Когда говорят о русской церкви в Нью-Йорке, обычно имеют в виду Никольский кафедральный собор. Мало кто знает, что на Нижнем Манхэттене вот уже 15 лет действует настоящий православный монастырь. Обитель преподобной Марии Египетской создавалась как дом милосердия - "Mercy House". Сегодня здесь живут и несут послушание более десяти насельников из разных частей света. В 2001 году основатель обители игумен Иоаким (Парр) перешел из юрисдикции РПЦЗ под омофор Патриарха Московского и всея Руси. С отцом Иоакимом мы беседовали об истории и буднях этого необычного русского монастыря, где почти никто не говорит по-русски.
- Отец Иоаким, как случилось, что на Манхэттене появилось такое место - православный дом милосердия и одновременно монастырь?
- В 1993 году я был здесь единственным монахом. Но я хотел наладить монашеское делание в городе, потому что, как сказал апостол Павел, где много греха, там преизобилует благодать. Я хотел устроить церковь в небогатом районе. А в этом месте жили в основном бедные, здесь центр местной наркоторговли - в соседних домах полно людей, которые этим живут. Вначале мы попытались организовать странноприимный дом - место, где могли дать кров, еду и одежду людям, которые в этом нуждались. Но вокруг много мест, где дают кров, еду и одежду. И я начал понимать, что, наверное, мы должны сосредоточиться на чем-то другом.
- Чем же занимается "Mercy House"?
- Мы следуем примеру апостолов и Божией Матери.
Так, сегодня утром к нам пришел человек, который одиннадцать лет "сидел" на героине. Он просил о помощи. Мы отвезли его в больницу, там ему сделают детоксикацию, после этого он пройдет программу реабилитации. По воскресеньям готовим пищу и кормим тех, кто живет в переходах и на улице, у кого ничего нет. Мы одеваем людей, направляем их на обучение, уберегаем от тюрьмы, навещаем больных в психлечебницах. Но недостаточно просто принимать тех, кто болен, без крова, страдает от наркомании, алкоголизма, нужды, предоставлять ему кровать и говорить "ОК". Необходимо работать над его жизнью. А в его жизни беспорядок из-за неправильного выбора, который он когда-то сделал. В Америке никто не обязан жить на улице. Есть социальные программы, на которые выделяются немалые деньги. Но рано или поздно твоя пагубная привязанность закрывает перед тобой все двери. И вот ты приходишь к нам.
- "Mercy House" - это еще и монастырь. Как сформировалась монашеская община?
- Монашеская жизнь - наше основное дело. Работа регулирует монастырскую жизнь, а монастырь - работу. Все начиналось с помощи беднякам на улице, а из этого вырос монастырь. Помимо бездомных физически, к нам приходили бездомные духовно - в поисках места для духовного опыта, учения, молитвы. И уже затем начинали задумываться о монашеской жизни. Мы росли как маленький англоязычный приход. Так что сначала приходили, чтобы принимать участие в приходской жизни, и затем уже принимали решение стать монахами. Некоторые приходили, жили, работали, уходили, а потом принимали решение вернуться.
- Расскажите о монастырской братии. Что за люди подвизаются в обители?
- Младшему в монастыре 25 лет, а самому старшему монаху - 58. Это люди абсолютно разного происхождения, но, в основном, профессионалы: большинство имеет университетское образование, у некоторых есть ученые степени. У нас есть монах, который родился на Филиппинах, был диаконом в Римско-Католической Церкви, а потом решил принять Православие. Несколько лет он переписывался со мной, потом приехал. Сейчас он служит у нас диаконом и несет монашеское послушание - печет просфоры. Есть человек, который сделал карьеру как музыкант и работал в области социальных правительственных программ. К 50-ти годам он решил, что пришла пора остепениться, и он стал монахом. Совсем недавно к нам пришел профессиональный искусствовед - он продавал произведения искусства по всему миру. Он тоже решил начать свой путь к монашеству. Есть молодой человек с украинской Буковины. Его отец еврей, а мать - русская, но не христианка. Он принял Православие и сейчас подумывает о монашестве. Есть два родных брата из Пуэрто-Рико: один - священник, второй - монах. Их отец тоже принял Православие и стал священником, теперь у них в семье два священника и монах. Самый молодой из нас - кубинец - обратился из католичества. Есть иеромонах, который родился в Нью-Йорке, грек по национальности. Есть отец Лаврентий из холодной Сибири. Господь сводит нас вместе отовсюду, и задача нашего монастыря - по-настоящему приблизиться к монашеской жизни.
- Но все-таки "Mercy House" не обычный монастырь.
- Я не говорю, что есть "ненастоящие" монастыри, но мы не прячемся от мира - мы здесь. В то же время мы осознаем, что этот мир - не то, к чему мы стремимся. Мы живем в центре большого города, но мы смотрим на улицу и говорим: "Мы не хотим этого безумия". Некоторые монахи уходят иногда по делам, а затем, возвращаясь, говорят: "Я так рад вернуться! Там, снаружи, совсем не то, к чему я стремлюсь". Мы хотим быть свободными от того безумия, которое нас окружает. Мы хотим найти Бога. Это очень сложный процесс - жить в сообществе и послушании, ведь у каждого из нас сильная воля. Но мы справляемся. Мы молимся, мы работаем, мы боремся, у нас есть цели. И люди понемножку меняются. У нас в монастыре разные люди - разного этнического, религиозного и социального происхождения. Но все они приходят одним путем - через желание найти мир, найти Бога. И, я полагаю, находят все это здесь.
- Что в дальнейших планах?
- Мы недавно приобрели небольшой участок земли к северу от Нью-Йорка - 153 акра: два пустыря и дом. Начали ремонтировать дом, чтобы сделать там кельи для монахов. В дальнейших планах - устроить в лесу скиты для монахов, которые хотят подвизаться в одиночестве.
- Но все это требует немалых средств. Как выживает монастырь в центре Нью-Йорка, тем более сейчас - в условиях мирового кризиса?
- Какой кризис? У Бога нет кризиса. Наш дом называется "Mercy House" - "Дом милосердия". Но не только потому, что мы помогаем людям. Он получил свое название в честь образа Божией Матери "Милостивая". Когда я искал здание, место, где мог бы поселиться, здесь был священник из Греции - отец Нифонт. Он был при смерти и лежал в больнице, а я пришел повидать его и рассказал, что ищу здание. Он достал из своего кармана маленькую бумажную иконку Божией Матери "Милостивая" и сказал: "Молись перед ней - и получишь все, что захочешь". Это было в четверг, а в пятницу я пошел на поиски и увидел заброшенный дом. Вдруг человек на улице спрашивает меня: "Вы хотите купить дом?". Я в свою очередь спрашиваю: "А вы владелец?". Он говорит: "Нет". - "А вы знаете владельца?". - Он говорит "Нет". Я говорю: "Зачем же вы спрашиваете, ищу ли я дом?". Он говорит: "А почему бы вам не написать записку и не положить под дверь? С вами свяжутся". Он ушел, а я понял, что единственный кусочек бумаги, который у меня есть, - это бумажная иконка. Я написал на ее обороте свое имя и телефон и положил под дверь. Это было в пятницу. А в понедельник утром позвонил мужчина и сказал: "Я нашел вашу записку. Это дом моей бабушки, она живет во Флориде. Если хотите, я вам его покажу". И здание получило название "Mercy House" - по имени образа Божией Матери "Милостивая". Так у нас появился дом. Сначала хозяева запросили 400 тысяч долларов, а потом снизили цену до 172 тысяч. Но у меня не было денег. И тут одна пара пригласила меня к себе домой на ужин. Я должен был ехать к ним на поезде и был не особенно этому рад, потому что у меня почти не было денег, а билет на поезд стоил 12 долларов. Я был не в настроении ехать на ужин за 12 долларов, но епископ сказал: "Поезжай, навести их". Я приехал, а после обеда хозяева дали мне конверт: "Здесь немного денег: мы хотим помочь вам. Отдадите, когда сможете. Впрочем, можете и не возвращать". Я положил конверт в карман, приехал домой, открыл и увидел чек на 172 тысячи долларов - как раз, чтобы купить это здание. Так мы обзавелись домом, не влезая в долги. Все стройматериалы люди приносили нам сами. Пришла семейная пара и сказала: "У нас есть магазин стройматериалов. Вы получите все, что вам нужно". Они сделали для нас пол, потолок, стены, обеспечили кирпичом и красками. Пришел еще один человек и сказал: "Вам нужен профессиональный строитель". А я ответил: "Это замечательно, но нам нечем ему платить". Тогда он выписал чек на 50 тысяч долларов. Такие вещи происходили в прошлом, они продолжают происходить и сейчас. Недавно мы приобрели участок с домом в окрестностях Нью-Йорка. Над верхним этажом мы хотели надстроить мансарду. У нас был человек, который работал с контрактами, следил за тем, что может потребоваться для строительства. Строители говорили, что могут сделать пять спален и ванную в мансарде, и это будет стоить 18-19 тысяч долларов. На той же самой неделе ко мне пришел один из моих духовных сыновей с вопросом, чем он мог бы помочь монастырю. Он выписал нам чек на 25 тысяч долларов, так что мы смогли все оплатить.
Такие вещи происходят сами, когда о них не просишь. Господь помогает. Мы никогда не собираем деньги в церкви во время служб - просто в стороне стоит ящик: если хочешь - опусти в него свою лепту. И всегда находятся люди, которые опускают. Иногда можно обнаружить конверт с парой тысяч долларов: ни имени, ни адреса - просто в помощь церкви. Так что я уверен: кризис, рецессия - для Бога ничего этого нет, Он и не знает об этом. Он продолжает подавать нам все, в чем мы нуждаемся.
С игуменом Иоакимом (Парром) беседовал Кирилл Парменов
http://www.pravoslavie.ru/guest/32478.htm
- Отец Иоаким, как случилось, что на Манхэттене появилось такое место - православный дом милосердия и одновременно монастырь? - В 1993 году я был здесь единственным монахом. Но я хотел наладить монашеское делание в городе, потому что, как сказал апостол Павел, где много греха, там преизобилует благодать. Я хотел устроить церковь в небогатом районе. А в этом месте жили в основном бедные, здесь центр местной наркоторговли - в соседних домах полно людей, которые этим живут. Вначале мы попытались организовать странноприимный дом - место, где могли дать кров, еду и одежду людям, которые в этом нуждались. Но вокруг много мест, где дают кров, еду и одежду. И я начал понимать, что, наверное, мы должны сосредоточиться на чем-то другом.
- Чем же занимается "Mercy House"?
- Мы следуем примеру апостолов и Божией Матери.
Так, сегодня утром к нам пришел человек, который одиннадцать лет "сидел" на героине. Он просил о помощи. Мы отвезли его в больницу, там ему сделают детоксикацию, после этого он пройдет программу реабилитации. По воскресеньям готовим пищу и кормим тех, кто живет в переходах и на улице, у кого ничего нет. Мы одеваем людей, направляем их на обучение, уберегаем от тюрьмы, навещаем больных в психлечебницах. Но недостаточно просто принимать тех, кто болен, без крова, страдает от наркомании, алкоголизма, нужды, предоставлять ему кровать и говорить "ОК". Необходимо работать над его жизнью. А в его жизни беспорядок из-за неправильного выбора, который он когда-то сделал. В Америке никто не обязан жить на улице. Есть социальные программы, на которые выделяются немалые деньги. Но рано или поздно твоя пагубная привязанность закрывает перед тобой все двери. И вот ты приходишь к нам.
- "Mercy House" - это еще и монастырь. Как сформировалась монашеская община?
- Монашеская жизнь - наше основное дело. Работа регулирует монастырскую жизнь, а монастырь - работу. Все начиналось с помощи беднякам на улице, а из этого вырос монастырь. Помимо бездомных физически, к нам приходили бездомные духовно - в поисках места для духовного опыта, учения, молитвы. И уже затем начинали задумываться о монашеской жизни. Мы росли как маленький англоязычный приход. Так что сначала приходили, чтобы принимать участие в приходской жизни, и затем уже принимали решение стать монахами. Некоторые приходили, жили, работали, уходили, а потом принимали решение вернуться.
- Расскажите о монастырской братии. Что за люди подвизаются в обители?
- Младшему в монастыре 25 лет, а самому старшему монаху - 58. Это люди абсолютно разного происхождения, но, в основном, профессионалы: большинство имеет университетское образование, у некоторых есть ученые степени. У нас есть монах, который родился на Филиппинах, был диаконом в Римско-Католической Церкви, а потом решил принять Православие. Несколько лет он переписывался со мной, потом приехал. Сейчас он служит у нас диаконом и несет монашеское послушание - печет просфоры. Есть человек, который сделал карьеру как музыкант и работал в области социальных правительственных программ. К 50-ти годам он решил, что пришла пора остепениться, и он стал монахом. Совсем недавно к нам пришел профессиональный искусствовед - он продавал произведения искусства по всему миру. Он тоже решил начать свой путь к монашеству. Есть молодой человек с украинской Буковины. Его отец еврей, а мать - русская, но не христианка. Он принял Православие и сейчас подумывает о монашестве. Есть два родных брата из Пуэрто-Рико: один - священник, второй - монах. Их отец тоже принял Православие и стал священником, теперь у них в семье два священника и монах. Самый молодой из нас - кубинец - обратился из католичества. Есть иеромонах, который родился в Нью-Йорке, грек по национальности. Есть отец Лаврентий из холодной Сибири. Господь сводит нас вместе отовсюду, и задача нашего монастыря - по-настоящему приблизиться к монашеской жизни.
- Но все-таки "Mercy House" не обычный монастырь.
- Я не говорю, что есть "ненастоящие" монастыри, но мы не прячемся от мира - мы здесь. В то же время мы осознаем, что этот мир - не то, к чему мы стремимся. Мы живем в центре большого города, но мы смотрим на улицу и говорим: "Мы не хотим этого безумия". Некоторые монахи уходят иногда по делам, а затем, возвращаясь, говорят: "Я так рад вернуться! Там, снаружи, совсем не то, к чему я стремлюсь". Мы хотим быть свободными от того безумия, которое нас окружает. Мы хотим найти Бога. Это очень сложный процесс - жить в сообществе и послушании, ведь у каждого из нас сильная воля. Но мы справляемся. Мы молимся, мы работаем, мы боремся, у нас есть цели. И люди понемножку меняются. У нас в монастыре разные люди - разного этнического, религиозного и социального происхождения. Но все они приходят одним путем - через желание найти мир, найти Бога. И, я полагаю, находят все это здесь.
- Что в дальнейших планах?
- Мы недавно приобрели небольшой участок земли к северу от Нью-Йорка - 153 акра: два пустыря и дом. Начали ремонтировать дом, чтобы сделать там кельи для монахов. В дальнейших планах - устроить в лесу скиты для монахов, которые хотят подвизаться в одиночестве.
- Но все это требует немалых средств. Как выживает монастырь в центре Нью-Йорка, тем более сейчас - в условиях мирового кризиса?
- Какой кризис? У Бога нет кризиса. Наш дом называется "Mercy House" - "Дом милосердия". Но не только потому, что мы помогаем людям. Он получил свое название в честь образа Божией Матери "Милостивая". Когда я искал здание, место, где мог бы поселиться, здесь был священник из Греции - отец Нифонт. Он был при смерти и лежал в больнице, а я пришел повидать его и рассказал, что ищу здание. Он достал из своего кармана маленькую бумажную иконку Божией Матери "Милостивая" и сказал: "Молись перед ней - и получишь все, что захочешь". Это было в четверг, а в пятницу я пошел на поиски и увидел заброшенный дом. Вдруг человек на улице спрашивает меня: "Вы хотите купить дом?". Я в свою очередь спрашиваю: "А вы владелец?". Он говорит: "Нет". - "А вы знаете владельца?". - Он говорит "Нет". Я говорю: "Зачем же вы спрашиваете, ищу ли я дом?". Он говорит: "А почему бы вам не написать записку и не положить под дверь? С вами свяжутся". Он ушел, а я понял, что единственный кусочек бумаги, который у меня есть, - это бумажная иконка. Я написал на ее обороте свое имя и телефон и положил под дверь. Это было в пятницу. А в понедельник утром позвонил мужчина и сказал: "Я нашел вашу записку. Это дом моей бабушки, она живет во Флориде. Если хотите, я вам его покажу". И здание получило название "Mercy House" - по имени образа Божией Матери "Милостивая". Так у нас появился дом. Сначала хозяева запросили 400 тысяч долларов, а потом снизили цену до 172 тысяч. Но у меня не было денег. И тут одна пара пригласила меня к себе домой на ужин. Я должен был ехать к ним на поезде и был не особенно этому рад, потому что у меня почти не было денег, а билет на поезд стоил 12 долларов. Я был не в настроении ехать на ужин за 12 долларов, но епископ сказал: "Поезжай, навести их". Я приехал, а после обеда хозяева дали мне конверт: "Здесь немного денег: мы хотим помочь вам. Отдадите, когда сможете. Впрочем, можете и не возвращать". Я положил конверт в карман, приехал домой, открыл и увидел чек на 172 тысячи долларов - как раз, чтобы купить это здание. Так мы обзавелись домом, не влезая в долги. Все стройматериалы люди приносили нам сами. Пришла семейная пара и сказала: "У нас есть магазин стройматериалов. Вы получите все, что вам нужно". Они сделали для нас пол, потолок, стены, обеспечили кирпичом и красками. Пришел еще один человек и сказал: "Вам нужен профессиональный строитель". А я ответил: "Это замечательно, но нам нечем ему платить". Тогда он выписал чек на 50 тысяч долларов. Такие вещи происходили в прошлом, они продолжают происходить и сейчас. Недавно мы приобрели участок с домом в окрестностях Нью-Йорка. Над верхним этажом мы хотели надстроить мансарду. У нас был человек, который работал с контрактами, следил за тем, что может потребоваться для строительства. Строители говорили, что могут сделать пять спален и ванную в мансарде, и это будет стоить 18-19 тысяч долларов. На той же самой неделе ко мне пришел один из моих духовных сыновей с вопросом, чем он мог бы помочь монастырю. Он выписал нам чек на 25 тысяч долларов, так что мы смогли все оплатить.
Такие вещи происходят сами, когда о них не просишь. Господь помогает. Мы никогда не собираем деньги в церкви во время служб - просто в стороне стоит ящик: если хочешь - опусти в него свою лепту. И всегда находятся люди, которые опускают. Иногда можно обнаружить конверт с парой тысяч долларов: ни имени, ни адреса - просто в помощь церкви. Так что я уверен: кризис, рецессия - для Бога ничего этого нет, Он и не знает об этом. Он продолжает подавать нам все, в чем мы нуждаемся.
С игуменом Иоакимом (Парром) беседовал Кирилл Парменов
http://www.pravoslavie.ru/guest/32478.htm
