Появившаяся на днях статья Сергея Митрофанова «Секретный Евроатлантизм» внимания читателя ох как требует. Не скрывая глумливого злорадства, г-н Митрофанов констатирует, что Россия слишком слаба для сохранения собственной государственной культуры и никакого иного пути, кроме как капитуляции перед «Западом», у России нет и не будет. «Объективная историческая реальность» Митрофанова такова, что у России нет иного пути, кроме как встраиваться в фарватер «передовой западной цивилизации» с постепенной утратой суверенитета. И если «рус сдастся», продемонстрирует необходимую покорность и откажется от всего, что обеспечивает «русскую самость», будь то оборонная промышленность или собственные оценки тех или иных исторических эпизодов, то (быть может) цивилизованные европейцы позволят русским дожить свою цивилизацию в относительном комфорте.
Такова идеальная картина мира у подобных Митрофанушек. Они же должны будут в этом прекрасном новом мире сформировать интеллектуальную обслугу, которая будет вдалбливать остальному «русскому быдлу», какое счастье быть свободными людьми в свободной стране, и как плохо жилось здесь «до этого»…
Истоки одной национальной болезни
Когда Андрей Козырев, являлвшийся в начале 90-х годов министром иностранных дел РФ, заявил, что у «России нет национальных интересов», то поведение России тогда напоминало поведение собаки, которая ложится на спину и открывает беззащитный живот более сильному противнику, демонстрируя тем самым покорность. Однако за прошедшие десять лет подобного поведения появилось поколение «интеллектуалов», которые уже совершенно серьезно приняли козыревский тезис. Бессилие первого поколения постсоветской элиты обернулось циничной идеологией взятой на вооружение существенной частью интеллигенции. «Пусть все кругом горит огнем. А мы с тобой споем».
Однако в последовавшее за 90-ми путинское десятилетие злобное фрондерское шипение политических уродцев, опальных олигархов и обиженных журналистов, не было слышно. Радикальное либертарианство заняло свое законное место маргинальной идеологии. Трибуны, которые сохранила эта публика – ошметки либеральных партий и несколько СМИ, воспринимались комично, да и кормилась эта публика преимущественно в рамках обеспечения информационной поддержки защиты Ходорковского. Целей, идущих дальше «освобождения из заточения» упомянутого олигарха, радикальные либералы себе толком не формулировали.
Россия выстояла. Больной быстро пошел на поправку, ослабленный организм ещё не до конца избавился от вируса, но и вирус ничего уже не мог сделать. Палата находилась под карантином и тщательной охраной, доступ бактериям был закрыт.
Но не долечили… Нетерпеливый больной распахнул окна, увидев там какую-то «оттепель». Он забросил курс лечения, наплевал на предостережения врачей, выкинул «историю болезни» и немедленно подхватил осложнение. Фронда воспряла духом. «Вот! Вот! Вы видите! Мы говорили! Мы знали! Ничего у вас не получится, Россия проиграла холодную войну и должна отказаться от своих имперских претензий».
У журналистов, не способных на что-либо кроме поливания грязью национальной истории, вновь появилась возможность заниматься любимым делом. Идеология национального поражения более не маргинальна, эти мысли теперь можно встретить на страницах даже вполне респектабельных изданий. Со сторонниками этой мыслишки не гнушаются открыто полемизировать и в «споре выяснять истину». В прямом эфире, на всю страну стало позволительно выблевывать, что «Россия должна быть расчленена и по кускам входить в Евросоюз». Вежливые и культурные люди скажут, что «все точки зрения имеют равное право на существование в общественном пространстве» – даже такие экстравагантные и непопулярные.
Но почему же Россия так легко отказывается от недавнего собственного опыта? 1991 год – это не царствование Царя-Гороха. Мы сами живые свидетели того, как безумием охватываются народные массы, и как они вдруг идут на баррикады с самыми иррациональными лозунгами. Как эти лозунги приводят к власти людей, лютой ненавистью ненавидящих собственную культуру, народ и государство, тратящих все силы исключительно на слом всех традиционных институтов и не гнушающихся в этом деле никакими союзниками и средствами.
Ну, подумаешь, «какая-то нефтянка» достанется американцам – они ведь помогут нам уничтожить «настоящего врага» – бюрократию и силовиков!
Подумаешь суверенитет! Зато «лучшие люди из хорошей семьи» получат возможность облегченного получения шенгенской визы.
Подумаешь – народонаселение! Главное, что московская интеллигенция вольется в сообщество европейских интеллектуалов и будет обсуждать проблемы мультикультурного сосуществования и увеличения участия сексуальных меньшинств в жизни социума.
Не так была бы страшна смердяковская экзистенция фрондерствующих журналистов, если бы в государстве сохранялся стержень незыблемых ценностей. И речь тут даже не о «Православии как нравственной основы какой-нибудь ….ции», а о самых обычных человеческих ценностях. О любви к своей истории, о патриотизме, уважительном отношении к населяющим собственную страну людям, к обществу, к базовым культурным составляющим. Внятная декларация этих простых и всем понятных вещей со стороны тех, кто имеет право говорить от лица государства уже достаточна для того, чтобы митрофанушки оказались в смешном, но естественном для них положении вечных подростков, бунтующих против родителей.
И ещё совсем недавно у нас все было именно так. Это ведь и была пресловутая идеология «суверенной демократии». Увы, незавершенная концепция, страдающая отсутствием внятного ее описания и явной нехваткой декларативных документов. Однако именно эта идеология оставляла максимум пространства для развития и предоставляла самые широкие возможности для национального примирения, оговаривая исключительно самые базовые и незыблемые ключевые ценности. Суверенитет государства, примат национальных интересов, нацеленность на возрождение России – что может быть более отвечающим интересам всех российских граждан? Но ненависть оппонентов, обрушившихся на эту концепцию, выявила, что именно эти ценности больше всего и мешают им в реализации своих мечтаний о будущем.
Разрешенная ненависть сектантов
И власть российская после 2008 года поддалась-таки на провокацию – убрала «суверенную демократию» из повестки дня. Теперь позволительно либеральным журналистам подвергать своей глумливой рефлексии вещи, которые должны были бы быть святы и незыблемы. А ведь на том же Западе «буржуазное» государственное право, несмотря на весь свой либерализм и трепетное отношение к разного рода «свободам», жестко стоит на защите «основ конституционного строя».
Основной закон государства – это «священная корова», за покушение на который человеку уготованы самые страшные кары. Вот только если у американцев Конституция реально является священным документом, скрижалями которого ознаменовано создание государства и возникновение нации, то у России все совершенно иначе. У нас Конституция является чем-то вроде Версальского договора для Германии 1920-х годов. Документ, фиксирующий самую унизительную точку в новейшей истории страны. У американцев – Томас Джефферсон, а у нас – сплошной бурбулис.
Однако даже в ельцинской Конституции закреплены и другие нормы. Пусть это и не соответствует её духу, но хочется напомнить, что эта Конституция декларирует и национальный суверенитет, и территориальную целостность России. Быть может, прямое следование букве Конституции может как-то ограничить свободу либералов на их безумное творчество, которое напрямую направлено на продвижение идеологии, которое ведет к утрате Россией суверенитета и превращение в сырьевой придаток Европы?
Я не призываю заткнуть Сергею Митрофанову и его единомышленникам рты. Не стоит нас совсем ограждать нас от таких людей – ведь, как показала советская практика, общество тогда теряет к ним иммунитет. Я хочу всего-навсего, чтобы подобные деятели находили пространство своим «идейкам» в иной сфере, а не в общественно-политической публицистике первого ряда. Пусть эти люди занимаются «альтернативным искусством». Пусть они пишут экзистенциальные романы, в которых описывают тошноту мелкого обособленного человека при виде торчащего из земли корня березки. Пусть вливаются в движения по защите прав меньшинств. Пусть вещают на своих сектантских радиостанциях с крошечными аудиториями подобных им либеральных гомункулусов и соревнуются между собой в эзотерической практике, кто из них больше освободился от своей Родины.
Но – уберите их из серьезного дискурса о судьбах страны! Если они и вправду грезят об утрате Россией суверенитета, то почему они участвуют в диалоге о её будущем? Или очередное «внешнее управление» и в самом деле один из рассматриваемых всерьез сценариев будущего?
Скажут, что наш глубокомысленный свободный аналитик Сергей Митрофанов писал несколько о другом. Он писал о силах внутри отечественной политической элиты, которые по принципу каравана идущего мимо «лающих собак», вроде меня да Калашникова, последовательно и прагматично ведут страну к интеграции с Европой, понимая, что иначе чем младшим партнером и сырьевым придатком, мы тут быть объективно не можем и иного пути для России они не видят.
Если так, то это самая большая несуразица данного текста. Во власти я не знаю и не представляю тех, кто бы ни дорожил государственным суверенитетом и хотел бы добровольно понизить статус, свой собственный и своей страны, попадая в зависимость извне. Стокгольмский синдром давно прошел даже у чиновников сохранивших свои высокие посты с 1990-х. Даже руководствуйся они исключительно личными коррупционными интересами, им куда удобней делать свои дела, будучи представителями сильного суверенного государства.
Однако отсутствие сейчас внятной идеологии в государстве, как и отказ от развития идеологии середины нулевых, идеологии «суверенной демократии», привело к общему смысловому хаосу. Одуревшее от расшифровки противоречивых и невнятных сигналов власти, русское общество готово поверить в самые нелепые конспирологические выдумки. Вряд ли подобное нужно нашей власти. Но пока вопрос об этом остается открытым, и звучит он примерно так: «Хорошо ли что в обществе распространяется мнение, что во власти действует влиятельная группировка, ведущая страну к утрате суверенитета и превращение её в сырьевой придаток Европы?». Оставим это вопрос открытым – ведь люди во власти наверняка руководствовались какими-то иными соображениями, когда отменяли в России «суверенную демократию»?
http://www.russ.ru/Mirovaya-povestka/Fronda-perehodit-v-kontrataku
