Русский Крест самый тяжелый и самый лёгкий одновременно. Тяжело нам нести Его на Русскую Голгофу. Но и легко: идём по пути, который проложил Иисус Христос. В Его следы ступаем.
В первые века христианства ни Нерон, ни Диоклетиан не могли искоренить поклонение Кресту. Пытали христиан, сжигали, скармливали диким зверям. Но на смену каждому мученику приходили десятки, сотни уверовавших!
Тогда иудеи пошли другим путем. Сделали масоретский перевод Библии, лишив ее Христологического начала: как можно было убрать ветхозаветного евангелиста пророка Исайю? Братье Маккавеев? Искалечить Псалтирь? Потом этот искаженный перевод переложили на латынь и получили Вульгату, по которой живет западный мир. И от этого между нами не трещина, а пропасть. Ибо Писание без Христологии — мёртвая вода. У нас, — слава Тебе, Господи, христианское Учение во всей полноте, Живая вода, Вера православная.
Тот, кто ходил в Крестные ходы, знает: идешь — ноги тяжелеют, давно ничего не ел, сейчас свалишься без сил, или, того хуже, праздные разговоры заведёшь, — и вдруг опомнишься, перекрестишься и начинаешь молиться! И не сразу, потихоньку, но обязательно обретаешь помощь.
Крестная сила, она и духовная, она и физическая. В какие бы ни попадал передряги, Крест спасёт.
Русский крест — великое счастье. Счастлив тем, что я из православной семьи. Моя любимая мама, дай Бог ей Вечного Царствия Небесного, Варвара Семёновна, шагу не ступала без Бога. Только и слышишь: «Слава Богу — коровку купили! Слава Богу — сена заготовили! Слава Богу, картошки накопали, даст Бог, перезимуем». И всегда напутствия в дорогу: «Идите со Христом! Живите с Богом». Эти материнские слова освещали всё мое детство и ушли со мною в дальнейшую жизнь.
Когда я рос, у нас в селе церкви уже не было, из неё к тому времени клуб сделали. Кладбищенскую церковь сожгли, а священника и дьякона сослали. Ближайший храм был за рекой в 60 км. Но дома всегда была икона. Для меня приход к Господу был естественен.
В армии, в сержантской школе, я был уже кандидат в члены партии, меня, ещё до присяги, отпустили в увольнение, чтобы встал на партийный учет. Первое, что сделал, — побежал на Красную площадь в храм Василия Блаженного. Что-то же вело именно в Божий храм.
И всю жизнь прожил со Крестом. А без Него уже бы и не жил. То есть срок земной жизни мог и продлеваться, но без Креста это была бы не жизнь, а растительное существование. И она все равно бы была конечной. И пришла бы смерть во всей своей безотрадности и безобразности. А для идущих за Христом и со Крестом смерти нет. На пасхальном Богослужении всегда торжественно звучат пророческие слова: «Смерть, где твое жало? Ад, где твоя победа?»
Чем дальше, тем тяжелее будет жизнь в России, ставшей одинокой в мире. Не о санкциях говорю, их легко перенести, о захвате душ мракобесием. Выдержим и это, зная, что зло будет поражено.
Но чтобы поразить зло во всей его полноте, оно должно открыться до конца. Именно сейчас началось время окончательного его обнажения. Надо перетерпеть это время — вот и всё. А терпеть мы умеем, враги научили. Матронушка Московская говорит: «Что вы боитесь антихриста? Возьмешь земельку и насытишься!»
Бояться нам нечего. Православный Крест во спасение дан! Нести Его, спасаться Им — это единственное счастье в этом мире? И единственная возможность так прожить земную жизнь, чтобы заработать вечную.
Залогом этому — нательный крестик на груди. Он нас ведёт, мы идём за Ним, идём за Христом!
Владимир Николаевич Крупин, русский писатель, лауреат первой Патриаршей премии в области литературы
