Биография Гоголя и в XXI в. изобилует «белыми пятнами» - сведениями, которые в той или иной степени могут считаться малодостоверными, нуждающимися в дополнительной проверке и т. п. Во многом это объясняется характером самого писателя, порой вовсе не стремившегося сделать те или иные обстоятельства своего жизненного и творческого пути достоянием общественности. Такое заключение особенно справедливо, когда речь заходит о зарубежных путешествиях Гоголя и в первую очередь о его паломничестве к Гробу Господню в 1848 г. Положение усугубляется тем, что скептицизм по отношению к «путешествиям» и к путешественникам является своего рода органическим спутником самой практики путешествий и того литературного жанра, который возник на ее основе (в русской литературе, например, «разоблачение» постигло знаменитое путешествие Трифона Коробейникова XVI в. или в XIX в. критики упорно не верили в то, что автор «Записок об Испании» В. П. Боткин действительно побывал в этой стране).
Сомнения в том, что путешественник на самом деле посетил то или место на земном шаре или же пользовался «опосредованной», «из вторых рук», «из трудов или рассказов предшественников», а, следственно, не столь достоверной информацией при описании своих путевых впечатлений, возникали и продолжают возникать постоянно. И далеко не всегда удается отделить вымысел от реальности, и не всегда это представляется возможным. В случае с Гоголем также немало подобных примеров: бывал ли писатель в Испании и Португалии? В Дамаске? И т. д. Но путешествие Гоголя на Святую Землю сомнений не вызывает[1]. Хотя отдельные моменты этого путешествия по-прежнему остаются загадочными. Впрочем, обратимся к началу гоголевского паломничества.
18 января (н. ст.) 1848 г. из Неаполя писатель извещал А. А. Иванова, что «полагает выехать на днях» на Святую Землю[2]. После этого он садится на «скверный пароход «Капри» и отплывает на о. Мальту. Отсюда, «по обещанью», он пишет гр. А. П. Толстому 22 января (н. ст.). Гоголь жалуется на морскую болезнь, «плохой отелишко» на острове, сообщает, что «со страхом думает о предстоящем четырехсуточном переезде» и о том, что «пароход раньше 27, кажется, нейдет» (XV,29). 23 января (н. ст.) он пишет С. П. Шевыреву, что «в Мальте» «остается немного дней, чтобы дождаться парохода, идущего в Александрию» (XV,32). 27 января (н. ст.)1848 г. Гоголь с Мальты извещает Толстого, что пишет ему, «садясь на пароход». Однако он «переменил дорогу и едет через Константинополь, желая избегнуть двадцатидневного карантина» (XV,34). Последний пункт назначения выглядит странно, т. к. означает движение вспять, точнее, в сторону от главной цели поездки ─ Святой Земли.
Один из пароходных маршрутов с о. Мальта на Святую Землю проходил через о. Корфу (итал. название греч. о. Керкира) и Смирну. Не так давно было высказано предположение, что Гоголь побывал на о. Корфу[3]. Это предположение опирается на сведения, содержащиеся в письмах двух оптинских старцев. Вот письмо (недатированное) прп. Амвросия Оптинского «О почитании святых мощей», где со ссылкой на рассказ писателя о. Порфирию (Говорову) сообщается о том, что Гоголь «сам видел мощи св. Спиридона (еп. Тримифунтского, чудотворца, ок. 348. - В. Г.) и был свидетелем чуда от оных. При нем мощи обносились около города, как это ежегодно совершается 12 декабря с большим торжеством. Все бывшие тут прикладывались к мощам, а один английский путешественник не хотел оказать им должного почтения, говоря, что спина угодника будто бы была прорезана и тело набальзамировано; потом однако решился подойти, и мощи сами обратились к нему спиною. Англичанин в ужасе пал на землю пред святыней. Этому были свидетелями многие зрители, в том числе и Гоголь, на которого сильно подействовал этот случай»[4]. В несколько иной редакции об этом же чуде, теперь уже со ссылкой на рассказ Гоголя («бывшего в прошлом году в Корфу») «Наталье Петровне»[5] сообщал прп. Макарий Оптинский в письме к духовной дочери А. И. Воейковой от 26 января 1849 г.: «... там есть мощи св. Спиридона Тримифунтского. На открытии английский путешественник, бывший там, желал видеть мощи св. Спиридона без покрова, что и было исполнено. Англичанин осматривал св. мощи (которые, как говорит Гоголь, сохранились совершенно невредимыми, и представляют вид недавно умершего человека) начал рассуждать о том, что это св. мощи набальзамированы, и что это особенно известный род бальзамирования, употребляющийся еще в Египте, и состоит в том, что мертвому вырезывают кусок из спины - через отверстие вынимают внутренность и наполняют тело ароматическими веществами. Когда он это говорил и монахи его слушали, может быть, иные и начинали сомневаться, тогда св. мощи вдруг сами собою повернулись в раке и перево<ро>тились к нему спиною! Это так поразило англичанина, что он тут же с ума сошел, а весь город ни о чем не говорил, как об этом происшествии, когда Гоголь туда приехал»[6].
Тут уместно вкратце изложить драматическую историю нетленных мощей святителя-пастуха, тем более что она имеет определенное отношение к русской паломнической литературе.
Мощи свт. Спиридона до VII в. почивали в Тримифунте (Тримифонтосе, ныне Тримитос) на о. Кипр, где он жил и умер. Считается, что после вторжения на Кипр в 648 г. сарацин[7] мощи, возможно, по приказу императора Юстиниана II, для сохранения были перевезены в Константинополь. По некоторым сведениям, первоначально они пребывали в монастыре Богородицы Обрадованной по соседству с монастырем Христа-Человеколюбца, затем их перенесли в храм Двенадцати апостолов. Во всяком случае, архиепископ Новгородский Антоний (в миру Добрыня Ядрейкович) в «Книге паломник», посвященной «сказанию мест святых во Царьграде», уже констатирует в 1200 г., что «у святыя же и Апостольския церкви <...> святаго Спиридона глава» лежит и добавляет: «а рука его и мощи у святыя Богородицы у Одигитрия въ монастыри подъ олтаремъ лежитъ»[8].
Это первое известное нам свидетельство о пребывании мощей свт. Спиридона в столице Византии и об их «разделении». Но если упоминание о «руке» («деснице») сомнений не вызывает (у «десницы» свт. Спиридона особая история), то слова об отделенной «главе» вызывают недоумение, ведь по сию пору нетленные мощи святителя (за исключением десницы) составляют единое целое. Автор анонимного «Хожения в Царьград» конца XIII - начала XIV в., описывая реликвии Апостольской церкви, уже говорит о «теле нетленнемъ» св. Спиридона, которое лежит «с левую руку олтаря в голубци у киворех», т. е. в ковчеге-усыпальнице[9]. Стефан Новгородец в 1348 или 1349 г. «целовахом мощи святаго Спиридона» в той же Апостольской церкви.[10]Игнатий Смольнянин, побывавший в Царьграде в конце XIV в. в свою очередь утверждает, что «святыи Спиридон <...>в тълъ суть» лежит в «приделъ» «церковь мала» «в тоиже странъ», что и Апостольская церковь[11]. Дьяк Александр, который был в Царьграде в те же годы, что и Игнатий, ни о какой «малой» церкви не упоминает, но в соответствии с укрепившейся традицией заявляет: «В Апостольской церкви<...>во олтари зазданы (загорожены или замурованы, что менее вероятно. - В. Г.) мощи святаго великаго Спиридона»[12]. В «Ксеносе, сиречъ страннике» иеродиакона Троице-Сергиевой лавры Зосимы (1419 - 1422) указано, что «велики Спиридопий» лежит в той же Апостольской церкви[13]. К тому же сохранились известия, что нетленные мощи свт. Спиридона ежегодно 11 декабря приносили в Святую Софию, где литургию служил и молился пред ними патриарх в присутствии императора и где мощи оставались для поклонения в течение двух дней.
После падения Константинополя в 1453 г. мощи свт. Спиридона были вывезены сначала в Фесприотийскую Парамифию (совр. Сербия), а в 1456 г. - на о. Корфу, где сохранивший мощи священник Григорий Полиевкт передал их иерею Георгию Калохеретису. Тот завещал нетленные мощи своим детям, через которых святыня попала в собственность семьи Вулгарисов. С 1456 г. мощи хранились в храме св. Афанасия и переходили из храма в храм, пока в 1577 г. венецианские власти не выделили семье Вулгарисов земельный участок, на котором в 1589 - 1597 гг. и был построен храм свт. Спиридона, где нетленные мощи святителя пребывают по настоящее время (с 1960-х гг. они принадлежат священной митрополии Керкиры).
Деснице святителя, если верить свидетельству архиепископа новгородского Антония, уже в 1200 г. сохранялась в Константинополе отдельно от остальных мощей (см. выше). Как указывал Христодул Вулгарис (великий протопоп Керкиры, живший в XVII в.), в 1592 г. она была доставлена из Константинополя в Рим папе Клименту VIII. Тот перед смертью передал святыню кардиналу Чезаре Баронио, который в свою очередь подарил ее Новой церкви Божией Матери в Риме близ площади Пасквино (Chiesa Nuova или S. Maria in Vallicella), откуда в 1984 г. десница была возвращена в Керкиру.
Эта «константинопольская» версия судьбы нетленных мощей свт. Спиридона, подкрепляемая к тому же многочисленными средневековыми источниками (в том числе свидетельствами древнерусских паломников)[14], не является единственной. Существует и другая, «кипрская» версия, которую составительница «Путеводителя по святым местам Греции» «Евлогите! Благословите!», вышедшего на русском языке (перевод с англ.) в 2007 г., монахиня Нектария (Мак Лиз) даже считает «в высшей степени правдоподобной»[15].По этой версии, мощи святителя оставались на Кипре до 1448 г., когда королева Кипра Элени, наследница византийской династии Палеологов, продала их эмиссарам из Ватикана. Возвращаясь в Рим, эмиссары остановились в г. Арта, где православное духовенство с солдатами отобрали у них мощи, но жена местного венецианского правителя Кароло, принадлежавшая к Римской католической церкви, упросила отдать эмиссарам правую руку святителя, чтобы те отвезли ее в Ватикан в доказательство всего случившегося. Остальные мощи хранились в Арте пока священник Георгий Калохеретис (это имя, как мы видим, присутствует и в «кипрской» версии) «ради сохранности» не перевез их в Керкиру. Но как бы то ни было, в XV в. мощи свт. Спиридона оказались на Корфу.
В апреле 1725 г. этот остров посетил неутомимый «пешеходец» В. Г. Григорович-Барский. С немалыми трудностями ему удалось уговорить служителей керкирского храма открыть и показать ему и его спутнику о. Рувиму мощи свт. Спиридона в неурочное время, «но понеже любими бихомъ ими, яко отъ странъ Российскихъ есми, того ради обещахуся вси». Дело осложнялось тем, что гробница святителя закрывалась на четыре замка, ключи от которых хранились у высокопоставленных лиц, «начальницей» (губернатора, судьи, протопопа и наместника).
«Таже по неколицехъ днехъ, собравши протопопа вся ключи къ себе и в некий день, по святой литургии, воззвавши насъ внутръ олтаря и затвори вся двери...». Протопоп, продолжает рассказ Василий Григорович-Барский, «поведе нас на правую страну святаго олтаря, идеже опочиваютъ мощи Святаго и отверзе все четири замки, имиже заключенъ бяше гробъ его, въ нем же другой еще, от камене изсеченъ, бяше, внутръ того еще третая ракка, отъ древа кипариса соделанна...» Заметим, что серебряный саркофаг (рака), в котором сегодня почивают нетленные мощи свт. Спиридона, был изготовлен в 1867 г. по специальному заказу в Вене. Он закрывается на два замка, которые открываются двумя ключами одновременно, следовательно, раку можно открыть только вдвоем. «И когда ключик не поворачивается, значит, считается на острове, святитель Спиридон «отлучился»: помогает кому-то».[16] Но продолжим цитату из «Странствований» русского паломника: «Покровъ же отъ таблицы (пластины; ср. польск. tablica - В. Г.) чистой, христалной, ей же мала часть, в ногахъ Святаго отверзается, лобзания рады».
Паломники «приложитися ногамъ Святаго, и видехомъ сквозь оную таблицу всего его до найменшой вещи, со одеждею, на главе своей имеетъ подкапок (монашеская шапка или камилавка. - В. Г.) и клобукъ, яже еще въ житии своемъ ношаше[17], и одеянъ в сакосъ старинний, крестами истканний, ноги же оболчении въ мягкие зело сандалия[18]; во всемъ нетлененъ, теломъ и одеждою, опочиваетъ аки живий. Еще же протопопа самъ подиймоваше ризи Святаго, и показоваше голени его, и лобизахомъ и видехомъ тело его бело и чисто, и мацахомъ, и мягко, аки живое»[19]. Протопоп поведал русским паломникам, «яко все таковое тело, токмо тваръ (лицо. Ср. укр. и белорус. «тварь». - В. Г.) и рука лева черни суть, правой же несть и не ведают где, тако бо и в Корфус прииде».
О судьбе десницы святителя мы уже знаем, а на вопрос паломников о частичном «почернении» нетленных мощей протопоп ответил, что свт. Спиридон «яко преждними временами не бяше тако затворенъ, яко нине, но стояше на ногахъ в раце своей, поставленъ между намесними образами въ церкви, и приношаху людие ладанъ, смирну и ливанъ и вжигаху, аки предъ образомъ, свещи и лампади, и тако отъ непрестанного, денного и нощнаго, курения и палении лампадъ горения учернися тваръ и рука. Видящи убо началници непочесть такову, отъ того часа затвориша и не откриваютъ более, токмо дважди или трижди въ годъ»[20]. Однако вернемся к путешествию Гоголя на о. Корфу и к письмам оптинских старцев об этом.
12 (24) декабря (дата из письма прп. Амвросия) 1847 г. Гоголь не мог быть на о. Корфу - он находился в Италии, а в декабре 1848 г. уже в Москве. Заметим также, что в день памяти свт. Спиридона раку с его мощами на три дня (с навечерия 11 декабря до вечерни 13) выносят из придела и ставят у местного ряда иконостаса т. е. примерно на то же место, где рака находилась в «преждние времена» для поклонения и молебных песнопений (подобная практика утвердилась много раньше середины XIX в.).
Мощи выносят из храма четыре раза в год в ознаменование избавления жителей острова по заступничеству святителя от различных напастей. В Вербное Воскресенье крестный ход (литания) совершается в память избавления от бубонной чумы (1629 - 1630); в Великую (Страстную) Субботу - от страшного голода начала XVI в.; 11 августа - от нашествия турок-османов в 1716 г.; в первое воскресенье ноября - еще от одной чумной эпидемии последней трети XVII в. По окончании крестных ходов мощи святителя выставляются для поклонения в храме, как правило, на три дня.
Вот как это происходило в первой трети XVIII в. и сохранилось, за исключением некоторых деталей, до сегодняшнего дня: гробницу святителя открывают, «взимаютъ его со ракою, священници, облекшеся въ фелоны, творятъ процессию, обходяще стогни града и носящее его, аки живаго, стоящего на своихъ ногахъ; таже, по окончании процессии, паки вносятъ в церковъ и поставляютъ со ракою стояща между намесними образами, лобизания ради народа, и биваетъ отворенъ 7 или 8 дний».[21]
Стоит ли добавлять, что ни в одном из этих крестных ходов Гоголь не участвовал, ибо в 1847 г. писатель до конца мая находился в Италии, затем во Франции и Германии, а с конца ноября по январь - в Неаполе, откуда и выехал после 18 (6) января на Святую Землю. Таким образом, сведения, сообщенные в письме прп. Амвросия Оптинского о пребывании Гоголя на о. Корфу и его участии в крестном ходе с нетленными мощами свт. Спиридона Тримифунтского, едва ли соответствуют действительности[22]. Обратимся к письму прп. Макария Оптинского.
Предположим, что 27 января (н. ст.), т. е. 15 января (ст. ст.) 1848 г. Гоголь все-таки сел на корабль на о. Мальта и отправился пусть и не в Константинополь, а на о. Корфу. Оттуда через Смирну (25 января (ст. ст.) он прибыл на о. Родос 27 января (ст. ст.) 1848 г. Следовательно, плавание от о. Мальта до о. Родоса заняло меньше двух недель, точнее, 12 дней: 15 (27) января 1848 г. - 27(9 февраля) 1848 г. Десяти дней на плавание (о. Мальта - о. Корфу - Смирна) должно было хватить, даже если писатель провел какое-то время на о. Корфу.
В письме прп. Макария речь уже не идет о «свидетельских показаниях» Гоголя, а лишь о том, что писатель, скорей всего, услышал о чуде от очевидцев или от других горожан, а спустя некоторое время рассказал о нем Н. П. Киреевской. Ведь «весь город ни о чем не говорил, как об этом происшествии, когда Гоголь туда приехал». Само чудесное событие произошло, судя по всему, не во время крестного хода, а при «открытии», вероятно, вскрытии раки с мощами св. Спиридона, что, как мы уже знаем, время от времени практиковалось в Керкире. Все это представляется достаточно правдоподобным, хотя, конечно, нельзя исключить и того, что писатель мог услышать о чуде не на о. Корфу, а, например, во время плавания на корабле между островами греческого архипелага от кого-нибудь из уроженцев Керкиры или просто от любого другого из спутников, бывавших на Корфу.
Однако ни в письмах, ни в беседах с современниками Гоголь больше никогда о чуде «с посрамлением англичанина» не вспоминал, как и о самом свт. Спиридоне Тримифунтском. Если, конечно, не считать гоголевского рассказа «об одном англичанине», зафиксированного в одесском дневнике Е. А. Хитрово от 9 февраля 1851 г. Этот рассказ можно с определенными натяжками интерпретировать как своеобразное преломление (с переменой знаков на обратные) гоголевского «сюжета» о крестном ходе с нетленными мощами свт. Спиридона Тримифунтского, изложенного в письме прп. Амвросия Оптинского. По крайней мере, ситуативно здесь присутствует некоторое, хоть и весьма отдаленное сходство. Герой рассказа «дошел до духовной жизни не так, как другие, которые с молоком всасывают правила и убеждения и веру, заповеданную родителями, неприкосновенно сохраняют. Он, напротив, сомневался во всем и не знал, что избрать себе незыблемою опорою. Погруженный раз в такие думы, он увидел покойника, которого несли мимо. «Да вот, - он подумал, - самое верное! Вернее смерти ничего нет!» И с этой мыслью началось его обращение»[23].
Остается добавить, что о чуде у мощей свт. Спиридона не упоминается ни в одном из доступных нам исследований по истории Керкирской митрополии или посвященных жизни и чудесам святителя (имеются в виду работы С. Папагеоргио, И. Скадопулоса, С. Катсароса и др.). Впрочем, отдаленным отзвуком этого предания можно при желании посчитать такие утверждения: «Мощи для поклонения открывают не всем. Например, англичанам, исповедующим протестантизм, раку с мощами святого не открывают никогда»[24]. Вероятно, для подтверждения или опровержения сведений о посещении Гоголем о. Корфу потребуются дополнительные изыскания.
Но, как бы то ни было, согласно вполне достоверным воспоминаниям о. Петра Соловьева, в Смирне Гоголь сел на пароход «Истамбул», отправляющийся в Бейрут (через о. Родос), вместе с членами первого состава Русской духовной миссии в Иерусалиме. Путь писателя к Гробу Господню продолжался.
[1] См. об этом: Гуминский В. М. Путешествие Гоголя по Святой Земле в контексте развития паломнической литературы // Новая книга России. №№11-12, 2011.
[2] Гоголь Н. В. Собрание сочинений и писем в 17 ТТ. Т. XV. М.-Киев, 2009. C. 28. В дальнейшем все цитаты из переписки Гоголя приводятся по этому изданию в тексте (римская цифра означает том, арабская ─ страницу).
[3] См.: Захарченко С. О. Гоголь на Корфу // Уч. зап. Петрозаводского гос. ун-та. 2012. Август. №5. С. 72-74.
[4] Собрание писем блаженныя памяти оптинского старца иеросхимонаха Амвросия к мирским особам. Ч. I. Сергиев Посад. 1908. С. 82. Ср.: Воропаев В. А. Николай Гоголь: Опыт духовной биографии. М., 2008. С. 152.
[5] Речь идет о Наталье Петровне Киреевской, жене (с 1834) И. В. Киреевского, урожденной Арбеневой (1809-1900).
[6] Это письмо впервые полностью, без купюр издала С. О. Захарченко. См.: Собрание писем Макария Оптинского к мирским особам. В 3 т. Т.1. Петрозаводск, 2010. С. 298.
[7] Епископ Порфирий Успенский полагал, что речь идет о «полчищах магометан-арабов, предводимых Мавией. Сей полководец<...> в седьмой год царствования Константа (648 по Р. Х.) предпринял войну морем против Кипра, а было у него 1700 судов, и покорил весь остров...» «Книгу бытия моего» цит. по: Порфирий (Успенский), еп.: Святыни земли Италийской (из путевых записок 1854 года). М., 1996. С. 46.
[8] Малето Е. И. Антология хожений русских путешественников XII - XV века. М., 2005. С. 228 - 229.
[9] Там же. С. 243.
[10] Там же. С. 256.
[11] Там же. С. 288.
[12] Там же. С. 293.
[13] Там же. С. 298. Ср.: С. 313.
[14] См. об этом, напр.: Порфирий (Успенский), еп.: Святыни земли Италийской (из путевых записок 1854 года). С. 46.
[15] Нектария монахиня (Мак Лиз). Евлогите! Благословите! Путеводитель по святым местам Греции. М., 2007. С. 470.
[16] См.: http: //travelergrim.blogspot.ru
[17] Иконографию свт. Спиридона Тримифунтского отличает необычный головной убор - пастушья шапочка из овечьей шерсти, указывающая на то, что до избрания на святительскую кафедру св. Спиридон был пастухом, не оставив этого занятия и после избрания. См., напр., грузинскую икону св. Спиридона Тримифунтского IX в. или изображения различных икон на сайте spyridon-trimifuntsky.narod.ru
[18] Ср.: «Чудом является и то, что покровитель странников св. Спиридон Тримифунтский сам по сей день не перестает «странствовать», помогая всем, кто с верой в молитве к нему обращается. В Православном мире он почитается как «ходящий» святой - бархатные башмачки, одетые на его ступни, изнашиваются, и несколько раз в год их заменяют новыми. А изношенные башмачки разрезают на части и как великую святыню передают верующим. По свидетельству греческих священнослужителей, во время «переобувания» чувствуется ответное движение» - http://simvol-veri.ru
[19] Григорович-Барский В. Г. Странствования по Святым местам Востока. Ч. I. М., 2004. С. 215 (текст цит. по упрощенной орфографии). Ср. с тем, что писал о мощах святителя еп. Порфирий Успенский: «Они нетленно почивают в правом отделении алтаря церкви, называемой его именем. Все тело сего великого угодника Божия цело так, что даже глаза, к общему удивлению, не вытекли и сохранили тусклый блеск; нос немного приплюснут, кожа на лице смугла, но не черна; на ногах же, ниже колен, она отстает от костей. Я приподнимал ее тут. Нетленный святитель лежит в простой раке, облаченный» («Книгу бытия моего» цит. по: Порфирий (Успенский), еп.: Святыни земли Италийской (из путевых записок 1854 года). С. 45) и
с современным описанием нетленных мощей свт. Спиридона Тримифунтского, напр., на сайте: spyridon-trimifuntsky.narod.ru
[20] Там же. С. 216. Ср. с распространенной ныне в среде русских паломников версии, что нетленные мощи свт. Спиридона почернели из-за проводившихся в XVII в. патриархом Никоном церковных реформ. По свидетельству тех же паломников, сегодня мощи свт. Спиридона открывают чуть ли не ежедневно (кто говорит, что после утреннего богослужения, кто - в 5 часов вечера).
[21] Там же. С. 216. Ср. с фотографиями современных крестных ходов в Керкире, помещенными, напр., на сайте spyridon-trimifuntsky.narod.ru
[22] Между тем некритический пересказ этого письма с добавленными «от себя» совсем уж недостоверными подробностями (например, утверждением о том, что свт. Спиридон Тримифунтский «был дружен» с Николаем Чудотворцем) кочуют по различным православным сайтам. См., напр., материал А. А. Верда «Чудо святого Спиридона Тримифунтского» - Татьянин день //taday.ru
[23] <Хитрово Е. А.> Гоголь в Одессе. 1850 - 1851 // Русский архив. 1902. №3. С. 554. Незадолго до этого - 1 февраля 1851 г. в Одессе в том же доме Репниных Гоголь высказался по поводу всех англичан, точнее, всех и каждого: «Странно, как у них всякий человек особо и хорош, и образован, и благороден, а вся нация - подлец; а все потому, что родину свою они выше всего ставят» (там же. С. 553). Следует также заметить, что имя свт. Спиридона Тримифунтского, вероятно, было знакомо Гоголю, по крайней мере, с юности. Вот что вспоминал Г. И. Высоцкий, гоголевский соученик по Гимназии Высших наук: «Охота писать стихи высказалась у Гоголя по случаю его нападок на товарища Б<орозди>на, которого он преследовал за короткую стрижку волос и прозвал расстригою Спиридоном. Вечером, в день именин Б<орозди>на, 12 декабря...» (Кулиш П. А. Записки о жизни Николая Васильевича Гоголя, составленные из воспоминаний его друзей и знакомых и из его собственных писем. М., 2003. С. 105). И далее следует сочиненный Гоголем акростих, начальные буквы которого образуют имя Спиридон. 12 декабря, в числе прочих, отмечаются именины Спиридона, Ферапонта и Александра. У Федора Бороздина, о котором идет речь в этих воспоминаниях, именины могли приходиться на 12 декабря только в том случае, если при крещении он получил имя Ферапонт (тогда Федор было его обиходное, светское имя). С другой стороны, мемуарист мог перепутать день именин Федора Бороздина с днем именин его брата Александра, который также учился в Нежинской гимназии. Указано И. А. Виноградовым.
[24] См., напр.: www. ABC-people.com
Профессор Виктор Гуминский
