Как сообщалось, Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) представил на своем сайте в преддверии Хеллоуина данные исследования об отношении россиян к данному празднику. Все большее число граждан России, согласно опросу, отвергают чужеродный «праздник».
Данные опроса прокомментировал в телефонном интервью РНЛ директор Мемориального музея-квартиры св.Иоанна Кронштадтского в Кронштадте, научный сотрудник музея Ф.М.Достоевского, настоятель Петро-Павловского храма в с. Сомино протоиерей Геннадий Беловолов:
Это тот случай, когда можно, условно говоря, порадоваться неведению народа, его незнанию, и это незнание носит положительный духовный смысл. Праздник Хеллоуин очень символичен для Америки. Это смешение добра и зла, карнавала с адским оттенком, с оттенком шабаша. Мне кажется, что в этом празднике отразилась суть Америки, где все смешалось воедино, как в Вавилоне. Поэтому в Америке этот праздник так полюбили, потому что чувствуют в нем выражение своей сущности.
У нас этот праздник явно затормозил. Я помню, когда его стали активно насаждать средства массовой информации на какие-то частные забугорные средства. Было неприятно, потому что было видно, как этот праздник нам методично продавливают, продвигают и внедряют в наше сознание. Другие праздники были более успешно продвинуты, в частности, день святого Валентина, который получил, к сожалению, такое широкое распространение. Сама тема любви никого равнодушным не оставляет. Может быть, это хороший повод признаться в любви, поздравить. В этом празднике более выражен положительный смысл. Даже мимикрия с термином «Святого Валентина» показала отзывчивость русского сердца к понятию святости. Валентин — святой, и поэтому этот праздник обошел Хеллоуин и хоть не стал народным, но определенную массовость он приобрел.
Что касается Хеллоуина, то я представляю, сколько брошено средств на него, сколько миллионов долларов заплачено за продвижение этого проекта. В итоге эти деньги оказались пущены, по сути, на ветер. В итоге праздник вызывает отторжение. Я практически не вижу его празднование нашим народом. Существует какие-то молодежные субкультуры, которые его воспринимают. Насаждение праздников инородных, иноверных, инокультурных является формой культурной агрессии, продолжением войны против России.
Праздник — это форма народной памяти, форма духовной жизни народа. Именно праздник, как переживание положительных эмоций, наиболее глубоко захватывает человека, объединяет. По сути, народ — это то, какие он праздники празднует. Чем народы отличаются друг от друга? Прежде всего, самый понятный и зримый образ — это праздники. Мы празднуем Пасху, другие празднуют Песах, кто-то Курбан-байрам. Мне рассказывали, как в Израиле отличают своих от чужих. Там в анкете особые службы задают вопрос: «Что вы едите на Пасху?». Если человек отвечает «кулич и пасху», то ему, как правило, ворота в Израиль закрыты. Потому что правильный ответ совершенно другой, нужно праздновать не Пасху, а Песах. Просто празднование Пасхи становится маркером принадлежности к народу, к цивилизации, к вере, и является пропуском или волчьим билетом в другую цивилизацию. Поэтому нельзя недооценивать культурное значение и даже государственное значение праздников.
Что произошло после 1917 года? Не только революция социального-политического строя, но и полная революция праздников. Насаждались новые праздники. Вместо крестин — звездины, вместо Пасхи придумали красную пасху, семидневку пытались заменить пятидневкой. Произошла полная ревизия старых праздников и их изгнание. Слава Богу, что у нас некоторые праздники признаны государственными, но далеко не все. Я имею в виду старинные традиционные праздники: Рождество, но Пасха в общероссийском масштабе, насколько я знаю, не признана. Самая перспективная, долгосрочная форма воздействия на сознание — это учреждение новых праздников.
Мы до сих пор празднуем 8 марта и 23 февраля. Вроде мы понимаем, что это нам чуждо и это не наши праздники. Но праздник уже приобрел инерцию и его трудно остановить. Главное, что он уже получил формы русификации, народного признания, народной формы празднования. А то, что имела в виду Клара Цеткин и Роза Люксембург, далеко от того, что празднуется сегодня. 8 марта стало праздником не просто женщины, но и матери. Феминистский праздник стал праздником семьи и материнства. Он во многом изменил свою сущность, так же как 23 февраля изначально задумывался как день Красной Армии, а сейчас отмечается как День защитника Отечества.
Конечно, мы видим силу воздействия праздника, его достаточно один раз установить, а потом демонтировать очень трудно. Должно пройти целое поколение, чтобы праздник или видоизменился, или вообще был отсечен от национальной жизни.
Праздники нужно беречь и хранить, это наше сокровище, это то, что нас по-настоящему объединяет. Если нет праздников, тогда их замещает футбол, спорт, суррогаты праздников — чемпионаты, где мы попраздновали, год прошел, и уже забыли, кто занял какое место. Это все сиюминутные праздники, которые подогревают эмоции, доводят их до кипения, а потом кастрюля остается пустой — всё выкипает.
Настоящие праздники празднуются каждый год и не надоедают, они, наоборот, умножают радость, их ждешь, к ним готовишься, они сообщают ритмику народной жизни, ощущение постоянства и уверенности в завтрашнем дне. Новый год, что бы ни было в нем, все равно будет наполнен Пасхой, Троицей, Преображением, и это сообщает уверенность в завтрашнем дне. В этом очень важная социальная функция праздников.
Поэтому Хеллоуин давайте оставим Америке, пусть они празднуют, это их праздник. Если кому-то очень хочется и нравится, то никто и не запрещает пересечь океан и отпраздновать его там в аутентичной среде, чем сюда его к нам экспортировать. У нас есть что праздновать, у нас даже избыток праздников. Если суммировать церковные и светские праздники, все наши Победы, то у нас не жизнь, а сплошной праздник. Поэтому давайте отпразднуем свои праздники, а их праздники оставим им.
