра

В середине девяностых годов идеология разделения российского казачества на общественное (де-факто не признаваемое властью как этносоциальный партнер) и реестровое (фактически являющееся структурой государственной профессиональной службы) получила дальнейшее законодательное оформление.

В августе 1995 года за № 835 был издан Указ президента РФ «О государственном реестре казачьих обществ в РФ», который утвердил в качестве основного нормативного документа «Временное положение о государственном реестре казачьих обществ в РФ». Затем 16 апреля 1996 года в один день было утверждено подписью президента РФ Б. Ельцина сразу три указа. Указ № 562 - «Положение о Главном управлении казачьих войск при Президенте РФ» (впоследствии отмененный). Указ № 563 - «Положение о привлечении членов казачьих обществ к государственной и иной службе». А также Указ № 564, которым устанавливались льготы, предоставляемые казачьим обществам и их членам, взявшим на себя обязательства по несению государственной службы.

Владимир Путин на встрече с атаманами войсковых казачьих обществ в станице Вешенская, 25 мая 2005 года. Фото: Сергей Жуков / ИТАР-ТАСС" />

Владимир Путин на встрече с атаманами войсковых казачьих обществ в станице Вешенская, 25 мая 2005 года. Фото: Сергей Жуков / ИТАР-ТАСС

Профессиональные эксперты невысоко оценивают реальную социальную и экономическую эффективность всех принятых в 90-х годах законодательных и правоприменительных актов в отношении казачества. Казачий генерал, атаман Оренбургского войскового казачьего общества в 1998-2010 годах Владимир Глуховский в своем специализированном докладе подверг критике государственную политику РФ по реабилитации казаков. «Созданием нормативной базы по развитию только реестрового казачества России, - пишет атаман Глуховский, - был фактически реализован план по созданию суррогатного "казачества" - своего рода аналог общероссийского ЧОПа, имеющего весьма мало общего с подлинным казачьим народом».

Эту оценку разделяет российский политолог Фаиль Ибятов. В статье «О казачестве без пристрастий и мифов» он негативно оценивает результат замещения в законодательстве России критерия этничности казаков на социальный критерий профессионального исполнения госслужбы в Реестре. «Ни к чему хорошему для династии Романовых, - указывает политолог, - решение о подмене этнического статуса казаков сословным не привело. Ныне на те же грабли наступает актуальная администрация Российской Федерации. При проведении антитеррористических операций в Чечне у убитых боевиков нередко находили удостоверения "чеченских казаков", выданные в Грозном».

Круговорот реабилитационного законотворчества

Целесообразность укрепления социальных и политических позиций казачества в недавнее время нашла формальную поддержку на высшем уровне российской государственной власти. К проблеме реабилитации казаков обратился президент России Владимир Путин в статье «Быть сильными: гарантия национальной безопасности для России». «После революции 1917 года казачество было подвергнуто жесточайшим репрессиям, - подчеркнул президент, - по сути - геноциду. Однако казачество выжило, сохранив свою культуру и традиции. И задача государства - всячески помогать казакам».

Владимир Путин уже не в первый раз обращается к проблематике «возрождения казачества». Осенью 2005 года генерал Геннадий Трошев организовал встречу войсковых атаманов с Путиным. По результатам состоявшегося обсуждения проблем президент России выступил с законодательной инициативой по принятию Закона РФ «О государственной службе казачества». Закон был разработан в кратчайшее время и вступил в силу 5 декабря 2005 года. К существенным изменениям в этнокультурном, управленческом и социально-экономическом аспектах реабилитации народа казаков данный документ, к сожалению, не привел.

Очередная вспышка надежд народа казаков на фактическую, а не декларативную реабилитацию появилась в связи с утверждением 3 июля 2008 года очень долго готовившейся «Концепции государственной политики в отношении российского казачества». Энтузиазм в казацкой среде был упрочен также созданием в январе 2009 года Совета при президенте РФ по делам казачества.

Эти два события инициировали невиданную доселе активность чиновников. Председатель Совета по делам казачества в короткий срок сформировал состав данного совещательного органа. К участию в Совете были привлечены представители всех профильных министерств, а также координаторы от региональных властей юга России. Русская православная церковь назначила в Совет своего куратора - митрополита Ставропольского и Невинномысского Кирилла. В настоящее время состав Совета, включая откомандированных к участию в нем координаторов от министерств, в количественном отношении превышает 200 человек. Правда, в составе Совета по делам казачества практически не оказалось этнических казаков.

Работа этого совещательного органа в настоящее время не слишком эффективна. Новые нормативные акты, появившиеся в период 2009-2013 годов по инициативе Совета по делам казачества, фактически дублируют или в лучшем случае непринципиально дополняют ранее существовавшие документы. Все они в итоге оказываются малоэффективными, поскольку в большинстве случаев не имеют целевого финансирования и не направлены на развитие реальной социальной инфраструктуры и хозяйственной деятельности казацких обществ.

Митинг в Ростове-на-Дону в поддержку Владимира Путина, 31 октября 2007 года. Фото: Сергей Венявский / РИА Новости

В итоге, на сегодняшний день казаки являются единственным из репрессированных народов России, в отношении реабилитации которого разработана целая система нормативной документации. За двадцать лет только на федеральном уровне принято два закона, две концепции государственной политики в отношении казачества, одна федеральная целевая программа, одна региональная программа и около двух сотен указов президента РФ и постановлений правительства.

Явная избыточность законодательной базы не продвигает вперед, к сожалению, реальную реабилитацию казацкого народа в важнейших аспектах. Реабилитация других народов России, например чеченцев, ингушей и калмыков, осуществленная при минимуме законодательных решений в 1950-60-х годах прошлого века, выглядит совершенно иначе. Реабилитация этих народов шла не по пути выпуска многостраничных, благопожелательных законов, а по пути реального признания государством их этнического статуса. Этим народам было предоставлено право на формирование автономных республиканских структур в составе России, а также возможности для самостоятельного формирования планов своего национально-регионального развития. При наличии этих базовых условий, экономическая, этнокультурная и даже демографическая реабилитация народов, как показывает мировая и российская практика, происходит как бы сама собой - последовательно и планомерно.

Николай Лысенко, доктор исторических наук, директор Центра исследований Кавказа и Востока Европейского института JUSTO

Источник