В Каире готовятся встречи министров
обороны и глав внешнеполитических ведомств России и Египта. В числе
возможных итогов ожидается подписание договорённостей в сфере
военно-технического сотрудничества двух стран. В том числе - контрактов
на поставку оружия и военной техники из России в Египет.
Комментирует главный редактор журнала «Национальная оборона» Игорь КОРОТЧЕНКО.
- Оружейные контракты стороны, их заключающие, стараются, как правило, до поры до времени не афишировать. Вопрос в том, хочет ли страна-покупатель, чтобы факт заключения таких контрактов стал широко известным или нет.
Полагаю, что с учётом сложности ситуации вокруг Египта и в самом Египте должностные лица, осуществляющие там высшую исполнительную власть, вряд ли будут стремиться незамедлительно проинформировать мир о каких-либо конкретных деталях обсуждаемых с российской стороной вопросов.
Обычно встречи министров обороны не предполагают заключение сделок на поставку оружия и военной техники. Такие диалоги создают политические условия, предпосылки для подобного рода контрактов. У нас их, к примеру, заключает «Рособоронэкспорт» как единственный государственный посредник, наделённый соответствующими полномочиями.
Понятно, что Египет сегодня - одна из ключевых стран Ближнего Востока и Северной Африки, один из лидеров арабского мира. Власть там сейчас у военных, которые не дали Египту пойти по исламистскому варианту. Они остановили исламизацию страны, грозившую непредсказуемыми последствиями для стабильности и безопасности, как самого Египта, так и окружающего пространства. И поскольку египетские военные столкнулись с враждебной реакцией на их действия со стороны США, создаётся возможность для интенсификации политического, военного и военно-технического сотрудничества наших стран. Политические предпосылки к этому имеются.
Что же касается конкретных договорённостей в сфере возможных поставок российского оружия в Египет, то нужно, прежде всего, иметь в виду, что оружие - это товар. Мы не можем его предоставлять без твёрдых гарантий того, что сделки будут реализованы, и за товар будет заплачено. Схемы в этом плане могут быть разные - и кредитные, и с использованием «живых денег». Но «идеологических» поставок оружия ожидать не следует, мы таковыми в настоящее время не занимаемся.
Мы поставляем безвозмездно оружие нашим партнёрам по ОДКБ, но связано это в первую очередь с угрозой из Афганистана в 2014 году. В отношениях же с дальним зарубежьем все наши контракты носят исключительно прагматический характер. Поэтому будет обязательно рассматриваться вопрос: платежеспособен ли Египет, а если денег в казне этого государства нет, то на каких условиях могут быть заключены соответствующие кредитные договорённости, исходя из каких графиков, сроков погашения? То есть мы должны понимать, что деньги за поставляемое оружие должны в положенное время в Россию прийти, а не повиснуть безнадёжным долгом, как это происходило в советские и первые постсоветские годы.
Сейчас вряд ли будут подписаны с Египтом оружейные контракты, но, полагаю, создаётся для этого необходимое переговорное поле, формируется благоприятная политическая среда для последующих договорённостей. Те же, как мне представляется, будут заключены за закрытыми дверями.
Можно ли рассматривать египетских военных в качестве надёжных партнёров в сфере нашего двустороннего военно-технического сотрудничества? Не секрет, что в большинстве своём представители египетского генералитета и офицерского корпуса обучались в военных академиях и училищах в США. Но это не значит, что для них национальные интересы уходят на второй план. Насколько я понимаю, офицеры и генералы Египта всё-таки действуют в практической политике исходя в первую очередь из высших интересов своего государства. Военные всегда были в Египте привилегированным классом, элитой в составе правящей верхушки. Поэтому то, что американцы не приветствовали свержение Мурси и ввели определённые ограничения на сферу ВТС с Египтом, позволяет надеяться на удачный для России исход двусторонних встреч наших министров обороны и иностранных дел.
Армия в силу исторических традиций - одна из основных движущих сил развития Египта, всегда играла ключевую роль в политике этого государства. Сейчас они фактически взяли на себя ответственность за будущее страны и в этих условиях не могут ориентироваться исключительно на США. Так что поле для политического диалога Египта и Российской Федерации создаётся, будем надеяться, вполне подходящее для обеих стран.
Наша политика здесь совершенно прагматична и прежде всего учитывает то, что на Ближнем Востоке зарождаются многие потенциальные угрозы для России. Стратегия российского руководства заключается в том, чтобы нейтрализовать эти угрозы на дальних рубежах. В этом плане надо рассматривать и развёртывание российской эскадры в Средиземном море, и выстраивание отношений с Египтом, и многое другое, связанное с действиями нашего государства в этом районе мира.
России необходимо возвращение на Ближний Восток в самом широком контексте. Чтобы она полноценно влияла на ход происходящих там событий. Мы должны выстраивать своё видение будущего этого региона, а не ждать пассивно, чем закончатся эксперименты США по выстраиванию т.н. «Большого Ближнего Востока».
В любом случае мы - активные игроки, и уже чётко обозначили это на примере Сирии, предотвратив там эскалацию насилия со стороны внешних агрессоров. В данный момент мы начинаем активно влиять на события через развитие отношений с Египтом. В нём, надо полагать, к власти пришли здоровые силы, и с ними надо развивать самые разные контакты. В том числе, в сфере военной и военно-технической политики.
