В Евангелииговорится, что вместе с Христом распяли и двух разбойников. Одиниз них ругал Иисуса. Другой — пожалел и попросил вспомнитьо нём в Царствии Небесном. В церковной традициион называется благоразумным. Читая этот эпизод, я вспомнил свой городв начале девяностых...
Я вырос в небольшом городке на Донбассе. Население — стотысяч. На окраине — большой нефтеперерабатывающий завод.В начале девяностых местные бандиты воровали с него бензин. Руководилими городской «крёстный отец» — бывший боксёр и чемпион Югославии по кличкеАрхип. Почему именно в Югославии взошла боксёрская звезда Архипа —никто толком не знал.
По ночам его люди гонялибензовозы через заводские проходные, затаривали канистрами с бензиномавтобусы. Днём они отсыпались, а вечером их можно было видетьв спорткомплексе «Волна» в центре города. Они таскали железки,парились в сауне и тянули сок из бокалов в маленьком кафе.Мой друг работал в нём барменом. И я часто мог наблюдать этихбольших, хорошо одетых, уверенных в себе людей. Казалось, они раз и навсегдаухватили удачу за бороду и их несложному бизнесу никогдане будет конца.
Главный проспект городазаканчивался спуском к реке. Переехав через мост, вы попадалив другой город, на окраине которого дымил трубами химкомбинат.И здесь заправлял свой крёстный отец. По кличке Фома. Он тоже увлекалсябоксом — был кандидатом в мастера спорта. А ещё тренировал ребятв спортивной секции. Самые способные потом вливались в его команду.Они собирали дань с местного бизнеса, курировали отгрузки продукциис химкомбината. В общем, всё как всегда.
Я тогда работална местном телевидении, но руки чесались снимать что-то ещё, кромезаседаний городского совета и рекламы похоронных бюро.И мы решили снять документальный фильм о Фоме. Нам казалось, чтосудьба городского бандита полна каких-то противоречий, скрытых внутреннихконфликтов. И мы сможем развернуться, исследуя его непростойвнутренний мир.
Надо сказать, что Фоме быломеньше 30. Он отслужил в Афганистане. И смог вернуться оттудаживым. Он очень располагал к себе — открытая обаятельная улыбка,умение ясно и лаконично выражать свои мысли. О нём рассказывалинесколько историй — как он заставил обидчика некой девушки извинитьсяи принести ей букет цветов. Как дал деньги на церковь. Купилбеспризорному мальчишке новые кроссовки.
Правда, мой знакомый, которыйоднажды стал свидетелем его «делового разговора» с должником, рассказывал,что интонации у Фомы были совершенно блатные. И словаон употреблял нецензурные.
Фома любил говорить, что ничегоплохого не делает. Просто наводит порядок в городе.
Съёмки фильма мы два разапрерывали. Первый раз Фоме прострелили печень. Милиционер, оказавшийся рядом,заткнул рану пальцем. Это Фому и спасло. Второй раз в крёстного отцастреляли, когда он вышел подышать воздухом на крыльцо ресторана.Стреляли в него, попали в его друга — коммерсантаиз Москвы. Кадры с похорон тоже вошли в наш фильм.
Возвращаясь со съёмокв свой город, который стоял на другом берегу реки, я всё меньшеслышал об Архипе. Он стал реже ходить в спортзал. Ребятаиз его команды занялись каждый своим бизнесом. А сам Архип открылчастную охранную фирму. Потом он как-то пригласил нас к себев гости и рассказал, что открыл фонд, который занимается реабилитациейнаркоманов. И его мечта — построить в нашем городереабилитационный центр.
Слушая его, я виделчеловека, привыкшего добиваться своего. И верил, что он таки построитэтот центр.
Довершил новый образ звонокзнакомой — редактора городской газеты.
Представляешь, — жаловаласьона, — в восемь вечера Архип — пришёл ко мне на работу читать свои стихи.Он, оказывается, стихи пишет. Целый час читал, еле выгнала!
Потом мы как-то встретилиАрхипа на улице. Он, смеясь, рассказал, как попросил у знакомогокоммерсанта денег на реабилитационный центр. Тот обещал дать, а самтут же написал заявление в милицию. Мол, известный городской бандитвымогает деньги.
Так грозный боксёр, крёстныйотец моей юности, переквалифицировался в идеалиста, мечтающего спасти мир.
Глядя на этого большогодобродушного человека, я удивлялся перемене, происшедшей в нём. Силаосталась. Но вектор её приложения открыл некий источник света,который проступал в его облике. Сосредоточенный взгляд спортсмена сталмягче и больше не смотрел на собеседника с одной толькоцелью — поймать момент, когда откроется подбородок.
А его коллега через рекунабирал силу. Дырки от пуль, оставшиеся в обшивке его джипа послепоследнего покушения, зашпаклевали в мастерской. Говорили, чтоон ездил к гадалке. И она сказала — покушений большене будет. В финале нашего фильма мы спрашивали у него:если бы он знал, что скоро погибнет — изменил быон образ жизни? «Нет, — сказал он. — Мы стоимза правду. Наводим порядок. И мы пойдём до конца».
В четвёртый раз егоподкараулили на выходе из подъезда. Он попал под перекрёстныйогонь двух автоматов. Потом один из стрелков подошёл к ужебездыханному телу и сделал контрольный выстрел. Говорят, у киллеровв масках не заводилась машина, и они толкалиеё на виду у оцепеневших прохожих.
Я прочёл одинфантастический рассказ. Там два человека плывут на плоту.По живописной реке. Они останавливаются на ночлег в тихих отеляхна её берегу. Хорошо кушают. Слушают музыку. И лишь однобеспокоит их иногда — некий шум, доносящийся непонятно откуда. Деньза днём проходит в этом неспешном путешествии. И только шум всёсильнее. В один прекрасный момент, когда река ускоряется и плотначинает нести всё сильнее, они понимают, что это водопад. И черезнесколько минут их плот с грохотом полетит в бездну.
Начиная жизнь, каждыйиз нас становится пассажиром такого плота. Кто-то сходит с него,услышав шум водопада впереди, а кто-то — когда начинает тошнитьот размеренных будней, посвящённых только себе любимому.
У этого мира есть законы,о самом главном из них сказал его Творец во время Своегопребывания на земле: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоими всею душею твоею и всем разумением твоим... возлюби ближнеготвоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закони пророки (Мф. 22, 36–40).
Я не знаю,читал ли Архип эти строки. Но он стал исполнять этот закон.
Его товарищ из городана другой стороне реки решил плыть дальше. Думаю, они оба слышали шумводопада, но вряд ли испугались — страх был частьюих профессии. Просто один из них поднял голову к небу.А второй решил, что можно прожить и без этого. Пока ровное зеркалореки не рассыпалось под ногами на тысячи осколков, летящихв бездну.
