На прошлой неделе начальник Генерального штаба Юрий Балуевский выступил с рядом заявлений, касающихся военной политики государства, строительства и применения Вооруженных сил России. В принципе человек, занимающий столь значимый пост, призван формулировать основные тезисы, которыми, по идее, надо руководствоваться в течение исторически обозримого периода времени. Вот почему некоторые положения, высказанные генералом армии, не могут не вызывать недоумение.
Конечно, противостояние СССР-США (Варшавский договор-НАТО) - позади. Однако геополитическая и геостратегическая обстановка в мире порой складывается совершенно непредсказуемо. Яркий пример тому - последнее десятилетие, которое характеризуется парадоксальными, на первый взгляд, коалициями и военными союзами и полной переменой знака во взаимоотношениях с теми или иными государствами. Поэтому руководителю такого ранга, каковым является генерал армии Юрий Балуевский, стоило бы, по меньшей мере, воздержаться от столь безапелляционных разоруженческих прогнозов. Тем более что, по оценкам специалистов, затянувшаяся после 1945 года 60-летняя пауза близка к завершению и опять грядут мировые военные катаклизмы.
Между тем Россия обладает третьей частью мировых запасов минерального сырья и питьевой воды, а потому у такой страны просто по определению не может не быть потенциальных недоброжелателей. И если их вроде бы нет сегодня, это не означает, что они не появятся завтра. Наверное, если бы начальник Генерального штаба заявил о готовности к ведению войн в целях защиты целостности территории и обеспечения военной безопасности РФ, подобные слова прозвучали бы куда естественнее, чем фактическое отрицание какой-либо военной опасности для нашей страны в наступившем XXI веке.
Здесь уместно напомнить о том, что военное строительство - занятие, обладающее значительным инерционным моментом. Если продекларировать те или иные цели в создании армии и флота, то на их практическую реализацию уйдет по меньшей мере 15-20 лет. Россия позиционирует себя как великая держава, значит, она должна иметь современные Вооруженные силы, соответствующие данному статусу. Да, сегодня, возможно, их вероятного противника обозначить затруднительно, однако что будет через год? Через пять лет? Через десять? Так что оборону надо крепить по всем азимутам, а не сбивать с толку людей, призванных защищать Родину, декларациями, которые легко можно приравнять к до конца не продуманным.
Для начала надо отметить, что с точки зрения современной российской военной теории это не совсем корректное высказывание. Напомним, что характер современных войн (а равно как и вооруженных конфликтов) определяется их военно-политическими целями, средствами достижения этих целей и размахом военных действий. В соответствии с каноническими определениями отечественной военной науки, современная война может быть: по применяемым средствам - с использованием ядерного и других видов оружия массового уничтожения или только обычных средств поражения; по масштабам - локальной, региональной, крупномасштабной. Исходя из этого начальнику Генерального штаба, наверное, и следовало излагать свои мысли, а не прибегать к военному новоязу типа "масштабные ядерные и обычные войны".
Далее генерал армии Балуевский отметил, что в России уделяется особое внимание подготовке подразделений к решению задач в локальных конфликтах. И опять у начальника Генштаба заметны явные нелады с теорией. Если Юрий Балуевский ведет речь о конфликте (пусть даже внутреннем), который может возникнуть в форме вооруженного инцидента, вооруженной акции и других вооруженных столкновений ограниченного масштаба, то это одно. А вот локальная война (согласно отечественной классификации войн и вооруженных конфликтов) - это уже другое. Далее по масштабам следуют региональная и крупномасштабная войны. К слову говоря, они могут стать результатом эскалации вооруженного конфликта, локальной или региональной войны, вовлечения в них значительного количества государств различных регионов мира. Напомним, крупномасштабная война, согласно отечественным доктринальным установкам, с применением только обычных средств поражения характеризуется высокой вероятностью перерастания в ядерную.
Да, любая классификация - вещь в достаточной степени условная. И все же нет ничего опаснее в планах применения Вооруженных сил давать установку подобного характера - "особое внимание уделять подготовке подразделений к решению задач в локальных конфликтах".
Тут, кстати, нельзя не заметить: для роты и батальона (а это именно и есть подразделения), нет никакой разницы, в какой войне им участвовать, - мировой или локальной. А вот следование руководства страны и ее Вооруженных сил подобным тезисам приводит к плачевным результатам. Обратимся к историческим примерам. В декабре 1939 года военные и государственные деятели СССР считали, что дней за десять они с финской армией запросто управятся. На практике получилась стодневная и на редкость кровопролитная война. И кто бы мог подумать, что переправляющиеся 25 декабря 1979 года через Пяндж передовые подразделения 40-й армии отправляются на 10-летнюю войну, которая явится прологом распада Советского Союза.
И опять-таки, если "мы давно перестали готовиться к масштабным ядерным и обычным войнам" и требуется "особое внимание уделять подготовке подразделений к решению задач в локальных конфликтах", то как тогда быть с системой стратегических действий Вооруженных сил? Стратегия и оперативное искусство, стало быть, упраздняются? Тогда и не требуется подготовка специалистов соответствующего уровня, не нужны кафедры стратегии и оперативного искусства в Военной академии Генерального штаба и академиях видов Вооруженных сил, да само существование Академии Генштаба начинает вызывать сомнения. Для проведения полицейских операций не требуются офицеры с квалификацией "командно-штабная оперативно-стратегическая".
Непонятно, что делать с не так давно продекларированными основными направлениями развития форм и способов применения Вооруженных сил. Это, напомним, "увеличение удельного веса вооруженной борьбы в воздушной сфере", "усложнение содержания форм военных действий стратегического и оперативного масштаба с участием в них различных компонентов сил общего назначения и ядерных сил", "рост пространственного размаха и масштабов маневра". Или от этих направлений решено отказаться в пользу пограничных перестрелок?
Данную тему, к сожалению, начальник Генштаба не развил. Как и не сказал о том, что прекращение подготовки к "масштабным ядерным и обычным войнам" должно самым естественным образом вести к демонтажу и упразднению системы стратегических действий (операций) Вооруженных сил РФ (таких, в частности, как стратегическая воздушно-космическая операция или операция стратегических ядерных сил).
"Мы будем готовиться к защите своей территории, но не будем готовиться к войне на чужой территории", - сказал далее Балуевский. С точки зрения стратегии и оперативного искусства весьма спорное заявление. Как сложится оперативно-стратегическая обстановка в ходе гипотетического вооруженного конфликта, утверждать в достаточной степени сложно. Зарекаться в том, что военные действия не придется переносить на территорию сопредельного государства, наверное, не стоит. Вспомним предвоенный тезис - "малой кровью на чужой территории". На практике же получилось - большой кровью и как на своей, так и на чужой.
По существу, только две страны в мире обладают сегодня системами стратегической ПРО - Россия и США. В течение ближайших 20-30 лет ни одному государству не по силам разработать и сделать что-нибудь подобное. Таким образом, если создавать вооружение, способное преодолевать ПРО, то на практике это означает бросать вызов Соединенным Штатам. Тут как-то не совсем понятна военно-политическая логика. Вначале государство (политики и финансисты) размещает активы страны (и Стабилизационный фонд в том числе) в ценных бумагах преуспевающих американских фирм и компаний. Затем военачальники фактически угрожают тем же США наличием оружия, способным преодолевать их национальную ПРО. Вместе с тем те же генералы оповещают свою собственную и мировую общественность, что никаких вероятных противников у Отчизны нет и в помине... Просто абсурд какой-то, ей-богу!
Говоря о возможном размещении в Польше и некоторых других государствах шахт американских противоракет, Балуевский отметил, что это может привести к серьезным... экологическим последствиям. Складывается впечатление, что данный аспект сильнее всего беспокоит российский Генштаб. Похоже, отечественный "мозг армии" теперь волнуют исключительно проблемы сбережения природы, а не возможность поражения российских МБР на восходящих участках траекторий.
Далее начальник Генштаба отметил: "Создание ПРО - это все равно, что закапывать деньги в землю. Эффективность этой системы при существующих типах вооружения близка к нулю". Между тем любой эксперт в сфере ОПК возразит генералу: разработка таких предельных по своему характеру систем вооружения как противоракетная оборона является локомотивом для практических всех отраслей промышленности. Достаточно сказать, что практически вся вычислительная техника СССР "вышла" из ПРО.
Достигнутые в ходе работ над ПРО прорывные результаты нашли свое применение во многих видах Вооруженных сил. Действительно, создать при современных технологиях систему, защищающую от массированного ракетно-ядерного нападения, пока невозможно. Однако сделать противоракетный "зонт", который смог бы парировать удары одиночных баллистических ракет (20-30 боевых блоков), сегодня вполне по силам и США, и России. Такая система может оказаться в будущих войнах как нельзя кстати. Достаточно напомнить "Бурю в пустыне" 1991 года, когда ПРО Израиля смогла добиться очень неплохих результатов.
И, наконец, в ходе своего недавнего выступления начальник Генштаба все время забегал на поле военной политики, где, как известно, основной игрок президент Российской Федерации - он же Верховный главнокомандующий. Ведь только Главковерх определяет основные направления военной политики Российской Федерации. Напомним, военная политика представляет собой одно из направлений общей политики государства. Она занимается вопросами создания военной организации, обеспечения военной безопасности общества, осуществляет общее руководство применением средств военного характера.
К политическим заявлениям генерала Балуевского можно отнести тезисы о взаимоотношениях России и США в военной области, отношениях России и НАТО, интересах России на пространстве СНГ, "бархатных" и "цветных" революциях, превращении ОБСЕ в надзорный орган, проблемах демилитаризации Калининградской области, результатах вступления Латвии, Литвы и Эстонии в НАТО, и т.д. и т.п. В общем, сплошная "сборная солянка".
На мнение Верховного военачальник при этом не ссылался и вовсе даже не упоминал о президенте. На выходе получается личное мнение генерала. Однако военачальник подобного ранга вправе высказывать только консолидированную государственную позицию. Да и вообще генералу Балуевскому надо было бы выступать "по кафедре" - о плане строительства и применения Вооруженных сил Российской Федерации, мероприятиях по обеспечению ядерной безопасности, оперативной и мобилизационной подготовке, текущем и перспективном планировании обеспечения основными видами вооружения, военной техники и пр. У нас и без того достаточно специалистов по всем вопросам.
В заключение еще раз напомним о главном тезисе начальника Генштаба - "мы давно перестали готовиться к масштабным ядерным и обычным войнам". Наверное, генерал все-таки прав. Действительно, если в Вооруженных силах налет летчиков не более 20 часов, корабли стоят у пирсов, орбитальная группировка на грани исчезновения, в армии и на флоте практически отсутствует современное вооружение, то о какой подготовке и к какой войне может идти речь? И в самом деле - перестали готовиться - и уже давно.
http://nvo.ng.ru/forces/2005-12-09/3_genshtab.html
Страна в полнейшей безопасности?
Конечно, противостояние СССР-США (Варшавский договор-НАТО) - позади. Однако геополитическая и геостратегическая обстановка в мире порой складывается совершенно непредсказуемо. Яркий пример тому - последнее десятилетие, которое характеризуется парадоксальными, на первый взгляд, коалициями и военными союзами и полной переменой знака во взаимоотношениях с теми или иными государствами. Поэтому руководителю такого ранга, каковым является генерал армии Юрий Балуевский, стоило бы, по меньшей мере, воздержаться от столь безапелляционных разоруженческих прогнозов. Тем более что, по оценкам специалистов, затянувшаяся после 1945 года 60-летняя пауза близка к завершению и опять грядут мировые военные катаклизмы.
Между тем Россия обладает третьей частью мировых запасов минерального сырья и питьевой воды, а потому у такой страны просто по определению не может не быть потенциальных недоброжелателей. И если их вроде бы нет сегодня, это не означает, что они не появятся завтра. Наверное, если бы начальник Генерального штаба заявил о готовности к ведению войн в целях защиты целостности территории и обеспечения военной безопасности РФ, подобные слова прозвучали бы куда естественнее, чем фактическое отрицание какой-либо военной опасности для нашей страны в наступившем XXI веке.
Здесь уместно напомнить о том, что военное строительство - занятие, обладающее значительным инерционным моментом. Если продекларировать те или иные цели в создании армии и флота, то на их практическую реализацию уйдет по меньшей мере 15-20 лет. Россия позиционирует себя как великая держава, значит, она должна иметь современные Вооруженные силы, соответствующие данному статусу. Да, сегодня, возможно, их вероятного противника обозначить затруднительно, однако что будет через год? Через пять лет? Через десять? Так что оборону надо крепить по всем азимутам, а не сбивать с толку людей, призванных защищать Родину, декларациями, которые легко можно приравнять к до конца не продуманным.
Опасность некоторых формулировок
Для начала надо отметить, что с точки зрения современной российской военной теории это не совсем корректное высказывание. Напомним, что характер современных войн (а равно как и вооруженных конфликтов) определяется их военно-политическими целями, средствами достижения этих целей и размахом военных действий. В соответствии с каноническими определениями отечественной военной науки, современная война может быть: по применяемым средствам - с использованием ядерного и других видов оружия массового уничтожения или только обычных средств поражения; по масштабам - локальной, региональной, крупномасштабной. Исходя из этого начальнику Генерального штаба, наверное, и следовало излагать свои мысли, а не прибегать к военному новоязу типа "масштабные ядерные и обычные войны".
Далее генерал армии Балуевский отметил, что в России уделяется особое внимание подготовке подразделений к решению задач в локальных конфликтах. И опять у начальника Генштаба заметны явные нелады с теорией. Если Юрий Балуевский ведет речь о конфликте (пусть даже внутреннем), который может возникнуть в форме вооруженного инцидента, вооруженной акции и других вооруженных столкновений ограниченного масштаба, то это одно. А вот локальная война (согласно отечественной классификации войн и вооруженных конфликтов) - это уже другое. Далее по масштабам следуют региональная и крупномасштабная войны. К слову говоря, они могут стать результатом эскалации вооруженного конфликта, локальной или региональной войны, вовлечения в них значительного количества государств различных регионов мира. Напомним, крупномасштабная война, согласно отечественным доктринальным установкам, с применением только обычных средств поражения характеризуется высокой вероятностью перерастания в ядерную.
Да, любая классификация - вещь в достаточной степени условная. И все же нет ничего опаснее в планах применения Вооруженных сил давать установку подобного характера - "особое внимание уделять подготовке подразделений к решению задач в локальных конфликтах".
Тут, кстати, нельзя не заметить: для роты и батальона (а это именно и есть подразделения), нет никакой разницы, в какой войне им участвовать, - мировой или локальной. А вот следование руководства страны и ее Вооруженных сил подобным тезисам приводит к плачевным результатам. Обратимся к историческим примерам. В декабре 1939 года военные и государственные деятели СССР считали, что дней за десять они с финской армией запросто управятся. На практике получилась стодневная и на редкость кровопролитная война. И кто бы мог подумать, что переправляющиеся 25 декабря 1979 года через Пяндж передовые подразделения 40-й армии отправляются на 10-летнюю войну, которая явится прологом распада Советского Союза.
И опять-таки, если "мы давно перестали готовиться к масштабным ядерным и обычным войнам" и требуется "особое внимание уделять подготовке подразделений к решению задач в локальных конфликтах", то как тогда быть с системой стратегических действий Вооруженных сил? Стратегия и оперативное искусство, стало быть, упраздняются? Тогда и не требуется подготовка специалистов соответствующего уровня, не нужны кафедры стратегии и оперативного искусства в Военной академии Генерального штаба и академиях видов Вооруженных сил, да само существование Академии Генштаба начинает вызывать сомнения. Для проведения полицейских операций не требуются офицеры с квалификацией "командно-штабная оперативно-стратегическая".
Непонятно, что делать с не так давно продекларированными основными направлениями развития форм и способов применения Вооруженных сил. Это, напомним, "увеличение удельного веса вооруженной борьбы в воздушной сфере", "усложнение содержания форм военных действий стратегического и оперативного масштаба с участием в них различных компонентов сил общего назначения и ядерных сил", "рост пространственного размаха и масштабов маневра". Или от этих направлений решено отказаться в пользу пограничных перестрелок?
Данную тему, к сожалению, начальник Генштаба не развил. Как и не сказал о том, что прекращение подготовки к "масштабным ядерным и обычным войнам" должно самым естественным образом вести к демонтажу и упразднению системы стратегических действий (операций) Вооруженных сил РФ (таких, в частности, как стратегическая воздушно-космическая операция или операция стратегических ядерных сил).
"Мы будем готовиться к защите своей территории, но не будем готовиться к войне на чужой территории", - сказал далее Балуевский. С точки зрения стратегии и оперативного искусства весьма спорное заявление. Как сложится оперативно-стратегическая обстановка в ходе гипотетического вооруженного конфликта, утверждать в достаточной степени сложно. Зарекаться в том, что военные действия не придется переносить на территорию сопредельного государства, наверное, не стоит. Вспомним предвоенный тезис - "малой кровью на чужой территории". На практике же получилось - большой кровью и как на своей, так и на чужой.
Абсурд, да и только!
По существу, только две страны в мире обладают сегодня системами стратегической ПРО - Россия и США. В течение ближайших 20-30 лет ни одному государству не по силам разработать и сделать что-нибудь подобное. Таким образом, если создавать вооружение, способное преодолевать ПРО, то на практике это означает бросать вызов Соединенным Штатам. Тут как-то не совсем понятна военно-политическая логика. Вначале государство (политики и финансисты) размещает активы страны (и Стабилизационный фонд в том числе) в ценных бумагах преуспевающих американских фирм и компаний. Затем военачальники фактически угрожают тем же США наличием оружия, способным преодолевать их национальную ПРО. Вместе с тем те же генералы оповещают свою собственную и мировую общественность, что никаких вероятных противников у Отчизны нет и в помине... Просто абсурд какой-то, ей-богу!
Говоря о возможном размещении в Польше и некоторых других государствах шахт американских противоракет, Балуевский отметил, что это может привести к серьезным... экологическим последствиям. Складывается впечатление, что данный аспект сильнее всего беспокоит российский Генштаб. Похоже, отечественный "мозг армии" теперь волнуют исключительно проблемы сбережения природы, а не возможность поражения российских МБР на восходящих участках траекторий.
Далее начальник Генштаба отметил: "Создание ПРО - это все равно, что закапывать деньги в землю. Эффективность этой системы при существующих типах вооружения близка к нулю". Между тем любой эксперт в сфере ОПК возразит генералу: разработка таких предельных по своему характеру систем вооружения как противоракетная оборона является локомотивом для практических всех отраслей промышленности. Достаточно сказать, что практически вся вычислительная техника СССР "вышла" из ПРО.
Достигнутые в ходе работ над ПРО прорывные результаты нашли свое применение во многих видах Вооруженных сил. Действительно, создать при современных технологиях систему, защищающую от массированного ракетно-ядерного нападения, пока невозможно. Однако сделать противоракетный "зонт", который смог бы парировать удары одиночных баллистических ракет (20-30 боевых блоков), сегодня вполне по силам и США, и России. Такая система может оказаться в будущих войнах как нельзя кстати. Достаточно напомнить "Бурю в пустыне" 1991 года, когда ПРО Израиля смогла добиться очень неплохих результатов.
И, наконец, в ходе своего недавнего выступления начальник Генштаба все время забегал на поле военной политики, где, как известно, основной игрок президент Российской Федерации - он же Верховный главнокомандующий. Ведь только Главковерх определяет основные направления военной политики Российской Федерации. Напомним, военная политика представляет собой одно из направлений общей политики государства. Она занимается вопросами создания военной организации, обеспечения военной безопасности общества, осуществляет общее руководство применением средств военного характера.
К политическим заявлениям генерала Балуевского можно отнести тезисы о взаимоотношениях России и США в военной области, отношениях России и НАТО, интересах России на пространстве СНГ, "бархатных" и "цветных" революциях, превращении ОБСЕ в надзорный орган, проблемах демилитаризации Калининградской области, результатах вступления Латвии, Литвы и Эстонии в НАТО, и т.д. и т.п. В общем, сплошная "сборная солянка".
На мнение Верховного военачальник при этом не ссылался и вовсе даже не упоминал о президенте. На выходе получается личное мнение генерала. Однако военачальник подобного ранга вправе высказывать только консолидированную государственную позицию. Да и вообще генералу Балуевскому надо было бы выступать "по кафедре" - о плане строительства и применения Вооруженных сил Российской Федерации, мероприятиях по обеспечению ядерной безопасности, оперативной и мобилизационной подготовке, текущем и перспективном планировании обеспечения основными видами вооружения, военной техники и пр. У нас и без того достаточно специалистов по всем вопросам.
В заключение еще раз напомним о главном тезисе начальника Генштаба - "мы давно перестали готовиться к масштабным ядерным и обычным войнам". Наверное, генерал все-таки прав. Действительно, если в Вооруженных силах налет летчиков не более 20 часов, корабли стоят у пирсов, орбитальная группировка на грани исчезновения, в армии и на флоте практически отсутствует современное вооружение, то о какой подготовке и к какой войне может идти речь? И в самом деле - перестали готовиться - и уже давно.
http://nvo.ng.ru/forces/2005-12-09/3_genshtab.html
