Немецкий журналист польского происхождения, Адам Собачиньский, опубликовал в газете «Цайт» статью «Мужественность: О человек!» (перевод на сайте «ИноСМИ»). Он, в частности, пишет:
«Эти вопросы возникли после печально известной новогодней ночи в Кельне, и были они довольно деликатными: почему на Вокзальной площади не случилось массовой драки? Почему мужья и друзья женщин, подвергшихся нападению, не постарались защитить их? По крайней мере, о немецких участниках беспорядков в СМИ не говорилось ничего. Одна моя коллега сказала, что видела в какой-то телепередаче интервью с другом одной из женщин, подвергшихся насилию. Он, по ее словам, все еще пребывал в шоке, и его трясло. Он сказал, что к ней приставали, даже несмотря на то, что он был рядом и держал ее за руку. "Держал за руку!" - воскликнула коллега, всем своим видом выражая непонимание, как такая ситуация могла возникнуть.
Можно ли считать победой феминистского движения тот факт, что женщины теперь сами отвечают за все, в том числе и за защиту от насильников? В России "кельнский сценарий" был бы невозможен. Там не обошлось бы без жертв среди нападавших.
Патриархальное общество, до сих пор процветающее в других странах мира, никогда не предполагало такого, чтобы женщин унижали просто так, забавы ради. Сегодня принято считать, что патриархат автоматически подразумевает полное подчинение и подавление женщин. Однако слово "патриарх", по крайней мере, в идеале, вовсе не было синонимом слова "тиран" — патриарх считался защитником своих жены и детей. Для него совершенно естественно было отправиться на войну, набить морду похотливому соседу, позарившемуся на его жену (в лучших домах в таких случаях было принято вызвать противника на дуэль), и всегда было понятно, что в таких случаях он ставил на кон собственную жизнь. Но мужчине при патриархате жилось вовсе не легко! Платой за собственное привилегированное положение для него была готовность умереть.
В Германии защитников больше не осталось. Конечно, нет. Ведь защитник, с женской точки зрения, бывает смешон (по крайней мере, так говорят женщины). С тех пор, как в Германии больше нет воинской службы по призыву, я не знаю ни одного человека, которых хотел бы пойти в армию с целью закалить собственный характер. Если мальчишка подрался в школе, то его скорее поведут к психологу и досыта накормят риталином, нежели его похвалит отец за умение постоять за себя. При этом я, родившийся в 1975 году, должен честно признаться, что во времена моего детства любой отец был бы только рад такому поведению сына.
Литератор Барбара Финкен как-то рассказала мне, как она недовольна новым типом мужчин. Мужчины, по ее словам, стали самовлюбленными "нарциссами", слишком увлекающимися уходом за собственными телом. Они спрашивают у женщин, как они выглядят, идет ли им "этот свитер" — и это, по ее мнению, просто ужасно. Понятно, что женщине хочется быть желанной, чтобы самой желать кого-то. Но мужчина? Когда мужчина специально стремится стать объектом чужого желания, это выходит за рамки традиционного стереотипа и полностью запутывает ситуацию.
В этой связи появилось новое, модное слово "гендер". Когда кто-то заговаривает на тему "гендера", он имеет в виду культурную конструкцию полов — все это является вопросом воспитания и культуры. Мужчина вполне может вести себя классически по-женски (что многие и делают), а женщина — классически по-мужски (некоторые тоже так и делают, но реже — и это окончательно все запутывает). В наши дни этот "хаос" считается очень желательным. В этом смысле почти забавно звучат слова ведущего теленовостей о том, что при каком-нибудь теракте среди жертв оказались "женщины и дети". Возникает вопрос: и что? Ведь в наши дни, когда женщины во всех отношениях сравнялись в правах с мужчинами, это совершенно не важно!
От немецкого мужчины не приходится ожидать, что он будет защищать свою женщину. Это просто не соответствует той роли, которую он играет в наше время, тем более что это вполне может быть воспринято как афронт по отношению к равноправию полов. Большинство мужчин (впрочем, не все!), хотя и по чисто биологическим причинам сильнее женщин, но при этом не хотят (а некоторые и не могут) нанести удар. А женщинам, которые хотели бы и того, и другого — чтобы их мужчина был и «гендерным», и сильным защитником — к сожалению, придется смириться с тем, что и то, и другое одновременно невозможно».
При этом автор не дает однозначной оценки новому образу мужчины, лишенному функции защитника и полностью передоверившего ее государству. Он даже прямо пишет, что «на Восток» - т.е. туда, где феминизм еще не победил полностью – он не хочет.
«Как бы, по-вашему, наши мужчины повели себя на месте немцев в такой ситуации, как в Кельне? Автор пишет, что у нас «кельнский сценарий» невозможен, хорошо это или плохо? Как себя должен вести настоящий мужчина?» - с такими вопросами корреспондент Regions.ru обратился к священнослужителям.
Протоиерей Александр Добросельский, настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы села Заокское Рязанской области, кандидат педагогических наук, доцент кафедры теологии Рязанского государственного университета имени С.А.Есенина, считает, что «растерянность немцев у Кёльнского собора естественно происходит из неожиданности произошедшего: с таким беспредельно хамским беснованием плоти, когда к женщинам пристают в присутствии их мужчин, немцы ещё не сталкивались».
«В России просто уже знают характер таких беснований и выработали защитные реакции. Кроме того, немцам принять решение в такой ситуации сложнее, потому что они уже во многом более гуманисты, чем христиане, то есть для них любовь к человеку заключается в первую очередь в соблюдении прав человека. А откровенно и безумно беснующаяся плоть никак не укладывается в рационалистические нормы европейской гуманистической морали, оттого и возникают недоумение и шоковое состояние. Получается, пока гуманист будет лихорадочно размышлять над соблюдением прав всех участников такой ситуации своих, своей женщины, нападающего на нее насильника, полицейского, журналистов, кинооператоров, фоторепортёров, федерального правительства, муниципалитета и прочих христианин будет действовать по ситуации в соответствии с заповедями Божьими, вплоть до самопожертвования, до риска пойти на смерть за своих ближних (Иоан.15:13), потому что для него и так всё ясно, как Божий день», - продолжил он.
«Впрочем, когда дело касается жизни и чести, все надуманные ценности быстро улетучиваются, и остаётся страшная духовная реальность, в которой всё зависит от мужества и бесхитростной христианской любви», - заключил отец Александр.
Протоиерей Алексий Новичков, директор православной гимназии протоиерей, настоятель храма Тихвинской иконы Божией Матери села Душоново Щелковского района Московской области, отметил, что «для нас это важный сигнал: люди с этими качествами сформированы благодаря государственной системе, которая такими хочет видеть своих граждан, и игнорирует природные, естественные для полов отличия, особенности людей, национальные и иные сложившиеся традиционные формы поведения и реакции на окружающий мир. Все это можно менять, формировать по-другому».
«Похоже, что подобная система становится "достоянием" не только передовых, как говорят, "ведущих" стран Запада, но и мечтой некоторых наших руководителей. Страны, до которых волна такого "образования" и формирования личности не дошла, показывают нам другую реакцию на эту ситуацию, но там, где все случилось, возможно (более того, считается правильным) и предательство, и трусость, и слабость, и безразличие к проблемам окружающих», - продолжил он.
«В общем-то, это естественный процесс, над которым работает внутренняя государственная политика, формирующая определенное отношение к закону, к поведению, а также образование, закладывающее эту модель поведения. Если мы хотим получить то же, наверное, нам не нужно ничего уже менять в нашем образовании и в подходе к государственному строительству. А если все же намерены придерживаться своих традиций, следует пересмотреть приоритеты, которые сейчас, к сожалению, определены и остаются основными», - заключил священник.
Иерей Святослав Шевченко, клирик кафедрального собора Благовещенска, считает, что проблема европейцев в том, что им взамен толерантности подсунули тоталитарный фашизм – идеологию, когда одни люди имеют больше прав, чем другие. «Они беженцы, лишившиеся всего, мы должны им помогать» - это же самоубийственная логика, отметил священник.
«Кстати, единственным мужчиной, кто вступился в Кельне за женщин, оказался кикбоксер славянского происхождения, хорват Иван Юрчевич. Перед ним были насильники - неважно, какого происхождения, - и он дал отпор. Поступил как настоящий мужчина. Думаю, и популярность Путина за рубежом вызвана тем, что он ведет себя как настоящий мужчина. Держит слово, а если попирают национальные интересы, не боится принимать жесткие решения», - продолжил батюшка.
«Однако и в российском обществе происходят те же процессы, что в немецком: подмена представлений о роли мужчины и женщины в семье, активизация гомосексуальных движений. Мужчина должен начать уважать себя, и тогда его будут уважать женщины. А мы видим в Европе противоположные примеры – мужчины там себя не уважают», - добавил отец Святослав.
«Думаю, у европейской цивилизации два варианта развития. Там к власти могут прийти националистические силы - мы видим, к чему это привело на Украине. Но либеральные, мультикультурные процессы сами подталкивают националистов к власти, и народ их поддержит. Либо Европу ждет полная исламизация, и через это возможно оздоровление общества. Сейчас там как-то однобоко истолковывают права человека: традиционное меньшинство (уже меньшинство), выступающее в защиту своих ценностей, разгоняют дубинками. Почему-то там толерантны только к приезжим, но не своему народу», - продолжил отец Святослав.
«Честно говоря, Европе я не завидую. Чтобы не допустить такого у нас, нужно что-то предпринимать. Мы росли на образах настоящих мужчин, а сегодня в голливудских фильмах навязываются феминизм, гомосексуальные отношения – это, видимо, уже некие необходимые составляющие их успешности. Нам нужна антипропаганда. Если будем заимствовать все это с Запада, страну раздерут на куски - ее и защищать-то будет некому», - подчеркнул священник.
Иерей Вячеслав Кочкин, благочинный Адамовского округа Орской епархии, руководитель отдела по взаимодействию с лечебными учреждениями Орской епархии, настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы п. Адамовки, надеется, что у наших людей осталось основное: чувство достоинства, желание защитить тех, кто слабее, ответственность за происходящее вокруг них.
«Если ты мужчина, конечно, должен защищать слабых, тех, кого обижают. Польский автор пишет, что немецкий мужчина перестал быть мужчиной, но не называет причин произошедшего, политкорректно именуя этот процесс «гендерной политикой». Нам это выражение не совсем близко, но за границей часто употребляется. Там всеми силами пытаются размыть половые роли, - поэтому, быть может, немецкие мужчины и растерялись. Хотя я склонен думать, что основная причина в безрелигиозности, отсутствии в сознании заповеди Божьей "положить жизнь свою за други своя"», - отметил отец Вячеслав.
«Там, где беженцы с Ближнего Востока идут нашим северным путем, был похожий случай, и нападавшие получили серьезный отпор. Наши мужчины еще могут его дать. У нас есть живое свидетельство того, как должен вести себя настоящий мужчина с доблестью и честью - Церковь всегда об этом говорит. Но все-таки я думаю, немецких мужчин не стоит считать пропащими, и рано поляку делать такой вывод. То, что случилось потом – шествия, движения, - вселяет надежду, что немецкие мужчины все-таки воспрянут и дадут серьезный отпор. Что меня настораживает – это может послужить причиной возникновения шовинизма, национализма и крайнего его проявления - фашизма. Нужно обязательно объяснить немецким мужчинам, как правильно себя вести, потому что европейский национализм - одна из черт европейского сознания - приобретает иногда страшные формы. Понятно: когда посягают на твою мать, сестру, трудно держать себя в руках, и важно, чтобы праведный гнев не перешел в жестокость», - продолжил священник.
«У нас кельнский сценарий пока невозможен, и это, конечно, хорошо. Все-таки мы встаем на сторону слабых, и примеров тому много. Хотя много и у нас равнодушных. Скрывать этого мы не будем, о таком нужно говорить. К сожалению, и у нас очень мало воспитывается настоящих мужчин. Современный статистический российский мужчина тоже слаб духовно. Несколько человек еще могут что-то сделать, а поодиночке это трудно. И это нужно принимать во внимание, пытаться изменить ситуацию. Но, к сожалению, воспитанием мужества, чести, достоинства пока занимается только наша Церковь», - заключил отец Вячеслав.
Священник Петр Коломейцев, декан психологического факультета Православного института св. Иоанна Богослова Российского православного университета, отметил, что в таких ситуациях наши мужчины ведут себя по-другому, забывая о политкорректности и толерантности. По его мнению, сейчас и у нас в обществе теряется представление о том, каким должен быть мужчина. Есть даже движения «За отцовство», «За обретение мужественности».
«Многие справедливо рассматривают феминизм в его сегодняшнем виде не как ответ на тиранию и деспотизм мужчин, а как восполнение той мужественной роли, которой нет в современном обществе. Женщина вынуждена быть мужественной, так как остается одна и должна сама отвечать за все, что с ней происходит. Сегодняшний феминизм отличается от феминизма начала XX века - тогда это был вызов женщины деспотизму со стороны мужчин. А сегодня мужчины воспитываются в неполных семьях, и часто без представления о мужественности. А вот признаков женственности у них, напротив, много. Кончита Вурст – самый яркий образ «антимужчины». И получается, что женщина поневоле должна становиться мужественной, сильной», - продолжил священник.
«На Западе мальчиков воспитывают, скажем так, "неактивно мужественными". Мужчины там боятся, что их могут обвинить в приставании к женщинам, в "агрессивном поведении". Получается, что мужественность сама по себе плоха. Мне кажется, общество там боится мужественности. Да, с мальчиками, которые ведут себя как девочки, удобнее. Представьте мальчиков, которые носятся на перемене, или тех, кто ходит парами за ручку – только бантиков не хватает. Понятно, что последние не доставляют хлопот», - отметил батюшка. Мужество - это всегда выбор в пользу добра. Но мужеству нужно учить, а это, наверное, трудно.
«Мне кажется, в России "кельнский сценарий" действительно был бы невозможен. Мы помним, что было, когда у нас отпустили мужчин, убивших болельщика. Если бы что-то подобное произошло у нас (не дай Бог, конечно), нападавшим дали бы отпор - по принципу "наших бьют". У нас есть солидарность, командный дух, и нет «политкорректной» идеи, что приезжих нужно терпеть, как бы они себя ни вели. Мы считаем, что у нас нужно вести себя по нашим правилам – и мы будем отвечать тем же "в гостях"», - заключил отец Петр.
Священник Филипп Ильяшенко, клирик храма святителя Николая в Кузнецкой слободе, заместитель декана исторического факультета ПСТГУ, кандидат исторических наук, доцент, хочет верить, что любой мужчина на месте кельнских не поведет себя так, будет защищать свою жену, мать, сестру.
«Для меня дико, что, оказывается, может быть иначе. Я знаю: бывают случаи, когда мужчина не может защитить себя, но он всегда должен защищать близких. Проблема ведь не только и не столько в феминизме – если женщина не хочет, чтобы ей открывали дверь, это не означает, что она хочет, чтобы проходили мимо, когда ее будут насиловать», - продолжил о. Филипп.
«Современный европейский мир предлагает определять, кто ты, не по факту рождения, или вторичным, третичным признакам пола, а по собственному разумению. Вот люди и определяются, кто они – мужчины или женщины? Неужели кто-то думал, что такая государственная образовательная политика, не принесет плодов? Конечно, принесет. И думаю, это не проблема феминизма. Феминизм XIX - начала XX века - это борьба за эмансипацию, равноправие. Феминизм XXI века – легализация и объявление нормой извращений, того, что неприемлемо ни по человеческому, ни Божественному закону. Но человеческий закон тщится вместить в себя это», - подчеркнул он.
Священник напомнил, что население западной Европы входит в «золотой миллиард». «Жизнь этих людей устроена в разы лучше, чем всех остальных в мире. И вот в эту сытую жизнь с еще не определившимися, но уже не мужчинами, попадают хищники, которые живут по закону силы – хочу и беру. Сопротивляться им никто не в состоянии. Случившееся – быть может, последняя возможность для европейцев задуматься и вспомнить, кто они, откуда произошла великая европейская христианская цивилизация, на каких ценностях она была построена, кто и за что отдавал свои жизни?» - вопрошает священник.
«Мужчина должен быть рыцарем, а рыцарь – это защитник дамы. И если в России это до сих пор так, у нас есть надежа на иное будущее, нежели вымирание и исчезновение с лица Земли», - заключил о. Филипп.
Иеромонах Макарий (Маркиш), священнослужитель Свято-Алексеевской Иваново-Вознесенской православной духовной семинарии, отметил, что когда человек пишет, что в России это невозможно, хочется в это верить.
«Я бывал в Германии несколько раз, не могу говорить обо всех людях, но во всем западном мире, включая в США, такая тенденция точно есть: налицо плоды феминизации мужчин и утрата культурной нормы. Недавно в Ганновере скончался большой друг нашего города - доктор Буркдорф. Он участвовал в благотворительных делах, многое делал для дружбы германской и российской молодежи, сам дитя войны, человек очень трезвомыслящий. И мы с ним как-то вели беседу о том, какие молодежные проекты могли бы составить интерес для русских и немцев. Среди разных направлений я упомянул патриотическую работу. На что этот замечательный человек, помрачнев лицом, сказал, что в Германии это невозможно. А если так, что же говорить тогда о других сторонах человеческой нормы? Значит, невозможна и защита близких», - продолжил отец Макарий.
«Другой пример: трагедия в Норвегии, когда Брейвик расстреливал людей. Ведь кругом были мужчины, но они прятались за кустами, столбами. Нормальные люди могли бы его скрутить, - да, под пулями, но жертв было бы меньше. И это норвежцы – потомки викингов, одной сотни которых когда-то хватало, чтобы поставить на колени такой город как Париж! Вот вам исторический срез. Так что изменения весьма характерны», - подчеркнул иеромонах Макарий.
«Эти вопросы возникли после печально известной новогодней ночи в Кельне, и были они довольно деликатными: почему на Вокзальной площади не случилось массовой драки? Почему мужья и друзья женщин, подвергшихся нападению, не постарались защитить их? По крайней мере, о немецких участниках беспорядков в СМИ не говорилось ничего. Одна моя коллега сказала, что видела в какой-то телепередаче интервью с другом одной из женщин, подвергшихся насилию. Он, по ее словам, все еще пребывал в шоке, и его трясло. Он сказал, что к ней приставали, даже несмотря на то, что он был рядом и держал ее за руку. "Держал за руку!" - воскликнула коллега, всем своим видом выражая непонимание, как такая ситуация могла возникнуть.
Можно ли считать победой феминистского движения тот факт, что женщины теперь сами отвечают за все, в том числе и за защиту от насильников? В России "кельнский сценарий" был бы невозможен. Там не обошлось бы без жертв среди нападавших.
Патриархальное общество, до сих пор процветающее в других странах мира, никогда не предполагало такого, чтобы женщин унижали просто так, забавы ради. Сегодня принято считать, что патриархат автоматически подразумевает полное подчинение и подавление женщин. Однако слово "патриарх", по крайней мере, в идеале, вовсе не было синонимом слова "тиран" — патриарх считался защитником своих жены и детей. Для него совершенно естественно было отправиться на войну, набить морду похотливому соседу, позарившемуся на его жену (в лучших домах в таких случаях было принято вызвать противника на дуэль), и всегда было понятно, что в таких случаях он ставил на кон собственную жизнь. Но мужчине при патриархате жилось вовсе не легко! Платой за собственное привилегированное положение для него была готовность умереть.
В Германии защитников больше не осталось. Конечно, нет. Ведь защитник, с женской точки зрения, бывает смешон (по крайней мере, так говорят женщины). С тех пор, как в Германии больше нет воинской службы по призыву, я не знаю ни одного человека, которых хотел бы пойти в армию с целью закалить собственный характер. Если мальчишка подрался в школе, то его скорее поведут к психологу и досыта накормят риталином, нежели его похвалит отец за умение постоять за себя. При этом я, родившийся в 1975 году, должен честно признаться, что во времена моего детства любой отец был бы только рад такому поведению сына.
Литератор Барбара Финкен как-то рассказала мне, как она недовольна новым типом мужчин. Мужчины, по ее словам, стали самовлюбленными "нарциссами", слишком увлекающимися уходом за собственными телом. Они спрашивают у женщин, как они выглядят, идет ли им "этот свитер" — и это, по ее мнению, просто ужасно. Понятно, что женщине хочется быть желанной, чтобы самой желать кого-то. Но мужчина? Когда мужчина специально стремится стать объектом чужого желания, это выходит за рамки традиционного стереотипа и полностью запутывает ситуацию.
В этой связи появилось новое, модное слово "гендер". Когда кто-то заговаривает на тему "гендера", он имеет в виду культурную конструкцию полов — все это является вопросом воспитания и культуры. Мужчина вполне может вести себя классически по-женски (что многие и делают), а женщина — классически по-мужски (некоторые тоже так и делают, но реже — и это окончательно все запутывает). В наши дни этот "хаос" считается очень желательным. В этом смысле почти забавно звучат слова ведущего теленовостей о том, что при каком-нибудь теракте среди жертв оказались "женщины и дети". Возникает вопрос: и что? Ведь в наши дни, когда женщины во всех отношениях сравнялись в правах с мужчинами, это совершенно не важно!
От немецкого мужчины не приходится ожидать, что он будет защищать свою женщину. Это просто не соответствует той роли, которую он играет в наше время, тем более что это вполне может быть воспринято как афронт по отношению к равноправию полов. Большинство мужчин (впрочем, не все!), хотя и по чисто биологическим причинам сильнее женщин, но при этом не хотят (а некоторые и не могут) нанести удар. А женщинам, которые хотели бы и того, и другого — чтобы их мужчина был и «гендерным», и сильным защитником — к сожалению, придется смириться с тем, что и то, и другое одновременно невозможно».
При этом автор не дает однозначной оценки новому образу мужчины, лишенному функции защитника и полностью передоверившего ее государству. Он даже прямо пишет, что «на Восток» - т.е. туда, где феминизм еще не победил полностью – он не хочет.
«Как бы, по-вашему, наши мужчины повели себя на месте немцев в такой ситуации, как в Кельне? Автор пишет, что у нас «кельнский сценарий» невозможен, хорошо это или плохо? Как себя должен вести настоящий мужчина?» - с такими вопросами корреспондент Regions.ru обратился к священнослужителям.
Протоиерей Александр Добросельский, настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы села Заокское Рязанской области, кандидат педагогических наук, доцент кафедры теологии Рязанского государственного университета имени С.А.Есенина, считает, что «растерянность немцев у Кёльнского собора естественно происходит из неожиданности произошедшего: с таким беспредельно хамским беснованием плоти, когда к женщинам пристают в присутствии их мужчин, немцы ещё не сталкивались».
«В России просто уже знают характер таких беснований и выработали защитные реакции. Кроме того, немцам принять решение в такой ситуации сложнее, потому что они уже во многом более гуманисты, чем христиане, то есть для них любовь к человеку заключается в первую очередь в соблюдении прав человека. А откровенно и безумно беснующаяся плоть никак не укладывается в рационалистические нормы европейской гуманистической морали, оттого и возникают недоумение и шоковое состояние. Получается, пока гуманист будет лихорадочно размышлять над соблюдением прав всех участников такой ситуации своих, своей женщины, нападающего на нее насильника, полицейского, журналистов, кинооператоров, фоторепортёров, федерального правительства, муниципалитета и прочих христианин будет действовать по ситуации в соответствии с заповедями Божьими, вплоть до самопожертвования, до риска пойти на смерть за своих ближних (Иоан.15:13), потому что для него и так всё ясно, как Божий день», - продолжил он.
«Впрочем, когда дело касается жизни и чести, все надуманные ценности быстро улетучиваются, и остаётся страшная духовная реальность, в которой всё зависит от мужества и бесхитростной христианской любви», - заключил отец Александр.
Протоиерей Алексий Новичков, директор православной гимназии протоиерей, настоятель храма Тихвинской иконы Божией Матери села Душоново Щелковского района Московской области, отметил, что «для нас это важный сигнал: люди с этими качествами сформированы благодаря государственной системе, которая такими хочет видеть своих граждан, и игнорирует природные, естественные для полов отличия, особенности людей, национальные и иные сложившиеся традиционные формы поведения и реакции на окружающий мир. Все это можно менять, формировать по-другому».
«Похоже, что подобная система становится "достоянием" не только передовых, как говорят, "ведущих" стран Запада, но и мечтой некоторых наших руководителей. Страны, до которых волна такого "образования" и формирования личности не дошла, показывают нам другую реакцию на эту ситуацию, но там, где все случилось, возможно (более того, считается правильным) и предательство, и трусость, и слабость, и безразличие к проблемам окружающих», - продолжил он.
«В общем-то, это естественный процесс, над которым работает внутренняя государственная политика, формирующая определенное отношение к закону, к поведению, а также образование, закладывающее эту модель поведения. Если мы хотим получить то же, наверное, нам не нужно ничего уже менять в нашем образовании и в подходе к государственному строительству. А если все же намерены придерживаться своих традиций, следует пересмотреть приоритеты, которые сейчас, к сожалению, определены и остаются основными», - заключил священник.
Иерей Святослав Шевченко, клирик кафедрального собора Благовещенска, считает, что проблема европейцев в том, что им взамен толерантности подсунули тоталитарный фашизм – идеологию, когда одни люди имеют больше прав, чем другие. «Они беженцы, лишившиеся всего, мы должны им помогать» - это же самоубийственная логика, отметил священник.
«Кстати, единственным мужчиной, кто вступился в Кельне за женщин, оказался кикбоксер славянского происхождения, хорват Иван Юрчевич. Перед ним были насильники - неважно, какого происхождения, - и он дал отпор. Поступил как настоящий мужчина. Думаю, и популярность Путина за рубежом вызвана тем, что он ведет себя как настоящий мужчина. Держит слово, а если попирают национальные интересы, не боится принимать жесткие решения», - продолжил батюшка.
«Однако и в российском обществе происходят те же процессы, что в немецком: подмена представлений о роли мужчины и женщины в семье, активизация гомосексуальных движений. Мужчина должен начать уважать себя, и тогда его будут уважать женщины. А мы видим в Европе противоположные примеры – мужчины там себя не уважают», - добавил отец Святослав.
«Думаю, у европейской цивилизации два варианта развития. Там к власти могут прийти националистические силы - мы видим, к чему это привело на Украине. Но либеральные, мультикультурные процессы сами подталкивают националистов к власти, и народ их поддержит. Либо Европу ждет полная исламизация, и через это возможно оздоровление общества. Сейчас там как-то однобоко истолковывают права человека: традиционное меньшинство (уже меньшинство), выступающее в защиту своих ценностей, разгоняют дубинками. Почему-то там толерантны только к приезжим, но не своему народу», - продолжил отец Святослав.
«Честно говоря, Европе я не завидую. Чтобы не допустить такого у нас, нужно что-то предпринимать. Мы росли на образах настоящих мужчин, а сегодня в голливудских фильмах навязываются феминизм, гомосексуальные отношения – это, видимо, уже некие необходимые составляющие их успешности. Нам нужна антипропаганда. Если будем заимствовать все это с Запада, страну раздерут на куски - ее и защищать-то будет некому», - подчеркнул священник.
Иерей Вячеслав Кочкин, благочинный Адамовского округа Орской епархии, руководитель отдела по взаимодействию с лечебными учреждениями Орской епархии, настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы п. Адамовки, надеется, что у наших людей осталось основное: чувство достоинства, желание защитить тех, кто слабее, ответственность за происходящее вокруг них.
«Если ты мужчина, конечно, должен защищать слабых, тех, кого обижают. Польский автор пишет, что немецкий мужчина перестал быть мужчиной, но не называет причин произошедшего, политкорректно именуя этот процесс «гендерной политикой». Нам это выражение не совсем близко, но за границей часто употребляется. Там всеми силами пытаются размыть половые роли, - поэтому, быть может, немецкие мужчины и растерялись. Хотя я склонен думать, что основная причина в безрелигиозности, отсутствии в сознании заповеди Божьей "положить жизнь свою за други своя"», - отметил отец Вячеслав.
«Там, где беженцы с Ближнего Востока идут нашим северным путем, был похожий случай, и нападавшие получили серьезный отпор. Наши мужчины еще могут его дать. У нас есть живое свидетельство того, как должен вести себя настоящий мужчина с доблестью и честью - Церковь всегда об этом говорит. Но все-таки я думаю, немецких мужчин не стоит считать пропащими, и рано поляку делать такой вывод. То, что случилось потом – шествия, движения, - вселяет надежду, что немецкие мужчины все-таки воспрянут и дадут серьезный отпор. Что меня настораживает – это может послужить причиной возникновения шовинизма, национализма и крайнего его проявления - фашизма. Нужно обязательно объяснить немецким мужчинам, как правильно себя вести, потому что европейский национализм - одна из черт европейского сознания - приобретает иногда страшные формы. Понятно: когда посягают на твою мать, сестру, трудно держать себя в руках, и важно, чтобы праведный гнев не перешел в жестокость», - продолжил священник.
«У нас кельнский сценарий пока невозможен, и это, конечно, хорошо. Все-таки мы встаем на сторону слабых, и примеров тому много. Хотя много и у нас равнодушных. Скрывать этого мы не будем, о таком нужно говорить. К сожалению, и у нас очень мало воспитывается настоящих мужчин. Современный статистический российский мужчина тоже слаб духовно. Несколько человек еще могут что-то сделать, а поодиночке это трудно. И это нужно принимать во внимание, пытаться изменить ситуацию. Но, к сожалению, воспитанием мужества, чести, достоинства пока занимается только наша Церковь», - заключил отец Вячеслав.
Священник Петр Коломейцев, декан психологического факультета Православного института св. Иоанна Богослова Российского православного университета, отметил, что в таких ситуациях наши мужчины ведут себя по-другому, забывая о политкорректности и толерантности. По его мнению, сейчас и у нас в обществе теряется представление о том, каким должен быть мужчина. Есть даже движения «За отцовство», «За обретение мужественности».
«Многие справедливо рассматривают феминизм в его сегодняшнем виде не как ответ на тиранию и деспотизм мужчин, а как восполнение той мужественной роли, которой нет в современном обществе. Женщина вынуждена быть мужественной, так как остается одна и должна сама отвечать за все, что с ней происходит. Сегодняшний феминизм отличается от феминизма начала XX века - тогда это был вызов женщины деспотизму со стороны мужчин. А сегодня мужчины воспитываются в неполных семьях, и часто без представления о мужественности. А вот признаков женственности у них, напротив, много. Кончита Вурст – самый яркий образ «антимужчины». И получается, что женщина поневоле должна становиться мужественной, сильной», - продолжил священник.
«На Западе мальчиков воспитывают, скажем так, "неактивно мужественными". Мужчины там боятся, что их могут обвинить в приставании к женщинам, в "агрессивном поведении". Получается, что мужественность сама по себе плоха. Мне кажется, общество там боится мужественности. Да, с мальчиками, которые ведут себя как девочки, удобнее. Представьте мальчиков, которые носятся на перемене, или тех, кто ходит парами за ручку – только бантиков не хватает. Понятно, что последние не доставляют хлопот», - отметил батюшка. Мужество - это всегда выбор в пользу добра. Но мужеству нужно учить, а это, наверное, трудно.
«Мне кажется, в России "кельнский сценарий" действительно был бы невозможен. Мы помним, что было, когда у нас отпустили мужчин, убивших болельщика. Если бы что-то подобное произошло у нас (не дай Бог, конечно), нападавшим дали бы отпор - по принципу "наших бьют". У нас есть солидарность, командный дух, и нет «политкорректной» идеи, что приезжих нужно терпеть, как бы они себя ни вели. Мы считаем, что у нас нужно вести себя по нашим правилам – и мы будем отвечать тем же "в гостях"», - заключил отец Петр.
Священник Филипп Ильяшенко, клирик храма святителя Николая в Кузнецкой слободе, заместитель декана исторического факультета ПСТГУ, кандидат исторических наук, доцент, хочет верить, что любой мужчина на месте кельнских не поведет себя так, будет защищать свою жену, мать, сестру.
«Для меня дико, что, оказывается, может быть иначе. Я знаю: бывают случаи, когда мужчина не может защитить себя, но он всегда должен защищать близких. Проблема ведь не только и не столько в феминизме – если женщина не хочет, чтобы ей открывали дверь, это не означает, что она хочет, чтобы проходили мимо, когда ее будут насиловать», - продолжил о. Филипп.
«Современный европейский мир предлагает определять, кто ты, не по факту рождения, или вторичным, третичным признакам пола, а по собственному разумению. Вот люди и определяются, кто они – мужчины или женщины? Неужели кто-то думал, что такая государственная образовательная политика, не принесет плодов? Конечно, принесет. И думаю, это не проблема феминизма. Феминизм XIX - начала XX века - это борьба за эмансипацию, равноправие. Феминизм XXI века – легализация и объявление нормой извращений, того, что неприемлемо ни по человеческому, ни Божественному закону. Но человеческий закон тщится вместить в себя это», - подчеркнул он.
Священник напомнил, что население западной Европы входит в «золотой миллиард». «Жизнь этих людей устроена в разы лучше, чем всех остальных в мире. И вот в эту сытую жизнь с еще не определившимися, но уже не мужчинами, попадают хищники, которые живут по закону силы – хочу и беру. Сопротивляться им никто не в состоянии. Случившееся – быть может, последняя возможность для европейцев задуматься и вспомнить, кто они, откуда произошла великая европейская христианская цивилизация, на каких ценностях она была построена, кто и за что отдавал свои жизни?» - вопрошает священник.
«Мужчина должен быть рыцарем, а рыцарь – это защитник дамы. И если в России это до сих пор так, у нас есть надежа на иное будущее, нежели вымирание и исчезновение с лица Земли», - заключил о. Филипп.
Иеромонах Макарий (Маркиш), священнослужитель Свято-Алексеевской Иваново-Вознесенской православной духовной семинарии, отметил, что когда человек пишет, что в России это невозможно, хочется в это верить.
«Я бывал в Германии несколько раз, не могу говорить обо всех людях, но во всем западном мире, включая в США, такая тенденция точно есть: налицо плоды феминизации мужчин и утрата культурной нормы. Недавно в Ганновере скончался большой друг нашего города - доктор Буркдорф. Он участвовал в благотворительных делах, многое делал для дружбы германской и российской молодежи, сам дитя войны, человек очень трезвомыслящий. И мы с ним как-то вели беседу о том, какие молодежные проекты могли бы составить интерес для русских и немцев. Среди разных направлений я упомянул патриотическую работу. На что этот замечательный человек, помрачнев лицом, сказал, что в Германии это невозможно. А если так, что же говорить тогда о других сторонах человеческой нормы? Значит, невозможна и защита близких», - продолжил отец Макарий.
«Другой пример: трагедия в Норвегии, когда Брейвик расстреливал людей. Ведь кругом были мужчины, но они прятались за кустами, столбами. Нормальные люди могли бы его скрутить, - да, под пулями, но жертв было бы меньше. И это норвежцы – потомки викингов, одной сотни которых когда-то хватало, чтобы поставить на колени такой город как Париж! Вот вам исторический срез. Так что изменения весьма характерны», - подчеркнул иеромонах Макарий.
