Либерализация экономики привела к тому, что страну завалили мусором, а мусорные свалки стали сливаться с населёнными пунктами. Сложившаяся ситуация заставила правительство начать «мусорную реформу». Крайними, как всегда, оказались граждане страны, которых хотят приучить к раздельному сбору мусора. Я не отрицаю необходимость сортировки мусора, мне не нравится то, что вместо того, чтобы меня заинтересовать, меня, как Шарика, будут приучать сортировать мусор только потому, что в правительстве нет людей, способных делать элементарные прогнозы.
В Советском Союзе не было таких проблем с мусором, потому что не было столько красочной упаковки, колбасу заворачивали в серую, экологически безопасную, бумагу, а бытовая техника служила десятилетия и была ремонтопригодна.
В своём послании Владимир Путин сказал, что мусорная реформа не должна свестись к примитивному повышению платы за вывоз мусора. Раз он об этом сказал, значит, с вероятностью 96% так и будет. Поэтому, чтобы «мусорщикам» жизнь не казалась мёдом, предлагаю организовать движение под рабочим названием «Даёшь залоговую стоимость!». Возглавить это движение могут российские «Зелёные», о существованиии деятельности которых знает ограниченный круг российских граждан. Немецкие «Зелёные», пробив закон о залоговой стоимости, стали парламентской партией. Поэтому у российских «Зелёных» есть хороший стимул возглавить это движение.
В Советском Союзе была программа залоговой стоимости. Поэтому на улицах и в мусорных баках не было пустых молочных бутылок. Поллитровая бутылка молока стоила 30 копеек. 15 копеек стоила пустая бутылка. Сдав две пустые бутылки, можно было получить бутылку с молоком. В олимпийском 1980 году бутылка газированной воды «Буратино» стоила 27 копеек. Из 27 копеек стоимости 20 копеек приходилось на стоимость пустой бутылки. Была программа по приёму у населения макулатуры. Килограмм стоил всего две копейки, но страна была самой читающей в мире, сдав 20 килограммов макулатуры, советские граждане получали талон на приобретение дефицитной литературы.
Сметана продавалась на развес. В магазин ходили со своими баночками. В настоящее время в магазинах продаётся расфасованная сметана, упаковка от которой попадает на мусорные полигоны.
Поэтому предлагаю сначала обсудить сметанную тему. Производство сметаны в ноябре 2018 составило 42 732 тонн. Для понятия ситуации необязательна детализация. Поэтому сделаем предположение, что эта сметана была продана в стаканах по 380 граммов. 42 732, 000 тонны — это 112 452 632 стаканчика плюс столько же крышечек из фольги. Сколько весит пустой стаканчик, интернет не сообщил. Оценив его вес в 20 граммом, получилось, что на свалку ежегодно уходит 2 249 тонн пластика и при весе фольги в 1 грамм 112 тонн алюминия. Облизать фольгу и ополоснуть стаканчик для меня не проблема, если за 5 пустых стаканчиков смогу получить стакан сметаны, к тому же это позволит направить в переработку, без затратной сортировки чистое, дорогое вторсырьё. Детализировать сдачу упаковки из-под остальных молочных товаров не буду. Главное направление.
Выброшенный стаканчик из-под сметаны нарушает красоту естественного ландшафта, но из-за своей химической инерции не убивает всё живое вокруг себя. Такой способностью обладают выброшенные батарейки, поэтому в первую очередь необходимо издать закон о залоговой стоимости батареек.
С макулатурой, на первый взгляд, могут возникнуть проблемы из-за отсутствия дефицита на печатную продукцию. Но творческий подход и эту проблему делает решаемой.
В прошлом году один из тюменских банков инициировал акцию «сдаёшь 25 рублей монетами от одной до 50 копеек и получаешь монету с эмблемой чемпионата мира». Об акции узнал, находясь в командировке в Оренбургской Области. Скупил в поселковых магазинах всю мелочь. В Тюмень попал в последний день акции, когда во многих отделениях банка уже не было монет. Найдя нужное отделение, услышал от кассира: «И где вы их берёте». Кроме меня были сотни людей, заинтересованных в приобретении монет с футбольной символикой. В интернете встречаю постоянно предложения по продаже монет, которые не попадают в обращение. Я не готов их покупать, но готов сдавать за них макулатуру.
Производители программного обеспечения сделали всё, чтобы мой работоспособный принтер стал бесполезным атрибутом. Думаю, эта проблема возникла не только у меня, и её тоже надо решать.
Александр Николаевич Уфаев, инженер-геодезист
