Давно в станице нет подворья Скворцовых. Большой участок земли занят
огородом. Стоит только одиноко старое засохшее дерево - иссечённое
ветрами и бурями, чёрное, с потрескавшейся корой. Цепляется ветвями за
небо, на земле ему уже делать нечего - истёк срок.
Скворцовы - казаки-линейцы Хопёрского казачьего полка. Документы
сохранились с 1773 года. В списке служивых казаков станицы Новохопёрской
16-м значится Андрей Скворцов. Лихой казак! Немало за ним числится
подвигов и наград.
Скворцовых в Суворовской было немало. Одна ветвь - гвардейцы,
служили в Государевом Конвое. В России из этой ветви никого не осталось.
Трудно представить, что после всех событий, случившихся в стране за
последние восемьдесят лет, кто-то мог выжить.
...Автомобили норовили проскочить пост ГАИ, но не тут-то было.
Жезлом их останавливал лейтенант Терешко. Могучий, необъятный - живой
персонаж книги Виктора Лихоносова «Наш маленький Париж». Только
лейтенант не казак, о книге не слышал, но знакомству с нами рад. Любезно
предложил мне стул, а сам отправился к дороге.
Тёплый июньский день перемахнул первую половину, а гость всё
запаздывал. Ждали Петра Ивановича Величко из Америки, из далёкого штата
Калифорния. Главная цель его визита - посетить станицу Суворовскую,
родовое гнездо казаков Скворцовых.
Пётр Иванович - сын Ивана Величко из станицы Передовой Хопёрского
казачьего округа, адъютанта атамана А.Г. Шкуро. Отец ушёл с отступающим
войском Врангеля. Пётр Иванович родился в Югославии. В 1945 году при
депортации казаков из Европы в Советский Союз его спасло только чудо.
Многого в жизни добился русский американец - взял трудолюбием, хваткой,
талантом. Воевал в Корее, прошёл плен. Выучил девять языков. Магистр.
Предприниматель. Родной язык знает в совершенстве. Акцента никакого,
говорит чётко. При нём я употребила расхожее нынче: «Эта вещь хорошо
смотрится». Гость отреагировал мгновенно: «Откуда в русском языке такое
слово?»
Стало неловко. Прав Пётр Иванович - кто же постоит за родной язык, если мы, русские, его не оберегаем?
Уже после короткого общения стало понятно: только наш хопёрский
казак мог очаровать мисс Колумбию - самую красивую женщину этой страны.
Мисс-королева не пожалела, прожив с русским всю жизнь. Человек он
обаятельный, лёгкий в общении и очень интересный. По телефону мужской
голос озорно спросил: «Вам звонил Мишка Скворцов?»
Вот это да! Солидный человек, а превратился в озорного мальчишку, и потянуло заглянуть в ту жизнь.
В Краснодаре Юрий Свидин передал мне видеофильм, который снял
Михаил Скворцов. В фильме автор рассказал о Ставрополье, поведал судьбы
многих казаков, оказавшихся за кордоном, о себе. Потомку русских
офицеров и сегодня свойственно неистребимое благородство, этому его
учили в кадетском корпусе в Югославии.
Если бы он попал в советскую среду, его бы сразу заметили: «Не
наш», а кто постарше сказал бы: «Из недобитых». Их узнавали не по
погонам, не по «иконостасу» на груди. Узнавали по походке, по манере
поведения - и отстреливали.
«Дедушка мой - есаул Кубанского войска Алексей Васильевич
Скворцов», - сообщил мне в письме Михаил Михайлович. Стала искать.
Краснодарский архив хранит «Списки наград за понесённые труды и лишения в
1877-78 годах». В одном с моими родными списке о нём сказано: «Сотнику
Алексею Скворцову присвоен чин есаула; орден Святой Анны IV степени с
надписью "За храбрость", орден Святого Станислава III степени с мечами и
бантом».
16 января 1887 года в Варшаве у есаула Алексея Васильевича Скворцова
родился сын Михаил. Есаул погиб молодым и покоится в Турции. Надо
сказать, что в раннем детстве потерял Миша не только отца, но и мать.
Воспитывал его дед Василий Иванович. В старости ослеп и узнавал внука по
голосу. Внук не раз приезжал из Москвы в Екатеринодар в отпуск, Василий
Иванович водил руками по его лицу, стараясь ощутить те изменения,
которые произошли со взрослением Мишеньки. Дед обожал его и всю жизнь
хранил хворостинки, на которых тот в детстве «гарцевал».
Дети погибших офицеров, солдат, казаков имели особые привилегии и
льготы. Михаила приняли в 3-й Московский императора Александра II
кадетский корпус. Окончил с отличием. Затем было знаменитое юнкерское
Николаевское училище. В 1906 году произведён в урядники. Через два года
Михаил был выпущен из училища хорунжим и назначен в тот самый Кубанский
отдельный казачий дивизион в Варшаве, где когда-то служил его отец.
Под стать отцу оказался сын - честный и порядочный, мужественный и
отважный. В 1910 году переведён в Собственный его императорского
величества Конвой.
Огромная ответственность легла на плечи казака. Конвой государя -
это охрана не только царствующей особы, его семьи, но и всего
Отечества. Не стало Царя - и результат печален. Что значили для
государства дворцовые интриги? Ни-че-го. «Король умер, да здравствует
король!» Не было временных. Власть стояла крепко на престолонаследии.
Верно говорят японцы: «Сильная власть - здоровые дети». Видимо, России
без царя-батюшки, как и «без царя в голове», не прожить. Но где взять
сегодня настоящего царя? Со всеми расправились - прервалось
престолонаследие.
Кроме несения службы, конвойцы участвовали в официальных приёмах,
во всех торжествах, праздниках, даже на балах. Михаил Алексеевич дружил
с дочерью Александра III Ольгой Александровной, состоял в переписке с
её сыном Тихоном Куликовским-Романовым. Великая княгиня Ольга
Александровна славилась своей щедростью. Она крестила Михаила
Михайловича, подарила икону Архистратига Михаила, написанную её рукой.
Была «незаурядным художником, скромным, добрым и отзывчивым человеком», -
пишет Михаил Михайлович Скворцов о своей крёстной матери.
После войны, в 1945 году, в связи со срочной эвакуацией, часть
семейных ценностей пропала. Альбомы, портреты... Взял с собой портрет
Врангеля с личным посвящением отцу: «Доблестному соратнику генералу
Скворцову. Ген. Врангель». Сохранился небольшой альбом фотографий да
подарок царя - столовый серебряный прибор с выгравированными на каждом
предмете званием Михаила Алексеевича Скворцова, инициалами и фамилией.
Как память о прошлом - несколько орденов и значки.
Бережёт Михаил Михайлович серебряный бокал, на котором
выгравированы подписи всех офицеров Конвоя. Их было двадцать восемь. В
последний раз собирались вместе 29 мая 1917 года - в тот самый
прощальный день. Пили офицеры Конвоя из этих бокалов в первый и
последний раз. Были молоды и полны жизни.
«Самое ценное - сохранившаяся у меня открытка, посланная в 1916
году, подписанная государыней и четырьмя её дочерьми. В 20-х годах в
Югославии один богач предложил отцу огромные деньги за эту уникальную
открытку. Увы, хотя он знал, что наша семья была в затруднительном
материальном положении, не учёл одного: русский офицер честью не
торгует. Открытку храню в банковском сейфе. Дома - фотокопия».
Сразу же по объявлении Первой мировой войны две сотни Конвоя ушли
на фронт и с ними Михаил Алексеевич Скворцов. Хранит сын отцовский
бинокль, с которым тот был на войне, документы, среди них копии «Краткой
записки» о прохождении службы, составленная летом 1923 года. «В ней
перечислены отцовское продвижение по службе, ранения, награды. Будучи
скромным человеком, Отец не умел хвастаться и никогда не приписывал себе
каких-либо подвигов». Я соблюдаю орфографию: Михаил Михайлович Скворцов
слова «Отец» и «Мать» пишет с большой буквы. За это и прониклась к нему
глубоким уважением.
Михаилу Михайловичу стал известен факт из жизни отца. Одиннадцать
казаков под его командой захватили батарею из четырёх пушек с командой и
пехотным прикрытием. За этот статутный подвиг подъесаул Скворцов был
представлен к ордену Святого Георгия IV степени, но Георгиевская дума не
поверила в саму возможность подвига и отклонила представление.
«Государю было доложено о свершившемся, он обещал лично, при встрече,
наградить Отца, что было для него дороже». Но встретиться им уже не
довелось.
Через много лет отец расскажет сыну, что был с разъездом казаков в
разведке. Выскочив на холм, случайно оказались перед австрийской
батареей. Считая, что живыми им не уйти, сняв папаху и перекрестившись,
отец повёл казаков в атаку: «Айда, хлопцы, в Царство Небесное!» И
бросились на врага.
Сколько лозунгов знаем мы: «За Веру, Царя и Отечество!», «За Ленина!»,
«За Сталина!», «За Москву!», «За Орёл!», но такой - слышу впервые.
Только это никакой не патриотический призыв. Михаил Алексеевич назвал
точный адрес воина - Царство Небесное.
29 мая 1916 года подъесаул 1-й сотни Императорского конвоя Михаил
Скворцов, казак станицы Суворовской, получил известие, что австрийцы
перешли реку Прут. Подняв взвод, несмотря на ружейный и пулемётный
огонь, бросился к переправе и открыл по врагу плотный огонь. Противник
бежал. «Благодаря таким решительным и энергичным действиям подъесаула
Скворцова переправа австрийцев была ликвидирована в самом начале». За
этот подвиг М.А. Скворцов удостоен Георгиевского золотого оружия. Михаил
Алексеевич был первопоходником. Временно командовал 2-м казачьим
корпусом. Был на острове Лемнос и в Константинополе. В конце 1920 года
переехал в Болгарию. Там через год женился на сестре милосердия Марии
Николаевне Фёдоровой. Она выходила его в Гражданскую от сыпного тифа. За
вынос с поля боя под обстрелом раненого награждена Георгиевской медалью
«За храбрость». Скворцовы перебрались в Сербию. В 1926 году Господь
послал им сына Михаила.
«С самого детства помню, как меня Отец учил отвечать на вопрос:
"Кто ты?" Следовало отвечать: "Я казак станицы Суворовской, отдела
Баталпашинского, Михаил Скворцов"».
Слово «Баталпашинск» никак не выговаривалось, казаки смеялись, выслушивая малыша, и почти каждый вновь спрашивал: «Кто ты?»
«С ранних лет помню, что казаки величали Отца "Батькой" и с каким
уважением и любовью они к нему относились. У Отца был неплохой голос,
он был знатоком наших старых кубанских песен. Терпеть не мог
самостийников, считая казаков верными сынами России, гордился казачьим
происхождением и историей нашего славного прошлого».
Помнит станица Суворовская гвардейцев Скворцовых. Их портреты
помещены в станичном музее. На литургиях в церкви Веры, Надежды, Любови и
матери их Софьи поминают Ивана, Василия, убиенного на поле брани
Алексея, Георгиевских кавалеров Михаила, жену его Марию, Степана и
Ивана. Строят станичники дома на улице Скворцовых. Мечтают восстановить
храм Казанской Божией Матери, который возводили когда-то при участии
всех Скворцовых.
Взяла я горсть земли в бывшем подворье Скворцовых, и отправилась
она с Петром Ивановичем Величко за дальние моря, за высокие горы, за
быстрые реки. Прилетела Мать родная Земля к Сыну своему - Михаилу
Алексеевичу Скворцову и легла на его могилу, чтобы никогда больше с ним
не расставаться.
Тамара ЛОБОВА
