Как сообщалось, депутаты Государственной Думы намерены существенно упростить процедуру принятия решения об изъятии органов умерших людей. Согласно разработанному в нижней палате законопроекту, трансплантация будет запрещена только если несогласие с ней было выражено самим человеком при жизни. При отсутствии письменного запрета трансплантация будет считаться разрешенной по умолчанию, и даже у родственников умершего не будет права вето.
Между тем, у Русской Православной Церкви иная позиция: донорство рассматривается как благородное дело, но при этом считается, что во избежание злоупотреблений оно должно быть только добровольным. «Презумпция несогласия видится оправданной до тех пор, пока каждый человек не будет уверен, что врачи будут бороться до конца за его жизнь, а не пойдут по пути изъятия органов у еще живого и могущего выжить человека», - заявил по этому поводу протоиерей Всеволод Чаплин.
В связи с этим корреспондент издания Regions.ru попросил православных священнослужителей ответить на вопросы: Как они оценивают предложение упростить возможность использования органов умерших людей? Не стоит ли все-таки следовать принципу презумпции несогласия, учитывая возможные случаи злоупотреблений и возвращения пациентов к жизни?
Протоиерей Александр Абрамов, настоятель храма преподобного Сергия Радонежского в Крапивниках, считает, что надо исходить из предпосылки, что человек по умолчанию не дает автоматического согласия на пересадку органов. «Если такого согласия нет, то пересаживать его органы нельзя», - сказал пастырь. «Как решить вопрос явно и открыто выраженного согласия? В Америке это делается путем включения соответствующей строчки в водительские права. У нас, наверное, можно бы делать отметку в паспорте. Что касается позиции родственников и близких, то по смыслу законодательства у нас дееспособный человек несет ответственность за свои поступки. Поэтому я не убежден, что позиция родственников и близких должна быть единственной, которую примут во внимание», - считает отец Александр.
«Мы также очень хорошо знаем, что столь быстро развивающаяся область, как трансплантология, содержит много потенциальных этических уязвимостей, - продолжил священник. – Ведь человека можно принудить к донорству, человека можно использовать как донора, когда он в бессознательном состоянии. Мне кажется, что основная проблема у нас в стране не в том, чтобы упростить порядок передачи органов, а в том, чтобы сделать порядок передачи органов таким, при котором не будет злоупотреблений. Нужна большая осторожность, а не односторонняя либерализация существующего подхода. Мне кажется, что эта задача более важная».
«Впрочем, большинство людей были бы готовы откликнуться положительно на то, чтобы стать донорами, если будет ясно, что их воля не будет нарушена. Вот есть штампик в паспорте, есть завещание (его, правда, труднее контролировать), есть принадлежность этого человека к той или иной культурно-религиозной традиции. В соответствии с этим и следует решать вопрос донорства органов. Я абсолютно согласен с о.Всеволодом в том, что надо исходить из посылки, что человек заранее не дает согласия, а согласие, должно быть специально отмечено», - заключил пастырь.
Священник Димитрий Лин, клирик Храма святителя Николая на Трех Горах, заметил, что в этом непростом вопросе все нужно тщательно взвесить и обдумать. «Исходить нужно в первую очередь из принципа "не навреди". Именно этот принцип лежит в основании всей медицины. Его и нужно придерживаться. Он особенно важен. В общем понятно, чем вызвана данная инициатива. С одной стороны, законодательство действительно блокирует более легкий доступ к донорским органам. С другой стороны, сама тема очень деликатна. В такой ситуации предпринимать слишком резкие решительные шаги очень сложно. В таком тонком вопросе все-таки нужно быть предельно осмотрительным и осторожным», - сказал он.
Иеромонах Макарий (Маркиш), священнослужитель Свято-Алексеевской Иваново-Вознесенской православной духовной семинарии, заметил, что «когда мы сталкиваемся с нравственными вопросами, мы должны исходить, конечно, в первую очередь из евангельских принципов». «В данном случае мы имеем дело с каким-то абсолютно новым вопросом, - обратил внимание он. – Ведь, кажется, вопрос простой: почему бы не воспользоваться для блага живых органами тела, все равно обреченного на то, чтобы сгнить в могиле? И это довольно сильный аргумент».
«На мой взгляд, согласие на посмертное донорство в первую очередь самого человека необходимо. Другой вопрос, из какой собственно презумпции исходить? Четких ориентиров все-таки нет. Поднимается тема о злоупотреблениях врачей. Дело доходит до опасений, что врачи сейчас начнут уже и живых людей резать на органы. Но если мы так будем думать, то нам никакие законы уже не помогут. Я считаю, что в первую очередь нужно предоставить врачу презумпцию профессиональной честности и нравственной ответственности. В самом-то разрешении или неразрешении человека использовать его органы после смерти, его согласии или несогласии на это, никакого нравственного императива нет. Но нравственный императив обязательно присутствует в доверии или недоверии к врачу. Это, по-моему, обязательно надо подчеркнуть», - подчеркнул отец Макарий.
Между тем, у Русской Православной Церкви иная позиция: донорство рассматривается как благородное дело, но при этом считается, что во избежание злоупотреблений оно должно быть только добровольным. «Презумпция несогласия видится оправданной до тех пор, пока каждый человек не будет уверен, что врачи будут бороться до конца за его жизнь, а не пойдут по пути изъятия органов у еще живого и могущего выжить человека», - заявил по этому поводу протоиерей Всеволод Чаплин.
В связи с этим корреспондент издания Regions.ru попросил православных священнослужителей ответить на вопросы: Как они оценивают предложение упростить возможность использования органов умерших людей? Не стоит ли все-таки следовать принципу презумпции несогласия, учитывая возможные случаи злоупотреблений и возвращения пациентов к жизни?
Протоиерей Александр Абрамов, настоятель храма преподобного Сергия Радонежского в Крапивниках, считает, что надо исходить из предпосылки, что человек по умолчанию не дает автоматического согласия на пересадку органов. «Если такого согласия нет, то пересаживать его органы нельзя», - сказал пастырь. «Как решить вопрос явно и открыто выраженного согласия? В Америке это делается путем включения соответствующей строчки в водительские права. У нас, наверное, можно бы делать отметку в паспорте. Что касается позиции родственников и близких, то по смыслу законодательства у нас дееспособный человек несет ответственность за свои поступки. Поэтому я не убежден, что позиция родственников и близких должна быть единственной, которую примут во внимание», - считает отец Александр.
«Мы также очень хорошо знаем, что столь быстро развивающаяся область, как трансплантология, содержит много потенциальных этических уязвимостей, - продолжил священник. – Ведь человека можно принудить к донорству, человека можно использовать как донора, когда он в бессознательном состоянии. Мне кажется, что основная проблема у нас в стране не в том, чтобы упростить порядок передачи органов, а в том, чтобы сделать порядок передачи органов таким, при котором не будет злоупотреблений. Нужна большая осторожность, а не односторонняя либерализация существующего подхода. Мне кажется, что эта задача более важная».
«Впрочем, большинство людей были бы готовы откликнуться положительно на то, чтобы стать донорами, если будет ясно, что их воля не будет нарушена. Вот есть штампик в паспорте, есть завещание (его, правда, труднее контролировать), есть принадлежность этого человека к той или иной культурно-религиозной традиции. В соответствии с этим и следует решать вопрос донорства органов. Я абсолютно согласен с о.Всеволодом в том, что надо исходить из посылки, что человек заранее не дает согласия, а согласие, должно быть специально отмечено», - заключил пастырь.
Священник Димитрий Лин, клирик Храма святителя Николая на Трех Горах, заметил, что в этом непростом вопросе все нужно тщательно взвесить и обдумать. «Исходить нужно в первую очередь из принципа "не навреди". Именно этот принцип лежит в основании всей медицины. Его и нужно придерживаться. Он особенно важен. В общем понятно, чем вызвана данная инициатива. С одной стороны, законодательство действительно блокирует более легкий доступ к донорским органам. С другой стороны, сама тема очень деликатна. В такой ситуации предпринимать слишком резкие решительные шаги очень сложно. В таком тонком вопросе все-таки нужно быть предельно осмотрительным и осторожным», - сказал он.
Иеромонах Макарий (Маркиш), священнослужитель Свято-Алексеевской Иваново-Вознесенской православной духовной семинарии, заметил, что «когда мы сталкиваемся с нравственными вопросами, мы должны исходить, конечно, в первую очередь из евангельских принципов». «В данном случае мы имеем дело с каким-то абсолютно новым вопросом, - обратил внимание он. – Ведь, кажется, вопрос простой: почему бы не воспользоваться для блага живых органами тела, все равно обреченного на то, чтобы сгнить в могиле? И это довольно сильный аргумент».
«На мой взгляд, согласие на посмертное донорство в первую очередь самого человека необходимо. Другой вопрос, из какой собственно презумпции исходить? Четких ориентиров все-таки нет. Поднимается тема о злоупотреблениях врачей. Дело доходит до опасений, что врачи сейчас начнут уже и живых людей резать на органы. Но если мы так будем думать, то нам никакие законы уже не помогут. Я считаю, что в первую очередь нужно предоставить врачу презумпцию профессиональной честности и нравственной ответственности. В самом-то разрешении или неразрешении человека использовать его органы после смерти, его согласии или несогласии на это, никакого нравственного императива нет. Но нравственный императив обязательно присутствует в доверии или недоверии к врачу. Это, по-моему, обязательно надо подчеркнуть», - подчеркнул отец Макарий.
