Константин Николаевич Леонтьев, чье 175-летие мы отмечаем 25 января этого года, является одной из самых ярких, крупных и оригинальных фигур своей эпохи. По мысли Николая Бердяева, это был "единственный крупный мыслитель из консервативного лагеря, да и вообще один из самых блестящих и своеобразных умов в русской литературе... Первым и единственным философом консерватизма... был К.Леонтьев"
Константин Николаевич Леонтьев (1831-1891), чье 175-летие мы отмечаем 26-го (по н. ст.) января этого года, является одной из самых ярких, крупных и оригинальных фигур своей эпохи. На разных этапах биографии он был врачом, дипломатом, журналистом, цензором, послушником, иноком. И на протяжении всей своей сознательной жизни, независимо от рода занятий, Леонтьев выступал в качестве литератора. Его перу принадлежит более десятка томов художественной прозы и критики, писем, социально-политической публицистики. Но известен он, прежде всего, именно как публицист и мыслитель, обращавшийся к разнообразным вопросам общественной жизни.
Его социально-политические взгляды с течением лет менялись, однако с 70-х годов XIX века Леонтьев выступал как "пламенный реакционер" - сознательный, яркий и непоколебимый защитник устоев Православной Церкви, самодержавия и дворянства. Наряду с Н.Я. Данилевским и К.П. Победоносцевым, он является одним из виднейших представителей консервативной мысли пореформенной России XIX столетия [I]. Согласно несколько предвзятой по отношению к другим отечественным "охранителям" оценке Николая Бердяева, это был "самый крупный, единственный крупный мыслитель из консервативного лагеря, да и вообще один из самых блестящих и своеобразных умов в русской литературе... Первым и единственным философом консерватизма... был К. Леонтьев" [II].
Он сотрудничал с такими выдающимися литературными силами консервативного направления, как М.П. Погодин, М.Н. Катков, В.П. Мещерский, Н.Н. Страхов, П.Е. Астафьев, Ф.Н. Берг. Высокую оценку давали Леонтьеву его интеллектуальные оппоненты - Владимир Соловьев, Лев Толстой. Он оказал прямое и весьма значительное влияние на становление взглядов таких фигур, как крупнейший идеолог монархической государственности начала ХХ столетия Лев Тихомиров, философ Василий Розанов, консервативный публицист священник Иосиф Фудель, филолог, редактор (в 1892-1898 гг.) журнала "Русское обозрение" А.А. Александров.
Имелись у мыслителя друзья и покровители в правительственных кругах. В их число входили государственный контролер Т.И. Филиппов, министр внутренних дел граф Д.И. Толстой, товарищ министра внутренних дел князь К.Д. Гагарин, министр народного просвещения гр. И.Д. Делянов. Сам Александр III был знаком с работами Леонтьева еще с тех времен, когда являлся Наследником Престола (их рекомендовал читать наставник цесаревича Константин Петрович Победоносцев ), а впоследствии выразил ему как автору сборника "Восток, Россия и Славянство" монаршую благодарность [III].
Несмотря на все это, Леонтьев остался в стороне от main stream?а русской политической жизни своей эпохи. Как правило, его блестящие по стилю, глубокие и оригинальные по мысли статьи и книги либо замалчивались, либо сурово критиковались, причем не только либералами и революционерами, но и многими консерваторами. Даже в эпоху так называемых контрреформ, проводимых кабинетом Александра III, казалось бы, по рецептам, выписываемым "доктором" Леонтьевым, идеи последнего оказались практически невостребованными.
После смерти мыслителя внимание к ним со стороны российского общества заметно усилилось, особенно благодаря революции 1905-1907 гг., и, в еще большей степени, катастрофическим событиям 1917-го. Однако та его часть, которая проявляла активный интерес к наследию К. Леонтьева, либо отправилась за границу (Н.А. Бердяев, П.Б. Струве, С.Л. Франк, П.Н. Милюков и др.), либо оказалась в положении "внутренней эмиграции" (И.И. Фудель, А.А. Александров, С.Н. Дурылин и др.). Эмигранты внешние использовали идеи мыслителя в своих социально-политических построениях (Бердяев, "евразийцы", в меньшей степени "младороссы") и познакомили с ними западную общественность, стремившуюся осмыслить феномен возникшего после 1945 г. противостояния двух мировых систем.
В СССР к середине 30-х годов сложился устойчивый стереотип восприятия К. Леонтьева как мракобеса и крайнего реакционера, поэтому до начала 60-х его имя на родине практически не упоминалось. В 60-е - 80-е годы в Советском Союзе увидели свет статьи с критикой высказывавшихся им взглядов, а на рубеже 80-х - 90-х гг. начался настоящий леонтьевский "ренессанс". На страну обрушился целый шквал публикаций, так или иначе касающихся этого русского мыслителя. Бум вокруг имени Леонтьева продолжается до сих пор. Интерес к его творчеству - как среди специалистов, так и среди простых читателей, не ослабевает. Леонтьева упоминают, цитируют, издают и переиздают его сочинения, о нем пишут - причем не только "традиционалисты", монархисты и консерваторы, но и коммунисты, и либералы. Ежегодно в России появляются десятки работ, посвященных этому интеллектуалу.
С чем связана такая "востребованность" этого мыслителя в наше время? Думается, не только с тем, что страна, как и в начале прошлого века, вновь оказавшись на историческом перепутье, ищет свою дорогу и обращается к творческому наследию ее сынов-консерваторов, ранее не услышанных и замолчанных, но и, конечно же, с самим, чрезвычайно высоким, "качеством" леонтьевской мысли - и по содержанию, и по форме. Как и другие "могикане" и "зубры", Леонтьев был "человеком качества"; таких людей становится все меньше и меньше, и то, что успели они создать в течение своей жизни, рано или поздно выходит из-под картонных глыб интеллектуального ширпотреба, начинает цениться так, как того заслуживает: Ветер столетий уносит легковесные груды скапливающегося "идейного мусора" и освобождает скрывавшиеся под ними литые и чеканные формы подлинной, действительной мысли - мысли, созвучной мировой и национальной истории, мысли, отражающей блистание Вечности.
Нельзя не сказать и об удивительной актуальности идей Константина Николаевича именно в наши дни. С 80-х - 90-х гг. прошедшего века и в России, и в мире особую остроту приобрел, казалось бы, во многих отношениях решенный уже "национальный вопрос", новый, чрезвычайно мощный и также неожиданный на первый взгляд импульс получил процесс дальнейшей "либеральной эгалитаризации" человечества. Грозные события последних десятилетий "атомного" ХХ века и, особенно, наступившего III-го тысячелетия, все чаще заставляют задумываться и о конечных судьбах - не только нашей страны, нашего народа, но и всего мiра, настоятельно требуют ставить и пытаться решить глобальные историософско-эсхатологические вопросы. В этих устремлениях и попытках невозможно пройти мимо работ и взглядов такого замечательного русского православного мыслителя, как К.Н. Леонтьев - человека, искавшего и, надеемся, нашедшего путь ко спасению и вечной, нетленной жизни в Боге и в Истине.
Примечания:
[I] Пивоваров Ю.С. Предисловие // Русская политическая мысль второй половины XIX в. М., 1989. С. 7.
[II] Бердяев Н.А. К. Леонтьев - философ реакционной романтики // К.Н. Леонтьев: pro et contra. СПб., 1995. Кн. 1. С. 208 - 209.
[III] См. Репников А.В. Консервативная концепция российской государственности. М., 1999. С. 118; Иваск Ю.П. Константин Леонтьев (1831 - 1861). Жизнь и творчество // К.Н. Леонтьев: pro et contra. Кн. 2. СПб., 1995. С. 510.
http://www.pravaya.ru/look/6333
Константин Николаевич Леонтьев (1831-1891), чье 175-летие мы отмечаем 26-го (по н. ст.) января этого года, является одной из самых ярких, крупных и оригинальных фигур своей эпохи. На разных этапах биографии он был врачом, дипломатом, журналистом, цензором, послушником, иноком. И на протяжении всей своей сознательной жизни, независимо от рода занятий, Леонтьев выступал в качестве литератора. Его перу принадлежит более десятка томов художественной прозы и критики, писем, социально-политической публицистики. Но известен он, прежде всего, именно как публицист и мыслитель, обращавшийся к разнообразным вопросам общественной жизни.Его социально-политические взгляды с течением лет менялись, однако с 70-х годов XIX века Леонтьев выступал как "пламенный реакционер" - сознательный, яркий и непоколебимый защитник устоев Православной Церкви, самодержавия и дворянства. Наряду с Н.Я. Данилевским и К.П. Победоносцевым, он является одним из виднейших представителей консервативной мысли пореформенной России XIX столетия [I]. Согласно несколько предвзятой по отношению к другим отечественным "охранителям" оценке Николая Бердяева, это был "самый крупный, единственный крупный мыслитель из консервативного лагеря, да и вообще один из самых блестящих и своеобразных умов в русской литературе... Первым и единственным философом консерватизма... был К. Леонтьев" [II].
Он сотрудничал с такими выдающимися литературными силами консервативного направления, как М.П. Погодин, М.Н. Катков, В.П. Мещерский, Н.Н. Страхов, П.Е. Астафьев, Ф.Н. Берг. Высокую оценку давали Леонтьеву его интеллектуальные оппоненты - Владимир Соловьев, Лев Толстой. Он оказал прямое и весьма значительное влияние на становление взглядов таких фигур, как крупнейший идеолог монархической государственности начала ХХ столетия Лев Тихомиров, философ Василий Розанов, консервативный публицист священник Иосиф Фудель, филолог, редактор (в 1892-1898 гг.) журнала "Русское обозрение" А.А. Александров.
Имелись у мыслителя друзья и покровители в правительственных кругах. В их число входили государственный контролер Т.И. Филиппов, министр внутренних дел граф Д.И. Толстой, товарищ министра внутренних дел князь К.Д. Гагарин, министр народного просвещения гр. И.Д. Делянов. Сам Александр III был знаком с работами Леонтьева еще с тех времен, когда являлся Наследником Престола (их рекомендовал читать наставник цесаревича Константин Петрович Победоносцев ), а впоследствии выразил ему как автору сборника "Восток, Россия и Славянство" монаршую благодарность [III].
Несмотря на все это, Леонтьев остался в стороне от main stream?а русской политической жизни своей эпохи. Как правило, его блестящие по стилю, глубокие и оригинальные по мысли статьи и книги либо замалчивались, либо сурово критиковались, причем не только либералами и революционерами, но и многими консерваторами. Даже в эпоху так называемых контрреформ, проводимых кабинетом Александра III, казалось бы, по рецептам, выписываемым "доктором" Леонтьевым, идеи последнего оказались практически невостребованными.
После смерти мыслителя внимание к ним со стороны российского общества заметно усилилось, особенно благодаря революции 1905-1907 гг., и, в еще большей степени, катастрофическим событиям 1917-го. Однако та его часть, которая проявляла активный интерес к наследию К. Леонтьева, либо отправилась за границу (Н.А. Бердяев, П.Б. Струве, С.Л. Франк, П.Н. Милюков и др.), либо оказалась в положении "внутренней эмиграции" (И.И. Фудель, А.А. Александров, С.Н. Дурылин и др.). Эмигранты внешние использовали идеи мыслителя в своих социально-политических построениях (Бердяев, "евразийцы", в меньшей степени "младороссы") и познакомили с ними западную общественность, стремившуюся осмыслить феномен возникшего после 1945 г. противостояния двух мировых систем.
В СССР к середине 30-х годов сложился устойчивый стереотип восприятия К. Леонтьева как мракобеса и крайнего реакционера, поэтому до начала 60-х его имя на родине практически не упоминалось. В 60-е - 80-е годы в Советском Союзе увидели свет статьи с критикой высказывавшихся им взглядов, а на рубеже 80-х - 90-х гг. начался настоящий леонтьевский "ренессанс". На страну обрушился целый шквал публикаций, так или иначе касающихся этого русского мыслителя. Бум вокруг имени Леонтьева продолжается до сих пор. Интерес к его творчеству - как среди специалистов, так и среди простых читателей, не ослабевает. Леонтьева упоминают, цитируют, издают и переиздают его сочинения, о нем пишут - причем не только "традиционалисты", монархисты и консерваторы, но и коммунисты, и либералы. Ежегодно в России появляются десятки работ, посвященных этому интеллектуалу.
С чем связана такая "востребованность" этого мыслителя в наше время? Думается, не только с тем, что страна, как и в начале прошлого века, вновь оказавшись на историческом перепутье, ищет свою дорогу и обращается к творческому наследию ее сынов-консерваторов, ранее не услышанных и замолчанных, но и, конечно же, с самим, чрезвычайно высоким, "качеством" леонтьевской мысли - и по содержанию, и по форме. Как и другие "могикане" и "зубры", Леонтьев был "человеком качества"; таких людей становится все меньше и меньше, и то, что успели они создать в течение своей жизни, рано или поздно выходит из-под картонных глыб интеллектуального ширпотреба, начинает цениться так, как того заслуживает: Ветер столетий уносит легковесные груды скапливающегося "идейного мусора" и освобождает скрывавшиеся под ними литые и чеканные формы подлинной, действительной мысли - мысли, созвучной мировой и национальной истории, мысли, отражающей блистание Вечности.
Нельзя не сказать и об удивительной актуальности идей Константина Николаевича именно в наши дни. С 80-х - 90-х гг. прошедшего века и в России, и в мире особую остроту приобрел, казалось бы, во многих отношениях решенный уже "национальный вопрос", новый, чрезвычайно мощный и также неожиданный на первый взгляд импульс получил процесс дальнейшей "либеральной эгалитаризации" человечества. Грозные события последних десятилетий "атомного" ХХ века и, особенно, наступившего III-го тысячелетия, все чаще заставляют задумываться и о конечных судьбах - не только нашей страны, нашего народа, но и всего мiра, настоятельно требуют ставить и пытаться решить глобальные историософско-эсхатологические вопросы. В этих устремлениях и попытках невозможно пройти мимо работ и взглядов такого замечательного русского православного мыслителя, как К.Н. Леонтьев - человека, искавшего и, надеемся, нашедшего путь ко спасению и вечной, нетленной жизни в Боге и в Истине.
Примечания:
[I] Пивоваров Ю.С. Предисловие // Русская политическая мысль второй половины XIX в. М., 1989. С. 7.
[II] Бердяев Н.А. К. Леонтьев - философ реакционной романтики // К.Н. Леонтьев: pro et contra. СПб., 1995. Кн. 1. С. 208 - 209.
[III] См. Репников А.В. Консервативная концепция российской государственности. М., 1999. С. 118; Иваск Ю.П. Константин Леонтьев (1831 - 1861). Жизнь и творчество // К.Н. Леонтьев: pro et contra. Кн. 2. СПб., 1995. С. 510.
http://www.pravaya.ru/look/6333
