Федор Алексеевич Головин жил на стыке средневековой и новой истории России. Он не выделялся на полях сражений, в морских баталиях; его таланты организатора, дипломата во многом оказались заслоненными
гигантской фигурой самого царя, военными победами России или сокрыты от глаз современников профессиональными тайнами. В значительной мере поэтому биография Ф.А. Головина меньше, чем других сподвижников Петра Великого, обеспечена исследованиями, опубликованными источниками, свидетельствами мемуаристов. При всем том, Ф.А. Головин входил в число наиболее значимых фигур политического Олимпа страны первой половины петровского царствования. В 1714 - 1715 гг. брауншвейг-люнебургский резидент Ф.Х. Вебер видел портрет Ф.А. Головина с латинской надписью: "Кто всею душою, с ревностью и искусством исполняет свою должность, тот только способен к делам великим и чрезвычайным". Это высказывание Цицерона было жизненным credo генерал-адмирала, фактического главы Посольского и еще семи других петровских приказов.
Составленная в 1687 г. для записи родословий наиболее знатных фамилий Бархатная книга и собственно родословцы повествуют о происхождении боярских и дворянских родов Головиных, Грязных, Третьяковых, Ховриных от потомков "князя Готии" Стефана Васильевича, "выехавшего" вместе с сыном Григорием ко двору великого князя Дмитрия Ивановича Донского из своих крымских вотчин в Суроже (Судак), Кафе (на месте Феодосии), Балаклаве и Манкупе. По фамильному преданию Стефан был потомком византийского императорского рода Комниных (искаж.: Ховрины), хотя исследователи считают эту версию легендарной: прозвище Ховра (неповоротливый, ротозей, неопрятный) сын Стефана - Григорий получил уже в России. В целом же, С.Б. Веселовский полагал, что безусловно только греческое происхождение Стефана, а его княжеский титул и наличие столь больших вотчин историк ставил под сомнение.
Сын Григория - Владимир в Ермолинской летописи поименован как "гость да и болярин великого князя" Василия Темного, а в Устюжском своде назван казначеем. Он был одним из богатейших людей России второй половины XV в., имел вотчины в Московском и Дмитровском уездах. В 1449 - 1450 гг. в Москве на своем дворе он выстроил каменную Воздвиженскую церковь, "на Симонове поставил церковь кирпичную Преображения... да в пределах собор архистратига Михаила... и ограду кирпичную около монастыря..."
У Владимира Григорьевича родилось пять сыновей. Старший Иван (ум. 1509) стал родоначальником Головиных. По семейному преданию прозвище Голова он получил будто бы за то, что был крестником и особо доверенным лицом великого князя Ивана III Васильевича. Он отличался энергией и служебным рвением. В 1473 г. Иван Голова вместе с отцом следил за ходом работ по постройке Успенского собора в Кремле, а в 1485 г. построил для своей семьи кирпичные палаты близ Чудова монастыря. У Ивана Головы было два сына: рано умерший Иван по прозвищу Скряба и Петр (ум. 1524/1525), который первым писался в документах Головиным. В 1512/1513 гг. Петр стал казначеем. Шесть его сыновей были окольничьими. Один из них, Петр, был доверенным лицом великого князя Василия III Ивановича и даже присутствовал при составлении его духовной. В 1519 г. он упоминался как казначей. Потомство Петра Ивановича дало шесть ветвей Головиных - Ховриных. От представителя младшей ветви, внука окольничьего Петра Петровича (ум. 1645), берет начало графский род Головиных. По свидетельству А.М. Курбского в феврале 1565 г. в самом начале опричнины был казнен участник взятия Казани в 1562 г. Петр Петрович Головин - "муж гретцкого роду, зело благородного и богатого, сын подскарбия земского; а потом и брат его Михаил Петрович". На их вечное поминание родственники сделали большой вклад в Симонов монастырь.
Головины - Ховрины стали боярами в тот период, когда "новым людям" в это сословие проникнуть было чрезвычайно трудно. Не в меньшей степени, чем богатство, этому способствовали свойственные представителям рода деловитость, организаторские и административные способности. Забота о сохранении и приумножении государевой казны становится их фамильным делом. В XV - XVI вв. Головины почти наследственно занимали должность казначея. Она требовала знания финансов, торговых навыков, поэтому на нее часто назначались купцы и ростовщики. При Иване III и Василии II Головины привлекались к выполнению дипломатических поручений. Люди образованные, они были в курсе общественно-политических проблем тогдашнего русского общества. Об этом наглядно свидетельствует, в частности, их переписка с Иосифом Волоцким. Через дочерей Головины - Ховрины состояли в родстве с виднейшими русскими боярскими и княжескими фамилиями Патрикеевых, Холмских, Пронских, Оболенских и даже великокняжеским домом.
Небесным покровителем рода Головиных - Ховриных был св. Алексей, митрополит Московский. В 1522 г. в фамильной вотчине, селе Алексеевском (Большая Головинщина), на Рязанщине в честь него был выстроен храм, в котором хранилась частичка мощей святителя. В течение трех столетий Головины - Ховрины поддерживали тесные связи с основанным на их землях в конце XIV в. Симоновым монастырем: вносили значительные денежные вклады, субсидировали строительные работы, хоронили своих родственников, постригались в монахи. В начале XV в. они положили начало монастырскому каменному строительству, что было в то время на Москве делом чрезвычайно дорогим и исключительным: "Григорий Ховра да жена его Агрипина начало учинили монастырю Симонову, и церковь большую каменную они воздвигли и кельи многие поставили. И поминают их во вседневных литийных списках и в вечных синодикех..."
Дед нашего героя, стольник царя Михаила Федоровича - Петр Петрович, в 1638 г. был направлен в Сибирь. Там он привел в покорность племена тунгусов, якут и урегулировал ясачный сбор с них. В поисках удобных для хлебопашества земель стольник направлял разведывательные экспедиции на изучение района озера Байкал, бассейнов рек Илима, Индигирки, Янги. П.П. Головин вернулся в Москву только в 1644 г. В 1652 г. он был пожалован в окольничьи и два года спустя назначен наместником в Каширу. В 1654 г П.П. Головин был в числе лиц, через которых Богдан Хмельницкий передал прошение о принятии Малороссии в русское подданство.
Отец - окольничий Алексей Петрович - с 1677 г. служил в Ямском приказе и Приказе денежных сборов. В 1681 г. он был направлен воеводой в Астрахань, потом в Симбирск (с 1684). Как тобольский воевода (1686 - 1689) он организовал проведение первого размежевания земель Сибири, укрепил город земляным валом. Один из дядей Ф.А. Головина - Василий Петрович - во время воеводства в Торопце и Белгороде принимал участие в отражении набегов крымцев. Другой - стольник, боярин (с 1682) Михаил Петрович, по постановлению думы начальствовал над Москвой во время стрелецкого бунта 1688 г.
О детстве и юности Ф.А. Головина сохранилось чрезвычайно мало известий. Он родился в 1650 г. и получил первоначальное образование в доме отца. Мальчик оказался чрезвычайно любознательным, восприимчивым к знаниям, которые он в течение всей своей последующей беспокойной жизни постоянно совершенствовал. Его русский письменный язык был безукоризненным. Латыни юношу обучал переводчик Разрядного приказа Андрей Белобоцкий - выпускник философско-богословского факультета Краковского университета. Впоследствии Ф.А. Головин свободно читал латинских классиков и вел на этом языке переписку. В ходе дипломатической карьеры Ф.А. Головин самостоятельно изучил монгольский и английский языки. Д.Н. Бантыш-Каменский писал, что в 1676 г. на смертном одре Алексей Михайлович завещал Ф.А. Головину, Г.И. Головкину, К.П. Нарышкину, П.И. Прозоровскому хранить юного царевича Петра как зеницу ока. В 1681 г. стряпчий Ф.А. Головин состоял при отце в Астрахани. Хорошо зарекомендовав себя, он получил чин стольника.
Выдвижение Ф.А. Головина на вершины служебной лестницы началось с выполнения им важной дипломатической миссии на восточной окраине страны.
С середины XVII в. русские "охочие" люди стали активно осваивать земли Приамурья (Даурии) в бассейнах рек Шилки, Аргуни, Амура. Туземные племена ачанов, бурят, дауров, дючеров, нанайцев, эвенков были приведены в повиновение и платили ежегодно ясак в 40 - 50 сороков соболей на сумму 7 - 9 тыс. руб. Помимо пушнины, Амур и его притоки оказались богаты жемчугом, а земля пригодна для земледелия. Русская администрация содействовала крестьянской колонизации для создания здесь продовольственной базы всей Восточной Сибири. Оплотом русского влияния на Востоке стал, построенный в 1654 г. на месте укрепленного городка дауров, Албазинский острог. В связи с возмущением монгольских племен городок превратился в основные ворота русской торговли с Китаем. Сознавая экономическое и военно-политическое значение Даурии, правительство в 1682 г. создало самостоятельное албазинское воеводство.
Недостаток военных сил вынуждал русское правительство избегать конфликтов с претендовавшим на этот благодатный край Китаем. Для урегулирования отношений в Пекин в 1655 г. было направлено посольство Ф.И. Ба(о)йкова, в 1675 г. - Н. Сапфария. Однако русские дипломатические миссии тогда закончились неудачей. Цинское правительство сделало ставку на силу и разжигание антирусских настроений туземных и соседних монгольских племен. В 1684 г. манчжуры несколько месяцев безрезультатно осаждали Албазин. На другой год полутысячный гарнизон не выдержал натиска многократно превосходивших сил манчжуров и покинул острог. Неприятель разрушил укрепления, но после ухода китайцев острог был отстроен на прежнем месте. В июле 1686 г. Албазин вновь подвергся осаде и в течение десяти месяцев сдерживал натиск противника. Из 826 человек в живых осталось лишь 70.
В условиях непрекращавшихся войн с крымскими татарами и Турцией правительство не имело возможности оказывать действенную помощь русскому населению Даурии, поэтому, воспользовавшись формальным обращением императора Кан-си 1685 г. к царю о необходимости размежевания границ, решило добиться заключения мирного договора с Поднебесной империей. 25 декабря 1685 г. тридцатипятилетний Ф.А. Головин был назначен великим и полномочным послом в Китай с титулом наместника брянского; одновременно он был переведен из младших стольников в ближние. Вторым послом был утвержден нерчинский воевода, стольник и наместник елатомский И.А. Власов, третьим - дьяк Семен Корицкий. И.А. Власов и С. Корицкий ранее не один год служили в Сибири и хорошо ориентировались в тамошней обстановке. К посольству была приписана небольшая свита из пяти молодых дворян и трех подьячих. Переводчиком с латыни, видимо, по настоянию посла, стал его давнишний домашний учитель А. Белобоцкий. Узнав о такой "милости", служилый иноземец сбежал со своего двора, и приставы Посольского приказа четверо суток разыскивали его по Москве. Для охраны посольства было выделено 506 стрельцов.
Д.Н. Бантыш-Каменский трактовал назначение Ф.А. Головина как своего рода опалу со стороны главы Посольского приказа В.В. Голицына, вызванную приверженностью к царю Петру. Однако, скорее всего, при определении штата посольства фаворит царевны Софьи руководствовался прежде всего деловыми качествами, а не личным благорасположением. Обычаи и нормы китайской дипломатии в Москве не были известны, это требовало от посла больших организаторских способностей, находчивости и инициативы. В виду сложности обстановки на границе, Ф.А. Головин был наделен не только дипломатическими, но и чрезвычайно широкими административными функциями. В верительной грамоте предписывалось установить границу по Амуру до его притоков Буреи и Зеи, добиться включения в договор статьи о взаимной и беспрепятственной торговле. В крайнем случае, для достижения мира посол должен был соглашаться на границу по Албазину, т.е. пойти на территориальные уступки Китаю. В случае срыва подписания мирного договора, Ф.А. Головину предписывалось позаботиться об отражении неприятельского вторжения. Посол должен был усмирить восставшие туземные племена и восстановить мирные отношения с монгольскими ханами (тайшами).
Следуя инструкции "поспешить без всякого задержания", 26 января 1686 г. по накатанному снегу на 270 санях посольство выехало из Москвы. 24 марта, миновав Переяславль, Ярославль, Вологду, Великий Устюг, Сольвычегодск, Кайгород, Соликамск, Верхотурье, Тюмень и, преодолев 3 735 верст, послы прибыли в столицу Сибири - Тобольск. Здесь при поддержке отца Ф.А. Головин "сверстал" из пашенных крестьян, политических и уголовных ссыльных полк пеших казаков в 1 400 человек для возможного отражения нападения цинских войск.
В конце мая на 23 дощаниках посольство двинулось вниз по Иртышу, далее по притоку Оби Кети до Маковского острога, потом сушей - до Енисейска. В Рыбном остроге на Ангаре из-за порчи снастей посольство вынуждено остановиться на зимовку. 15 мая 1687 г. "с превеликою тяжестию" выступили по Ангаре. Даже стрельцы были посажены за весла. 8 июня путники достигли Братского острога, а 17 июля на подводах прибыли в Иркутск. Даже при благоприятных обстоятельствах в условиях бездорожья, необжитости громадных пространств Сибири подобные путешествия были сопряжены с огромными трудностями, лишениями и жертвами. На Татарском море (Байкал) вместе с четырьмя дощаниками под воду ушло 800 пудов груза. 11 сентября посольство прибыло в Удинск, 25 октября 1687 г. достигло Селенгинска. Путь к месту назначения занял 21 месяц.
Между тем, манчжуры спровоцировали выступление монгольских (мунгальских) ханов против России и под предлогом обеспечения безопасности своих послов перенесли переговоры на 1689 г. В январе 1688 г. Очирой-Сайн-хан, снаряженный китайцами "пушками и мелким огненным ружьем", потребовал передать в свое подданство прибайкальских ясачных людей, осадил Селенгинск и Удинск. В сентябре двухтысячный отряд Ф.А. Головина отогнал монголов от Удинска и на реке Хилоке разбил войско тайшей, обезопасив русский тыл со стороны Забайкалья. 200 монголов было убито и 1 200 юрт приведено в подданство.
Укрепив Удинск, весной 1689 г. Ф.А. Головин переехал в Нерчинск. Туда из Посольского приказа были доставлены новые инструкции, свидетельствовавшие, что правительство начинало, наконец, реально оценивать всю сложность создавшегося в приграничье с Китаем положения. Последняя ступень уступок, на которые было разрешено соглашаться Ф.А. Головину, это - разрушение Албазина, но с сохранением русских "промыслов" в Даурии.
По настоянию китайской стороны местом для переговоров был избран Нерчинск. 20 июля 1689 г. цинские послы прибыли к городу на 76 больших, вооруженных пушками, судах. Одновременно с флотом подошла и сухопутная армия. Общая численность китайских войск достигала 15 тыс. человек, в то время как в подчинении Ф.А. Головина в Даурии было всего 2,5 - 3 тыс. Цинская династия была заинтересована в мирном договоре для обеспечения своего тыла в ожидавшейся войне с Монголией. Неудачи в действиях против мелких русских гарнизонов грозили придать конфликту затяжной характер, что ухудшило бы и без того незавидное финансовое положение правительства. Важность предстоящих переговоров обусловила как согласие Кан-си на проведение их вне территории империи, так и высокий состав делегации. Первым послом был назначен начальник гвардии князь Сонготу, вторым - дядя императора князь Тун-гуе-ган (Киу-Кису), третьим - вельможа Лантань (Ламт), руководивший боевыми действиями против Албазина в 1685 - 1687 гг. При посольстве состояло два иезуита-переводчика: испанец Томас Перейра и француз Жан Франсуа Жербильон.
9 августа в Нерчинск прибыл Ф.А. Головин, а 12-го состоялась первая встреча послов. Внешне все выглядело очень живописно. Близ города были разбиты два шатра для заседаний. Русский шатер был покрыт дорогими турецкими коврами. На столе с придвинутыми к нему креслами стояли часы и золотая чернильница. В китайском шатре была установлена обтянутая дорогими материями лавка, на которой, по обычаю поджав под себя ноги, должны были восседать послы. Рано утром под звуки боевого марша в сопровождении трехсот пеших стрельцов и двухсот конных дворян и служилых людей русское посольство выступило из города. Послы были одеты в кафтаны из золотой парчи и золотом же шитые плащи. Вышедшие им навстречу китайцы красовались в ярких шелковых нарядах; их соломенные шляпы украшали богатые жемчуга.
Жаркие споры сразу разгорелись вокруг определения принадлежности даурских земель. Обе стороны видели в них свои исконные владения. В ответ на предложение Ф.А. Головина, "чтобы быть реке Амуру границей до самого моря", китайская делегация настаивала на уступке Россией всей Даурии. Не нашло поддержки и русское предложение о включении в текст договора статей о свободной торговле. На проходившем 13 августа втором съезде послов манчжуры под угрозой начала военных действий потребовали территории Приамурья и значительной части Забайкалья. В ответ на угрозы Ф.А. Головин высказал готовность России защищать свои земли. По воспоминаниям Ж. Жербильона, первый посол, несмотря на крайнее напряжение, готовое в любой момент перерасти в боевые действия, "умел соблюдать свой ранг без подчеркивания, очень естественно и просто".
Переговоры прервались на две недели. В это время цинские войска, имевшие более чем десятикратное превосходство, осадили неподготовленный к длительной осаде Нерчинск. 18 августа во главе стрелецких полков и казачьей конницы с развернутыми знаменами Ф.А. Головин вышел из города с намерением дать бой. Однако цинские воеводы не решились напасть и возобновили переговоры через посыльных. В то же время их войска придвинулись ближе к стенам. Со стороны реки Нерчи город блокировал цинский флот. В этих условиях Ф.А. Головин принужден был пойти на крайние территориальные уступки Китаю.
27 августа на третьем съезде были зачитаны тексты договора на русском, латинском, манчжурском языках. Стороны обменялись грамотами и подарками. Ф.А. Головин устроил китайцам богатое угощение под музыку и барабанный бой. 30 августа цинское посольство покинуло Нерчинск. Чуть позже Ф.А. Головин, отдав приказ разорить Албазин, на подводах отбыл в Иркутск.
Статьи договора устанавливали границу между двумя государствами по реке Горбице, Становому Хребту (Каменные горы) и далее к Охотскому морю. Россия обязалась уничтожить военные укрепления в Албазинском воеводстве и вывести оттуда своих подданных. Опираясь на военное превосходство в этом регионе, цинскому правительству удалось на время приостановить русскую колонизацию Дальнего Востока. В то же время Ф.А. Головин отстоял права России на земли Забайкалья и побережье Охотского моря. Точная граница с Китаем была установлена лишь по среднему течению Амура, что предоставляло России определенные лазейки для последующего освоения Приморского края. Московское царство первое из европейских стран договорилось о свободной торговле с Китаем. Соответствующая статья была внесена в текст договора под настойчивым требованием русских дипломатов. В целом же, долговременный мир с Китаем был важным политическим событием для России. Отдельные статьи Нерчинского трактата оставались в силе вплоть до ратификации Айгунского договора 1858 г.
Под наблюдением Ф.А. Головина был укреплен Нерчинск и осуществлено строительство деревянной крепости в Удинске. Под руководством первого посла были отражены вторжения разбойничьих отрядов монголов на подконтрольные России территории, восстановлены ясачные платежи с братских, онкотских, табунуцких, тунгузских "иноземцев". В Иркутске, Братске посол собрал ясак соболями, лисицами на 21 568 руб., а в Нерчинске таможенных пошлин "камками и атласами" на 2 509 руб. В ходе посланной Ф.А. Головиным в 1689 г. экспедиции в районе верхнего течения реки Аргуни были обнаружены залежи серебряной руды.
В исторической литературе существуют полярные точки зрения на значение заключенного Ф.А. Головиным договора. Одни авторы полагают, что, несмотря на территориальные потери, мир с Китаем отвечал русским национальным интересам, их оппоненты видят в Нерчинском трактате очередную неудачу внешней политики В.В. Голицына, обусловленную в значительной мере слабостью русского присутствия на Дальнем Востоке. Вероятно, прав Н.И. Павленко, утверждавший, что договор не подлежит однозначной оценке и обе спорящие стороны по-своему правы. Семь статей Нерчинского договора, конечно, не могли разрешить всего комплекса накопившихся между странами проблем. Отдельные его положения не были четко сформулированы, что впоследствии вызывало множество недоразумений в вопросах разграничения территорий, беженцев, торговли. Для их урегулирования уже через пять лет после возвращения Ф.А. Головина в Пекин было направлено посольство И. Идеса.
Ф.А. Головин после пятилетнего отсутствия прибыл в Москву 10 января 1691 г. К этому времени царевна Софья уже находилась в заточении в Новодевичьем монастыре, а В.В. Голицын - в опале. Еще в пути окольничий И. Скрипицын доставил послу царскую милость, подкрепленную несколькими золотыми и серебряными медалями. 2 февраля посол имел аудиенцию у царей Иоанна и Петра. Последний, попеняв на уступку Албазина, в целом высоко оценил результаты работы и с интересом слушал рассказы Ф.А. Головина о Сибири и народах ее населявших. "За службу и радение" Ф.А. Головин был возведен в боярское достоинство и получил титул наместника сибирского.
В научной литературе вопрос об участии Ф.А. Головина в первом азовском походе до сих пор остается спорным. В какой-то мере его проясняет обнаруженная М.В. Соловьевым разрядная запись: "В прошлом 203 (1695) году были в Азовском походе, а в нынешнем 204 (1696) им быть же: Автомон Михайлович Головин, Федор Алексеевич Головин, Иван Михайлович сын Головин". В любом случае, остается невыясненным принимал ли Ф.А. Головин непосредственное участие в сражениях или находился во второй линии.
Ф.А. Головину принадлежит заметная роль в заготовке провианта и амуниции для армии, обеспечении благоприятного мнения европейских дворов о целях России во второй азовской кампании. 3 мая 1696 г. Петр I писал думному дьяку А.А. Виниусу: "...От Федора Алексеевича писмо чрез сию почту естли до тебя дойдет, изволь послать за море и в иные места. Можешь догадатца, какое оно и для чего".
3 мая 1696 г. эскадра из восьми галер под командованием "морского каравана генерал-комисара" Ф.А. Головина покинула Воронеж и взяла курс на Азов. По заключению М.М. Богословского генерал-адмирал "был только парадной фигурой, за которой прятался сам Петр". Вместе с царем они шли на галере "Принцыпиум" "парусом и греблей". П. Гордон писал о совещании с царем под Новогеоргиевском: "Я поехал с ним к форту и затем к моей лодке, где было совещание с боярином Ф.А. Головиным и с донским атаманом о плане его величества напасть на два стоящих ниже Азова на рейде корабля". После разведки оказалось, что на рейде города стояли 13 турецких галер и 24 мелких судна. Операция была отложена. 20 мая вечером казаки атамана Ф. Миняева напали на лодках на турецкий флот. Неприятельская эскадра была частично сожжена, частично рассеяна. Казаки захватили богатые трофеи. 19 июля гарнизон Азова капитулировал. Празднества по этому поводу продолжались два дня. 21 августа царь Петр отбыл из Черкасска сухим путем в Москву. Как добирался до столицы Ф.А. Головин неизвестно.
Участия в осадных работах Ф.А. Головин не принимал, как член военных советов также был мало заметен, однако, 30 сентября во время торжественного вступления войск в столицу ему было отведено почетное место. В девять часов утра войска двинулись от Симонова монастыря через Серпуховские
ворота, Замоскворечье к Каменному мосту, перед въездом на который были сооружены Триумфальные ворота. Ф.А. Головин вместе со стольником К.А. Нарышкиным в запряженной шестеркой лошадей карете ехали вслед за открывавшим процессию конным отрядом и учителем молодого царя Н.М. Зотовым. Далее следовал в русских санях страдавший от ран Ф. Лефорт, за ним впереди "морского каравана" - Петр I. 26 декабря 1696 г. за участие в кампании против турок Ф.А. Головин был награжден золотой медалью в пять с половиной червонцев, кубком, парчовым халатом на соболях; в его владение перешло также пятьдесят семь дворов в селе Молодовское городище Кромского уезда.
Вскоре по возвращении из-под Азова Ф.А. Головин был вновь востребован на дипломатическом поприще.
После пострижения царевны Софьи и ссылки в 1689 г. В.В. Голицына правительство и Посольский приказ формально возглавил дядя царя Л.К. Нарышкин. Сибарит и пьяница, он мало занимался делами. Фактически всем заправлял думный дьяк Е.И. Украинцев. Поэтому не случайно, что именно он 6 декабря 1696 г. объявил в Посольском приказе указ царя о снаряжении миссии к европейским дворам "для поддержания древней дружбы и любви, для общих к всему христианству дел, к ослаблению врагов Креста господня, салтана турского, хана крымского и всех бусурманских орд". Речь шла, во-первых, о консолидации усилий европейских держав в борьбе с турецкой агрессией и, во-вторых, об оказании финансовой и военно-технической помощи России со стороны христианских государств.
Первым послом был назначен новгородский наместник, генерал-адмирал Ф. Лефорт, вторым - "генерал, воинский комиссар, наместник сибирский" Ф.А. Головин; третьим - думный дьяк П.Б. Возницын. Помимо "запасов разных", послы получили "подмогу" соответственно в 3 920, 3 000, 1 650 руб. Свита Ф.А. Головина была определена в десять человек. В нее он включил сына Ивана и брата Алексея Григорьевича.
Судя по документам, все дела по подготовке и организации посольства были сосредоточены в руках Ф.А.Головина, имевшего значительно более солидную дипломатическую практику, чем Ф. Лефорт. Для подготовки верющих, полномочных грамот, наказа посольству им были затребованы из архива Посольского приказа копии со статейных списков прежних лет. "...Повели, мой государь, дела, которые с нами велено отпустить, чтобы осмотреться мне все, что будет надобно, хотя начало..." - писал он Е.И. Украинцеву. Ф.А. Головин формировал свиту послов, штат переводчиков и обслуги; на него были возложены заботы по обеспечению миссии продовольствием, подводами, канцелярскими принадлежностями. Под наблюдением Ф.А. Головина при посольстве был укомплектован отряд волонтеров из тридцати человек, которые за счет казны должны были совершенствоваться в навигацкой науке. Среди них: сам царь под именем десятника П. Михайлова, А.Д. Меншиков, А.Б. Голицын, Иван Михайлович и Иван Александрович Головины. Помимо выполнения собственно дипломатических обязанностей на второго посла были возложены заботы по набору гражданских и военных специалистов для службы в России, закупке амуниции и оборудования "по надобностям" армии и флота.
10 марта 1697 г. посольство выехало из подмосковного села Никольского, а 18 мая прибыло в Кенигсберг. Любитель пышных церемоний курфюрст бранденбургский Фридрих III сделал все, чтобы доставить удовольствие московитам. Вдоль улиц, по которым проезжало посольство, были выстроены вооруженные горожане; двор одет в новые ливреи. 21 мая курфюрст дал аудиенцию и пир. Каждый тост сопровождался троекратным пушечным выстрелом. В начале июня Ф.А. Головин дважды устраивал на своей съемной квартире "роскошный и прекрасно сервированный стол" для курфюрста и его свиты. Однако, когда речь зашла о конкретных шагах к военному сближению двух государств, Фридрих III в ответ на предложение Ф.А. Головина о заключении оборонительного союза против Швеции с предоставлением Бранденбургу гарантий на Пруссию ограничился лишь устным, ни к чему не обязывавшим, обещанием помогать России в борьбе против неприятелей.
16 августа посольство прибыло в Амстердам - политический и торгово-экономический центр тогдашнего мира. На содержание русской делегации правительство Голландии выделило астрономическую сумму в 100 тыс. гульденов. Сопровождаемые салютами, фейерверками, морскими потехами, балы, обеды, званые рауты следовали нескончаемой чередой. Ощутимых же результатов переговоры с комиссией Генеральных штатов не дали. Правительство Голландии вежливо уклонилось от оказания военно-технической и финансовой помощи России.
В связи с неудачей переговоров "Петр Михайлов" по неофициальному приглашению короля Вильгельма III Оранского посетил Англию. 27 марта 1698 г. он затребовал к себе второго посла для оформления договоров с набранными царем в службу морскими офицерами. 2 апреля Ф.А. Головин вместе с русским монархом осматривали парламент, 18 апреля нанесли прощальный визит королю. Уверив Петра I в дружбе, Вильгельм Оранский отказался от каких-либо конкретных обязательств. В Англии Ф.А. Головин, как глава Оружейной палаты, заключил с маркизом Кармартеном договор на его право исключительной торговли табаком в России. 28 апреля посол возвратился в Амстердам.
16 июня 1698 г. русское посольство прибыло в Вену. В это время австрийское правительство через посредство Англии вело сепаратные переговоры с Турцией о заключении мира и устраиваемыми пышными приемами и балами пыталось усыпить бдительность русской дипломатии. Австрия выгораживала Россию от участия в мирных переговорах. Приватные встречи с императором, императрицей, канцлером Кинским не позволили царю и Ф.А. Головину выведать истинные намерения Австрии в отношении Турции.
В целом же, с точки зрения решения поставленных задач Великое посольство окончилось неудачей. Наивная надежда на христианскую солидарность Европы в борьбе с мусульманами обернулась многими разочарованиями. Несмотря на это, деятельность дипломатов способствовала преодолению внешнеполитической изоляции России, ее включению в глобальную европейскую политику и торговлю. Под наблюдением Ф.А. Головина было завербовано в русскую службу около восьми сотен офицеров, врачей, инженеров, закуплено несколько десятков тысяч ружей с невиданными еще в России штыками и др. Для Ф.А. Головина участие в посольстве было школой непосредственного знакомства с европейской дипломатической практикой. Он выучился "отдавать визиты со всяким респектом", носить в неофициальной обстановке европейское платье и, по свидетельству очевидца, за столом неоднократно "пресыщался устрицами".
В числе других послов Ф.А. Головин был одарен от Генеральных штатов золотой цепью с гербом Голландии в восемь фунтов; в Митаве от герцога курляндского он получил бриллиантовый перстень; курфюрст бранденбургский подарил свой портрет в осыпанном бриллиантами футляре, серебряные лохань, рукомойник и кружку. В Вене Ф.А. Головин приобрел благословение императора и подарков в два пуда серебра - "судно великое, что стеклянные суды или рюмки во время стола моют, два кувшина-водоносы, лохань, шесть подсвешников стенных".
А.Ф. Головин стал вторым (после А.Д. Меншикова) российским подданным, возведенным 16 ноября 1702 г. в графское достоинство Священной Римской империи германской нации. Этот титул, исходатайствованный через посредство вице-канцлера Австрии фон Д. Кауница, видимо, недешево обошелся его носителю. "А еще изволишь графом быть, - сообщал Ф.А. Головину его коллега П.Б. Возницын, - я потом приложу здесь радение, только даром не сделать, надобно заплатить".
Получив 15 июля 1698 г. от Ф.Ю. Ромодановского известие о бунте стрельцов, Петр I с Ф. Лефортом, Ф.А. Головиным и А.Д. Меншиковым срочно вернулись в Россию. 25 августа кортеж прибыл в Москву. Царь услужливо развез своих спутников по домам, а на следующий день приступил к бритью бород, ставших для него символом неприятия нововведений. Первыми под экзекуцию попали боярин А.С. Шеин и князь Ф.Ю. Ромодановский. Ф.А. Головин еще в Вене переоделся в европейское платье, сбрил бороду, оставив одни усы. Секретарь английского посольства в Москве И. Корб в своем дневнике воспроизвел отзыв Ф.Ю. Ромодановского об этом событии: "Не верю такой глупости и безумству Головина, чтобы он мог пренебречь одеждою родного народа".
В августе - сентябре мы часто видим Ф.А. Головина в обществе царя и его ближайшего фаворита Ф. Лефорта. 18 сентября посол давал пир в своем доме. "...Было большое общество, много пили и танцевали... Для увеличения веселости были пущены в ход большие воинские орудия", - отмечал И. Корб. Тот же автор повествовал о состоявшемся 20 октября торжественном въезде Великого посольства в Москву: "Два полномочных его величества, которые весьма недавно правили посольство при цесарском дворе, генерал Лефорт и боярин Головин въехали в Москву таким же порядком, каким ввезли их в Вену; много запряженных шестерками карет, сколько только их могли набрать, увеличивали великолепие свиты и царь не счел ниже своего достоинства влиться в число провожающих".
Петр I по достоинству оценил роль второго посла. По возвращении из-за границы впервые в России были выбиты именные серебряная и медная медали, на аверсе которых изображен профиль Ф.А. Головина, на реверсе - лев с поднятым мечом, поверх которого вычеканен девиз фамильного герба: " Et consilio et robore " ("И советом и мужеством"). 9 сентября 1698 г. Ф.А. Головин был пожалован в бояре.10 марта 1699 г. (за день до похорон Ф. Лефорта) царь возложил на Ф.А. Головина первый знак ордена св. Андрея Первозванного, а 21 апреля назначил главным начальником флота в чине генерал-адмирала. Наряду с А.М. Головиным, Т.Н. Стрешневым, А.А. Виниусом, "всешутейшим патриархом" Н.М. Зотовым, А.Д. Меншиковым, Ф.А. Головин вошел в число ближайших сотрудников и наиболее доверенных лиц Петра I. Ф.А. Головин был участником царских "шумств" (кутежей), однако, его отношения с венценосцем носили исключительно деловой характер.
На рубеже XVII - XVIII вв. Ф.А. Головин стал одним из крупнейших российских администраторов. Он начальствовал над Малороссийским, Новгородским, Смоленским, Устюжским, Ямским
приказами, Галицкой четвертью, Монетным (Денежным) двором (с 7 мая 1699), Оружейной палатой, Палатой золотых и серебряных дел (двумя последними с 16 февраля 1697). Это свидетельствовало как о безграничном доверии со стороны самодержца, так и несомненных организаторских талантах, чрезвычайной работоспособности и ответственности Ф.А. Головина. Функции находившихся под его управлением ведомств часто даже не пересекались. Однако основное внимание сановника, как и прежде, было сосредоточено на дипломатии и материально-техническом обеспечении вооруженных сил. 19 февраля 1699 г. Ф.А. Головин был назначен администратором Посольского приказа; 18 февраля 1700 г. - "посольской канцелярии начальным президентом". 11 декабря 1698 г. он возглавил вновь учрежденный Военный морской приказ. Генерал-адмирал, не имевший ни познаний, ни опыта в военно-морском деле, в конкретное руководство флотом не вмешивался. В его ведении находились не менее сложные вопросы, связанные с набором кадров армии и флота, контролем за производством и закупками вооружений, транспортными перевозками и др.
По возвращении из Великого посольства Петр I окончательно утвердился в мысли о необходимости переориентации внешней политики страны на Западную Европу. Высказанное в ходе недавних переговоров нежелание европейских держав оказать действенную помощь России в войне против Турции и стремление оставить ее один на один в истощавшем материальные и людские ресурсы страны противоборстве со своим южным соседом явились дополнительными стимулами к этому шагу. Выход на европейскую политическую арену был невозможен без возвращения России балтийского побережья, что предопределяло неизбежность конфликта со Швецией. В этих условиях первоочередными задачами государства выступали создание регулярной армии и военно-морского флота. Дипломатия из самостоятельного инструмента решения внешнеполитических задач на многие годы фактически превращалась в служанку войны, призванную обеспечить максимально благоприятные условия для подготовки и проведения боевых операций. В этой связи основные усилия Посольского приказа были направлены на скорейшее заключение мира с Турцией, формирование антишведской коалиции, наем волонтеров и закупку вооружений в Европе.
На рубеже XVII - XVIII вв. Москва жила напряженной дипломатической жизнью. В ожидании крупных внешнеполитических акций России сюда съехались послы и посланники Австрии, Польши, Швеции, Дании, Бранденбурга. В Москве фактически сформировался постоянный дипломатический корпус.
Осенью 1698 г. в столицу прибыл датский посланник П. Гейнс с инициативой создания антишведского союза. Петр I, минуя главу Посольского приказа Л.К. Нарышкина, тайно встречался с ним. Ф.А. Головин был в числе крайне узкого круга сановников, посвященных в сокровенные внешнеполитические замыслы царя. "Это боярин с большими заслугами, - отмечал П. Гейнс, - таким его считают все в этой стране; царь ему более всего доверяет..." Перед отъездом в Воронеж 18 февраля 1700 г. монарх рекомендовал датскому послу обращаться к Ф.А. Головину как к нему самому, а в марте для участия в секретных переговорах вызвал туда и генерал-адмирала. Дипломаты "рассмотрели статью за статьей" проекта договора, а когда 21 апреля речь зашла о секретных приложениях, П. Гейнс "предложил, с одобрения царя, к первой сепаратной статье еще сепаратную статью касательно мира с турком. Царь сказал мне, что он уже думал об этом, и боярин Головин вынул из кармана бумагу, которую он составил на этот конец..." В тот же день договор с Данией о "наступательном нападении" на Швецию, включавший в себя и секретные статьи, был подписан царем, а 23 ноября 1699 г. в Преображенском дворце А.Д. Меншикова ратифицирован. В нем впервые были сформулированы внешнеполитические задачи России по возвращению Ижорской земли и Карелии.
Сразу после заключения русско-датского договора в Воронеж для консультаций был вызван Е.И. Украинцев, 2 апреля 1699 г. назначенный чрезвычайным послом в Стамбул. Ф.А. Головин принимал самое непосредственное участие в подготовке верющих, полномочных грамот, наказов и вопросных пунктов послу. Принимая во внимание, что у России недостаточно ресурсов для ведения войны на два фронта, Е.И. Украинцеву предписывалось идти на максимальные уступки Турции ради скорейшего заключения мирного договора.
27 апреля из Воронежа вниз по Дону отбыла эскадра во главе с Ф.А. Головиным. Адмирал поднял свой штандарт на 62-пушечном "Скорпионе". 24 мая крепостная артиллерия Азова салютовала русскому флоту. 18 июня в Азов прибыл Е.И. Украинцев, и, дождавшись попутного ветра, 14 августа суда вошли в Керченский пролив. От одного их грозного вида турецкие власти пришли в ужас. Демонстрация силы впоследствии много способствовала успеху переговоров.
Проводив 46-пушечный линейный корабль "Крепость" с посольством Е.И. Украинцева на борту, флот ушел на зимовку в Азов. Царь и Ф.А. Головин 23 сентября 1699 г. через Воронеж вернулись в Москву, где их ожидало шведское посольство. По случаю вступления на престол Карла XII шведы настаивали на подтверждении Россией Кардисского вечного мирного договора 1661 г., Плюсского соглашения о границах 1666 г., Московского постановления 1684 г., закреплявших за скандинавами побережье Балтики. Дабы скрыть свои истинные замыслы и уклониться от обряда крестоцелования, посольство встретили с чрезвычайной пышностью и предупредительность. Ф.А. Головину удалось свести переговоры к "обидам" Швеции России и процессуальным вопросам. Он намеренно распускал слухи о неудаче миссии Е.И. Украинцева в Турцию. Переговоры окончились подтверждением договора о вечном мире с уверениями о непоколебимой дружбе. Вопрос о присяге прежде заключенным соглашениям был отложен до ответного посольства в Швецию, что явилось дипломатическим успехом России. 2 декабря 1699 г. Ф.А. Головин в честь отъезжавших послов дал обед в своем новом дворце.
В тайне от официального польского и шведского послов А.Ф. Головин параллельно вел переговоры с посланником Августа II саксонским генерал-майором Карловичем. 11 ноября 1699 г. в Преображенском был заключен и ратифицирован секретный русско-польский договор "имети войну обще против короны свейской за многие их неправды". В ответ на обещание Августа II отвлечь шведские силы в Прибалтике, Россия обязалась не распространять зону своего влияния на этот регион.
Перед началом войны со Швецией важно было убедиться и в твердости прорусской позиции гетмана Украины И.С. Мазепы. В феврале 1700 г. Ф.А. Головин провел с ним ряд встреч. Безусловное согласие гетмана с российскими предложениями явилось поводом к награждению его, по прошению Ф.А. Головина, знаками ордена св. Андрея Первозванного. Впоследствии ряд историков с достаточным на то основанием упрекали царя и Ф.А. Головина в чрезмерной доверчивости к И.С. Мазепе.
Однако созданная такими усилиями антишведская коалиция оказалась непрочной и недолговечной. Зимой 1700 г. саксонские войска выдвинулись к Риге, но за откуп в 1,5 млн. талеров Август II распорядился снять осаду. В августе 1700 г. из коалиции вышла Дания, разгромленная войсками Карла XII. Ссылаясь на ее печальный опыт, курфюрст бранденбургский летом 1700 г. отказался примкнуть к союзу. В целом же, можно говорить, что в Европе дипломатическая подготовка России к войне провалилась.
8 августа в Москву прибыл гонец от Е.И. Украинцева с долгожданной вестью о заключении 30-летнего перемирия с Турцией. Азов и устье Дона перешли к России. Была прекращена выплата унижавшей национальное достоинство дани крымскому хану. На следующий день Петр I объявил войну Швеции, активная подготовка которой началась с весны 1700 г. Немаловажную роль в ней играл и Ф.А. Головин, который, как никто другой, в силу своих профессиональных обязанностей был осведомлен о дипломатических и военных планах царя.
10 марта 1699 г. Петр I уехал в Воронеж и спешно затребовал к себе Ф.А. Головина: "Приезжать изволь подлино к Великому четвертьку". Ему были поручены работы по оснастке и вооружению строившихся кораблей, снабжению верфей рабочей силой и провизией. Дело в том, что еще 20 октября 1696 г. Боярская дума приняла с подачи царя постановление об учреждении кумпанств для постройки к осени 1698 г. 52 судов в расчете один корабль от 8 - 10 тыс. дворов. Ф.А. Головин, за которым в то время числилось 473 двора, трое его родственников, генералиссимус А.С. Шеин вошли в кумпанство дядьки царя боярина Т.Н. Стрешнева. Стоимость работ и материалов на постройку и оснащение 44-пушечного баркалона достигала 7 164 руб. На 1708 г. кумпанство выплатило всего 5 243 руб. Строительство флота шло медленно, с проволочками и сопровождалось многочисленными злоупотреблениями. Главный распорядитель работ кумпанств окольничий А.П. Протасьев сообщал Ф.А. Головину о конфликтах с иностранными мастерами, проволочках с финансированием и др. О существовавших трудностях адмирал писал Петру I еще до отъезда в Воронеж: "Сего, государь, числа отпустили мы указы в кумпанства об отпуске на Воронеж сар и иных чинов и сидели, ей, до самого вечера, а управясь, немедленно поеду". Ф.А. Головин сопровождал Петра I при инспекции готовности кумпанских судов и был в числе немногих сановников, для которых царь распорядился выстроить в Воронеже специальное помещение для "государственных занятий".
Весну - лето 1700 г. Ф.А. Головин разрывался между Воронежем и Москвой. В столице его главной головной болью были заботы по комплектованию сухопутной армии, ее обеспечению вооружениями, продовольствием, транспортом и денежным довольствием. Параллельно им велась активная переписка с псковским и новгородским воеводами о предполагаемой дислокации войск, их обеспечении во время марша, организации разведки в Прибалтике и непосредственно в районе боевых действий.
В 19 августа 1700 г. Ф.А. Головин стал первым русским генерал-фельдмаршалом. Ему было поручено вести вновь набранную 45 тыс. армию к Нарве. 22 августа полки начали выступать из Москвы и через Клин, Тверь, Торжок двинулись к Новгороду. Петр I требовал "поспешания". Пехота в день проходила порой 30 верст и больше. Ф.А. Головин вынужден был оставаться в Москве. О причинах своей задержки он сообщал Петру I : " Мы выступим в поход непременно 29 августа; замешкались за отпуском Буженинова [с артиллериею. - Авт.]. Под полками и казною более 10 000 подвод". Однако транспорта катастрофически не хватало: "...Принужден дать из своих телег, сколько имел. Велю собирать по боярским домам, сколько возможно". Часть столь необходимых для ведения осадных работ пушек армия была вынуждена оставить в пути. 19 сентября Ф.А. Головин в отчаянии информировал монарха из Новгорода: "Полки все собрались, а подняться нечем. Богом свидетельствуюсь, ума отбыл". Вероятно, Петр I понимал сложность положения генерал-фельдмаршала и на одно из его покаянных писем наложил краткую резолюцию: "Бог простит..." 23 сентября части генералов А. Вейде и А.М. Головина прибыли к Нарве и начали осаду. Сам же главнокомандующий прибыл к стенам шведской крепости только 14 октября. В ночь на 18 ноября, передав командование войсками фельдмаршалу фон К. Круи, Ф.А. Головин вместе с царем и сержантом А.Д. Меншиковым покинули лагерь русской армии и спешно выехали в Новгород. "Юрнал 1700 г." бесстрастно фиксировал: "Против 18 ч[исла], т.е. с воскресенья на понедельник, за четыре часа до свету генерал-фелт-маршалок и Капитен отселе поехали". В Новгород царь прибыл уже после поражения русской армии. Прожив там около двух недель, Петр I "в малой свите" выехал в Москву.
Поражение под Нарвой обусловило резкое падение и без того невысокого престижа России в Западной Европе. Враждовавшие между собой Англия и Франция препятствовали созданию антишведской коалиции, т.к. желали видеть Карла XII своим союзником в борьбе за испанское наследство. Эти державы подталкивали Турцию к продолжению войны с Россией. Посол А.А. Матвеев сообщал из Гааги о поддержке Голландией Швеции из опасений за падение доходов от торговли с Россией в случае ее выхода к морским берегам. Австрия заняла откровенно прошведскую позицию и категорически отвергла просьбы Петра I о содействии в войне. В феврале 1701 г. посол П.А. Голицын с горечью информировал из Вены: "Они... смеются над нами". Ему вторил П.А. Толстой из Царьграда в сентябре 1702 г.: "Приезд мой навел подозрение; мне не рады; житье мое здесь более вредно, чем полезно. Живу четыре недели, а салтана и визиря не видал". В этих условиях только успехи русского оружия могли поднять внешнеполитический престиж страны. На максимальное содействие нуждам войны была ориентирована и отечественная дипломатия.
Зимой 1701 г. Петр I и Ф.А. Головин имели ряд встреч с польским королем Августом II в курляндском местечке Биржи. По их итогам 26 февраля был заключен русско-польский договор. Россия за обещание Польши продолжать войну со Швецией отказывалась от территориальных претензий в Прибалтике, направляла в помощь 15 - 25 тыс. корпус, обеспечивала заем ефимками и червонцами на два года по 100 тыс. руб. Близкий по содержанию договор был подписан с Литвой 28 июня 1703 г. в Шлотбурге. Летом 1704 г. вместе с царем Ф.А. Головин участвовал в переговорах с чрезвычайным польским послом Дзялынским под Нарвой. По заключенному 19 августа договору для низложения шведского ставленника на польский престол Станислава Лещинского и активизации военных действий в Прибалтике Россия, помимо гарантии возвращения всех захваченных шведами территорий, обязалась направить в Польшу на своем содержании 12 тыс. корпус и предоставлять вплоть до окончания войны 200 тыс. руб. кредита ежегодно. Несмотря на русскую помощь, раздираемая внутренними противоречиями Польша неэффективно действовала против Швеции. Однако, в конечном итоге, благодаря огромным людским и финансовым затратам Петру I удалось добиться главного - задержать Карла XII в Польше, выиграть время для восстановления разбитой под Нарвой русской армии.
Усложнение внешнеполитических задач диктовало необходимость перестройки работы дипломатической службы в целом. В начале XVIII в. у России появились постоянные представительства в Австрии, Голландии, Польше, Турции, было положено начало формированию корпуса дипломатов, не отличавшихся от западных коллег ни уровнем профессиональных познаний, ни навыками интриг. Первые успехи не замедлили последовать. П.А. Толстой с помощью взяток предотвратил вторжение крымцев. 24 декабря 1702 г. он сообщал своему начальнику: "Порта решила: мира не разрывать, а крымского хана, требовавшего войны, сослать в заключение". В 1703 - 1704 гг. А.А. Матвеев эффективно содействовал изменению взгляда Голландии на русско-шведскую войну.
Конечно, всеми крупными дипломатическими акциями руководил сам Петр I. Ф.А. Головину сызначала отводилась роль проводника в жизнь его идей. Н.Н. Молчанов отмечал, что Ф.А. Головина нельзя поставить в ряд с такими выдающимися европейскими дипломатами, как Д. Мазарини, А. Ришелье, но факт его значительного влияния на внешнюю политику России нельзя отрицать. При этом необходимо учитывать, что Посольский приказ действовал в крайне неблагоприятных условиях нарвского поражения, сопротивления возвышению России со стороны всей Европы. Иностранцы отзывались о Ф.А. Головине как светском, общительном человеке, со "зрелой обдуманностью в решениях" (И. Корб). Английский посол Ч. Витворт отмечал, что он "пользуется репутацией самого рассудительного и самого опытного из государственных людей". В отличие от Л.К. Нарышкина, Ф.А. Головин всегда вел переговоры в любезных тонах, не раздражая послов, но при этом никогда не умаляя ни чести страны, ни собственного достоинства.
30 мая 1702 г. Ф.А. Головин вместе с царем прибыл в Архангельск. Оттуда 6 августа русская эскадра во главе с адмиралом взяла курс на Соловецкий монастырь. В ноябре 1702 г. мы видим Ф.А. Головина при осаде Нотебурга (позднее переименованного в Шлиссельбург). После взятия крепости русскими войсками Ф.А. Головин руководил возведением одного из бастионов, названного его именем. В том же году Ф.А. Головин руководил работами по постройке шести фрегатов на реке Сяс Новгородского уезда, а в 1704 - 1705 гг. наблюдал за работой Олонецкой верфи. Среди прочих здесь строился корабль, на котором царь намеревался встречать польское посольство. По осмотре работ в сентябре 1704 г., обычно чрезвычайно вспыльчивый и требовательный, Петр I сделал довольно мягкий выговор Ф.А. Головину: "Еще вашей милости пеняю, что не изволите остерегать всего должного, ибо корабль, который подготовлен был для посла польского и доныне стоял в устье волоховском забыт". Немало хлопот доставляло Ф.А. Головину комплектование офицерского состава, матросских экипажей, техническое оснащение судов Балтийского флота.
Обстоятельства требовали непременного присутствия Ф.А. Головина вблизи театра военных действий. Поэтому когда летом 1705 г. до дипломата в Вильно дошла печальная весть о смертельной болезни матери, то он только попросил царя через А.Д. Меншикова отпустить хотя бы сына в Москву. Петр I в письме от 10 сентября 1705 г., как мог, утешал его: "Слышу, что вы зело печальны о смерти матерниной. Для Бога извольте рассудить, понеже она человек был старой и весьма давно больной".
Война истощила финансовые ресурсы страны, поэтому когда А.А. Курбатов в 1699 г. направил на имя Ф.А. Головина проект введения гербовой бумаги, царь тотчас же принялся за его реализацию. Изготовление и рассылка на места гербовой бумаги были поручены опять же Ф.А. Головину. В качестве начальника Монетного двора он руководил перечеканкой ефимков в русскую монету. За счет уменьшения содержания серебра в ней была достигнута кратковременная стабилизация финансовой системы. Половина прибыли от порчи монеты пошла на жалование иностранным офицерам. Начало разработки нерчинских рудников позволило увеличить чеканку серебряной монеты с 200 - 500 тыс. руб. в конце 1690-х гг. до 4, 5 млн. в 1702 г. В 1704 г. Монетный двор начал чеканку серебряной монеты с погрудным изображением царя.
В 1705 - 1706 г. Ф.А. Головин координировал действия фельдмаршала Б.П. Шереметева против восставших стрельцов в Астрахани. Скорая ликвидация "мятежа" давала возможность высвободить значительные силы для действующей армии. Этим объясняется ликование царя по получении известия о подавлении восстания. 23 апреля 1706 г. он писал Ф.А. Головину: "Господин адмирал! Письмо ваше купно с фельдмаршаловым и Щепотьевым принял и за такую Божью милость здесь зело радостно Бога благодарили и трижды из города и флота из пушек стреляли, чем купно и вашу милость сею радостию поздравляю, також ожидаем вас самих сюды немедленно купно и с господином адмиралтейцом".
Ф.А. Головин оставил след и в истории отечественного образования. 14 января 1701 г. указом царя он был поставлен во главе школы "математических и навигацких наук", в которой "мореходных хитростно искуств учению" обучалось около двухсот"охотников всяких чинов людей". Первоначально школа располагалась в бывшем дворе Кадашевских полотняных мастерских за Москвой-рекой. Указом 25 июня 1701 г. по прошению учителей она бала переведена в "Сретенскую по земляному городу башню, на которой боевые часы". Математику в этом учебном заведении преподавал знаменитый Леонтий Магницкий - автор первого русского учебника по предмету.
По распоряжению самодержца адмирал ведал изданием учебной и научной литературы, календарей, участвовал в редактировании первой русской газеты "Ведомости". Видимо, в благодарность за поддержку И.Ф. Копиевский поместил на своем руководстве по астрономии герб Ф.А. Головина и посвящение ему. Сам Ф.А. Головин являлся автором изданного в 1715 г. в Амстердаме сочинения "Глобус небесный". В ведении Посольского приказа находился и придворный театр.
Такой напряженный ритм жизни мог вынести разве что молодой и физически крепкий человек, что уж тут говорить о перешагнувшем за пятидесятилетний рубеж Ф.А. Головине. Весной 1706 г. Петр I находился на Украине, куда ожидалось вторжение шведов. "Для некоторых совещаний" он затребовал к себе Ф.А. Головина. В мае дипломат извещал Б.П. Шереметева: "Я на сих днях отъезжаю с Москвы по указу в Киев, и оттуды в войско или где великий государь обретатися будет..." Однако неотложные дела задержали его. Лишь в конце июня адмирал отбыл из Москвы. 24 июня в Нежине Ф.А. Головин неожиданно захворал и 30 июля скончался в Глухове. "Печали исполненный Петр" извещал Ф.М. Апраксина: "...Сея недели г-н адмирал и друг наш от сего света посечен смертию..." На флоте по случаю кончины адмирала был произведен траурный церемониал.
Летняя жара и военные действия помешали отправке тела в Москву. В январе 1707 г. Петр I напоминал Ф.М. Апраксину и Ф.Ю. Ромодановскому: "К погребению адмирала изволь чинить приготовление, а когда будет все изготовлено, то немедленно о погребении указ к вам будет прислан". Последние наставления были получены Ф.М. Апраксиным в письме от 5 февраля 1707 г.: "Мингер! Писано о погребении адмирала, и чтоб оное его тело достойному по его чину предать погребению... впрочем не ожидая нас".
Похороны Ф.А. Головина состоялись 22 февраля 1707 г. Из гравюры, изготовленной по личному распоряжению царя, видно, что они отличались пышностью и были организованы как театральное действо.
Во главе процессии на богато украшенной лошади ехал рыцарь в латах с обнаженным мечом. Это знаменовало собой воинскую доблесть, свидетельствовало о высоком социальном
статусе и близости покойного к монарху. За рыцарем шли патриаршьи певчие и монахи с зажженными свечами. Многочисленные ассистенты несли ордена, шпагу, личные вещи адмирала. Катафалк везла шестерка лошадей в траурных попонах. За гробом шли высшие чины духовенства, "ближние сродники... и князи, и бояре, стольники и дьяки и иные прочие господа". У Симонова монастыря выстроились полки кавалерии и пехоты. С промежутком в одну минуту раздавались пушечные залпы. На каменном надгробии в Успенском соборе была выбита следующая запись: "Лета от сотворения мира 7214-го, а от Р.Х. 1706 года, июля 30 дня, на память святых апостол Силы и Силуана, преставился его высокографское превосходительство Федор Алексеевич Головин, римского государства граф, царского величества государственный канцлер и посольских дел верховный президент, ближний боярин, морского флота адмирал, наместник сибирский и кавалер чинов св. апостола Андрея, Белого Орла и "Генерозитеи" и др."
У Федора Алексеевича было два брата: Алексей и Иван. Младший Алексей состоял при Великом посольстве. В 1709 г. бригадир А.А. Головин на виду у шведов, переодев своих солдат в неприятельские мундиры, привел в осажденную Полтаву подкрепления. Во время одной из вылазок из осажденного города он был взят в плен и освобожден только после окончания сражения. За проявленную храбрость А.А. Головин былпроизведен в генерал-майоры. Он умер в 1718 г., "помешавшись в уме".
Старшая дочь Ф.А. Головина - Прасковья (1687 - 1730) была выдана за князя С.Б. Голицына, а "меньшая", имя которой не установлено, умерла вслед за отцом. У петровского дипломата было три сына: Иван, Александр, Николай. Иван был женат на дочери фельдмаршала Б.П. Шереметева - Анне (1673 - 1732).
Николай (1695 - 1745), как и отец, являлся кавалером высшей награды империи - ордена св. Андрея Первозванного. В 1706 г. он обучался в Навигацкой школе, а затем для совершенствования в военно-морском деле отправлен в Западную Европу. Николай много путешествовал, побывал в Индии, Египте. Оставшись без средств, молодой человек в 1714 г. угодил в английскую долговую тюрьму. В 1715 г. Н.Ф. Головин вернулся в Россию. Как офицер флота, он участвовал в сражениях Северной войны, за что в 1721 г. по случаю заключения Ништадского мира вне очереди был произведен в капитаны 3-го ранга. В 1725 г. Н.Ф. Головин был направлен посланником в Швецию. По возвращении в 1732 г. в чине вице-адмирала назначен инспектором флота. В 1733 г. адмирал Н.Ф. Головин стал президентом Адмиралтейств-коллегии. В 1742 г. во время войны со Швецией он командовал Балтийским флотом. Несмотря на численное превосходство, сколько-нибудь существенных результатов адмирал добиться не смог, чем вызвал неудовольствие императрицы Елизаветы Петровны. По выходе в отставку Н.Ф. Головин уехал в Гамбург, где и скончался.
С явно приукрашенной гравюры П. Шенка на зрителя смотрит грузный (если не сказать толстый) человек с некрасивым лицом, большим носом, вторым подбородком и... умным, пронзительным взглядом. Богато одаренный от природы, энергичный и деятельный - Ф.А. Головин внес большой вклад в дело реализации петровских предначертаний, чем вполне справедливо заслужил уважение современников и потомков.
http://www.pobeda.ru/biblioteka/golovin.html
гигантской фигурой самого царя, военными победами России или сокрыты от глаз современников профессиональными тайнами. В значительной мере поэтому биография Ф.А. Головина меньше, чем других сподвижников Петра Великого, обеспечена исследованиями, опубликованными источниками, свидетельствами мемуаристов. При всем том, Ф.А. Головин входил в число наиболее значимых фигур политического Олимпа страны первой половины петровского царствования. В 1714 - 1715 гг. брауншвейг-люнебургский резидент Ф.Х. Вебер видел портрет Ф.А. Головина с латинской надписью: "Кто всею душою, с ревностью и искусством исполняет свою должность, тот только способен к делам великим и чрезвычайным". Это высказывание Цицерона было жизненным credo генерал-адмирала, фактического главы Посольского и еще семи других петровских приказов.
Составленная в 1687 г. для записи родословий наиболее знатных фамилий Бархатная книга и собственно родословцы повествуют о происхождении боярских и дворянских родов Головиных, Грязных, Третьяковых, Ховриных от потомков "князя Готии" Стефана Васильевича, "выехавшего" вместе с сыном Григорием ко двору великого князя Дмитрия Ивановича Донского из своих крымских вотчин в Суроже (Судак), Кафе (на месте Феодосии), Балаклаве и Манкупе. По фамильному преданию Стефан был потомком византийского императорского рода Комниных (искаж.: Ховрины), хотя исследователи считают эту версию легендарной: прозвище Ховра (неповоротливый, ротозей, неопрятный) сын Стефана - Григорий получил уже в России. В целом же, С.Б. Веселовский полагал, что безусловно только греческое происхождение Стефана, а его княжеский титул и наличие столь больших вотчин историк ставил под сомнение.
Сын Григория - Владимир в Ермолинской летописи поименован как "гость да и болярин великого князя" Василия Темного, а в Устюжском своде назван казначеем. Он был одним из богатейших людей России второй половины XV в., имел вотчины в Московском и Дмитровском уездах. В 1449 - 1450 гг. в Москве на своем дворе он выстроил каменную Воздвиженскую церковь, "на Симонове поставил церковь кирпичную Преображения... да в пределах собор архистратига Михаила... и ограду кирпичную около монастыря..."
У Владимира Григорьевича родилось пять сыновей. Старший Иван (ум. 1509) стал родоначальником Головиных. По семейному преданию прозвище Голова он получил будто бы за то, что был крестником и особо доверенным лицом великого князя Ивана III Васильевича. Он отличался энергией и служебным рвением. В 1473 г. Иван Голова вместе с отцом следил за ходом работ по постройке Успенского собора в Кремле, а в 1485 г. построил для своей семьи кирпичные палаты близ Чудова монастыря. У Ивана Головы было два сына: рано умерший Иван по прозвищу Скряба и Петр (ум. 1524/1525), который первым писался в документах Головиным. В 1512/1513 гг. Петр стал казначеем. Шесть его сыновей были окольничьими. Один из них, Петр, был доверенным лицом великого князя Василия III Ивановича и даже присутствовал при составлении его духовной. В 1519 г. он упоминался как казначей. Потомство Петра Ивановича дало шесть ветвей Головиных - Ховриных. От представителя младшей ветви, внука окольничьего Петра Петровича (ум. 1645), берет начало графский род Головиных. По свидетельству А.М. Курбского в феврале 1565 г. в самом начале опричнины был казнен участник взятия Казани в 1562 г. Петр Петрович Головин - "муж гретцкого роду, зело благородного и богатого, сын подскарбия земского; а потом и брат его Михаил Петрович". На их вечное поминание родственники сделали большой вклад в Симонов монастырь.
Головины - Ховрины стали боярами в тот период, когда "новым людям" в это сословие проникнуть было чрезвычайно трудно. Не в меньшей степени, чем богатство, этому способствовали свойственные представителям рода деловитость, организаторские и административные способности. Забота о сохранении и приумножении государевой казны становится их фамильным делом. В XV - XVI вв. Головины почти наследственно занимали должность казначея. Она требовала знания финансов, торговых навыков, поэтому на нее часто назначались купцы и ростовщики. При Иване III и Василии II Головины привлекались к выполнению дипломатических поручений. Люди образованные, они были в курсе общественно-политических проблем тогдашнего русского общества. Об этом наглядно свидетельствует, в частности, их переписка с Иосифом Волоцким. Через дочерей Головины - Ховрины состояли в родстве с виднейшими русскими боярскими и княжескими фамилиями Патрикеевых, Холмских, Пронских, Оболенских и даже великокняжеским домом.
Небесным покровителем рода Головиных - Ховриных был св. Алексей, митрополит Московский. В 1522 г. в фамильной вотчине, селе Алексеевском (Большая Головинщина), на Рязанщине в честь него был выстроен храм, в котором хранилась частичка мощей святителя. В течение трех столетий Головины - Ховрины поддерживали тесные связи с основанным на их землях в конце XIV в. Симоновым монастырем: вносили значительные денежные вклады, субсидировали строительные работы, хоронили своих родственников, постригались в монахи. В начале XV в. они положили начало монастырскому каменному строительству, что было в то время на Москве делом чрезвычайно дорогим и исключительным: "Григорий Ховра да жена его Агрипина начало учинили монастырю Симонову, и церковь большую каменную они воздвигли и кельи многие поставили. И поминают их во вседневных литийных списках и в вечных синодикех..."
Дед нашего героя, стольник царя Михаила Федоровича - Петр Петрович, в 1638 г. был направлен в Сибирь. Там он привел в покорность племена тунгусов, якут и урегулировал ясачный сбор с них. В поисках удобных для хлебопашества земель стольник направлял разведывательные экспедиции на изучение района озера Байкал, бассейнов рек Илима, Индигирки, Янги. П.П. Головин вернулся в Москву только в 1644 г. В 1652 г. он был пожалован в окольничьи и два года спустя назначен наместником в Каширу. В 1654 г П.П. Головин был в числе лиц, через которых Богдан Хмельницкий передал прошение о принятии Малороссии в русское подданство.
Отец - окольничий Алексей Петрович - с 1677 г. служил в Ямском приказе и Приказе денежных сборов. В 1681 г. он был направлен воеводой в Астрахань, потом в Симбирск (с 1684). Как тобольский воевода (1686 - 1689) он организовал проведение первого размежевания земель Сибири, укрепил город земляным валом. Один из дядей Ф.А. Головина - Василий Петрович - во время воеводства в Торопце и Белгороде принимал участие в отражении набегов крымцев. Другой - стольник, боярин (с 1682) Михаил Петрович, по постановлению думы начальствовал над Москвой во время стрелецкого бунта 1688 г.
О детстве и юности Ф.А. Головина сохранилось чрезвычайно мало известий. Он родился в 1650 г. и получил первоначальное образование в доме отца. Мальчик оказался чрезвычайно любознательным, восприимчивым к знаниям, которые он в течение всей своей последующей беспокойной жизни постоянно совершенствовал. Его русский письменный язык был безукоризненным. Латыни юношу обучал переводчик Разрядного приказа Андрей Белобоцкий - выпускник философско-богословского факультета Краковского университета. Впоследствии Ф.А. Головин свободно читал латинских классиков и вел на этом языке переписку. В ходе дипломатической карьеры Ф.А. Головин самостоятельно изучил монгольский и английский языки. Д.Н. Бантыш-Каменский писал, что в 1676 г. на смертном одре Алексей Михайлович завещал Ф.А. Головину, Г.И. Головкину, К.П. Нарышкину, П.И. Прозоровскому хранить юного царевича Петра как зеницу ока. В 1681 г. стряпчий Ф.А. Головин состоял при отце в Астрахани. Хорошо зарекомендовав себя, он получил чин стольника.
Выдвижение Ф.А. Головина на вершины служебной лестницы началось с выполнения им важной дипломатической миссии на восточной окраине страны.
С середины XVII в. русские "охочие" люди стали активно осваивать земли Приамурья (Даурии) в бассейнах рек Шилки, Аргуни, Амура. Туземные племена ачанов, бурят, дауров, дючеров, нанайцев, эвенков были приведены в повиновение и платили ежегодно ясак в 40 - 50 сороков соболей на сумму 7 - 9 тыс. руб. Помимо пушнины, Амур и его притоки оказались богаты жемчугом, а земля пригодна для земледелия. Русская администрация содействовала крестьянской колонизации для создания здесь продовольственной базы всей Восточной Сибири. Оплотом русского влияния на Востоке стал, построенный в 1654 г. на месте укрепленного городка дауров, Албазинский острог. В связи с возмущением монгольских племен городок превратился в основные ворота русской торговли с Китаем. Сознавая экономическое и военно-политическое значение Даурии, правительство в 1682 г. создало самостоятельное албазинское воеводство.
Недостаток военных сил вынуждал русское правительство избегать конфликтов с претендовавшим на этот благодатный край Китаем. Для урегулирования отношений в Пекин в 1655 г. было направлено посольство Ф.И. Ба(о)йкова, в 1675 г. - Н. Сапфария. Однако русские дипломатические миссии тогда закончились неудачей. Цинское правительство сделало ставку на силу и разжигание антирусских настроений туземных и соседних монгольских племен. В 1684 г. манчжуры несколько месяцев безрезультатно осаждали Албазин. На другой год полутысячный гарнизон не выдержал натиска многократно превосходивших сил манчжуров и покинул острог. Неприятель разрушил укрепления, но после ухода китайцев острог был отстроен на прежнем месте. В июле 1686 г. Албазин вновь подвергся осаде и в течение десяти месяцев сдерживал натиск противника. Из 826 человек в живых осталось лишь 70.
В условиях непрекращавшихся войн с крымскими татарами и Турцией правительство не имело возможности оказывать действенную помощь русскому населению Даурии, поэтому, воспользовавшись формальным обращением императора Кан-си 1685 г. к царю о необходимости размежевания границ, решило добиться заключения мирного договора с Поднебесной империей. 25 декабря 1685 г. тридцатипятилетний Ф.А. Головин был назначен великим и полномочным послом в Китай с титулом наместника брянского; одновременно он был переведен из младших стольников в ближние. Вторым послом был утвержден нерчинский воевода, стольник и наместник елатомский И.А. Власов, третьим - дьяк Семен Корицкий. И.А. Власов и С. Корицкий ранее не один год служили в Сибири и хорошо ориентировались в тамошней обстановке. К посольству была приписана небольшая свита из пяти молодых дворян и трех подьячих. Переводчиком с латыни, видимо, по настоянию посла, стал его давнишний домашний учитель А. Белобоцкий. Узнав о такой "милости", служилый иноземец сбежал со своего двора, и приставы Посольского приказа четверо суток разыскивали его по Москве. Для охраны посольства было выделено 506 стрельцов.
Д.Н. Бантыш-Каменский трактовал назначение Ф.А. Головина как своего рода опалу со стороны главы Посольского приказа В.В. Голицына, вызванную приверженностью к царю Петру. Однако, скорее всего, при определении штата посольства фаворит царевны Софьи руководствовался прежде всего деловыми качествами, а не личным благорасположением. Обычаи и нормы китайской дипломатии в Москве не были известны, это требовало от посла больших организаторских способностей, находчивости и инициативы. В виду сложности обстановки на границе, Ф.А. Головин был наделен не только дипломатическими, но и чрезвычайно широкими административными функциями. В верительной грамоте предписывалось установить границу по Амуру до его притоков Буреи и Зеи, добиться включения в договор статьи о взаимной и беспрепятственной торговле. В крайнем случае, для достижения мира посол должен был соглашаться на границу по Албазину, т.е. пойти на территориальные уступки Китаю. В случае срыва подписания мирного договора, Ф.А. Головину предписывалось позаботиться об отражении неприятельского вторжения. Посол должен был усмирить восставшие туземные племена и восстановить мирные отношения с монгольскими ханами (тайшами).
Следуя инструкции "поспешить без всякого задержания", 26 января 1686 г. по накатанному снегу на 270 санях посольство выехало из Москвы. 24 марта, миновав Переяславль, Ярославль, Вологду, Великий Устюг, Сольвычегодск, Кайгород, Соликамск, Верхотурье, Тюмень и, преодолев 3 735 верст, послы прибыли в столицу Сибири - Тобольск. Здесь при поддержке отца Ф.А. Головин "сверстал" из пашенных крестьян, политических и уголовных ссыльных полк пеших казаков в 1 400 человек для возможного отражения нападения цинских войск.
В конце мая на 23 дощаниках посольство двинулось вниз по Иртышу, далее по притоку Оби Кети до Маковского острога, потом сушей - до Енисейска. В Рыбном остроге на Ангаре из-за порчи снастей посольство вынуждено остановиться на зимовку. 15 мая 1687 г. "с превеликою тяжестию" выступили по Ангаре. Даже стрельцы были посажены за весла. 8 июня путники достигли Братского острога, а 17 июля на подводах прибыли в Иркутск. Даже при благоприятных обстоятельствах в условиях бездорожья, необжитости громадных пространств Сибири подобные путешествия были сопряжены с огромными трудностями, лишениями и жертвами. На Татарском море (Байкал) вместе с четырьмя дощаниками под воду ушло 800 пудов груза. 11 сентября посольство прибыло в Удинск, 25 октября 1687 г. достигло Селенгинска. Путь к месту назначения занял 21 месяц.
Между тем, манчжуры спровоцировали выступление монгольских (мунгальских) ханов против России и под предлогом обеспечения безопасности своих послов перенесли переговоры на 1689 г. В январе 1688 г. Очирой-Сайн-хан, снаряженный китайцами "пушками и мелким огненным ружьем", потребовал передать в свое подданство прибайкальских ясачных людей, осадил Селенгинск и Удинск. В сентябре двухтысячный отряд Ф.А. Головина отогнал монголов от Удинска и на реке Хилоке разбил войско тайшей, обезопасив русский тыл со стороны Забайкалья. 200 монголов было убито и 1 200 юрт приведено в подданство.
Укрепив Удинск, весной 1689 г. Ф.А. Головин переехал в Нерчинск. Туда из Посольского приказа были доставлены новые инструкции, свидетельствовавшие, что правительство начинало, наконец, реально оценивать всю сложность создавшегося в приграничье с Китаем положения. Последняя ступень уступок, на которые было разрешено соглашаться Ф.А. Головину, это - разрушение Албазина, но с сохранением русских "промыслов" в Даурии.
По настоянию китайской стороны местом для переговоров был избран Нерчинск. 20 июля 1689 г. цинские послы прибыли к городу на 76 больших, вооруженных пушками, судах. Одновременно с флотом подошла и сухопутная армия. Общая численность китайских войск достигала 15 тыс. человек, в то время как в подчинении Ф.А. Головина в Даурии было всего 2,5 - 3 тыс. Цинская династия была заинтересована в мирном договоре для обеспечения своего тыла в ожидавшейся войне с Монголией. Неудачи в действиях против мелких русских гарнизонов грозили придать конфликту затяжной характер, что ухудшило бы и без того незавидное финансовое положение правительства. Важность предстоящих переговоров обусловила как согласие Кан-си на проведение их вне территории империи, так и высокий состав делегации. Первым послом был назначен начальник гвардии князь Сонготу, вторым - дядя императора князь Тун-гуе-ган (Киу-Кису), третьим - вельможа Лантань (Ламт), руководивший боевыми действиями против Албазина в 1685 - 1687 гг. При посольстве состояло два иезуита-переводчика: испанец Томас Перейра и француз Жан Франсуа Жербильон.
9 августа в Нерчинск прибыл Ф.А. Головин, а 12-го состоялась первая встреча послов. Внешне все выглядело очень живописно. Близ города были разбиты два шатра для заседаний. Русский шатер был покрыт дорогими турецкими коврами. На столе с придвинутыми к нему креслами стояли часы и золотая чернильница. В китайском шатре была установлена обтянутая дорогими материями лавка, на которой, по обычаю поджав под себя ноги, должны были восседать послы. Рано утром под звуки боевого марша в сопровождении трехсот пеших стрельцов и двухсот конных дворян и служилых людей русское посольство выступило из города. Послы были одеты в кафтаны из золотой парчи и золотом же шитые плащи. Вышедшие им навстречу китайцы красовались в ярких шелковых нарядах; их соломенные шляпы украшали богатые жемчуга.
Жаркие споры сразу разгорелись вокруг определения принадлежности даурских земель. Обе стороны видели в них свои исконные владения. В ответ на предложение Ф.А. Головина, "чтобы быть реке Амуру границей до самого моря", китайская делегация настаивала на уступке Россией всей Даурии. Не нашло поддержки и русское предложение о включении в текст договора статей о свободной торговле. На проходившем 13 августа втором съезде послов манчжуры под угрозой начала военных действий потребовали территории Приамурья и значительной части Забайкалья. В ответ на угрозы Ф.А. Головин высказал готовность России защищать свои земли. По воспоминаниям Ж. Жербильона, первый посол, несмотря на крайнее напряжение, готовое в любой момент перерасти в боевые действия, "умел соблюдать свой ранг без подчеркивания, очень естественно и просто".
Переговоры прервались на две недели. В это время цинские войска, имевшие более чем десятикратное превосходство, осадили неподготовленный к длительной осаде Нерчинск. 18 августа во главе стрелецких полков и казачьей конницы с развернутыми знаменами Ф.А. Головин вышел из города с намерением дать бой. Однако цинские воеводы не решились напасть и возобновили переговоры через посыльных. В то же время их войска придвинулись ближе к стенам. Со стороны реки Нерчи город блокировал цинский флот. В этих условиях Ф.А. Головин принужден был пойти на крайние территориальные уступки Китаю.
27 августа на третьем съезде были зачитаны тексты договора на русском, латинском, манчжурском языках. Стороны обменялись грамотами и подарками. Ф.А. Головин устроил китайцам богатое угощение под музыку и барабанный бой. 30 августа цинское посольство покинуло Нерчинск. Чуть позже Ф.А. Головин, отдав приказ разорить Албазин, на подводах отбыл в Иркутск.
Статьи договора устанавливали границу между двумя государствами по реке Горбице, Становому Хребту (Каменные горы) и далее к Охотскому морю. Россия обязалась уничтожить военные укрепления в Албазинском воеводстве и вывести оттуда своих подданных. Опираясь на военное превосходство в этом регионе, цинскому правительству удалось на время приостановить русскую колонизацию Дальнего Востока. В то же время Ф.А. Головин отстоял права России на земли Забайкалья и побережье Охотского моря. Точная граница с Китаем была установлена лишь по среднему течению Амура, что предоставляло России определенные лазейки для последующего освоения Приморского края. Московское царство первое из европейских стран договорилось о свободной торговле с Китаем. Соответствующая статья была внесена в текст договора под настойчивым требованием русских дипломатов. В целом же, долговременный мир с Китаем был важным политическим событием для России. Отдельные статьи Нерчинского трактата оставались в силе вплоть до ратификации Айгунского договора 1858 г.
Под наблюдением Ф.А. Головина был укреплен Нерчинск и осуществлено строительство деревянной крепости в Удинске. Под руководством первого посла были отражены вторжения разбойничьих отрядов монголов на подконтрольные России территории, восстановлены ясачные платежи с братских, онкотских, табунуцких, тунгузских "иноземцев". В Иркутске, Братске посол собрал ясак соболями, лисицами на 21 568 руб., а в Нерчинске таможенных пошлин "камками и атласами" на 2 509 руб. В ходе посланной Ф.А. Головиным в 1689 г. экспедиции в районе верхнего течения реки Аргуни были обнаружены залежи серебряной руды.
В исторической литературе существуют полярные точки зрения на значение заключенного Ф.А. Головиным договора. Одни авторы полагают, что, несмотря на территориальные потери, мир с Китаем отвечал русским национальным интересам, их оппоненты видят в Нерчинском трактате очередную неудачу внешней политики В.В. Голицына, обусловленную в значительной мере слабостью русского присутствия на Дальнем Востоке. Вероятно, прав Н.И. Павленко, утверждавший, что договор не подлежит однозначной оценке и обе спорящие стороны по-своему правы. Семь статей Нерчинского договора, конечно, не могли разрешить всего комплекса накопившихся между странами проблем. Отдельные его положения не были четко сформулированы, что впоследствии вызывало множество недоразумений в вопросах разграничения территорий, беженцев, торговли. Для их урегулирования уже через пять лет после возвращения Ф.А. Головина в Пекин было направлено посольство И. Идеса.
Ф.А. Головин после пятилетнего отсутствия прибыл в Москву 10 января 1691 г. К этому времени царевна Софья уже находилась в заточении в Новодевичьем монастыре, а В.В. Голицын - в опале. Еще в пути окольничий И. Скрипицын доставил послу царскую милость, подкрепленную несколькими золотыми и серебряными медалями. 2 февраля посол имел аудиенцию у царей Иоанна и Петра. Последний, попеняв на уступку Албазина, в целом высоко оценил результаты работы и с интересом слушал рассказы Ф.А. Головина о Сибири и народах ее населявших. "За службу и радение" Ф.А. Головин был возведен в боярское достоинство и получил титул наместника сибирского.
В научной литературе вопрос об участии Ф.А. Головина в первом азовском походе до сих пор остается спорным. В какой-то мере его проясняет обнаруженная М.В. Соловьевым разрядная запись: "В прошлом 203 (1695) году были в Азовском походе, а в нынешнем 204 (1696) им быть же: Автомон Михайлович Головин, Федор Алексеевич Головин, Иван Михайлович сын Головин". В любом случае, остается невыясненным принимал ли Ф.А. Головин непосредственное участие в сражениях или находился во второй линии.
Ф.А. Головину принадлежит заметная роль в заготовке провианта и амуниции для армии, обеспечении благоприятного мнения европейских дворов о целях России во второй азовской кампании. 3 мая 1696 г. Петр I писал думному дьяку А.А. Виниусу: "...От Федора Алексеевича писмо чрез сию почту естли до тебя дойдет, изволь послать за море и в иные места. Можешь догадатца, какое оно и для чего".
3 мая 1696 г. эскадра из восьми галер под командованием "морского каравана генерал-комисара" Ф.А. Головина покинула Воронеж и взяла курс на Азов. По заключению М.М. Богословского генерал-адмирал "был только парадной фигурой, за которой прятался сам Петр". Вместе с царем они шли на галере "Принцыпиум" "парусом и греблей". П. Гордон писал о совещании с царем под Новогеоргиевском: "Я поехал с ним к форту и затем к моей лодке, где было совещание с боярином Ф.А. Головиным и с донским атаманом о плане его величества напасть на два стоящих ниже Азова на рейде корабля". После разведки оказалось, что на рейде города стояли 13 турецких галер и 24 мелких судна. Операция была отложена. 20 мая вечером казаки атамана Ф. Миняева напали на лодках на турецкий флот. Неприятельская эскадра была частично сожжена, частично рассеяна. Казаки захватили богатые трофеи. 19 июля гарнизон Азова капитулировал. Празднества по этому поводу продолжались два дня. 21 августа царь Петр отбыл из Черкасска сухим путем в Москву. Как добирался до столицы Ф.А. Головин неизвестно.
Участия в осадных работах Ф.А. Головин не принимал, как член военных советов также был мало заметен, однако, 30 сентября во время торжественного вступления войск в столицу ему было отведено почетное место. В девять часов утра войска двинулись от Симонова монастыря через Серпуховские
ворота, Замоскворечье к Каменному мосту, перед въездом на который были сооружены Триумфальные ворота. Ф.А. Головин вместе со стольником К.А. Нарышкиным в запряженной шестеркой лошадей карете ехали вслед за открывавшим процессию конным отрядом и учителем молодого царя Н.М. Зотовым. Далее следовал в русских санях страдавший от ран Ф. Лефорт, за ним впереди "морского каравана" - Петр I. 26 декабря 1696 г. за участие в кампании против турок Ф.А. Головин был награжден золотой медалью в пять с половиной червонцев, кубком, парчовым халатом на соболях; в его владение перешло также пятьдесят семь дворов в селе Молодовское городище Кромского уезда.
Вскоре по возвращении из-под Азова Ф.А. Головин был вновь востребован на дипломатическом поприще.
После пострижения царевны Софьи и ссылки в 1689 г. В.В. Голицына правительство и Посольский приказ формально возглавил дядя царя Л.К. Нарышкин. Сибарит и пьяница, он мало занимался делами. Фактически всем заправлял думный дьяк Е.И. Украинцев. Поэтому не случайно, что именно он 6 декабря 1696 г. объявил в Посольском приказе указ царя о снаряжении миссии к европейским дворам "для поддержания древней дружбы и любви, для общих к всему христианству дел, к ослаблению врагов Креста господня, салтана турского, хана крымского и всех бусурманских орд". Речь шла, во-первых, о консолидации усилий европейских держав в борьбе с турецкой агрессией и, во-вторых, об оказании финансовой и военно-технической помощи России со стороны христианских государств.
Первым послом был назначен новгородский наместник, генерал-адмирал Ф. Лефорт, вторым - "генерал, воинский комиссар, наместник сибирский" Ф.А. Головин; третьим - думный дьяк П.Б. Возницын. Помимо "запасов разных", послы получили "подмогу" соответственно в 3 920, 3 000, 1 650 руб. Свита Ф.А. Головина была определена в десять человек. В нее он включил сына Ивана и брата Алексея Григорьевича.
Судя по документам, все дела по подготовке и организации посольства были сосредоточены в руках Ф.А.Головина, имевшего значительно более солидную дипломатическую практику, чем Ф. Лефорт. Для подготовки верющих, полномочных грамот, наказа посольству им были затребованы из архива Посольского приказа копии со статейных списков прежних лет. "...Повели, мой государь, дела, которые с нами велено отпустить, чтобы осмотреться мне все, что будет надобно, хотя начало..." - писал он Е.И. Украинцеву. Ф.А. Головин формировал свиту послов, штат переводчиков и обслуги; на него были возложены заботы по обеспечению миссии продовольствием, подводами, канцелярскими принадлежностями. Под наблюдением Ф.А. Головина при посольстве был укомплектован отряд волонтеров из тридцати человек, которые за счет казны должны были совершенствоваться в навигацкой науке. Среди них: сам царь под именем десятника П. Михайлова, А.Д. Меншиков, А.Б. Голицын, Иван Михайлович и Иван Александрович Головины. Помимо выполнения собственно дипломатических обязанностей на второго посла были возложены заботы по набору гражданских и военных специалистов для службы в России, закупке амуниции и оборудования "по надобностям" армии и флота.
10 марта 1697 г. посольство выехало из подмосковного села Никольского, а 18 мая прибыло в Кенигсберг. Любитель пышных церемоний курфюрст бранденбургский Фридрих III сделал все, чтобы доставить удовольствие московитам. Вдоль улиц, по которым проезжало посольство, были выстроены вооруженные горожане; двор одет в новые ливреи. 21 мая курфюрст дал аудиенцию и пир. Каждый тост сопровождался троекратным пушечным выстрелом. В начале июня Ф.А. Головин дважды устраивал на своей съемной квартире "роскошный и прекрасно сервированный стол" для курфюрста и его свиты. Однако, когда речь зашла о конкретных шагах к военному сближению двух государств, Фридрих III в ответ на предложение Ф.А. Головина о заключении оборонительного союза против Швеции с предоставлением Бранденбургу гарантий на Пруссию ограничился лишь устным, ни к чему не обязывавшим, обещанием помогать России в борьбе против неприятелей.
16 августа посольство прибыло в Амстердам - политический и торгово-экономический центр тогдашнего мира. На содержание русской делегации правительство Голландии выделило астрономическую сумму в 100 тыс. гульденов. Сопровождаемые салютами, фейерверками, морскими потехами, балы, обеды, званые рауты следовали нескончаемой чередой. Ощутимых же результатов переговоры с комиссией Генеральных штатов не дали. Правительство Голландии вежливо уклонилось от оказания военно-технической и финансовой помощи России.
В связи с неудачей переговоров "Петр Михайлов" по неофициальному приглашению короля Вильгельма III Оранского посетил Англию. 27 марта 1698 г. он затребовал к себе второго посла для оформления договоров с набранными царем в службу морскими офицерами. 2 апреля Ф.А. Головин вместе с русским монархом осматривали парламент, 18 апреля нанесли прощальный визит королю. Уверив Петра I в дружбе, Вильгельм Оранский отказался от каких-либо конкретных обязательств. В Англии Ф.А. Головин, как глава Оружейной палаты, заключил с маркизом Кармартеном договор на его право исключительной торговли табаком в России. 28 апреля посол возвратился в Амстердам.
16 июня 1698 г. русское посольство прибыло в Вену. В это время австрийское правительство через посредство Англии вело сепаратные переговоры с Турцией о заключении мира и устраиваемыми пышными приемами и балами пыталось усыпить бдительность русской дипломатии. Австрия выгораживала Россию от участия в мирных переговорах. Приватные встречи с императором, императрицей, канцлером Кинским не позволили царю и Ф.А. Головину выведать истинные намерения Австрии в отношении Турции.
В целом же, с точки зрения решения поставленных задач Великое посольство окончилось неудачей. Наивная надежда на христианскую солидарность Европы в борьбе с мусульманами обернулась многими разочарованиями. Несмотря на это, деятельность дипломатов способствовала преодолению внешнеполитической изоляции России, ее включению в глобальную европейскую политику и торговлю. Под наблюдением Ф.А. Головина было завербовано в русскую службу около восьми сотен офицеров, врачей, инженеров, закуплено несколько десятков тысяч ружей с невиданными еще в России штыками и др. Для Ф.А. Головина участие в посольстве было школой непосредственного знакомства с европейской дипломатической практикой. Он выучился "отдавать визиты со всяким респектом", носить в неофициальной обстановке европейское платье и, по свидетельству очевидца, за столом неоднократно "пресыщался устрицами".
В числе других послов Ф.А. Головин был одарен от Генеральных штатов золотой цепью с гербом Голландии в восемь фунтов; в Митаве от герцога курляндского он получил бриллиантовый перстень; курфюрст бранденбургский подарил свой портрет в осыпанном бриллиантами футляре, серебряные лохань, рукомойник и кружку. В Вене Ф.А. Головин приобрел благословение императора и подарков в два пуда серебра - "судно великое, что стеклянные суды или рюмки во время стола моют, два кувшина-водоносы, лохань, шесть подсвешников стенных".
А.Ф. Головин стал вторым (после А.Д. Меншикова) российским подданным, возведенным 16 ноября 1702 г. в графское достоинство Священной Римской империи германской нации. Этот титул, исходатайствованный через посредство вице-канцлера Австрии фон Д. Кауница, видимо, недешево обошелся его носителю. "А еще изволишь графом быть, - сообщал Ф.А. Головину его коллега П.Б. Возницын, - я потом приложу здесь радение, только даром не сделать, надобно заплатить".
Получив 15 июля 1698 г. от Ф.Ю. Ромодановского известие о бунте стрельцов, Петр I с Ф. Лефортом, Ф.А. Головиным и А.Д. Меншиковым срочно вернулись в Россию. 25 августа кортеж прибыл в Москву. Царь услужливо развез своих спутников по домам, а на следующий день приступил к бритью бород, ставших для него символом неприятия нововведений. Первыми под экзекуцию попали боярин А.С. Шеин и князь Ф.Ю. Ромодановский. Ф.А. Головин еще в Вене переоделся в европейское платье, сбрил бороду, оставив одни усы. Секретарь английского посольства в Москве И. Корб в своем дневнике воспроизвел отзыв Ф.Ю. Ромодановского об этом событии: "Не верю такой глупости и безумству Головина, чтобы он мог пренебречь одеждою родного народа".
В августе - сентябре мы часто видим Ф.А. Головина в обществе царя и его ближайшего фаворита Ф. Лефорта. 18 сентября посол давал пир в своем доме. "...Было большое общество, много пили и танцевали... Для увеличения веселости были пущены в ход большие воинские орудия", - отмечал И. Корб. Тот же автор повествовал о состоявшемся 20 октября торжественном въезде Великого посольства в Москву: "Два полномочных его величества, которые весьма недавно правили посольство при цесарском дворе, генерал Лефорт и боярин Головин въехали в Москву таким же порядком, каким ввезли их в Вену; много запряженных шестерками карет, сколько только их могли набрать, увеличивали великолепие свиты и царь не счел ниже своего достоинства влиться в число провожающих".
Петр I по достоинству оценил роль второго посла. По возвращении из-за границы впервые в России были выбиты именные серебряная и медная медали, на аверсе которых изображен профиль Ф.А. Головина, на реверсе - лев с поднятым мечом, поверх которого вычеканен девиз фамильного герба: " Et consilio et robore " ("И советом и мужеством"). 9 сентября 1698 г. Ф.А. Головин был пожалован в бояре.10 марта 1699 г. (за день до похорон Ф. Лефорта) царь возложил на Ф.А. Головина первый знак ордена св. Андрея Первозванного, а 21 апреля назначил главным начальником флота в чине генерал-адмирала. Наряду с А.М. Головиным, Т.Н. Стрешневым, А.А. Виниусом, "всешутейшим патриархом" Н.М. Зотовым, А.Д. Меншиковым, Ф.А. Головин вошел в число ближайших сотрудников и наиболее доверенных лиц Петра I. Ф.А. Головин был участником царских "шумств" (кутежей), однако, его отношения с венценосцем носили исключительно деловой характер.
На рубеже XVII - XVIII вв. Ф.А. Головин стал одним из крупнейших российских администраторов. Он начальствовал над Малороссийским, Новгородским, Смоленским, Устюжским, Ямским
приказами, Галицкой четвертью, Монетным (Денежным) двором (с 7 мая 1699), Оружейной палатой, Палатой золотых и серебряных дел (двумя последними с 16 февраля 1697). Это свидетельствовало как о безграничном доверии со стороны самодержца, так и несомненных организаторских талантах, чрезвычайной работоспособности и ответственности Ф.А. Головина. Функции находившихся под его управлением ведомств часто даже не пересекались. Однако основное внимание сановника, как и прежде, было сосредоточено на дипломатии и материально-техническом обеспечении вооруженных сил. 19 февраля 1699 г. Ф.А. Головин был назначен администратором Посольского приказа; 18 февраля 1700 г. - "посольской канцелярии начальным президентом". 11 декабря 1698 г. он возглавил вновь учрежденный Военный морской приказ. Генерал-адмирал, не имевший ни познаний, ни опыта в военно-морском деле, в конкретное руководство флотом не вмешивался. В его ведении находились не менее сложные вопросы, связанные с набором кадров армии и флота, контролем за производством и закупками вооружений, транспортными перевозками и др.
По возвращении из Великого посольства Петр I окончательно утвердился в мысли о необходимости переориентации внешней политики страны на Западную Европу. Высказанное в ходе недавних переговоров нежелание европейских держав оказать действенную помощь России в войне против Турции и стремление оставить ее один на один в истощавшем материальные и людские ресурсы страны противоборстве со своим южным соседом явились дополнительными стимулами к этому шагу. Выход на европейскую политическую арену был невозможен без возвращения России балтийского побережья, что предопределяло неизбежность конфликта со Швецией. В этих условиях первоочередными задачами государства выступали создание регулярной армии и военно-морского флота. Дипломатия из самостоятельного инструмента решения внешнеполитических задач на многие годы фактически превращалась в служанку войны, призванную обеспечить максимально благоприятные условия для подготовки и проведения боевых операций. В этой связи основные усилия Посольского приказа были направлены на скорейшее заключение мира с Турцией, формирование антишведской коалиции, наем волонтеров и закупку вооружений в Европе.
На рубеже XVII - XVIII вв. Москва жила напряженной дипломатической жизнью. В ожидании крупных внешнеполитических акций России сюда съехались послы и посланники Австрии, Польши, Швеции, Дании, Бранденбурга. В Москве фактически сформировался постоянный дипломатический корпус.
Осенью 1698 г. в столицу прибыл датский посланник П. Гейнс с инициативой создания антишведского союза. Петр I, минуя главу Посольского приказа Л.К. Нарышкина, тайно встречался с ним. Ф.А. Головин был в числе крайне узкого круга сановников, посвященных в сокровенные внешнеполитические замыслы царя. "Это боярин с большими заслугами, - отмечал П. Гейнс, - таким его считают все в этой стране; царь ему более всего доверяет..." Перед отъездом в Воронеж 18 февраля 1700 г. монарх рекомендовал датскому послу обращаться к Ф.А. Головину как к нему самому, а в марте для участия в секретных переговорах вызвал туда и генерал-адмирала. Дипломаты "рассмотрели статью за статьей" проекта договора, а когда 21 апреля речь зашла о секретных приложениях, П. Гейнс "предложил, с одобрения царя, к первой сепаратной статье еще сепаратную статью касательно мира с турком. Царь сказал мне, что он уже думал об этом, и боярин Головин вынул из кармана бумагу, которую он составил на этот конец..." В тот же день договор с Данией о "наступательном нападении" на Швецию, включавший в себя и секретные статьи, был подписан царем, а 23 ноября 1699 г. в Преображенском дворце А.Д. Меншикова ратифицирован. В нем впервые были сформулированы внешнеполитические задачи России по возвращению Ижорской земли и Карелии.
Сразу после заключения русско-датского договора в Воронеж для консультаций был вызван Е.И. Украинцев, 2 апреля 1699 г. назначенный чрезвычайным послом в Стамбул. Ф.А. Головин принимал самое непосредственное участие в подготовке верющих, полномочных грамот, наказов и вопросных пунктов послу. Принимая во внимание, что у России недостаточно ресурсов для ведения войны на два фронта, Е.И. Украинцеву предписывалось идти на максимальные уступки Турции ради скорейшего заключения мирного договора.
27 апреля из Воронежа вниз по Дону отбыла эскадра во главе с Ф.А. Головиным. Адмирал поднял свой штандарт на 62-пушечном "Скорпионе". 24 мая крепостная артиллерия Азова салютовала русскому флоту. 18 июня в Азов прибыл Е.И. Украинцев, и, дождавшись попутного ветра, 14 августа суда вошли в Керченский пролив. От одного их грозного вида турецкие власти пришли в ужас. Демонстрация силы впоследствии много способствовала успеху переговоров.
Проводив 46-пушечный линейный корабль "Крепость" с посольством Е.И. Украинцева на борту, флот ушел на зимовку в Азов. Царь и Ф.А. Головин 23 сентября 1699 г. через Воронеж вернулись в Москву, где их ожидало шведское посольство. По случаю вступления на престол Карла XII шведы настаивали на подтверждении Россией Кардисского вечного мирного договора 1661 г., Плюсского соглашения о границах 1666 г., Московского постановления 1684 г., закреплявших за скандинавами побережье Балтики. Дабы скрыть свои истинные замыслы и уклониться от обряда крестоцелования, посольство встретили с чрезвычайной пышностью и предупредительность. Ф.А. Головину удалось свести переговоры к "обидам" Швеции России и процессуальным вопросам. Он намеренно распускал слухи о неудаче миссии Е.И. Украинцева в Турцию. Переговоры окончились подтверждением договора о вечном мире с уверениями о непоколебимой дружбе. Вопрос о присяге прежде заключенным соглашениям был отложен до ответного посольства в Швецию, что явилось дипломатическим успехом России. 2 декабря 1699 г. Ф.А. Головин в честь отъезжавших послов дал обед в своем новом дворце.
В тайне от официального польского и шведского послов А.Ф. Головин параллельно вел переговоры с посланником Августа II саксонским генерал-майором Карловичем. 11 ноября 1699 г. в Преображенском был заключен и ратифицирован секретный русско-польский договор "имети войну обще против короны свейской за многие их неправды". В ответ на обещание Августа II отвлечь шведские силы в Прибалтике, Россия обязалась не распространять зону своего влияния на этот регион.
Перед началом войны со Швецией важно было убедиться и в твердости прорусской позиции гетмана Украины И.С. Мазепы. В феврале 1700 г. Ф.А. Головин провел с ним ряд встреч. Безусловное согласие гетмана с российскими предложениями явилось поводом к награждению его, по прошению Ф.А. Головина, знаками ордена св. Андрея Первозванного. Впоследствии ряд историков с достаточным на то основанием упрекали царя и Ф.А. Головина в чрезмерной доверчивости к И.С. Мазепе.
Однако созданная такими усилиями антишведская коалиция оказалась непрочной и недолговечной. Зимой 1700 г. саксонские войска выдвинулись к Риге, но за откуп в 1,5 млн. талеров Август II распорядился снять осаду. В августе 1700 г. из коалиции вышла Дания, разгромленная войсками Карла XII. Ссылаясь на ее печальный опыт, курфюрст бранденбургский летом 1700 г. отказался примкнуть к союзу. В целом же, можно говорить, что в Европе дипломатическая подготовка России к войне провалилась.
8 августа в Москву прибыл гонец от Е.И. Украинцева с долгожданной вестью о заключении 30-летнего перемирия с Турцией. Азов и устье Дона перешли к России. Была прекращена выплата унижавшей национальное достоинство дани крымскому хану. На следующий день Петр I объявил войну Швеции, активная подготовка которой началась с весны 1700 г. Немаловажную роль в ней играл и Ф.А. Головин, который, как никто другой, в силу своих профессиональных обязанностей был осведомлен о дипломатических и военных планах царя.
10 марта 1699 г. Петр I уехал в Воронеж и спешно затребовал к себе Ф.А. Головина: "Приезжать изволь подлино к Великому четвертьку". Ему были поручены работы по оснастке и вооружению строившихся кораблей, снабжению верфей рабочей силой и провизией. Дело в том, что еще 20 октября 1696 г. Боярская дума приняла с подачи царя постановление об учреждении кумпанств для постройки к осени 1698 г. 52 судов в расчете один корабль от 8 - 10 тыс. дворов. Ф.А. Головин, за которым в то время числилось 473 двора, трое его родственников, генералиссимус А.С. Шеин вошли в кумпанство дядьки царя боярина Т.Н. Стрешнева. Стоимость работ и материалов на постройку и оснащение 44-пушечного баркалона достигала 7 164 руб. На 1708 г. кумпанство выплатило всего 5 243 руб. Строительство флота шло медленно, с проволочками и сопровождалось многочисленными злоупотреблениями. Главный распорядитель работ кумпанств окольничий А.П. Протасьев сообщал Ф.А. Головину о конфликтах с иностранными мастерами, проволочках с финансированием и др. О существовавших трудностях адмирал писал Петру I еще до отъезда в Воронеж: "Сего, государь, числа отпустили мы указы в кумпанства об отпуске на Воронеж сар и иных чинов и сидели, ей, до самого вечера, а управясь, немедленно поеду". Ф.А. Головин сопровождал Петра I при инспекции готовности кумпанских судов и был в числе немногих сановников, для которых царь распорядился выстроить в Воронеже специальное помещение для "государственных занятий".
Весну - лето 1700 г. Ф.А. Головин разрывался между Воронежем и Москвой. В столице его главной головной болью были заботы по комплектованию сухопутной армии, ее обеспечению вооружениями, продовольствием, транспортом и денежным довольствием. Параллельно им велась активная переписка с псковским и новгородским воеводами о предполагаемой дислокации войск, их обеспечении во время марша, организации разведки в Прибалтике и непосредственно в районе боевых действий.
В 19 августа 1700 г. Ф.А. Головин стал первым русским генерал-фельдмаршалом. Ему было поручено вести вновь набранную 45 тыс. армию к Нарве. 22 августа полки начали выступать из Москвы и через Клин, Тверь, Торжок двинулись к Новгороду. Петр I требовал "поспешания". Пехота в день проходила порой 30 верст и больше. Ф.А. Головин вынужден был оставаться в Москве. О причинах своей задержки он сообщал Петру I : " Мы выступим в поход непременно 29 августа; замешкались за отпуском Буженинова [с артиллериею. - Авт.]. Под полками и казною более 10 000 подвод". Однако транспорта катастрофически не хватало: "...Принужден дать из своих телег, сколько имел. Велю собирать по боярским домам, сколько возможно". Часть столь необходимых для ведения осадных работ пушек армия была вынуждена оставить в пути. 19 сентября Ф.А. Головин в отчаянии информировал монарха из Новгорода: "Полки все собрались, а подняться нечем. Богом свидетельствуюсь, ума отбыл". Вероятно, Петр I понимал сложность положения генерал-фельдмаршала и на одно из его покаянных писем наложил краткую резолюцию: "Бог простит..." 23 сентября части генералов А. Вейде и А.М. Головина прибыли к Нарве и начали осаду. Сам же главнокомандующий прибыл к стенам шведской крепости только 14 октября. В ночь на 18 ноября, передав командование войсками фельдмаршалу фон К. Круи, Ф.А. Головин вместе с царем и сержантом А.Д. Меншиковым покинули лагерь русской армии и спешно выехали в Новгород. "Юрнал 1700 г." бесстрастно фиксировал: "Против 18 ч[исла], т.е. с воскресенья на понедельник, за четыре часа до свету генерал-фелт-маршалок и Капитен отселе поехали". В Новгород царь прибыл уже после поражения русской армии. Прожив там около двух недель, Петр I "в малой свите" выехал в Москву.
Поражение под Нарвой обусловило резкое падение и без того невысокого престижа России в Западной Европе. Враждовавшие между собой Англия и Франция препятствовали созданию антишведской коалиции, т.к. желали видеть Карла XII своим союзником в борьбе за испанское наследство. Эти державы подталкивали Турцию к продолжению войны с Россией. Посол А.А. Матвеев сообщал из Гааги о поддержке Голландией Швеции из опасений за падение доходов от торговли с Россией в случае ее выхода к морским берегам. Австрия заняла откровенно прошведскую позицию и категорически отвергла просьбы Петра I о содействии в войне. В феврале 1701 г. посол П.А. Голицын с горечью информировал из Вены: "Они... смеются над нами". Ему вторил П.А. Толстой из Царьграда в сентябре 1702 г.: "Приезд мой навел подозрение; мне не рады; житье мое здесь более вредно, чем полезно. Живу четыре недели, а салтана и визиря не видал". В этих условиях только успехи русского оружия могли поднять внешнеполитический престиж страны. На максимальное содействие нуждам войны была ориентирована и отечественная дипломатия.
Зимой 1701 г. Петр I и Ф.А. Головин имели ряд встреч с польским королем Августом II в курляндском местечке Биржи. По их итогам 26 февраля был заключен русско-польский договор. Россия за обещание Польши продолжать войну со Швецией отказывалась от территориальных претензий в Прибалтике, направляла в помощь 15 - 25 тыс. корпус, обеспечивала заем ефимками и червонцами на два года по 100 тыс. руб. Близкий по содержанию договор был подписан с Литвой 28 июня 1703 г. в Шлотбурге. Летом 1704 г. вместе с царем Ф.А. Головин участвовал в переговорах с чрезвычайным польским послом Дзялынским под Нарвой. По заключенному 19 августа договору для низложения шведского ставленника на польский престол Станислава Лещинского и активизации военных действий в Прибалтике Россия, помимо гарантии возвращения всех захваченных шведами территорий, обязалась направить в Польшу на своем содержании 12 тыс. корпус и предоставлять вплоть до окончания войны 200 тыс. руб. кредита ежегодно. Несмотря на русскую помощь, раздираемая внутренними противоречиями Польша неэффективно действовала против Швеции. Однако, в конечном итоге, благодаря огромным людским и финансовым затратам Петру I удалось добиться главного - задержать Карла XII в Польше, выиграть время для восстановления разбитой под Нарвой русской армии.
Усложнение внешнеполитических задач диктовало необходимость перестройки работы дипломатической службы в целом. В начале XVIII в. у России появились постоянные представительства в Австрии, Голландии, Польше, Турции, было положено начало формированию корпуса дипломатов, не отличавшихся от западных коллег ни уровнем профессиональных познаний, ни навыками интриг. Первые успехи не замедлили последовать. П.А. Толстой с помощью взяток предотвратил вторжение крымцев. 24 декабря 1702 г. он сообщал своему начальнику: "Порта решила: мира не разрывать, а крымского хана, требовавшего войны, сослать в заключение". В 1703 - 1704 гг. А.А. Матвеев эффективно содействовал изменению взгляда Голландии на русско-шведскую войну.
Конечно, всеми крупными дипломатическими акциями руководил сам Петр I. Ф.А. Головину сызначала отводилась роль проводника в жизнь его идей. Н.Н. Молчанов отмечал, что Ф.А. Головина нельзя поставить в ряд с такими выдающимися европейскими дипломатами, как Д. Мазарини, А. Ришелье, но факт его значительного влияния на внешнюю политику России нельзя отрицать. При этом необходимо учитывать, что Посольский приказ действовал в крайне неблагоприятных условиях нарвского поражения, сопротивления возвышению России со стороны всей Европы. Иностранцы отзывались о Ф.А. Головине как светском, общительном человеке, со "зрелой обдуманностью в решениях" (И. Корб). Английский посол Ч. Витворт отмечал, что он "пользуется репутацией самого рассудительного и самого опытного из государственных людей". В отличие от Л.К. Нарышкина, Ф.А. Головин всегда вел переговоры в любезных тонах, не раздражая послов, но при этом никогда не умаляя ни чести страны, ни собственного достоинства.
30 мая 1702 г. Ф.А. Головин вместе с царем прибыл в Архангельск. Оттуда 6 августа русская эскадра во главе с адмиралом взяла курс на Соловецкий монастырь. В ноябре 1702 г. мы видим Ф.А. Головина при осаде Нотебурга (позднее переименованного в Шлиссельбург). После взятия крепости русскими войсками Ф.А. Головин руководил возведением одного из бастионов, названного его именем. В том же году Ф.А. Головин руководил работами по постройке шести фрегатов на реке Сяс Новгородского уезда, а в 1704 - 1705 гг. наблюдал за работой Олонецкой верфи. Среди прочих здесь строился корабль, на котором царь намеревался встречать польское посольство. По осмотре работ в сентябре 1704 г., обычно чрезвычайно вспыльчивый и требовательный, Петр I сделал довольно мягкий выговор Ф.А. Головину: "Еще вашей милости пеняю, что не изволите остерегать всего должного, ибо корабль, который подготовлен был для посла польского и доныне стоял в устье волоховском забыт". Немало хлопот доставляло Ф.А. Головину комплектование офицерского состава, матросских экипажей, техническое оснащение судов Балтийского флота.
Обстоятельства требовали непременного присутствия Ф.А. Головина вблизи театра военных действий. Поэтому когда летом 1705 г. до дипломата в Вильно дошла печальная весть о смертельной болезни матери, то он только попросил царя через А.Д. Меншикова отпустить хотя бы сына в Москву. Петр I в письме от 10 сентября 1705 г., как мог, утешал его: "Слышу, что вы зело печальны о смерти матерниной. Для Бога извольте рассудить, понеже она человек был старой и весьма давно больной".
Война истощила финансовые ресурсы страны, поэтому когда А.А. Курбатов в 1699 г. направил на имя Ф.А. Головина проект введения гербовой бумаги, царь тотчас же принялся за его реализацию. Изготовление и рассылка на места гербовой бумаги были поручены опять же Ф.А. Головину. В качестве начальника Монетного двора он руководил перечеканкой ефимков в русскую монету. За счет уменьшения содержания серебра в ней была достигнута кратковременная стабилизация финансовой системы. Половина прибыли от порчи монеты пошла на жалование иностранным офицерам. Начало разработки нерчинских рудников позволило увеличить чеканку серебряной монеты с 200 - 500 тыс. руб. в конце 1690-х гг. до 4, 5 млн. в 1702 г. В 1704 г. Монетный двор начал чеканку серебряной монеты с погрудным изображением царя.
В 1705 - 1706 г. Ф.А. Головин координировал действия фельдмаршала Б.П. Шереметева против восставших стрельцов в Астрахани. Скорая ликвидация "мятежа" давала возможность высвободить значительные силы для действующей армии. Этим объясняется ликование царя по получении известия о подавлении восстания. 23 апреля 1706 г. он писал Ф.А. Головину: "Господин адмирал! Письмо ваше купно с фельдмаршаловым и Щепотьевым принял и за такую Божью милость здесь зело радостно Бога благодарили и трижды из города и флота из пушек стреляли, чем купно и вашу милость сею радостию поздравляю, також ожидаем вас самих сюды немедленно купно и с господином адмиралтейцом".
Ф.А. Головин оставил след и в истории отечественного образования. 14 января 1701 г. указом царя он был поставлен во главе школы "математических и навигацких наук", в которой "мореходных хитростно искуств учению" обучалось около двухсот"охотников всяких чинов людей". Первоначально школа располагалась в бывшем дворе Кадашевских полотняных мастерских за Москвой-рекой. Указом 25 июня 1701 г. по прошению учителей она бала переведена в "Сретенскую по земляному городу башню, на которой боевые часы". Математику в этом учебном заведении преподавал знаменитый Леонтий Магницкий - автор первого русского учебника по предмету.
По распоряжению самодержца адмирал ведал изданием учебной и научной литературы, календарей, участвовал в редактировании первой русской газеты "Ведомости". Видимо, в благодарность за поддержку И.Ф. Копиевский поместил на своем руководстве по астрономии герб Ф.А. Головина и посвящение ему. Сам Ф.А. Головин являлся автором изданного в 1715 г. в Амстердаме сочинения "Глобус небесный". В ведении Посольского приказа находился и придворный театр.
Такой напряженный ритм жизни мог вынести разве что молодой и физически крепкий человек, что уж тут говорить о перешагнувшем за пятидесятилетний рубеж Ф.А. Головине. Весной 1706 г. Петр I находился на Украине, куда ожидалось вторжение шведов. "Для некоторых совещаний" он затребовал к себе Ф.А. Головина. В мае дипломат извещал Б.П. Шереметева: "Я на сих днях отъезжаю с Москвы по указу в Киев, и оттуды в войско или где великий государь обретатися будет..." Однако неотложные дела задержали его. Лишь в конце июня адмирал отбыл из Москвы. 24 июня в Нежине Ф.А. Головин неожиданно захворал и 30 июля скончался в Глухове. "Печали исполненный Петр" извещал Ф.М. Апраксина: "...Сея недели г-н адмирал и друг наш от сего света посечен смертию..." На флоте по случаю кончины адмирала был произведен траурный церемониал.
Летняя жара и военные действия помешали отправке тела в Москву. В январе 1707 г. Петр I напоминал Ф.М. Апраксину и Ф.Ю. Ромодановскому: "К погребению адмирала изволь чинить приготовление, а когда будет все изготовлено, то немедленно о погребении указ к вам будет прислан". Последние наставления были получены Ф.М. Апраксиным в письме от 5 февраля 1707 г.: "Мингер! Писано о погребении адмирала, и чтоб оное его тело достойному по его чину предать погребению... впрочем не ожидая нас".
Похороны Ф.А. Головина состоялись 22 февраля 1707 г. Из гравюры, изготовленной по личному распоряжению царя, видно, что они отличались пышностью и были организованы как театральное действо.
Во главе процессии на богато украшенной лошади ехал рыцарь в латах с обнаженным мечом. Это знаменовало собой воинскую доблесть, свидетельствовало о высоком социальном
статусе и близости покойного к монарху. За рыцарем шли патриаршьи певчие и монахи с зажженными свечами. Многочисленные ассистенты несли ордена, шпагу, личные вещи адмирала. Катафалк везла шестерка лошадей в траурных попонах. За гробом шли высшие чины духовенства, "ближние сродники... и князи, и бояре, стольники и дьяки и иные прочие господа". У Симонова монастыря выстроились полки кавалерии и пехоты. С промежутком в одну минуту раздавались пушечные залпы. На каменном надгробии в Успенском соборе была выбита следующая запись: "Лета от сотворения мира 7214-го, а от Р.Х. 1706 года, июля 30 дня, на память святых апостол Силы и Силуана, преставился его высокографское превосходительство Федор Алексеевич Головин, римского государства граф, царского величества государственный канцлер и посольских дел верховный президент, ближний боярин, морского флота адмирал, наместник сибирский и кавалер чинов св. апостола Андрея, Белого Орла и "Генерозитеи" и др."
У Федора Алексеевича было два брата: Алексей и Иван. Младший Алексей состоял при Великом посольстве. В 1709 г. бригадир А.А. Головин на виду у шведов, переодев своих солдат в неприятельские мундиры, привел в осажденную Полтаву подкрепления. Во время одной из вылазок из осажденного города он был взят в плен и освобожден только после окончания сражения. За проявленную храбрость А.А. Головин былпроизведен в генерал-майоры. Он умер в 1718 г., "помешавшись в уме".
Старшая дочь Ф.А. Головина - Прасковья (1687 - 1730) была выдана за князя С.Б. Голицына, а "меньшая", имя которой не установлено, умерла вслед за отцом. У петровского дипломата было три сына: Иван, Александр, Николай. Иван был женат на дочери фельдмаршала Б.П. Шереметева - Анне (1673 - 1732).
Николай (1695 - 1745), как и отец, являлся кавалером высшей награды империи - ордена св. Андрея Первозванного. В 1706 г. он обучался в Навигацкой школе, а затем для совершенствования в военно-морском деле отправлен в Западную Европу. Николай много путешествовал, побывал в Индии, Египте. Оставшись без средств, молодой человек в 1714 г. угодил в английскую долговую тюрьму. В 1715 г. Н.Ф. Головин вернулся в Россию. Как офицер флота, он участвовал в сражениях Северной войны, за что в 1721 г. по случаю заключения Ништадского мира вне очереди был произведен в капитаны 3-го ранга. В 1725 г. Н.Ф. Головин был направлен посланником в Швецию. По возвращении в 1732 г. в чине вице-адмирала назначен инспектором флота. В 1733 г. адмирал Н.Ф. Головин стал президентом Адмиралтейств-коллегии. В 1742 г. во время войны со Швецией он командовал Балтийским флотом. Несмотря на численное превосходство, сколько-нибудь существенных результатов адмирал добиться не смог, чем вызвал неудовольствие императрицы Елизаветы Петровны. По выходе в отставку Н.Ф. Головин уехал в Гамбург, где и скончался.
С явно приукрашенной гравюры П. Шенка на зрителя смотрит грузный (если не сказать толстый) человек с некрасивым лицом, большим носом, вторым подбородком и... умным, пронзительным взглядом. Богато одаренный от природы, энергичный и деятельный - Ф.А. Головин внес большой вклад в дело реализации петровских предначертаний, чем вполне справедливо заслужил уважение современников и потомков.
http://www.pobeda.ru/biblioteka/golovin.html
