Главным политическим событием среды в Петербурге, 29 мая, стало возвращение одного из самых ярких депутатов 4 созыва Евгения Марченко. Получив депутатское удостоверение, Марченко сел на место и больше к трибуне не выходил, несмотря на ожидание от него ярких заявлений. О том, как болит сердце у депутата за православную молодежь, которую судят за нападение на участников гей-парадов, на какое место в городской политике должен уйти ЗакС, и кто автор настольной книги «Фонтанка» спросила у самого героя дня.
Как Вам первый рабочий день в этом созыве, как ощущения?
- В принципе, нормальные. Чувствуется рабочая обстановка. Много кто подошел, поздравил меня с получением мандата. Подходили и новые депутаты, поздравляли, знакомились. Очень много новых лиц. Первое ощущение - обновление ЗакСа. Появились молодые депутаты. Думаю, это хорошо. Я и сам был молодым депутатом, избирался первый раз в 34 года. Это позитивный момент.
Уже есть понимание, чем займетесь в этом созыве?
- В прошлом созыве я работал в комиссии по здравоохранению. Мне это было интересно. Но по образованию я - юрист. Конечно, хотелось бы поработать ближе к специальности в этом созыве.
А уже представляете, с кем бы из парламентариев могли бы сотрудничать в этом созыве?
- Понимаете, Законодательное собрание очень обновилось. До этого я делал все один. Могу сказать, что время пиаровских инициатив прошло. Потому что, не секрет, отношение к ЗакСу сейчас не самое лучшее в городе. Поэтому Заксобрание должно отойти на второй план. А на первом должен быть губернатор со своей командой. Он - человек православный, патриот. И я поддерживаю его команду, его работу. А ЗакС должен отрабатывать вторым номером. И в этом случае уважение к парламенту будет расти. Чем тише он будет работать, тем лучше. Должна быть продуктивная работа без пиарщины. В этом случае будет меняться отношение людей. Только не стоит устраивать склоки, свары, которые мы могли позволить в прошлом созыве. Сейчас нельзя эпатировать, наоборот, надо работать со Смольным, пропустив его вперед. И так до следующих выборов.
Не секрет, что не все единороссы хотели Вас видеть. Они как восприняли сегодня Ваш приход? Вы уже побывали на заседании фракции?
- Сегодня ее не было. Поэтому встретился с коллегами в зале. Многие ко мне подошли, поприветствовали. Что я могу сказать? Внешне они настроены дружелюбно. Я отвечаю тем же, соответственно. Какого-то психологического напряжения я не чувствую.
Мы помним истории с митингами, которые устраивали в Вашу поддержку, помним, как Вы заявляли, что единороссы Вас «лишили» мандата. Это как-то повлияло на Ваши отношения с коллегами?
- Нет, не повлияло. Нам надо еще работать 3,5 года. И я считаю, что держать обиду внутри не имеет смысла. Я не сторонник выносить сор из избы. Когда была непростая ситуация с моим заходом, я поднажал. А в дальнейшем продолжать ругаться смысла не вижу. Пусть это остается на совести тех, кто этим занимались.
А имена их раскроете?
- Я в основном знаю информацию из Интернета. Чтобы называть какие-то имена, надо обладать какими-то сведениями, доказательствами. Естественно, я обладаю определенной информацией, которая дает мне право полагать, что я выборы выиграл на 200%. Даже исходя из данных по Выборгскому району, я знаю, что я выиграл. Но предъявлять какие-то счета я не намерен. Считаю, что жизнь сама расставит все по своим местам.
Возвращаясь к четвертому созыву, не обижало, что Вас называли «перебежчиком»?
- Нельзя вообще, занимаясь политикой, относиться к чему-либо с обидой. «Перебежчик» - не самый страшный эпитет, которым награждают политиков. Я могу сказать одно: в отношениях со «Справедливой Россией» я нигде, никогда не высказался плохо о партии, о ее лидерах. Я считаю, что в этом плане я вел себя порядочно. Я нигде себе этого не позволял.
«Перебежчик» - это слово неприменимо к политику. Бывает, у человека меняются взгляды, бывает, не сложились отношения в коллективе. «Перебежчик» - это на поле боя, человек, который перебегает из одной армии в другую. Здесь мы не должны так воспринимать случившееся. Политика все-таки ближе не к войне, а к театру. Из кого-то создавать или кого-то считать классовым врагом - это чересчур. К этому надо относиться попроще. Неизвестно, как ситуация дальше будет развиваться. Сейчас, может, все партии войдут в Народный фронт. И кого тогда считать перебежчиком?
Вот, сейчас уже более 50 партий. Каждая партия - это общность людей. Если раньше мы общество раскалывали на 4 парламентские партии, то теперь расколем его на 50. А задача перед нами стоит - объединить общество. А когда начнутся выборы, эти 50 партий начнут между собой ругаться, критиковать друг друга.
На первый план личность сейчас выйдет, потому что будут одномандатные округа. Нужны сильные люди по территории. Я вообще думаю, что в интересах России для того, чтобы объединилось общество, не нужно такое количество партий. Это раскачает ситуацию. Многопартийность приведет к тому, что все рванут в политику. Могу сказать на примере Греции (я там часто бываю). Там постоянно идут выборы, и люди уже перестали работать. Мы можем наступить на те же грабли. Мое мнение - все партии должны войти в ОНФ, а дальше пойдут выборы по одномандатным округам. Я не член «Единой России», и не планирую туда вступать. Но я - член ОНФ, был выдвинут туда общественными организациями. И собираюсь в нем работать.
Отвлечемся немного. Что у Вас за книги на столе?
- Это книги отца Василия Ермакова. Он умер в 2007 году. Был одним из опытнейших священников Петербургской епархии. Меня с ним связывала дружба. Это мой духовный отец, скажем так.
Вот книга «Тернистым путем к Богу». Моя настольная книга, можно сказать. Здесь первая часть посвящена жизни отца Василия. Вот, видите, он с актером Александром Михайловым, вот с Ниной Усатовой. То есть очень многие известные люди были с ним в близких отношениях. А вторая часть посвящена его взглядам на жизнь. Я иногда читаю его проповеди, освежаю в памяти его отношение к жизни.
А какие основные его идеи Вам близки?
- Патриотизм. Он очень переживал за Россию. Патриотизм в моем понимании - это любить Россию. Есть советский патриотизм, который нам прививали. А я - сторонник православного патриотизма. Считаю, что православие - это духовный стержень нашего народа. Пора возвращаться к нашим истокам духовным, к нашим традициям.
К каким именно?
- К тем, которых придерживались наши предки. Они были умные люди. Это, прежде всего, доброе отношение друг к другу, которое всегда было у русских людей. Сейчас уровень агрессии, озлобленности зашкаливает. А мы должны друг друга поддерживать.
Во-вторых, надо возвращать положительное отношение к семье, к государству, к своей Родине, к городу. И отказаться от навязанных извне ценностей, в том числе и западным миром.
Но ведь и демократия с выборами - западная ценность?
- Ну, если так разобраться, то социализм тоже - западная ценность. То есть, можно сказать, что и коммунисты у нас - западники. Ведь Энгельс и Маркс были европейцами. А я говорю о том, что надо вспоминать именно наше - то, что было с момента Крещения Руси князем Владимиром.
За это время, например, я съездил дважды в Киево-Печерскую лавру. Это колыбель православия. Я был в пещерах. Увидел мощи Ильи Муромца, Нестора Летописца, Антония Феодосии. Представляете, какая у нас древняя история и культура? Единственное, что мы должны понимать, что Петербург - город достаточно прозападный и достаточно либеральный, так сказать. Поэтому прививку патриотизма надо делать аккуратно. В лоб не надо, как говорится.
И как надо?
- Был период, когда я высказывал громко с трибуны свое мнение. Сейчас это время прошло. Тогда это нужно было: и у нас в городе, и в России. Потому что много людей поддерживает мою позицию православного патриотизма, но они не имели голоса. То есть все СМИ, телевидение, Интернет - везде прославлялось западничество. И для того, чтобы показать другую точку зрения, которую и тогда поддерживали большинство людей, пусть и не имеющих такого влияния, таких ресурсов, как либералы, я вот выходил и выступал с такими резонансными вещами, как Евровидение. Вы помните?
Помню. Еще многим запало в душу Ваше заявление по поводу Дня святого Валентина.
- Тоже. Но если о нем говорить... Заметьте, что про Евровидение мне не вспоминают, потому что официальные лица поставили под сомнение конкурс Евровидение. Уже министр иностранных дел Лавров заявил, что украли голоса, - то, о чем я говорил в 2007 году. Если вспомните ситуацию, то тогда Москва и Петербург боролись за право принимать у себя Евровидение. И ЗакС направил обращение к высшему руководству, чтобы принять в Петербурге конкурс. А спустя неделю депутаты приняли мое обращение с просьбой не проводить. А эту идею озвучил я. Был большой общественный резонанс, меня многие поддержали. Поэтому проводить его не стали, отдали «подарок» Москве.
А вот сейчас мне предъявляют День святого Валентина. Но я вас уверяю, спустя несколько лет его не будет в России. Смотрите, сейчас арабский мир весь отказался. Из стран СНГ - Узбекистан запрещает его, Казахстан готовится. Из российских регионов в Белгородской области отказались его праздновать из соображений духовной безопасности. И через несколько лет и у нас решат, что праздновать этот день - нецелесообразно. То есть то, о чем я говорил несколько лет назад, сегодня реализовалось. Я первым заговорил о том, что мигрантов надо учить русскому языку. На меня тогда все шипели - "это нетолерантно". Сейчас и учат. Первым я поднял вопрос по гей-шествиям. Тогда еще Милонова и в помине не было.
Не хотели, кстати, Милонова засудить за плагиат?
- Нет, да ну. Он сам себя осудил непродуманными действиями, люди его осудили. Но он тогда из зала поглядывал на все это. А у меня идея какая была? Я сказал, что надо запрещать подобные шествия, потому что они провоцируют патриотически настроенную молодежь на расправу с участниками парадов. То есть, это уже вопрос политической стабильности и безопасности. После этого выступления власть перестала согласовывать их акции в центре. И мое выступление способствовало принятию антигейского закона. Как было - обычные люди сами по себе, геи сами по себе. И никто никому не мешал. А потом они стали пытаться устраивать шествия, чем провоцировали молодежь патриотически настроенную. И там дошло до того, что геи обратились к правоохранительным органам с просьбой защитить. И выходили под прикрытием ОМОНа, чтобы провести шествие.
То есть смысл моих инициатив - это безопасность. Потому что они этими шествиями провоцируют молодежь, и те начинают расправляться с гей-активистами. Был случай, например, молодые люди забежали в помещение, избили там геев, которые к шествию отношения не имели. Вот к чему эти шествия приводят. И с другой стороны, мне жалко эту православную патриотическую молодежь, которая тоже подставляется. Как в ситуации с Глебом Лихоткиным, который прыснул участнику шествия в лицо. В итоге, его сейчас судят.
Но Вы знаете, что православно-патриотическая молодежь, как Вы выразились, сильно подпортила имидж вообще православным людям. Они правильно поступают или перегибают палку?
- Я вот не собираюсь посвящать свою жизнь борьбе с геями. Но я смотрю на ситуацию с точки зрения государственности. Мне не нравится, когда искусственно разжигают озлобленность, в том числе и в патриотической среде. Кто-то провоцирует на организацию этих шествий, а кто-то на них натравливает молодежь.
Сегодня Вы были нарасхват, к Вам было не подобраться. Вы почувствовали себя звездой?
- Когда была ситуация с Евровидением, было гораздо больше журналистов, и новость стояла в топе, звонили из Англии и Израиля, но звездой я себя не чувствовал. У меня довольно спокойное отношение и к тому, когда меня поливают грязью, и когда хвалят. Я бы сказал, у меня христианское отношение, «униженный возвысится». Это даже полезно для моей души, чтобы меня поливали. Поэтому я по-христиански терплю. Отношусь без радости, но спокойно. Я не испытываю от этого удовольствия.
Популярность, это как волна, приходит, потом уходит. У меня есть своя позиция. Сейчас главное как-то выстроить отношения в ЗакСе, занять свою нишу. Ради этого я готов переступить через себя, откинуть негативные эмоции.
беседовала Ольга Мясникова, "Фонтанка.ру"
