«С моей точки зрения, объявленная на съезде "Единой России" тандемная рокировка выглядит вполне естественно. Все более-менее адекватные люди изначально понимали, что идея примерно такова: Владимир Путин вернется. Потому что если бы он собирался уходить из политики, то не пошел бы на формально более низкий пост», - заявил в интервью порталу KM.ru известный публицист Михаил Леонтьев.
«Несмотря на то, что Путин утверждал, что в качестве премьера он повышает свою квалификацию, российское государственное устройство имеет отчетливо президентский характер. В этом смысле пост председателя правительства является понижением статуса, особенно для политика, который является лидером мирового уровня. И, можно даже сказать, исторической фигурой, как бы ни относиться к Путину. Так что с самого начала было понятно, что его премьерство – это промежуточный этап перед возвращением», - убежден аналитик.
«С другой стороны, - продолжил М.Леонтьев, - Дмитрий Анатольевич был выбран в качестве преемника как человек свой и надежный, т.е. такой, которому можно было доверять. Опять же, не секрет, что поддержка Дмитрия Анатольевича со стороны избирателей была обеспечена высокой степенью доверия именно к Путину. Можно сказать, что последний делегировал доверие. Это – феномен политического доверия. Речь идет не о симпатии. Последняя не передается от одного человека к другому, ее нельзя делегировать. Грубо говоря, Пугачева не может сказать своим фанатам: "Слушайте Пупкину". Точнее, сказать-то она может, но вряд ли к такому совету прислушаются (ну разве что один раз, из уважения к Алле Борисовне, и послушают Пупкину). Однако в политике все происходит по-другому: "Если вы доверяете мне как политику, значит, вы доверяете моему выбору"».
По мнению аналитика, на съезде единороссов «произошла вещь с тактической, политической и всякой другой точки зрения абсолютно полагаемая и предсказуемая». «Тем не менее, многие достаточно странно отреагировали на эту рокировку. Даже те, кто демонстрирует полное удовлетворение этим решением, скорее делают это "по должности", потому что в промежутке произошли некоторые события. И разговоры о том, пойдет ли Дмитрий Анатольевич на выборы вне зависимости от решения и желания Владимира Владимировича, были не на пустом месте: они определялись относительно продолжительным периодом жизнедеятельности нашего тандема», - заметил М.Леонтьев.
«Я не считаю действия участников тандема "игрой", "разводкой" или демагогией (хотя такая концепция тоже имеет место быть). На самом деле Путин и Медведев не только не притворялись, но и показали себя как разные политики. Даже с человеческой точки зрения то, что произошло, выглядит абсолютно правильно. Потому что, предположим, решись Дмитрий Анатольевич избираться в Президенты вопреки согласию Владимира Владимировича, это выглядело бы весьма уязвимо с этической точки зрения. Не потому, что Президент не имеет права избираться: конечно, имеет, как и каждый гражданин. Тем более он не с луны свалился, а работал на высочайших постах. При этом свой президентский мандат Медведев получил благодаря Владимиру Владимировичу, и получил не просто так, а именно как единомышленник, как абсолютно доверенный человек. Если потом возникают фундаментальные разногласия, то, по идее, нужно сказать: "Я ухожу в отставку, поскольку свой мандат я получил как единомышленник, а теперь буду добиваться мандата как оппонент". Конечно, это, как говорится, идеальная конструкция, и "в природе такого не бывает". Но в принципе, с точки зрения логики и этики, ситуация должна была выглядеть именно таким образом», - считает эксперт.
«Повторюсь, - добавил М.Леонтьев, - я не склонен считать, что нам создавали интригу и с нами играли, и на самом деле Путин и Медведев якобы обсуждали ситуацию за чаем и дико хохотали над теми, кто ведется на разводки. Потому что кроме аппаратных интриг и противодействия команд были реальные политические действия, а также реальные политические высказывания (можно сказать, их вербализация). Дмитрий Медведев очень подробно и четко вербализовал различия с Владимиром Путиным в своих подходах, которые он пытался определить как тактические. Я же настаиваю, что то, что он говорил и пытался воплотить в жизнь, – это мировоззренческие и политические различия. Я не говорю о том, что они – противники или враги. Просто это – различия такого масштаба, что они достаточны, чтобы состоять в разных политических партиях, а также для того, чтобы это было открытое, публичное, мировоззренческое столкновение. Речь идет даже не о том, что Медведев настаивает на быстрой модернизации, а Путин – на том, чтобы все происходило постепенно, делая упор на стабильность. Просто речь идет о разных моделях модернизации. Причем модернизация вообще является для России императивной, т.е. ею все равно придется заниматься. А если она сорвется или не удастся, значит, не удастся и сама Россия…»
Модель модернизации, считает аналитик, – «это корень самого существенного разногласия между Путиным и Медведевым». «Разговоры о том, что их абсолютное политическое единомыслие строится на том, что они оба видят Россию великой и могучей страной через какое-то время, – это разговоры ни о чем, хотя из них все-таки можно сделать вывод, что наши политические лидеры не собираются изменять своей Родине. И это радует, потому что бывало и хуже в нашей истории. Поэтому нельзя сказать, что это – качество, которое не имеет особого значения, однако оно не может быть положено в основу политического консенсуса. В силу договоренности и понимания ситуации в стране было достигнуто определенное согласие по поводу распределения ролей в тандеме на ближайшие годы. Конечно, в среднесрочном плане это стабилизирует ситуацию и вносит ясность, а также снимает кучу проблем. Тем не менее, проблема мировоззренческого различия между этими двумя фигурами остается», - заключил Михаил Леонтьев.
«Несмотря на то, что Путин утверждал, что в качестве премьера он повышает свою квалификацию, российское государственное устройство имеет отчетливо президентский характер. В этом смысле пост председателя правительства является понижением статуса, особенно для политика, который является лидером мирового уровня. И, можно даже сказать, исторической фигурой, как бы ни относиться к Путину. Так что с самого начала было понятно, что его премьерство – это промежуточный этап перед возвращением», - убежден аналитик.
«С другой стороны, - продолжил М.Леонтьев, - Дмитрий Анатольевич был выбран в качестве преемника как человек свой и надежный, т.е. такой, которому можно было доверять. Опять же, не секрет, что поддержка Дмитрия Анатольевича со стороны избирателей была обеспечена высокой степенью доверия именно к Путину. Можно сказать, что последний делегировал доверие. Это – феномен политического доверия. Речь идет не о симпатии. Последняя не передается от одного человека к другому, ее нельзя делегировать. Грубо говоря, Пугачева не может сказать своим фанатам: "Слушайте Пупкину". Точнее, сказать-то она может, но вряд ли к такому совету прислушаются (ну разве что один раз, из уважения к Алле Борисовне, и послушают Пупкину). Однако в политике все происходит по-другому: "Если вы доверяете мне как политику, значит, вы доверяете моему выбору"».
По мнению аналитика, на съезде единороссов «произошла вещь с тактической, политической и всякой другой точки зрения абсолютно полагаемая и предсказуемая». «Тем не менее, многие достаточно странно отреагировали на эту рокировку. Даже те, кто демонстрирует полное удовлетворение этим решением, скорее делают это "по должности", потому что в промежутке произошли некоторые события. И разговоры о том, пойдет ли Дмитрий Анатольевич на выборы вне зависимости от решения и желания Владимира Владимировича, были не на пустом месте: они определялись относительно продолжительным периодом жизнедеятельности нашего тандема», - заметил М.Леонтьев.
«Я не считаю действия участников тандема "игрой", "разводкой" или демагогией (хотя такая концепция тоже имеет место быть). На самом деле Путин и Медведев не только не притворялись, но и показали себя как разные политики. Даже с человеческой точки зрения то, что произошло, выглядит абсолютно правильно. Потому что, предположим, решись Дмитрий Анатольевич избираться в Президенты вопреки согласию Владимира Владимировича, это выглядело бы весьма уязвимо с этической точки зрения. Не потому, что Президент не имеет права избираться: конечно, имеет, как и каждый гражданин. Тем более он не с луны свалился, а работал на высочайших постах. При этом свой президентский мандат Медведев получил благодаря Владимиру Владимировичу, и получил не просто так, а именно как единомышленник, как абсолютно доверенный человек. Если потом возникают фундаментальные разногласия, то, по идее, нужно сказать: "Я ухожу в отставку, поскольку свой мандат я получил как единомышленник, а теперь буду добиваться мандата как оппонент". Конечно, это, как говорится, идеальная конструкция, и "в природе такого не бывает". Но в принципе, с точки зрения логики и этики, ситуация должна была выглядеть именно таким образом», - считает эксперт.
«Повторюсь, - добавил М.Леонтьев, - я не склонен считать, что нам создавали интригу и с нами играли, и на самом деле Путин и Медведев якобы обсуждали ситуацию за чаем и дико хохотали над теми, кто ведется на разводки. Потому что кроме аппаратных интриг и противодействия команд были реальные политические действия, а также реальные политические высказывания (можно сказать, их вербализация). Дмитрий Медведев очень подробно и четко вербализовал различия с Владимиром Путиным в своих подходах, которые он пытался определить как тактические. Я же настаиваю, что то, что он говорил и пытался воплотить в жизнь, – это мировоззренческие и политические различия. Я не говорю о том, что они – противники или враги. Просто это – различия такого масштаба, что они достаточны, чтобы состоять в разных политических партиях, а также для того, чтобы это было открытое, публичное, мировоззренческое столкновение. Речь идет даже не о том, что Медведев настаивает на быстрой модернизации, а Путин – на том, чтобы все происходило постепенно, делая упор на стабильность. Просто речь идет о разных моделях модернизации. Причем модернизация вообще является для России императивной, т.е. ею все равно придется заниматься. А если она сорвется или не удастся, значит, не удастся и сама Россия…»
Модель модернизации, считает аналитик, – «это корень самого существенного разногласия между Путиным и Медведевым». «Разговоры о том, что их абсолютное политическое единомыслие строится на том, что они оба видят Россию великой и могучей страной через какое-то время, – это разговоры ни о чем, хотя из них все-таки можно сделать вывод, что наши политические лидеры не собираются изменять своей Родине. И это радует, потому что бывало и хуже в нашей истории. Поэтому нельзя сказать, что это – качество, которое не имеет особого значения, однако оно не может быть положено в основу политического консенсуса. В силу договоренности и понимания ситуации в стране было достигнуто определенное согласие по поводу распределения ролей в тандеме на ближайшие годы. Конечно, в среднесрочном плане это стабилизирует ситуацию и вносит ясность, а также снимает кучу проблем. Тем не менее, проблема мировоззренческого различия между этими двумя фигурами остается», - заключил Михаил Леонтьев.
