Свято-Введенская Макариевская Оптина пустынь

Свято-Введенская Макариевская Оптина пустынь

Когда возникла Оптина пустынь - точно неизвестно. Известно, что монастырь это древний, но жившие там отшельники скрывались от людей. Вокруг был глухой лес, граница с Польшей, для хлебопашества места неудобные, никому не принадлежащие, потому и невидимы они были для людских глаз. Говорят, пришел сюда в двенадцатом веке разбойник Опт, жестокий душегубец, наводивший ужас на всю округу, покаявшись и приняв постриг с именем Макарий, и именно он из предводителей разбойников стал отцом иноков. А возможно, что это случилось позже - в XVI веке, и это был тот самый разбойник Опта, которого обратил прп. Герасим Болдинский...

Много горестей испытала Оптина за время своего существования: и бесчисленные разорения от литовцев и поляков, и упразднения, но ждало ее и восстановление и великая слава. Прежде всего, духовная слава старческого служения. Старцев называют еще прозорливцами, потому что великая благодать дается старчеству - дар рассуждения, кроме очей физических, у них очень ясны очи духовные. У человека только возникает какая-то мысль, а они уже видят ее и причину ее, уже знают выход. Потому они - великие духовники, приведшие к покаянию и спасшие своими советами тысячи душ человеческих. Старцы - чудотворцы, излечивающие по вере и любви самые страшные болезни.

Старчество оптинское началось с великого учителя монашеского "духовного делания" старца Паисия Величковского, ученики которого переселились в монастырь во главе со старцем Львом - первым Оптинским старцем. Настоятелем в то время был архимандрит Моисей, замечательный строитель при котором построили стену-ограду с семью башенками, новые братские корпуса, трапезную, библиотеку, гостиницы, конные и скотный дворы, черепичный и кирпичный заводы, мельницу, братское кладбище и весь скит. Нередко все это строилось только для того, чтобы дать работу местным жителям и прокормить их в голодные годы. При нем развели огромные огороды и фруктовые сады. В этом деле помогали бесчисленные паломники, притекавшие в Оптину, но и кормили бесплатно, даже когда и сам монастырь нуждался. Но и не во внешнем расцвете заслуга о. Моисея, а в том, что, сотрудничая со старцами Львом и Макарием, он положил начало ее духовному расцвету.

О. Моисей происходил из семьи Путиловых. Он и его два брата приняли монашество, позже прославив свой род христианским подвижничеством и настоятельством: Моисей в Оптиной пустыни, Исайя в Саровской пустыни, Антоний - в Малоярославецком Николаевском монастыре. О. Моисей, сам будучи строгим аскетом, к другим относился с большой любовью и нежным состраданием. Вот отрывок из его письма к сестре своей, монахини Максимилле: "Если кому когда милование какое-нибудь сделаете - помилованы будете. Если постраждете со страждущим - с мучениками счисляетесь. Если простите обидящего, за это не только все ваши грехи простятся, но и дщерью Отца Небесного бываешь. Если помолишься от сердца о спасении - хотя и мало - спасешься. Если укоришь себя, обвинишь и осудишь себя перед Богом за грехи, совестию чувствуемые, и за то оправдана будешь". Часто вздыхал настоятель: "Сам то я хуже всех, другие, может быть, только думают, что они хуже всех, а я на самом деле дознался, что я хуже всех".

Его брат и духовный сын о. Антоний, бесконечно любивший своего старшего брата, стал начальником скита Оптиной пустыни, где и жили великие старцы. Был он кроток и, несмотря на начальственное положение, ходил и по воду и по дрова, служил зачастую один, потому как братия его была престарелой и немощной, да и как служил, с каким умилительным благоговением, а ведь почти всю жизнь страдал от ран в ногах. При нем и прибыл в Оптину первый старец о. Лев. Он был большого роста, величественный и плавный в движениях. В миру работал приказчиком у купца. Однажды на него напал волк и вырвал у него кусок ноги, тогда Лев, обладавший огромной силой, задушил его. Монашеским добродетелям он обучался у о. Василия Кишкина, известного Афонского подвижника и о. Феодора, ученика о. Паисия Величковского, научившего его непрестанной молитве Иисусовой. Такая молитва - результат длительного труда и борьбы, которая дивно соединяет с Господом, которая сердце очищает от страстей, зажигая в нем любовь. Старцы, стяжав такого рода любовь, согревали ей всех окружающих.

О. Лев очень жалел народ, он был очень умен и прозорлив, умел вызвать слезы покаяния. Он творил исцеления. Деревенские по Калужской дороге считали его роднее отца. Но некоторые духовные лица совсем иначе относились к нему, запрещая принимать народ. Такое гонение было невежеством, в то время святость и дары благодатные стали забываться, православное старчество еще не было изучено, значение его не понято, и многие старцы терпели притеснения.

Приемником старца Льва в его служении людям стал о. Макарий. Он происходил из благочестивой дворянской семьи. В 14 лет стал бухгалтером и замечательно с этим справлялся, играл на скрипке, много читал, в 24 года вышел в отставку и стал управлять хозяйством, что получалось у него довольно плохо. Однажды мужики украли у него множество гречихи, стал он их вразумлять словами Священного Писания. Его родные над ним смеялись. А мужики вдруг пали на колени в раскаянии. Однажды он уехал на богомолье в Площанскую пустынь, да там и остался под руководством старца Афанасия, ученика Паисия Величковского. Здесь он и был пострижен, а после смерти своего учителя стал духовником Севского женского монастыря. Когда в Площанскую пустынь приехал старец Лев, Макарий просил быть его духовным руководителем. Потом они встретились в Оптиной, где и "вынянчали" чудотворца Амвросия.

О. Макарий по обыкновенным понятиям был внешне некрасив и с виду строг, но его лицо, отражавшее душу чистую и любвеобильную, сияло неземной красотой, он был тихий и по детски простой, доступный всем. О. Макарий стал наставником ученых и литераторов, перекладывающих на русский язык переводы о. Паисия и великих аскетов древности: Исаака Сирина, Макария Великого, Иоанна Лествичника. Он пробудил интерес к Оптиной у русской интеллигенции, его посещал Н.В. Гоголь, духовными чадами становятся супруги Киреевские.

Своего расцвета Оптина достигает при старце Амвросии, ученике о. Льва и о. Макария. Александр Гренков (будущий о. Амвросий) был из семьи пономаря и родился в один из крестьянских праздников, на который к его деду священнику приехало много гостей. В доме была суматоха: "Как на людях я родился, - шутил старец, - так все на людях и живу". В детстве он был очень бойкий и веселый, все ему не сиделось. В церковные праздники он вместе с отцом читал и пел на клиросе и, воспитываясь в церковной среде, не видел ничего дурного. Он прекрасно закончил духовное училище и семинарию, у него были исключительные способности. Сначала Александр служил домашним учителем, а потом наставником в Липецком духовном училище. За остроумие и доброту его все любили.

Вскоре он заболел и, когда надежды на поправку совсем не осталось, он дал обещание уйти в монастырь. После выздоровления Александр еще 4 года не решался оставить мир. Периоды беззаботности и веселья сменялись грустью, он стал усиленно молиться. Однажды Александр приехал за советом к известному подвижнику старцу Илариону. "Иди в Оптину, - сказал он, - и будешь опытен". Он послушался, приехал и был ласково принят старцем Львом. Вскоре он был пострижен в честь св. Амвросия Медиоланского (в Оптиной есть целебный колодец в честь этого святого), а потом и рукоположен.

Когда о. Макарий начал свою издательскую деятельность, о. Амвросий, знавший 5 языков, стал его ближайшим помощником. Так он перевел "Лествицу" Иоанна, игумена Синайского. Вскоре он опять заболел, да так тяжело, что почти все время был в кровати. Так смирялся его живой характер. "Монаху полезно болеть, - говорил старец, - и в болезни не надо лечиться, а только подлечиваться". Братия отмечала, что он всегда ощущал Божие присутствие, а поэтому, что бы ни делал, старался делать для Бога. Но, конечно, не за издательство книг почитался он народом.

Старец Амвросий стал опытным руководителем в жизни духовной, и в делах практических. Несмотря на болезнь, он был необыкновенно жизнерадостен и давал советы в такой простой и шутливой форме, что они легко запоминались слушателями. Сам Бог вещал и действовал через него. А когда не помогали слова, он наставлял палкой или епитимией. Все, без различия, могли поговорить с ним. У него бывали Соловьев, Леонтьев, Достоевский, А.К. Толстой. Ему нужна была только душа человеческая, он дорожил ей больше всего и всеми силами старался спасти. Бог дал ему дар всезнания, для него не было тайн. Нельзя и представить батюшку без участливой улыбки, от которой тоже становится весело, без заботливого взора, глядя на который веришь, что он придумает что-нибудь очень хорошее, чувствуешь, что он живет тобой, и ты ему ближе, чем сам себе. А ведь он был такой со всеми и говорил более 12 часов в день. Часто он поучал и обычным мирским вещам: как устроить водопровод, завезти пчел, чем кормить индюшек, купить ли имение. На удивление его советы зачастую были последними изобретениями.

Старец очень почитал икону Божьей Матери "Спорительница хлебов", призывая и других ей молиться. На ней Богородица изображается сидящей на облаках, а руки ее благословляют сжатое поле со снопами ржи. Так велел написать сам старец, говоря, что Матерь Божия заботится не только о душевном спасении, но и помогает в земных трудах каждого человека. О земном благополучии тоже надо молиться.

Старец Амвросий был великий чудотворец, и исцелял многих, даже и от неизлечимых болезней. Иногда он как в шутку стукнет по голове, и боли проходят, зная это, бабы сами просили: "Батюшка Абросим! Побей меня, у меня голова болит". Народ он учил народными же поговорками: "Где просто, там ангелов до сто, а где мудрено - там ни одного", "не хвались горох, что ты лучше бобов: размокнешь - сам лопнешь", "отчего человек бывает плох? Оттого, что забывает, что над ним Бог", "кто мнит о себе, что имеет нечто, тот потеряет", "благое говорить - серебро рассыпать, а благоразумное молчание - золото", "праведных ведет в царство Божие апостол Петр, а грешных Сама Царица Небесная". Старец подобно другим святым являлся скорбящим людям во сне или наяву для оказания помощи, исцелений, даже для предотвращения убийства.

Так более тридцати лет батюшка Амвросий совершал свой подвиг, а в последние десять лет он возложил еще одну заботу: основание и устройство женской обители в Шамордино, где проживало тысяча монахинь, имелся приют и школа для девочек, богадельня и больница. Когда старец умер, все горевали. А в то время, когда тело его переносили в Оптину, пошел дождь, но свечи в руках тысяч сопровождавших гроб людей не гасли. На надгробии написали слова, выражавшие его подвиг: "Бых немощным, яко немощен, да немощныя приобрящу. Всем бых вся, да всяко некия спасу" (Для немощных был как немощный, чтобы приобресть немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти, по крайней мере, некоторых) (1 Кор. IX, 22).

Ближайшим учеником старца Амвросия по духу и по любви был о. Иосиф. Он был келейником и воспитывался в стенах убогой его хибарки. Еще в детстве он видел Царицу Небесную, а любимым его чтением были жития святых. После потери родителей, он работал у купца, который, любя его, хотел отдать за него свою дочь, но юношу тянуло в монастырь. Он приехал к старцу Амвросию, и тот посоветовал ему остаться. С тех пор воля старца стала для него законом, и он беззаветно заботился о нем 30 лет, любя больше себя самого. После смерти о. Амвросия он стал духовно окормлять Шамординскую обитель и принимать посетителей, те же видели в нем приемника самого батюшки.

Старец Анатолий окончил семинарию, где ему и дали фамилию Зерцалов. Он пришел в Оптину после чудесного исцеления от чахотки. О. Макарий воспитывал его в иноческом подвиге, болезненному, ему было очень тяжело мало спать, особенно на дровах, тогда он послушался на кухне, и много физически работать. Старцы в шутку называли его "высочайшим" за высокий рост и духовное устроение. Когда в Оптину приехал святитель Игнатий (Брянчанинов) и пожелал увидеться с опытными иноками в молитве Иисусовой, ему указали на Анатолия. Свт. Игнатий был очень обрадован, но о. Макарий при всех сильно поругал Анатолия, чтоб не гордился. По просьбе о. Амвросия о. Анатолий стал его помощником, а потом был назначен скитоначальником. Еще при жизни о. Амвросия старцу Анатолию приходилось отвечать сразу на полтораста писем в день и принимать множество посетителей.

Старец Варсонофий происходил из Оренбургского казачества и в миру был полковник генерального штаба. Однажды он тяжело заболел и, будучи при смерти, велел денщику читать Евангелие. В этот момент отверзлись Небеса, и он ужаснулся от великого света, все в его душе перевернулось. Так в одну ночь, по слову старца Нектария, "из блестящего военного он стал великим старцем", голос велел ему идти в Оптину пустынь. Люди, препятствуя его желанию, предлагают генеральское звание, даже невесту находят, но он преодолевает все препятствия. Десять лет он проходит монашеские послушания и становится иеромонахом. В русско-японскую войну он был священником в отряде Красного Креста. По возвращении в Оптину становится начальником скита и принимает схиму. Сколько судеб он устроил, имея старческий дар разумения, для которого требуется непрестанно пребывать в Боге. Потому за служением видели его как в пламени. Между тем, по наветам недоброжелателей его перевели настоятелем в заброшенный Старо-Голутвин монастырь, где он исправлял совсем запущенную жизнь монашескую. Там он и скончался.

Старец Феодосий-мудрец был духовным сыном о. Варсонофия и его же духовником. Тяжелое время выпало на его скитоначальствование - революционное. К нему ходило немного людей, он скончался в 1920 году.

Старца Анатолия (Потапова) называли "Утешитель". Его очень любил простой народ, особенно крестьяне. Его советы слушали: великая княгиня Елисавета, архиепископ Серафим Соболев, епископ Трифон Туркестанов, праведник о. Николай Загоровский, протоиерей Валентин Свенцицкий, о. Павел Флоренский. Красноармейцы обрили его, мучили и издевались, но он все равно, когда мог, принимал своих чад. В назначенный день его должны были арестовать, но он попросил себе отсрочку на сутки, чтобы приготовиться. Нашли "приготовившегося" старца уже в гробу.

Старец Нектарий пришел в скит, еще будучи послушником Николаем, с одним Евангелием. Ему было 20 лет, он был красив и застенчив. Имел чудный голос и однажды спел так хорошо, что сам испугался и стал фальшивить, чтобы не перевели из скита в монастырский хор. 25 лет он провел в подвиге почти полного молчания. Именно у него был келейником и прошел всю теорию и практику святых отцов о. Варсонофий, после него старчествовал и о. Нектарий. Принимал он в хибарке покойных своих старцев, где и жил сам. По глубокому смирению он и старцем себя не считал, говорил он редко и иносказательно, юродствуя. В приемной всегда лежала какая-нибудь книга, раскрытая на определенной странице, посетитель в ожидании начинал читать ее, а там и был ответ о. Нектария.

Оптина пустынь просуществовала до Пасхи 1923 года, потом храмы запечатали, о. Нектарий был арестован. По выходе из тюрьмы он поселился в изгнании в с. Холмищи у злого мужика, продолжая принимать народ. Даже патриарх Тихон слыша через близких людей мнение о. Нектария по какому-либо вопросу, поступал по его совету.

В 1929 году были арестованы все оптинские иеромонахи во главе с архимандритом Исаакием. И с молитвой Иисусовой и умилительным вздохом об Оптиной закончили они свои жизни в ссылке или были растреляны. Иеросхимонах Никон (Беляев) и архимандрит Исаакий (Бобриков) почитаются как мученики.

Но старчество не прервалось, оптинские старцы также молятся за нас, но уже в небесной Оптиной, они также бесконечно добры и участливы, правда, говорим мы с ними у их святых мощей и икон. По-прежнему множество паломников в Оптиной, также едут они за советами к опытным духовникам. И какие разные у людей вопросы, какие важные: о выборе пути жизненного, о здоровье, о работе, просят помолиться, такие беды сюда приносят, что слышать тяжко без содрогания. И по-прежнему батюшки согревают лаской всех скорбящих и людьми обиженных, всех, не выдерживающих тяжести креста, страдающих от грехов и болезней.

http://www.pravoslavie.ru/put/051023212254