Несвятая Святая Русь
Идеализировать
любое время - занятие неблагодарное. И Святая
Русь не всегда и не везде была святой. Но даже в самые
темные времена, когда кругом разруха, священники
спиваются, а народ не причащается десятилетиями,
появляются свои праведники. Яркий пример этому -
жизнь священномученика Мисаила, архиепископа Рязанского
и Муромского, который стал мучеником за
веру во время, когда Православие было государственной
религией - в XVII веке.
Священномученик Мисаил родился в начале этого непростого столетия (по некоторым источникам, в 1617 году). Русь истекала кровью после Смуты и серии войн. Польская интервенция 1612 года, осада поляками и запорожцами Москвы в 1618 году, война со шведами... Разоренные города, эпидемии, разрушенное хозяйство и неизвестность: что ждет впереди?..
Место рождения будущего священномученика - село Грузино Новгородской области. В юном возрасте он выбрал иноческий путь, стал послушником в Новгородском Деревяницком Воскресенском монастыре. Эта обитель не понаслышке была знакома с творившимся вокруг злом: именно здесь нашли приют бежавшие братия Коневского монастыря на Ладожском озере после того, как шведы захватили остров, на котором располагалась обитель. Те же шведы, которым новгородцы добровольно сдали свой город в Смутное время, сняли и увезли в Швецию колокола Деревяницкого монастыря. Уже в наше время их нашли на дне Финского залива.
Большая часть жизни Мисаила прошла в стенах обители. Он оказался очень ревностным монахом и через некоторое время был рукоположен во иеромонаха и стал ризничим архиерейского дома. Мисаил обратил на себя внимание будущего патриарха Никона. Никон рекомендовал добродетельного иеромонаха как преемника почившего в 1651 году Рязанского архиепископа. В апреле этого года в присутствии царя Алексея Михайловича скромный монах был пострижен в архиерейский сан и направлен на Рязанскую кафедру.
Владыка ознакомился с нравами своей паствы и духовенства... и радости не испытал
Прибыв в Переяславль Рязанский, владыка ознакомился с нравами своей паствы и духовенства... и радости не испытал. Вместо веры - околоязыческие суеверия, вместо ревности священнослужителей - пьянство. И новый архиепископ принялся вразумлять - мирян, духовенство, монахов.
Вот что он писал игуменам:
«Да вы б, игумены, у себя в монастырях на погребех и на ледниках и в кельях вина, и пива, и медов хмельных, и браг пьяных не держали и в вотчинах бы своих монастырских заказ крепкий учинили, чтобы крестьяне к праздникам вина не курили, пив и браг не варили и медов хмельных не ставили. А будет в которых монастырях сыщется хмельное питье, и мы указали на тех править пеню по государеву указу и грамоте».
Вот указ священникам и диаконам:
«А вы б, соборные и иные священники и дьяконы, потому ж хмельного питья в домех своих не держали и по кабакам не ходили б и в иных местах нигде не пили. А в церквах бы Божиих везде у вас во вся дни без всякого церковного пения не было, и детей бы своих духовных учили страху Божию и на кабак им ходить не велели и всякого хмельного питья держать заказали. А будет учнут попы нас ослушатися и запиваться и церкви Божии будут у них без пения, и вы б, игумены, тех пьяных попов и дьяконов и церковных дьячков велели имать и сажать в смиренье».
Мирянам ревностный пастырь объявлял следующее:
«Да ведомо нам учинилось, что в Шацком и в Кадоме и в уездах православные христиане с своими женами и детьми лет по тридцати и по сороку и по пятьдесят и больше посты не постятся и у священников не поновляются и не причащаются. И вам бы, священникам, в своих приходах учинить о том заказ крепкий. И кто будет недостоин к причастию, и вам бы велети говети им в иные посты. А которые будут православные христиане ослушаться, и мы учнем писать про них государю царю и великому князю Алексею Михайловичу всея Руссии».
Архипастырь велел ставить в диаконы мужчин не моложе 25 лет, в священники - с 30 лет.
«А люди были б добрые и благочинные и искусны и грамоте учены, а не здорщики, и не косторы, и не бражники, и не ярыжники. А молодых ставленников и воров и бражников к нам не присылать».
Предостерегал от азартных игр, пьянства и бесчинных развлечений - под угрозой не пускать в церковь и отказать в похоронах в церковной ограде:
«Чтоб они впредь безо всякие вражия мечты в праздники качелей и релей не ставили и всякие игры оставили и смуты не делали. Да которые посадские и уездные люди будут откупати кабаки в Шацком и Кадоме для своей бездельной корысти, и того бы они не делали, и вам бы про то сказывати. И жили б в наших городах посадские люди и все православные христиане благочинно по заповеди отцов своих духовных и приходили б ко святым церквам Божиим по вся дни. А будет которые учнут кабаки откупати и игры чинити, и мы таких не велим в церковь Божию пущать и приносу принимать, а в домы их со всякою святынею входить, а которые отыдут сего света, и мы таких не велим у святых Божиих церквей хоронити».
Он попрекал церковнослужителей в том, что они носят «зипуны с ожерельями», когда должны одеваться скромно
Попрекал церковнослужителей в том, что позволяют себе богатые одежды, «зипуны с ожерельями», когда должны одеваться скромно, «носили б однорядочки или сермяжки черные или серые».
Строгость и милосердие
В общем, народ был распущен. Однако нельзя сказать, что у рязанцев и муромцев не было перед глазами благочестивого примера. Так, в их землях несколькими десятилетиями ранее жила преподобная Иулиания Муромская (Ульяна Устиновна Осорьмина), святая дворянка, мать 13 детей, прославившаяся своей необычайной заботой о людях: в частности, в голодные годы, пришедшиеся на воцарение Бориса Годунова, святая жена продала все свое имущество, чтобы накормить окрестные села.
![С. М. Прокудин-Горский. Рязань. Вид с [северо]-востока. 1912 год](http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102347/234743.p.jpg?mtime=1461221096)
Овдовевших священников, которые искали себе новых жен, владыка ссылал в монастыри
Как бы то ни было, а в 1650-е годы из-за пьянства и разгильдяйства некоторых священников в церквях часто просто не было служб... К своему священническому сану рязанское духовенство относилось кое-как: до архиепископа дошел слух, что овдовевшие священники и дьяконы ищут себе новых жен, вступают во вторые браки, что для священника недопустимо. Таковых архипастырь насильно отправлял в монастыри.
Заметим, что в то время насильственный постриг не был в диковинку - что на Руси, что на Западе. Вот яркий пример: в 1600 году отец первого русского царя из рода Романовых - Федор Никитич, будущий патриарх Филарет, - был вместе с женой силой пострижен в монашество в ходе политической борьбы: монахи-де на престол претендовать не могут.
Некоторые не считали принесенные таким образом обеты действительными. В документах сохранилось свидетельство об одном постриженном в монахи по повелению владыки Мисаила священнике-вдовце по имени Алексий, который в итоге сбежал из Солотчинского монастыря, «платье черное с себя скинул и женился».
Но владыка не только карал и старался дисциплинировать распущенный люд. Сохранились письма к нему тамбовских священников: они и их паства из-за набегов татар оказались в весьма бедственном положении. В 1655 году один из них писал: «Приходили под Тамбов воинские люди татарове и прихожан моих многих порубили и в полон побрали, и многие дворы от того разорения опустели, и мне, богомольцу твоему, кормиться стало нечем». А вот и еще одно письмо владыке: «Снова приходили к нам в Тамбов пред земляной вал воинские люди многие татарове, и к городу приступали, и на все посады и слободы били, и на вылазке тамбовских полковых конных и пеших казаков и пушкарей порубили, многих в полон поимали и хлеб в поле потолочили. А осадя город, пленили уезд верст на 50 и больши, по реку Челновую до села Вирятина да до села Кулеватова, и многих там порубили и полонили, и стада конские и мелкую скотину отогнали. А в селе Вирятине в церкви были, иконам поругались и церковь осквернили. И прибывала к татарам новая сила, и чаяли тамбовцы разорения до остатку».
Архиепископ вызвал этих священников к себе, расспросил, обласкал их и постарался обеспечить всем необходимым.
Просьбы к нему стекались с разных концов епархии, он очень внимательно относился ко всем.
Среди многообразных забот архипастыря была и особая, которой владыка Мисаил посвятил последние два-три года жизни: обратив в первую очередь всю свою энергию на борьбу с пороками крещенных людей, он не мог не думать о некрещенных.
Три поездки и 4500 обращенных
Мордва... Из этого финно-угорского народа, кстати говоря, происходил и патриарх Никон. Мордва селилась в ряде регионов России, часть из них ассимилировалась, приняв Православие, часть оставалась в язычестве. Мокшень кой - так называлась религия субэтнической части мордвинов: это язычество с некоторой примесью христианства. Приверженцы этого культа чтили верховного бога Шкабаваза и низших по рангу богов - хранителей очага, хранителей села, богиню холода, божество воды, божество земли, бога ветров, бога грома, богов священных деревьев: дуба, ольхи, березы и т.д. Язычники молились вместе в священных для них рощах или оврагах, молились также недобрым богам, «задабривая» их.
К Православию относились часто враждебно, если принятие его не сулило выгод. Известен случай, когда поп-самозванец Евсей Степанов окрестил в Переяславле Рязанском несколько семей мордвинов - возможно, наобещав им с три короба, - и те приняли крещение из корысти. Это случилось как раз накануне приезда архиепископа Мисаила, и он лично взялся за распутывание дела с псевдокрещением. В итоге мордвин крестили снова, уже рукоположенные священники.
В июне 1551 года в силу занятости архиепископ не смог поехать с проповедью в мордовские села, к тому же нежданно-негаданно он был вызван патриархом Никоном в Москву, на Собор для исправления церковных книг. Архиепископ отправил на проповедь иеромонаха Артемия, и тому удалось крестить несколько семей.
Получив уже царское одобрение и благословение патриарха, Мисаил решил сам ехать к язычникам.
Зимой 1654 года была предпринята первая поездка. Владыку сопровождали чернеевский архимандрит Василий, некоторое количество священников, думный дьяк (чиновник) Савва Зверев. Отправились в Шацкий уезд. Архиепископ сам проповедовал, и его усердие имело успех: 316 человек из мордвы выразили желание креститься.
Владыка Мисаил отправил гонцов в соседние села и деревни, призывая и их жителей прийти на проповедь. Только те не пришли.
Тогда архипастырь отправился к ним сам.
Навстречу проповеднику
вышла многосотенная толпа мордвинов, которые объявили,
что ничего слушать не станут, креститься не желают,
русским языком толком не владеют, так что нечего им
делать в русских церквях. Кроме того, люди эти уверяли,
что отправили к царю челобитников, и если-де он, царь,
настаивать на крещении будет - тогда уж ладно. А
без царя креститься не желают.
Архиепископ вернулся ни с чем. Но, получив известие, что о крещении просит верхоценская мордва, с радостью отправился в Тамбовский уезд. После этой поездки он писал царю: «Я, богомолец ваш, по вашему указу ездил и милостию Божиею и Пречистой Богородицы и при молитве святых в Шацком и Тамбовском ведомства моего уездех окрестил 4015 человек мордвы и татар».
1655 год - и новый вызов в Москву, опять же для исправления церковных книг. В стране набирал обороты церковный раскол... Но архиепископа Мисаила более всего беспокоили судьбы людей вверенной ему земли - христиан и язычников.
Уже в феврале - новая экспедиция архиепископа в мордвинские села. На этот раз на руках у владыки - царская грамота. Вот и прежние места, так недружелюбно принявшие его ранее. Но царская грамота, увы, сердца мордвинов не растопила.
Его предупреждали: оставаться в селе опасно! Он не слушал
Архиепископ поселился в мордовском селе Березовка и четыре недели провел там - без какой-либо свиты. Его предупреждали: это опасно! Он не слушал.
В последнюю свою поездку - в Шацкую деревню Ямбирная - владыка отправился на Страстной седмице. Без многочисленной охраны, всего лишь с небольшим отрядом, вместе с архимандритом Василием и боярским сыном Акиндином Бахолдиным, который и поведал о разыгравшейся в деревне трагедии.
Бой в Ямбирной
Памятник на месте гибели сщмч. Мисаила.
«Место сие освящено кровью священномученика Мисаила,
пролитой 1/14.04.1656 г. при просвещении верой Христовой народов земель Рязанской и Мордовской
На подходе к деревне была устроена засада: около 500 вооруженных самым разным оружием мордвинов засели в пустующих домах на окраине. В походной мантии, с посохом в левой руке и крестом в правой, Мисаил шел навстречу этим людям. Подойдя к избам, он пытался словом образумить язычников, стараясь донести до них государеву волю, которую они якобы готовы были исполнить. А в ответ - брань, крики, а потом полетели и пули, стрелы, копья. Архимандрит Василий и несколько человек были убиты на месте, служилые люди разбежались. Была ранняя весна, они увязали в мокром снегу, а местные нагоняли их на лыжах. Владыка Мисаил никуда не побежал.
Дальнейшее описал Акиндин: «...один же человек мордвин хотел архиепископа ударить копьем, и я, Акиндин, видев его великого господина единого и хотя за него умереть, сам поехал на страшную смерть и того модвина с копьем не допустил до архиепископа и сколоть не дал. А он, архиепископ, мордовского беззаконного убийства не убоялся, прочь не поехал, и в то время один мордвин преосвященного архиепископа из лука прострелил в левую руку, и пройде стрела сквозь руку под мышку в сердце».
Он просил вынуть стрелу из руки и груди.
Отбиваясь от атакующих, миссионеры уложили своего пастыря в сани и помчали прочь от Ямбирной
«И я от той мордвы побежал и доехал по господина, - рассказывал потом Бахолдин. - А он от той раны вельми изнемог, валится, и стал мне рукавки свои отдавать, и я одну принял, а другую уронил. И ухватил я архиепископа под руку, а он за меня ухватился вельми крепко, и скоро повез его, крепко держучи, и - мочи моей не стало... Тут прибежал ризничий Варлаам и подхватил его под другую руку, и так мы ушли... И как приказной человек Лев Терехов с домовыми людьми и с образом ехали, и вся мордва разбежалася».
Получив смертельное ранение, владыка уже не мог усидеть в седле. Отбиваясь от атакующих, миссионеры уложили своего пастыря в сани и - помчали прочь от Ямбирной.
Кончина и суд
Сщмч. Мисаил Рязанский
Чувствуя серьезность ранения, уже в санях владыка исповедовался. Очевидцы свидетельствуют: прибыв в село Агламазово, архиепископ велел поставить перед собой образ Спасителя и начал плакать, глядя на него. Плакал, молился и «учал кровию своею главу свою и лицо омывати», благодаря Бога.
Но мучиться от раны несчастному пришлось еще много дней. Настала Пасха, и на Светлой седмице, в четверг, архиепископ мирно отошел ко Господу.
История сохранила имя убийцы - мордвин Гаричушка. Он и другие жители деревни были приведены на суд. Впоследствии многие из них приняли Православие.
По желанию священномученика, он был похоронен в лесу, у церкви святого Мина. Но по приказу царя его тело было перевезено в Переяславль Рязанский и год лежало в гробнице без погребения - ждали воли царя о месте захоронения. Наконец тело мученика было положено в усыпальницу Архангельского собора. И «оставалось цело и невредимо».
Мисаил Рязанский был прославлен в лике Рязанских святых лишь в наше время - в 1987 году, а через 14 лет - уже как святой Русской Православной Церкви. Его обагренная кровью голубая мантия, в которой мученик ходил в последний раз на проповедь к мордвинам, чудом сохранилась. После революции 1917 года она была передана в Рязанский краеведческий музей, а в 1994 году возвращена Церкви - сегодня ее можно увидеть в Иоанно-Богословском монастыре (село Пощупово, Рязанская область). Мощи священномученика с 1998 года покоятся в Рязани, в Свято-Троицком мужском монастыре.
Неслучайно его имя в постриге - Мисаил, в память о пострадавшем от рук язычников ветхозаветном мученике - знатном юноше, который по приказу вавилонского царя Навуходоносора за отказ подчиниться языческим обычаям и предать свою веру был введен в раскаленную печь, но чудом Божиим остался невредим. Впоследствии, по свидетельству святителя Кирилла Александрийского, его вместе со святыми Ананией и Азарием обезглавил персидский царь Камбиза. Так данное при постриге имя стало пророческим, а для нас яркая, всего лишь 40-летняя жизнь архиепископа-мученика - примером.
Священномучениче Мисаиле, моли Бога о нас!
Подготовила Валерия Михайлова
