Сегодня исполняется 70 лет со дня начала контрнаступления под Сталинградом. Именно благодаря этому контрнаступлению, задуманному Ставкой верховного главнокомандующего и разработанному Георгием Константиновичем Жуковым, была окружена 300-тысячная немецко-фашистская группировка в Сталинграде под командованием фельдмаршала Паулюса. 23 ноября кольцо окончательно замкнулось.
Этому переломному моменту в истории Второй мировой войны предшествовал целый ряд страшных, тяжелых и трагических событий – поражение под Харьковом, взятие Севастополя, прорыв немцев на Дону, взятие Ростова и отступление до Сталинграда. Но отступление 1942 года нисколько было не похоже на отступление 1941-го. Отступали поэтапно, ожесточенно сопротивляясь и изматывая немцев. Сама Сталинградская битва достойна удивления и преклонения. К городским окраинам немцы подошли 23 августа. Но они так и не смогли полностью взять город и сбросить советские войска в Волгу. Немцы брали город квартал за кварталом, казалось бы, полностью разбитые дома, вновь оживали и встречали захватчиков огнем. Насколько страшными были бои за Сталинград, вспоминал их участник, ныне, к сожалению, уже покойный, великий русский ученый, протоиерей Глеб Каледа, в то время рядовой боец Красной армии:
«Сталинградская битва… Страшное напряжение сил с обеих сторон. На психику сильно действовал постоянный запах трупов, проникавший во все щели. В течение полутора месяцев в городе горели склады, и небо было закрыто черными тучами дыма. По улицам текли реки мазута; залило землянку командующего 62-й армией генерала Чуйкова.
При выполнении приказа выбить немцев из района рынка мы были приданы 99-й стрелковой дивизии, которой до войны командовал генерал Власов. Эта дивизия была одной из лучших в Красной армии, держала переходящее знамя наркома. Офицеры гордо говорили нам: "Мы – власовцы!" Бои за рынок начались 21 сентября, нас поддерживала танковая бригада, но за трое суток мы проползли всего 800 метров, имея в начале боев довоенный комплект: 800 штыков в батальоне. Каждую ночь дивизия получала пополнение, а к исходу третьих суток в батальонах осталось в среднем всего по 200 штыков, погибло больше людей, чем исходный состав батальона. Немцы сражались геройски, они буквально руками хватали наши танки и разбивали о них бутылки с горючей смесью. Жертвы наши не помогли: правый фланг отстал и не прополз эти 800 метров, немцы ударили на него, и за три часа мы сдали эти политые кровью метры, отступили…
Нас мучила немецкая авиация: 28 налетов в день по десять и по сто бомбардировщиков. Первый налет еще ничего, второй – хуже, третий – начинается нервотрепка, а дальше нервы уже просто сдают. Психологическое воздействие сильнейшее: кажется, самолет летит прямо на тебя, пилот включает сирену, летят снаряды, бомбы…» (Александр Ильяшенко, протоиерей. «Безнравственный облик генерала Власова»).
Вспоминает другой защитник Сталинграда, тоже ныне покойный, генерал Валентин Варенников. Он рассказывает о переправе через Волгу, как в соседний катер попал немецкий снаряд, и всё вокруг стало страшной кровавой массой. Нельзя не преклоняться перед мужеством защитников Сталинграда, ушедших от нас, и немногих ныне живущих, которые смогли в этом аду не только выстоять, но и победить, и при этом остаться людьми. Сталинградская битва явила великое духовное мужество русского человека, явила тот запас мужества, который оставила более чем 900-летняя христианская русская история. Многие из тех, кто участвовал в этой битве, верили и молились. Бывают времена, как заметил один мудрый историк, когда молятся все.
Нельзя не вспомнить ныне здравствующего отца Кирилла (Павлова), который тоже участвовал в битве за Сталинград (отец Кирилл не тождественен Якову Павлову, знаменитому герою обороны «дома Павлова»). Он вспоминает, как во время боя политрук упал на колени и стал молиться. Вера, часто смутная и неопределенная, людей спасала и давала возможность выжить и победить. Сегодняшний день должен быть золотыми буквами вписан в русскую историю. Это должен быть день надежды для нас. Россия не только выстоит под натиском новых глобалистических сил, по сути, не менее страшных, чем фашизм, но и победит.
Диакон Владимир Василик, к.филол. н., доцент СПбГУ
Этому переломному моменту в истории Второй мировой войны предшествовал целый ряд страшных, тяжелых и трагических событий – поражение под Харьковом, взятие Севастополя, прорыв немцев на Дону, взятие Ростова и отступление до Сталинграда. Но отступление 1942 года нисколько было не похоже на отступление 1941-го. Отступали поэтапно, ожесточенно сопротивляясь и изматывая немцев. Сама Сталинградская битва достойна удивления и преклонения. К городским окраинам немцы подошли 23 августа. Но они так и не смогли полностью взять город и сбросить советские войска в Волгу. Немцы брали город квартал за кварталом, казалось бы, полностью разбитые дома, вновь оживали и встречали захватчиков огнем. Насколько страшными были бои за Сталинград, вспоминал их участник, ныне, к сожалению, уже покойный, великий русский ученый, протоиерей Глеб Каледа, в то время рядовой боец Красной армии:
«Сталинградская битва… Страшное напряжение сил с обеих сторон. На психику сильно действовал постоянный запах трупов, проникавший во все щели. В течение полутора месяцев в городе горели склады, и небо было закрыто черными тучами дыма. По улицам текли реки мазута; залило землянку командующего 62-й армией генерала Чуйкова.
При выполнении приказа выбить немцев из района рынка мы были приданы 99-й стрелковой дивизии, которой до войны командовал генерал Власов. Эта дивизия была одной из лучших в Красной армии, держала переходящее знамя наркома. Офицеры гордо говорили нам: "Мы – власовцы!" Бои за рынок начались 21 сентября, нас поддерживала танковая бригада, но за трое суток мы проползли всего 800 метров, имея в начале боев довоенный комплект: 800 штыков в батальоне. Каждую ночь дивизия получала пополнение, а к исходу третьих суток в батальонах осталось в среднем всего по 200 штыков, погибло больше людей, чем исходный состав батальона. Немцы сражались геройски, они буквально руками хватали наши танки и разбивали о них бутылки с горючей смесью. Жертвы наши не помогли: правый фланг отстал и не прополз эти 800 метров, немцы ударили на него, и за три часа мы сдали эти политые кровью метры, отступили…
Нас мучила немецкая авиация: 28 налетов в день по десять и по сто бомбардировщиков. Первый налет еще ничего, второй – хуже, третий – начинается нервотрепка, а дальше нервы уже просто сдают. Психологическое воздействие сильнейшее: кажется, самолет летит прямо на тебя, пилот включает сирену, летят снаряды, бомбы…» (Александр Ильяшенко, протоиерей. «Безнравственный облик генерала Власова»).
Вспоминает другой защитник Сталинграда, тоже ныне покойный, генерал Валентин Варенников. Он рассказывает о переправе через Волгу, как в соседний катер попал немецкий снаряд, и всё вокруг стало страшной кровавой массой. Нельзя не преклоняться перед мужеством защитников Сталинграда, ушедших от нас, и немногих ныне живущих, которые смогли в этом аду не только выстоять, но и победить, и при этом остаться людьми. Сталинградская битва явила великое духовное мужество русского человека, явила тот запас мужества, который оставила более чем 900-летняя христианская русская история. Многие из тех, кто участвовал в этой битве, верили и молились. Бывают времена, как заметил один мудрый историк, когда молятся все.
Нельзя не вспомнить ныне здравствующего отца Кирилла (Павлова), который тоже участвовал в битве за Сталинград (отец Кирилл не тождественен Якову Павлову, знаменитому герою обороны «дома Павлова»). Он вспоминает, как во время боя политрук упал на колени и стал молиться. Вера, часто смутная и неопределенная, людей спасала и давала возможность выжить и победить. Сегодняшний день должен быть золотыми буквами вписан в русскую историю. Это должен быть день надежды для нас. Россия не только выстоит под натиском новых глобалистических сил, по сути, не менее страшных, чем фашизм, но и победит.
Диакон Владимир Василик, к.филол. н., доцент СПбГУ
1. Re: Диакон Владимир Василик: «Этот день должен быть золотыми буквами вписан в русскую историю»