Элита «Западного» проекта явно теряет свои ресурсы

Постоянные читатели моих сайтов, последние три года khazin.ru и aurora.network, не могли не обратить внимания, что в этом году я впервые за много лет не написал экономический прогноз для мира. Прогноз для России за последние десять лет несколько раз пропускал (раза три, кажется), а вот экономический прогноз для мировой экономики делал постоянно. А в этом году не написал. Почему?

Дело в том, что любой прогноз состоит из двух базовых частей.

Первая — продолжение регулярных тенденций на будущее.

Например: имеет место экономический рост, он будет продолжаться, усиливаться/ослабляться, будут такие последствия, одни на это будут реагировать так-то, другие — так-то… Ну, и так далее.

Вторая — есть такие-то несистемные (то есть не вытекающие прямо из уже обозначившийся тенденций) риски (или ништяки).

Например: такие-то враги активизируются и будут пакостить так-то, появится возможность отжать «что плохо лежит» (кто сказал Крым? А Ирак с Афганистаном?), такие-то события потребуют для нейтрализации такие-то ресурсы… Ну и примерные оценки вероятности возникновения таких рисков. Отметим, что мои прогнозы начала 2000-х примерно этой логике и отвечали, я просто немножко утрировал вероятности рисков. Но сами риски и, кстати, потенциальные масштабы последствий (которые пока в полной мере не реализовались) были описаны очень близко к реальности; я специально недавно перечитал «Закат империи доллара…». 

Но ситуация существенно меняется, если имеет место «зарубка» сравнимых по масштабу сил. В нашем случае это элита «Западного» проекта, который явно теряет свои ресурсы и потерпел за последние годы ряд серьезных поражений («дело Стросс-Кана», по итогам которого не удалось «отдать» под свое управление эмиссии мировой резервной валюты, отказ США от эмиссии доллара под потребности мировой финансовой системы в середине 2014 года и, наконец, приход Трампа) и альтернативные ему региональные элитные группы (и китайские, и российские, и американские). Собственно, на сегодня элита «Западного» проекта прочно держит только континентальные страны Западной Европы, уже даже на уровне Евросоюза приходится считаться с националистами Восточной Европы.     

Так вот, между этими силами начинается очень серьезная «рубка», причем используются в основном политические приемы (финансистам невыгодно рушить свою же собственную системы, претендующим на власть региональным группам тут просто особо нечего предъявить). Причем поскольку они друг друга блокируют, то эффективность этих приемов не очень высока, зато уровень напряженности резко растет. В такой ситуации оценивать экономические тенденции крайне сложно — ты никогда не узнаешь, в какой момент эти политические инструменты станут блокираторами конкретных экономических процессов. Слишком растет доля субъективного фактора.

Но и это еще не самое сложное. Дальше — больше. В какой-то момент одна из сторон просто перестаёт «держать удар». Типичный пример — события августа 1993 года. А до того — ГКЧП. Уровень напряженности, который рос многие месяцы, неожиданно взрывается практически вертикально вверх и дальше… Одна из сторон просто исчезает с поля боя…

И в этот момент все тенденции полностью разрушаются, поскольку у победителей возникает момент (правда, очень короткий), когда можно писать правила на чистом листе. До того каждый шаг был буквально полит потом и кровью юристов, управленцев, чиновников и политиков. И для небольшого изменения приходилось бороться месяцами и годами. А тут — что хочешь, то и пиши. Никаких ограничений, противников уже нет. 

Нет, очень скоро они появятся, поскольку до того плотные ряды победителей, скованные невероятным напряжением схватки, начинают расслаиваться на отдельные группы, которые начинают ощущать и защищать собственные интересы (пусть и в рамках новой модели). Даже если победят «старые» силы (ну, скажем, кто-нибудь дал команду в августе 1991 года, был бы арестован Ельцин и КПСС сохранила власть), они все равно частично отклоняют некоторые свои же собственные самоограничения, принятые в процессе войны и частично, будут приняты новые, на которые раньше не было сил. Но в любом случае — эти несколько недель или месяцев это период бурного хаоса, в котором невозможен никакой регулярный прогноз.

Я дважды создавал новые административный структуры (один раз на базе имеющихся кадров, департамент кредитной политики Минэкономики, другой раз — полностью «с нуля», Экономическое управление Президента) и я хорошо помню, как ощущение полной свободы (грубо говоря, пиши в «положении», что хочешь) постепенно сменяется очень жесткими рамками, причем некоторые из которых ты сам себе несколько дней назад установил. И в последний раз я уже действовал в полном понимании этого момента. Но эта свобода длилась, условно говоря, две-три недели. А в случае более масштабных событий, как, например, в США, она продлится, скорее всего, два-три месяца. Но не больше.

И понимание, что эти два-три месяца могут начаться уже этой осенью, делают совершенно невозможным реальный прогноз. Поскольку раздел рисков становится доминирующим, причем последствия вообще, не считаются (вообще, все риски всегда считаются по отдельному, в предположении, что они не реализуются одновременно; если они начинают взаимодействовать, все прогнозу летят в тартарары). А если ограничиться регулярной частью, то получится прогноз МВФ или еще того похуже, поскольку у МВФ сильно больше источников для анализа, у них все сильно более красившие. 

В общем, жизнь вносит свои коррективы, даже в такой уже устоявшийся за много лет процесс, как мои ежегодные прогнозы.