itemscope itemtype="http://schema.org/Article">

Клобук легок, омофор тяжел

Новости Москвы 
0
406
Время на чтение 14 минут

До Абакана из Москвы лететь пять часов. Нам повезло - погода была ясная, вся Сибирь под крылом самолета как на ладони. Хакасия и Тува - это самый юг Сибири, это, собственно, и не Сибирь уже, а Центральная Азия: монумент «Центр Азии» - в ста километрах от Абакана.

Владыка ИОНАФАН был на момент нашей с ним встречи архиепископом Абаканским и Кызылским, то есть окормлял Хакасию и Туву; позже по его просьбе Тува была выделена в отдельную епархию, и за нашим собеседником осталась одна Хакасия - древняя, таинственная, многоязыкая, с бесконечной тихой степью, синеющими на горизонте горами, тысячелетними идолами и мавзолеями тагарских вождей... и с массой сегодняшних проблем тоже.

Страшное расстояние от Москвы - это не то, что может угнетать владыку Ионафана, выросшего в Советской Гавани Хабаровского края, служившего на Сахалине и на Кунашире. Однако мой первый вопрос именно об этом.

ИОНАФАН, Архиепископ Абаканский и Хакасский (Цветков Игорь Васильевич), родился в 1962 году в городе Советская Гавань Хабаровского края. С детства посещал храм во имя святых апостолов Петра и Павла в этом городе. В 1982 году поступил в Московскую духовную семинарию. На третьем году обучения наместником Троице-Сергиевой Лавры архимандритом Алексием (Кутеповым) пострижен в монашество. Через год распоряжением Святейшего Патриарха Пимена переведен в новооткрытый Свято-Данилов монастырь, где нес послушание регента хора и сотрудника бюро по приему иностранных гостей. В марте 1988 года рукоположен в сан иеромонаха. С 1990 года - настоятель прихода святой блаженной Ксении Петербуржской в Южно-Сахалинске. В 1994-95 годах служил в Южно-Курильске, был благочинным Курильского округа, затем - настоятелем Воскресенского собора в Южно-Сахалинске.

В 1997 году наречен во Епископа Южно-Сахалинского и Курильского. С 2000 года - Епископ Абаканский и Кызылский. В феврале 2010 года возведен в сан архиепископа.


- В чем особенность архипастырского служения на краю России? Чем отличается обстановка, люди?.. Здесь труднее, чем в центре, или наоборот?

- Жизнь - везде жизнь. Труднее здесь или легче - так сразу не скажешь... В советские времена Сибирь и Дальний Восток, включая и Камчатку, и Сахалин, и Курилы, и Чукотку - негласно считались безрелигиозной зоной. Я специально знакомился с архивами. Там масса просьб от местных жителей - разрешить открыть церковь. Не разрешали - считалось, что в этих краях Церковь не должна присутствовать. На все это огромное пространство была одна епархия с центром в Иркутске. Конечно, перемены за эти двадцать лет произошли просто невероятные, и на месте той епархии сейчас десятки новых, их возглавляют молодые энергичные архиереи... Но начиналось-то все - в условиях безлюдья. Не было ни храмов, ни паствы, ни певчих, не было ничего. Я могу себе представить, как трудно пришлось владыке Викентию[1], который был первым архиереем в Абаканской епархии. Он приехал на абсолютно пустое место. Я сменил его через несколько лет, и то, что я увидел, тоже можно назвать безлюдьем - очень мало было приходов, в Абакане единственный храм находился в удручающем состоянии - но это было все-таки уже не то, что досталось владыке Викентию. Поэтому я всегда подчеркиваю его вклад в создание Абаканской и Кызылской епархии. Она была создана немного на опережение - я и сам в свое время сетовал о том, что не созрели здесь ни люди, ни светская власть, ни церковная жизнь - для того, чтобы была образована епархия. Но теперь, наверное, всем уже ясно, что решение о создании епархии было верным, оно позволило развить церковную жизнь, пусть не в таких масштабах, как в Москве, в других центральных регионах, но мы, по крайней мере, сделали очень большой шаг. Я не только о нашей епархии говорю. Для меня огромной радостью было увидеть репортаж об освящении Свято-Троицкого собора в Магадане. Какой замечательный храм, огромный, как расписан!

- И у вас в Абакане великолепный Преображенский собор, а храм во имя Константина и Елены - тоже очень красивый, своеобразный - освятил недавно сам Святейший Патриарх. Он ведь и в Кызыле освятил новый храм?

- Да, Воскресенский собор. Построить его там было гораздо сложнее, чем здесь, в Хакасии. В Туве нет железной дороги, все пришлось везти на автотранспорте, а это гораздо дороже. Здесь у нас были крупные жертвователи, а там собирали средства всем миром. Тува - очень сложная республика, там сложности с энергетикой, с транспортом, промышленности практически нет, там особые люди и особый менталитет. Для того, чтобы люди начали жертвовать, надо сначала заработать авторитет, надо, чтобы люди доверяли Церкви - а в Туве это особенно сложно.

- И Тува, и Хакасия - республики с очень сложным национальным составом. Ваша паства - это в основном русские?

- Не только русские. Есть, например, поляки православные, как ни странно это звучит - здесь ведь немало поляков обрусевших осталось со времен ссылки. И немцы есть православные, хотя в большинстве своем они лютеране, конечно. И хакасы - народ, крещенный замечательными миссионерами, такими, как святитель Макарий[2], который, посещая эти места, совершал богослужение на хакасском языке. Православие у хакасов - это не что-то внешнее, нет, это вошло в менталитет народа. Зайдите в любой наш храм - и вы увидите, что хакасов не меньше, а даже больше, чем русских. Поэтому мы издаем православную газету на хакасском языке, стараемся частично переводить богослужение. Было очень приятно, когда Святейший Патриарх, совершая богослужение у нас в Абакане, произносил возгласы на хакасском языке.

- Вы ведь уже десять лет здесь?

- Да, десять лет. Я приехал сюда не по своей воле, конечно - по воле Святейшего Патриарха и Священного Синода. Монах творит послушание, поэтому я приехал сюда и тружусь здесь по мере своих сил; но мне совсем непросто было оторвать от сердца Сахалин и Курилы. Там остались люди, там осталось слишком многое... Но нужно было привыкать к этому месту. И не просто привыкать, нет - нужно было сделать так, чтобы это место и люди, которые здесь живут, стали родными. Когда я приехал сюда впервые, я сказал, что надеюсь служить здесь долго, чтобы сродниться с этой землей. Мне один старый архиерей говорил: чтобы вылупились птенцы, птица должна сидеть на гнезде, долго согревать кладку своим теплом. И вот, за десять лет удалось, кажется, что-то отогреть. Но сейчас я особенно ясно понимаю, что мы только в начале пути. Как говорит Святейший Патриарх, строить храмы - это только полагать начало делу. Надо, чтобы эти храмы наполнились людьми, нужно возрождать церковную жизнь во всех ее проявлениях, не только в богослужебном. Очень многое предстоит сделать... если только Господь нам такую возможность даст.

- Здесь малая плотность населения, расстояния меж населенными пунктами огромные. Много ли храмов на периферии?

- Во всех основных поселках и райцентрах есть приходы, а в городах и по два, и по три. Проблема в нехватке священников. В Северном благочинии у нас 18 приходов ждут священника, нам некого туда послать. Там два священника, они разрываются меж этими приходами, служат то в одном, то в другом. Мы направляем молодых людей в разные семинарии, в Новокузнецк, Тобольск, даже в Саратове у нас учится один наш семинарист, он тувинец. Но они почему-то не возвращаются сюда после окончания семинарии, предпочитают оставаться там, где учились. Обязать их вернуться сложно. Хакасия долгое время была совсем не привлекательным местом, считалась депрессивным регионом.

- Вы росли в Хабаровском крае, в той самой безрелигиозной зоне. Как вышло, что Вы еще мальчиком ходили в храм, пели там, читали? Кто Вас привел?

- Да, был у нас в Советской Гавани храм - такой домик, ничем внешне не отличавшийся от других таких же домиков: купол запрещали ставить. Несколько раз пытались, деньги собирали, но не разрешали власти. Сложно очень все было... Советская Гавань - до революции она называлась Императорская Гавань - это особое место, там рядом Ванинский порт, через него многие из новомучеников наших прошли, там это очень хорошо ощущается. У нас в городе - не по своей воле, конечно,- жил архимандрит Наум из Троице-Сергиевой Лавры - слышали про него? Все это воздействовало на сознание, конечно, но вообще-то это тайна Божия - как человек к Нему приходит, и никто не может ее разгадать. Я, как и многие, задумывался о том, для чего я живу, искал внутреннюю опору. Официальная идеология меня совершенно не удовлетворяла, я чувствовал ее фальшь. Читал, конечно...

- Что читали? Ничего ведь не было!

- Евангелие я мог прочитать, была такая возможность. Хотя и не совсем просто было это сделать. Прочитал Евангелие, и... нет, это, наверное, невозможно вот так, словами рассказать. Лучше просто сказать, что это тайна. Господь меня привел. Как и многих других в те годы. Я стал бывать на богослужениях... и понял, что это мое.

На самом деле, у меня с детства было такое чувство, что Бог есть. Дети, когда они обсуждают это без взрослых, почти всегда приходят к выводу, что Он есть. Они Его чувствуют!

Вы говорите, что негде было о вере прочитать, но ведь была же русская классика, было то, что в школе проходят. «Преступление и наказание», к примеру - помните, чем оно кончается? Рассказом о воскресении Лазаря. А «Мцыри» - помните, какой там эпиграф у Лермонтова? Из Ветхого Завета, из Первой книги Царств - слова Ионафана, который был сыном Саула и другом Давида: Я отведал... немного меду, и вот, я должен умереть (1 Цар. 14, 43). Когда я впервые услышал свое монашеское имя, я это вспомнил. Это ведь были первые слова, которые я прочитал из Священного Писания. Не только я их прочитал, их читали все, кто в школе учился, но у кого-то они сработали так, у кого-то по-другому. Но мы все на самом деле воспитаны культурой, выросшей из Евангелия. Хотя и советской культурой тоже. Однако советская культура бессознательно отражала культуру христианскую.

- А кто из взрослых поддерживал Вас в Вашем юном стремлении к вере?

- Никто. Это было путешествие в одиночестве. В семинарии - другое дело, там все сразу изменилось. Там вера была не на обочине жизни, как у нас в Советской Гавани - домик, спрятанный в частном секторе, не сразу найдешь,- а в центре. Первые впечатления были невероятно сильными. Богослужение в Лавре совершалось с таким воодушевлением, с такой торжественностью, красотой! Я уже имел кое-какой церковный опыт к тому времени, я ведь даже хором управлял у нас в Советской Гавани, но в Лавре меня встретило совсем другое, и я оказался чистым белым листом - все легко записывалось.

- А родители? Как они отнеслись к Вашему выбору?

- Нормально. То есть замечательно отнеслись. У нас в семье всегда был такой принцип: человек сам выбирает свой путь. Ко мне сейчас приходят юноши за благословением на поступление в семинарию, и меня иногда сомнение берет: кто тут решение принимал? Я этому мальчику говорю: ты можешь слушать маму, папу, но в данном случае лучше послушать себя. Есть ли у тебя призвание к священству? Не мама ведь будет эту жизнь за тебя жить, а ты.

Период обучения в семинарии, в Академии - самый светлый в моей жизни. Я помню, у нас читал лекцию один митрополит, и он сказал нам: «Вы не представляете, с какой радостью я бы сейчас надел ваш китель и сел рядом с вами!». Я тогда усомнился, а теперь вижу, что он был прав.

- Кто из Ваших учителей оказал на Вас наибольшее влияние? Кто послужил примером?

- Мне трудно кого-то одного назвать - скорее, весь уклад жизни семинарии воспринимался как нечто единое. Как островок в море. Это сейчас мы привыкли: ну, Лавра и Лавра. А тогда она была чудом! Счастьем была возможность петь в лаврских хорах, в особенности в хоре у архимандрита Матфея (Мормыля)[3], учиться колокольному звону у игумена Михея (Тимофеева)[4], все это - на всю жизнь.

- А владыку Александра помните? Ректора МДА, впоследствии архиепископа Саратовского и Вольского?

- Конечно! Я ведь присутствовал на его хиротонии, это было на Покров, 14 октября 1982 года - я только что поступил в семинарию, и это была первая епископская хиротония, которую я видел. Ее совершил будущий Патриарх Алексий, тогда - митрополит Таллинский и Эстонский. После хиротонии владыка Александр служил семь дней подряд, как полагается - мне запомнились и эти его богослужения, и те, на которых я был позже. Каждое его богослужение запоминалось надолго. А как ректор... Вы понимаете, он ведь, как отец, взял на себя за нас всех ответственность - за нас, таких молодых тогда, в атеистическом государстве. И он нес эту ответственность достойно. Каждое его слово, каждый поступок были продиктованы этой ответственностью, нельзя было этого не видеть. Запомнились его встречи с преподавателями, со студентами Академии. Каждое слово запомнилось, потому что не было пустых слов. Над каждым нужно было очень хорошо подумать. И проповеди, конечно, они были очень хорошие, очень емкие, продуманные, их действительно хотелось слушать. Но главное для меня - его благоговейно-трепетное отношение к богослужению. У него были проблемы со здоровьем, и можно было заметить иногда, насколько тяжело ему дается служба. Но и его самоотверженность при этом была видна тоже. Когда он скончался, я воспринял это как утрату близкого человека. Всегда поминаю его на проскомидии, когда служу Божественную литургию.

- Вам было трудно расставаться с Лаврой, перебираться в Свято-Данилов монастырь?

- Ни один лаврский монах еще не покинул Лавру добровольно. Из нее уезжают только по послушанию. Мне, как и всем моим братьям, свойственен лавроцентризм: все должно быть только так, как в Лавре, больше никак. А в Даниловом монастыре все было несколько иначе. Служба гораздо скромнее. К тому же я продолжал учиться в МДА, и мне приходилось каждый день ездить из центра Москвы в Сергиев Посад и обратно, исполняя при этом массу послушаний.

- Но самое-то сложное было впереди - Сахалин и Курильская гряда, где Вы были единственным священником на тысячи километров в округе. Вот где, наверное, контраст с Лаврой!

- На Сахалине просто не было ничего. Совсем не было певчих, и поначалу мне приходилось всю Литургию петь самому. Не было ни храма, ни колокольни, была какая-то избушка. Это потом был создан храм. Я действительно оказался единственным священником на семьсот тысяч населения, а тяга к Церкви у сахалинцев была огромная. Не могу сказать, скольких я там крестил, я не считал, но очень много было новокрещеных. А тяжелей всего то, что многим приходилось отказывать. Нет, не в крещении! Во внимании, в беседе, в ответах на вопросы. Выходишь из храма, к тебе подходит человек, а ты ему - извините, не могу сейчас, меня ждут. Займешься с одним - опоздаешь ко многим. Но дальневосточники вообще удивительные люди. Очень отзывчивые, сердечные. Я помню, как, будучи уже епископом Южно-Сахалинским и Курильским, совершал там первые монашеские постриги - весь приход плакал.

Курильская гряда - это особое место. Она большая, но населены лишь те районы, что ближе к материку, дальше только пограничники. Там, на Кунашире, огромный вулкан Тятя, это такой правильный конус, всегда покрытый снегом, на его склонах живут дикие лошади. Я помню, как впервые туда прибыл - корабль не подходил близко к берегу, надо было перебираться на плашкоут, а со мной несколько тяжелых ящиков с церковной утварью. Нас высадили с этого плашкоута на берег... И все ушли. И вот я оказался в абсолютном одиночестве с этими ящиками на берегу. Куда идти и что делать? Вот этот момент я очень хорошо помню. Потом уже появились какие-то люди рядом, потом нам отдали бывший кинотеатр. Не было престола, жертвенника, проскомидию приходилось совершать на подоконнике, благо он широким оказался... Когда служишь в такой дали, в таких условиях - нужно уметь порой что-то нарушить, не букве, а духу Устава последовать, чтоб получить результат. Важно построить храм, важно, чтоб были колокола, хор и все прочее, но главное, то, на чем церковная жизнь выстраивается,- это Божественная литургия и Причащение. И я старался привлекать людей, чтоб они как можно чаще приобщались Христовых Таин. Если люди часто причащаются, то церковная жизнь строится - пусть трудно, сложно, с препятствиями, но строится. Поэтому, когда возникает вопрос, часто или редко человек должен причащаться, я отвечаю так: нужно, чтоб человек готовился к Причастию осмысленно, сознательно, чтоб подходил с благоговением, но нельзя создавать искусственные препоны. Печально, когда подходит человек к Чаше, а священник начинает его излишне строго допрашивать: постился ли, молился ли? Конечно, готовиться надо, но ведь мы все равно недостойны, сколько бы мы ни готовились. Где бы я ни служил, я старался из этого исходить, и только поэтому, может быть, что-то и получалось.

- Не так давно я спросила одну монахиню - примерно Вашу ровесницу - о том, не слишком ли рано она, на ее взгляд, сделала выбор в пользу пострига: в 21 год! Она ответила, что такие решения и надо принимать в молодости, когда душа еще не закоснела. Вы, сделавший этот выбор в 23, согласны с нею?

- Это очень ценно в очах Божиих - когда монашество принимается в молодости. Евангелие требует максимализма, а в молодости человек наиболее к нему способен. Но и другой путь ценен тоже - когда человек идет к постригу долгим путем, через многие испытания и искушения; когда он становится иноком, приобретя уже большой жизненный опыт. Первый путь более характерен, может быть, для той эпохи, в которой прошла наша юность. Сейчас у нас нет гонений, и потому, может быть, кое у кого нет и чувства, что путь следования за Христом - это путь, который мы выбираем навсегда. Поэтому сейчас лучше что-то испытать, понять, увидеть, проверить себя - прежде чем делать этот выбор. А в те годы - что испытывал молодой человек, который сознательно шел против общества и государства? Тогда, если уж принимали решение, то действительно до конца. Как преподобный Антоний Великий, который однажды в юности пришел в храм - а там читают из Евангелия о богатом юноше, которому Христос сказал: Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною (Мф. 19, 21)... И Антоний тут же пошел и сделал так, как сказано в Евангелии, раздал все имущество и ушел в пустыню.

Да, можно сказать: молодой человек не представляет себе всей своей предстоящей жизни, не знает, что с ним будет в зрелости, в старости. Но в начале монашества должен быть порыв, а не расчет. И вся монашеская жизнь, до конца, должна быть горением. И путем к совершенству, то есть к жизни евангельской.

- И все-таки это правда, что молодой человек не представляет себе будущей жизни! У Вас были такие кризисные моменты - когда Вы вдруг отчетливо понимали, на что пошли?

- Да нет. Никаких таких особо страшных моментов у меня не было. Надо просто вовремя понять: довольство человека, его счастье, положительные эмоции - это все на самом деле очень мало зависит от внешних событий и окружающих людей. Царствие Божие внутрь вас есть (Лк. 17, 21). Счастье человека в нем самом.

- И все-таки - что самое трудное в монашестве?

- Позвольте выразиться дерзновенно - ничего в нем трудного нет! Иго Мое благо, и бремя Мое легко (Мф. 11, 30). Клобук монашеский - он легкий. И мантия тоже легкая. А вот омофор[5] - другое дело. Он очень тяжело давит. Потому что это - ответственность.

Беседовала Марина Бирюкова

Фото автора

Журнал «Православие и современность» № 21 (37)



[1] Викентий (Морарь), ныне Митрополит Среднеазиатский, с 1995 по 1999 год - Епископ Абаканский и Кызылский.

[2] Макарий (Парвицкий, 1835-1926), митрополит Московский и Коломенский, выдающийся просветитель Сибири.

[3] Архимандрит Матфей (Мормыль;1938-2009) - старший регент Троице-Сергиевой Лавры, руководитель объединенного хора Лавры и МДАиС. Заслуженный профессор МДА.

[4] Игумен Михей (Тимофеев; 1917-2009) - старейший звонарь Троице-Сергиевой Лавры, известнейший знаток и хранитель традиций колокольного звона.

[5] Важнейшая часть архиерейского облачения, в буквальном переводе с греческого - «носимый на плечах»; без омофора невозможно архиерейское богослужение.

http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=60291&Itemid=3

Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите "Ctrl+Enter".
Подписывайте на телеграмм-канал Русская народная линия
РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям.
Комментарии
Оставлять комментарии незарегистрированным пользователям запрещено,
или зарегистрируйтесь, чтобы продолжить

Сообщение для редакции

Фрагмент статьи, содержащий ошибку:

Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. Степана Бандеры»; Украинская организация «Братство»; Украинская организация «Правый сектор»; Международное религиозное объединение «АУМ Синрике»; Свидетели Иеговы; «АУМСинрике» (AumShinrikyo, AUM, Aleph); «Национал-большевистская партия»; Движение «Славянский союз»; Движения «Русское национальное единство»; «Движение против нелегальной иммиграции»; Комитет «Нация и Свобода»; Международное общественное движение «Арестантское уголовное единство»; Движение «Колумбайн»; Батальон «Азов»; Meta

Полный список организаций, запрещенных на территории РФ, см. по ссылкам:
http://nac.gov.ru/terroristicheskie-i-ekstremistskie-organizacii-i-materialy.html

Иностранные агенты: «Голос Америки»; «Idel.Реалии»; «Кавказ.Реалии»; «Крым.Реалии»; «Телеканал Настоящее Время»; Татаро-башкирская служба Радио Свобода (Azatliq Radiosi); Радио Свободная Европа/Радио Свобода (PCE/PC); «Сибирь.Реалии»; «Фактограф»; «Север.Реалии»; Общество с ограниченной ответственностью «Радио Свободная Европа/Радио Свобода»; Чешское информационное агентство «MEDIUM-ORIENT»; Пономарев Лев Александрович; Савицкая Людмила Алексеевна; Маркелов Сергей Евгеньевич; Камалягин Денис Николаевич; Апахончич Дарья Александровна; Понасенков Евгений Николаевич; Альбац; «Центр по работе с проблемой насилия "Насилию.нет"»; межрегиональная общественная организация реализации социально-просветительских инициатив и образовательных проектов «Открытый Петербург»; Санкт-Петербургский благотворительный фонд «Гуманитарное действие»; Мирон Федоров; (Oxxxymiron); активистка Ирина Сторожева; правозащитник Алена Попова; Социально-ориентированная автономная некоммерческая организация содействия профилактике и охране здоровья граждан «Феникс плюс»; автономная некоммерческая организация социально-правовых услуг «Акцент»; некоммерческая организация «Фонд борьбы с коррупцией»; программно-целевой Благотворительный Фонд «СВЕЧА»; Красноярская региональная общественная организация «Мы против СПИДа»; некоммерческая организация «Фонд защиты прав граждан»; интернет-издание «Медуза»; «Аналитический центр Юрия Левады» (Левада-центр); ООО «Альтаир 2021»; ООО «Вега 2021»; ООО «Главный редактор 2021»; ООО «Ромашки монолит»; M.News World — общественно-политическое медиа;Bellingcat — авторы многих расследований на основе открытых данных, в том числе про участие России в войне на Украине; МЕМО — юридическое лицо главреда издания «Кавказский узел», которое пишет в том числе о Чечне; Артемий Троицкий; Артур Смолянинов; Сергей Кирсанов; Анатолий Фурсов; Сергей Ухов; Александр Шелест; ООО "ТЕНЕС"; Гырдымова Елизавета (певица Монеточка); Осечкин Владимир Валерьевич (Гулагу.нет); Устимов Антон Михайлович; Яганов Ибрагим Хасанбиевич; Харченко Вадим Михайлович; Беседина Дарья Станиславовна; Проект «T9 NSK»; Илья Прусикин (Little Big); Дарья Серенко (фемактивистка); Фидель Агумава; Эрдни Омбадыков (официальный представитель Далай-ламы XIV в России); Рафис Кашапов; ООО "Философия ненасилия"; Фонд развития цифровых прав; Блогер Николай Соболев; Ведущий Александр Макашенц; Писатель Елена Прокашева; Екатерина Дудко; Политолог Павел Мезерин; Рамазанова Земфира Талгатовна (певица Земфира); Гудков Дмитрий Геннадьевич; Галлямов Аббас Радикович; Намазбаева Татьяна Валерьевна; Асланян Сергей Степанович; Шпилькин Сергей Александрович; Казанцева Александра Николаевна; Ривина Анна Валерьевна

Списки организаций и лиц, признанных в России иностранными агентами, см. по ссылкам:
https://minjust.gov.ru/uploaded/files/reestr-inostrannyih-agentov-10022023.pdf

Новости Москвы
Все статьи темы
Последние комментарии
Молчать нельзя осаживать
Новый комментарий от С. Югов
28.03.2024 08:34
Прежней «половинчатой» жизни больше не будет
Новый комментарий от Павел Тихомиров
28.03.2024 05:39
Почему ушёл Малофеев?
Новый комментарий от С. Югов
27.03.2024 22:34
«И пускай никто нас не пугает русским национализмом!»
Новый комментарий от Русский Иван
27.03.2024 21:55
Отчего не видно новых Пушкиных?
Новый комментарий от Русский Иван
27.03.2024 21:44
Отмените шабаш!
Новый комментарий от Русский танкист
27.03.2024 20:59
«Не только кощунственный, но и антигосударственный акт»
Новый комментарий от Русский танкист
27.03.2024 20:25