Я был одним из последних западных журналистов, встретившихся со Слободаном Милошевичем (Slobodan Milosevic). Будучи вызван в Гаагу в качестве потенциального свидетеля в январе прошлого года, я провел час в его камере. Мне - как почти всем, кто встречался с ним - он показался вежливым и интеллигентным человеком. 'Мы победим, - сказал он мне. - Свобода - всеобщая ценность. У них нет доказательств против меня'.
Такие заявления шокируют тех, кто уверен, что Милошевич был диктатором-националистом, стремившимся к созданию расово чистой Великой Сербии. Но цивилизованные общества должны осторожно относиться к обвинениям, основанным на кампаниях по разжиганию ненависти. Факты таковы, что враги Милошевича так и не смогли привести ни одного его националистского высказывания, не говоря уж о расистских, а за четыре года его пребывания в Гааге ни один свидетель не подтвердил, что он отдавал приказы, повлекшие за собой военные преступления.
Зато целых два года в Гаагу прибывали свидетели, подтверждающие, что в Косово не было ни геноцида, ни плана по изгнанию гражданского албанского населения, и что Милошевич не может считаться ответственным за распад Югославии или последовавшую за ним войну в Боснии и Герцеговине.
Установление уголовной ответственности - это точная наука, а факты таковы, что Милошевич не стоял во главе Югославии, когда она распадалась. В 1991 г. приказ (многонациональной) югославской армии о ведении боевых действий против отколовшихся Хорватии и Словении был дан тогдашним главой федерального правительства Анте Марковичем (Ante Markovic), который был фаворитом Запада, и именно вмешательство Запада еще более ухудшило ситуацию. Милошевича часто обвиняют в подрыве внутреннего равновесия, установленного федеральной конституцией Югославии, но мало кто серьезно верит в то, что политическая система, созданная по образцу швейцарской, могла надолго пережить Тито.
Свое первое обвинение против Милошевича следствие в Гааге выдвинуло в мае 1999 г. в разгар атаки НАТО на Югославию и, по-видимому, ради ее оправдания. Югославский лидер обвинялся в преступлениях, совершенных в Косово. Через полтора года добавились обвинения в преступлениях, совершенных от семи до десяти лет назад в Боснии и Хорватии. Вероятно, это было сделано потому, что обвинители осознали, что утверждения НАТО о геноциде в Косово не могут быть доказаны в суде. Не были самоочевидными также боснийская и хорватская часть обвинений. Милошевич всегда отрицал моральную и правовую ответственность за зверства боснийских сербов, в частности, за резню 1995 г. в Сребренице (Srebrenica), поскольку, будучи президентом соседней Сербии, он не отвечал за Боснию или боснийских сербов. Даже если он имел на них влияние, то это совсем не то же самое, что уголовная ответственность.
Если бы международный уголовный трибунал по бывшей Югославии был обычным правомочным судом, то обвинения с Милошевича давно были бы сняты. К сожалению, это крайне политизированный орган, созданный по инициативе тех самых государств, которые напали на Югославию в 1999 г., а его судьи запятнали себя нарушением собственных норм для облегчения задачи обвинению. В 2004 г. судьи навязали Милошевичу адвоката, несмотря на то, что хартия МТБЮ дает право ответчику защищаться самому, и несмотря на то, что они знали, что Милошевич слишком болен, чтобы отвечать перед судом. 24 февраля 2006 г. по настоянию обвинения они отказали Милошевичу в просьбе перевести его в кардиологическую клинику, и через две недели он умер.
Слова главного гаагского прокурора Карлы дель Понте (Carla del Ponte) о том, что благодаря смерти Милошевич ушел от правосудия, подрывают базовые ценности западной цивилизации. Ведь в этом случае 'правосудие' означает не надлежащую правовую процедуру, а обвинительное заключение. В тот день, когда наше мышление станет таким, мы навсегда распрощаемся с нормами права.
Джон Лафлэнд - автор книги Le Tribunal Penal International: Gardien du Nouvel Ordre Mondial (Международный уголовный трибунал: страж нового миропорядка)
http://www.inosmi.ru/print/226092.html
Такие заявления шокируют тех, кто уверен, что Милошевич был диктатором-националистом, стремившимся к созданию расово чистой Великой Сербии. Но цивилизованные общества должны осторожно относиться к обвинениям, основанным на кампаниях по разжиганию ненависти. Факты таковы, что враги Милошевича так и не смогли привести ни одного его националистского высказывания, не говоря уж о расистских, а за четыре года его пребывания в Гааге ни один свидетель не подтвердил, что он отдавал приказы, повлекшие за собой военные преступления.
Зато целых два года в Гаагу прибывали свидетели, подтверждающие, что в Косово не было ни геноцида, ни плана по изгнанию гражданского албанского населения, и что Милошевич не может считаться ответственным за распад Югославии или последовавшую за ним войну в Боснии и Герцеговине.
Установление уголовной ответственности - это точная наука, а факты таковы, что Милошевич не стоял во главе Югославии, когда она распадалась. В 1991 г. приказ (многонациональной) югославской армии о ведении боевых действий против отколовшихся Хорватии и Словении был дан тогдашним главой федерального правительства Анте Марковичем (Ante Markovic), который был фаворитом Запада, и именно вмешательство Запада еще более ухудшило ситуацию. Милошевича часто обвиняют в подрыве внутреннего равновесия, установленного федеральной конституцией Югославии, но мало кто серьезно верит в то, что политическая система, созданная по образцу швейцарской, могла надолго пережить Тито.
Свое первое обвинение против Милошевича следствие в Гааге выдвинуло в мае 1999 г. в разгар атаки НАТО на Югославию и, по-видимому, ради ее оправдания. Югославский лидер обвинялся в преступлениях, совершенных в Косово. Через полтора года добавились обвинения в преступлениях, совершенных от семи до десяти лет назад в Боснии и Хорватии. Вероятно, это было сделано потому, что обвинители осознали, что утверждения НАТО о геноциде в Косово не могут быть доказаны в суде. Не были самоочевидными также боснийская и хорватская часть обвинений. Милошевич всегда отрицал моральную и правовую ответственность за зверства боснийских сербов, в частности, за резню 1995 г. в Сребренице (Srebrenica), поскольку, будучи президентом соседней Сербии, он не отвечал за Боснию или боснийских сербов. Даже если он имел на них влияние, то это совсем не то же самое, что уголовная ответственность.
Если бы международный уголовный трибунал по бывшей Югославии был обычным правомочным судом, то обвинения с Милошевича давно были бы сняты. К сожалению, это крайне политизированный орган, созданный по инициативе тех самых государств, которые напали на Югославию в 1999 г., а его судьи запятнали себя нарушением собственных норм для облегчения задачи обвинению. В 2004 г. судьи навязали Милошевичу адвоката, несмотря на то, что хартия МТБЮ дает право ответчику защищаться самому, и несмотря на то, что они знали, что Милошевич слишком болен, чтобы отвечать перед судом. 24 февраля 2006 г. по настоянию обвинения они отказали Милошевичу в просьбе перевести его в кардиологическую клинику, и через две недели он умер.
Слова главного гаагского прокурора Карлы дель Понте (Carla del Ponte) о том, что благодаря смерти Милошевич ушел от правосудия, подрывают базовые ценности западной цивилизации. Ведь в этом случае 'правосудие' означает не надлежащую правовую процедуру, а обвинительное заключение. В тот день, когда наше мышление станет таким, мы навсегда распрощаемся с нормами права.
Джон Лафлэнд - автор книги Le Tribunal Penal International: Gardien du Nouvel Ordre Mondial (Международный уголовный трибунал: страж нового миропорядка)
http://www.inosmi.ru/print/226092.html
