Пора прекратить инсинуации

Спасибо всем, кто ознакомился с интервью и высказал свои мысли по его отдельным аспектам на «Русской народной линии»: «Нет ни одного документа о том, что мы готовились напасть на Германию». 

Священник Алексей Бачурин совершенно справедливо отмечает, что о наличии или отсутствии документов можно судить только после абсолютно свободного изучения всех архивов. Но всякая истина конкретна. Д.Волкогонов, автор издания «Триумф и трагедия. Политический портрет И.В.Сталина», которого уж никак нельзя заподозрить в симпатии к Иосифу Виссарионовичу, писал в своё время в газете «Известия», что отсутствуют официальные документы, подтверждающие намерения о «превентивной войне». Он пишет, что ему в составе особой комиссии довелось распечатать сотни «особых папок» Политбюро ЦК партии довоенного и послевоенного периода, просмотреть множество документов с грифом «Особо важно. Совершенно секретно. Только лично», адресованных Сталину и Молотову. Перед комиссией была поставлена задача, обращаю внимание отца Алексея, найти как можно больше свидетельств, дискредитирующих власть. Комиссия нашла подлинники «секретных протоколов» советско-германского пакта о ненападении 1939 года, «Катынского дела» (подчеркну, что отношусь к ним неоднозначно) и многие другие сенсационные документы. Но не было обнаружено ничего о секретном тайном замысле Сталина о нападении на Германию. А такую операцию, спросите у любого старшего офицера российской армии, без планов, без оперативной «штабной» подготовки совершить нельзя.

Зато есть другие документы. В начале мая 1941 г. Генеральным штабом была закончена разработка мобилизационных планов и планов прикрытия на западных границах СССР. 14 мая С.К.Тимошенко и Г.К.Жуков отправляют особой важности директивы командующим войсками Западного, Прибалтийского, Киевского особых военных округов. Нигде ни слова об ударе по германским войскам. Все документы (каждый по 15-17 страниц) требуют предпринять крупные дополнительные меры оборонительного характера (выделено мною. - Авт.). Так что мы имеем все основания безошибочно утверждать, что нет и не могло быть какого-либо документа о «превентивной войне», о готовности нападения СССР на Германию. Все разговоры об этом и писанина преследует другую цель: создать видимость какой-то неясности, бросить, как говорят в народе, «тень на плетень». Пора прекратить эти инсинуации.

Андрей Карпов считает: что плохого в том, что СССР готовился к войне с гитлеризмом? Ничего. Только большого одобрения заслуживают эти меры, которые в конечном счёте и обеспечили нашу победу над фашистской Германией. Андрей, позвольте привести некоторые примеры о том, что Вы правильно оцениваете предвоенные действия советского правительства.

Серьёзно возросли ассигнования на военные нужды. В 1940 г. они повысились до 32,6% от общей суммы государственного бюджета, а в 1941 г. достигли 43,4%. Расширяются мощности танкостроения и артиллерийской промышленности. В сентябре 1939 г. было принято решение о строительстве в течение 1940-1941 гг. девяти новых авиационных заводов и о реконструкции стольких же уже имеющихся. В феврале 1941 г. началось развёртывание 20 механизированных корпусов. Под видом «Больших учебных сборов» в армию и на флот из запаса призвано около 850 тыс. военнообязанных. Была создана мощная военная промышленность. В годы войны Советский Союз произвёл больше фашистской Германии автоматов в 4,7 раза, пулемётов - в 1,5 раза, миномётов - в 5 раз, танков и самоходно-артиллерийских установок - в 2,2 раза, а боевых самолётов - в 1,1 раза.

В конце войны Советские Вооружённые силы превосходили вермахт в танках и самоходно-артиллерийских установках, а также в артиллерийских орудиях и миномётах в три раза, а в боевых самолётах - почти в восемь раз. Это в кино у Никиты Михалкова наши воины штурмуют немцев с дубинками. Но что поделать. Трудно сидеть на двух стульях. В народе справедливо говорят о тех, кто искажает историю Великой Отечественной войны: нет им оправдания.

Что же касается, Андрей, Вашего утверждения, что плохого даже в том, что якобы (иначе я не могу оценить) рассматривался вопрос начать эту войну, не дожидаясь прямой агрессии Гитлера, то я категорически не согласен с Вами. Дополнительно к тому, что я сказал в интервью, сообщаю.

Хорошо известно, что 18 декабря 1940 г. фюрер подписал директиву №21 (план «Барбаросса»), основное содержание которой стало известно советскому правительству. Но советское правительство было хорошо осведомлено и о позиции правящих кругов Англии и Франции. Британский премьер Болдуин заявил в 1936 г.: «Нам всем известно желание Германии... двинуться на Восток... Если он (т.е. Гитлер. - Авт.) двинулся бы на Восток, моё сердце не разорвалось бы... Если бы в Европе дело дошло до драки, то я хотел бы, чтобы это была драка между большевиками и нацистами». По существу, таких же взглядов придерживался сменивший его Чемберлен. После достигнутой Францией договорённости с рейхом в декабре 1938 г. французский министр иностранных дел Ж.Бонне заявил Риббентропу: «Оставьте нам нашу колониальную империю, а мы вам - Украину».

Обращаю Ваше внимание на ценный для нашего разговора документ. В сентябре 1938 г. в Мюнхене Англия и Франция при содействии Италии отдали Германии Судетскую область Чехословакии, лишив чехов любых способов защиты своей территории. Посланники Англии и Франции поставили Бенешу ультиматум: «Если война возникнет вследствие отрицательной позиции чехов, Франция воздержится от всякого вмешательства, и в этом случае ответственность за провоцирование войны полностью падёт на Чехословакию. Если чехи объединятся с русскими, война может принять характер крестового похода против большевизма (выделено мною. - Авт.), а правительствам Англии и Франции будет очень трудно остаться в стороне». Было бы не лишним нынешним ниспровергателям внешней политики СССР в предвоенные годы почаще обращаться к этому заявлению дипломатов Англии и Франции о «крестовом походе против большевизма». Оно, может быть, хотя это и вряд ли, помогло бы им реально оценить всю сложность и опасность для Советского Союза складывающейся международной обстановки, избежать безответственности, оценок действий политического руководства нашей страны в тех условиях.

На этом можно было бы завершить изложение содержания поставленного вопроса. Но ещё один пример. Апрель 1945 г., ещё не отгремели орудия Великой Отечественной войны и всей Второй мировой войны, а Черчилль даёт задание Штабу объединённого планирования разработать план войны против СССР (!) (Операция «Немыслимое»). Его окончательный вариант был подготовлен 22 мая 1945 г. (!), дата объявления войны - 1 июля 1945 г. Были подсчитаны и собственные силы, были оценены и силы противника - русских. Планировалось на разных этапах военной кампании переформировать и перевооружить 10 немецких дивизий. Черчилль ознакомился с документом и подписался. Надо ли комментировать? К счастью для всего мира, план так и остался на бумаге.

Нелишне было бы отечественным «правдооткрывателям» событий Великой Отечественной войны и Второй мировой войны, очень любящим копировать послевоенные мемуары Черчилля, почаще заглядывать в документы военного времени - может быть, это охладило бы их при осуждении действий руководства нашей страны.

Конечно, неприемлемо рассуждать об истории в сослагательном наклонении и тем более рассматривать, что было бы, если... Но нельзя снимать обсуждение возможности развития событий, не конструируя определённую, строгую альтернативу, а выясняя имевшие место определённые тенденции. История имеет одну коренную особенность: неотвратимость событий. 1 сентября 1939 г. и 22 июня 1941 г. давно и, как представляется, окончательно ответили на вопрос, кто планировал нападение: Гитлер или Сталин; кто начал Вторую мировую войну, войну против СССР - однозначно Гитлер.

Михаил Иванович Фролов, доктор исторических наук, профессор, Санкт-Петербург