Неформальное, но почетное звание "Диакон всея Руси" Андрей Кураев получил в 91-м, когда новоизбранный патриарх Алексий II привлек талантливого выпускника духовной семинарии к составлению своих речей и интервью. Из-под пера о. Андрея выходили довольно экстравагантные тексты, в которых глава РПЦ вычурным языком рассуждал о нравственном императиве Канта и христианской этике Кафки. Референтство молодого диакона при дворе патриарха было ярким, но недолгим. По "наветам злых человек" Кураева уволили из патриархии. Так в 92-м начался в его жизни период "мягкой опалы" - его не клеймят на богословских конференциях, подобно о. Георгию Кочеткову, но и не рукополагают в сан священника. Его молчаливо держат на расстоянии...
Опальное положение развязало ему руки. Он стал законодателем и самым ярким представителем нового сословия - церковных шоуменов. Главный инструмент церковных шоуменов - слово, но очень необычное, а потому интересное и, как правило, скандальное.
Это слово родилось в результате беспорядочного скрещивания православной риторики и молодежной фени. Этот гибрид приятно щекочет нервы как людям воцерковленным, так и "думающей части нашей молодежи", почему-то не желающей воцерковляться.
Кураев против Воланда
Жанр, в котором работает о. Андрей, его недоброжелатели окрестили "богословской попсой". Ученый диакон увлекает публику острыми афоризмами, жонглирует богословскими парадоксами. Главное - темы его лекций и книг всегда предельно созвучны интересам толпы, всегда "на злобу дня". Таков суровый закон шоу-бизнеса, где только спрос рождает предложение. О чем только ни писал о. Андрей! Об оккультизме и "рерихнутых", о "еврейском вопросе" и террористической сути ислама, о рок-культуре и Достоевском... И если уж о. Андрей берется писать - обязательно жди разоблачений и сенсаций. Закон жанра.
Самая свежая книга о. Андрея посвящена роману Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита" - этому "евангелию советской интеллигенции". Кстати, интеллигенция- предмет его постоянной "любви-ненависти". Ее судьба, ее "путь к храму" страшно беспокоят отца диакона, но вместе с тем ее гордыня, ее брезгливое отношение к "вере простого народа" и генетическое стремление ко всякому оккультизму его страшно раздражают. Своей "богословской критикой" романа о. Андрей как раз и бросает очередной вызов родному сословию - интеллигенции.
Книгка "Мастер и Маргарита": за Христа или против" (Издательский совет РПЦ) начинается с предельно понятного любому литературоведческого анализа. Вот окончательная версия романа, которой многие зачитывались в юности, а вот черновики, о которых мы и не слыхивали. Вот о. Андрей, постоянно сравнивающий одно и другое, выявляет христианскую сущность черновиков и сатанинскую - окончательной версии. Такой вот немудреный в общем-то метод. Но как интеллектуал с большой буквы о. Андрей постоянно отвлекается во всяческие лирические отступления. И здесь начинается шоу - как назвал бы его сам о. Андрей, "шоу Инквизитора". А какое любимое занятие у инквизитора? Правильно: жечь и вешать.
В предисловии о. Андрей решительно заявляет: "пилатовы главы" романа настолько кощунственны, что их даже нет смысла анализировать. Однако по мере "погружения в тему" он срывается и с особым азартом начинает комментировать именно эти "пилатовы главы". В инквизиторском запале о. Андрей восклицает: "В этом романе оправдан Пилат. Оправдан Левий, срывающийся в бунт против Бога... Оправдан даже Иуда, кровью своей искупивший свое предательство... Следующим амнистированным распинателем становится сатана". Нужны еще доказательства сатанизма романа?
Не обходит о. Андрей стороной и проблему "русского народа-богоносца". Рассуждая о том, что в булгаковской Москве не находится места главному национальному символу - храму Христа Спасителя, диакон заключает: "Сквозняк, образовавшийся в возникшей от этого пустоте, и затянул в Москву "знатного иностранца". Да, тот, кто был "иностранцем" для "святой Руси", теперь является как полновластный хозяин". Ну-ка, дети, скажите, кто был главным "иностранцем" для "святой Руси"?..
Попса - в небеса
"Попса в небеса" - так окрестили скептики регулярные фестивали "Рок к небу", проходящие с неизменным участием диакона Андрея Кураева. Специалисты говорят, что серьезные рок-музыканты отказываются участвовать в этих шоу, профанирующих Евангелие до уровня загрузившейся пивом шпаны с питерских окраин. Главным действующим лицом фестивалей, в тени которого скромно чернеет ряса отца диакона, является г-н Кинчев - благочестивый православный христианин, имеющий духовного отца и воздерживающийся от выступлений во время церковных постов. Питерский ценитель рока и бывший коллега о. Андрея иеромонах Григорий (Лурье) так описывает устройство "Рока к небу": "Кинчев как аппетитный и сильно пахнущий кусок мяса и солидные рокеры двадцати- и тридцатилетней выдержки - как гарнир. Значение фестивалей "Рок к небу" аналогично Первому съезду советских писателей в 1934 году, где Кинчев играет роль Максима Горького, а почтенные БГ и Юрий Шевчук - роль писателей-попутчиков".
Проповеди о. Андрея перед рок-аудиторией звучат поэтично, но едва ли адекватно образу мыслей этой аудитории: "Человек тем отличается от животного, - объясняет диакон тинейджерам, - что животное просто живЈт, а человеку нужен повод к жизни...".
А вот в проповеди на акции "Поколение 2050", где среди толпы отчетливо проглядывали группки скинхедов, о. Андрей затронул и "национальный вопрос". "Уже целое столетие, - утверждал он, - жители России различаются по тому, как они обращаются со словом "русский". Для одних это слово имеет право звучать только в таких словосочетаниях, как "русские бандиты" и "русские пьяницы". А для нас слово "русский" уместнее в таких понятиях, как "русская вера", "русский характер", "русская наука"... Мы можем себе позволить поступок - открыто признаться, что "в наших жилах кипит небо славян". Что сделать для того, чтобы морской собор не стал морской мечетью? - Сделайте больше русских детей!" (Заметим, что сам о. Андрей не женат.) В этой проповеди впервые прозвучали те нотки, которые о. Андрей превратил в мощное крещендо после Беслана.
"Меня печалит отсутствие православного терроризма. Если тебя бьют в самые болевые места, а ты никак не реагируешь, то одно из двух: или ты свят - или ты мертв. Поскольку у меня нет оснований считать свой народ в его нынешнем состоянии святым, то отсутствие реакции на бесконечный поток оскорблений и провокаций - это, скорее, очень печальный признак угасания жизни вообще". На Кавказе жизнь не угасла, но, оказывается, не всем дозволено жить.
О. Андрей стал первым, кто гласно, со страниц центральной газеты, назвал теракт в Беслане "религиозным преступлением". И еще присовокупил популярный в православно-патриотической среде штамп: "Ритуальное убийство". "Может быть, терроризм - это следствие искаженного понимания Корана, - рассуждает диакон. - Но ведь именно Корана, а не книги о Винни-Пухе. И у истоков этого искажения стоят ученейшие исламские мужи (улемы), а не безграмотные арабские скинхеды....Мир ислама ответственен за исламский терроризм - хотя бы тем, что отказывается увидеть эту свою ответственность". Раз война с терроризмом имеет религиозную окраску, заключает о. Андрей, то участвовать в ней можно только под религиозным знаменем. В нашем случае - знаменем православия. Этим и будет оправдан "православный терроризм".
Отец Андрей Кураев, безусловно, яркая фигура, особенно на тускло церковном небосклоне. Наверняка многим интеллигентам он помог найти свой путь к вере. Но с определенного момента сокровенный диалог "от сердца к сердцу" был вытеснен в жизни о. Андрея тем самым шоу - зрелищем, происходящим то на сцене дома культуры, то на экране телевизора. А шоу-бизнес требует жертв ради поддержания стабильного уровня популярности.
Досье МН
Диакон Андрей Вячеславович Кураев родился в 1963 году в семье преподавателя научного атеизма и редактора Политиздата. Обучаясь на кафедре научного атеизма философского факультета МГУ, в 1982 году принял крещение. В 1986 году ушел из аспирантуры и поступил в Московскую духовную семинарию. В 1988 году в светской прессе появились его первые полемические публикации. В 1989 - 1990 гг. обучался на богословском факультете Бухарестского университета, был рукоположен в сан диакона патриархом Румынским Феоктистом. В 1990 - 1992 гг. работал референтом патриарха Алексия II, одновременно организовал группу церковной журналистики на журфаке МГУ и богословско-философский факультет Российского православного университета. С 1996 г. - профессор. В настоящее время заведует кафедрой основного богословия и апологетики Свято-Тихоновского православного университета и работает на кафедре религиоведения МГУ.
Опальное положение развязало ему руки. Он стал законодателем и самым ярким представителем нового сословия - церковных шоуменов. Главный инструмент церковных шоуменов - слово, но очень необычное, а потому интересное и, как правило, скандальное.
Это слово родилось в результате беспорядочного скрещивания православной риторики и молодежной фени. Этот гибрид приятно щекочет нервы как людям воцерковленным, так и "думающей части нашей молодежи", почему-то не желающей воцерковляться.
Кураев против Воланда
Жанр, в котором работает о. Андрей, его недоброжелатели окрестили "богословской попсой". Ученый диакон увлекает публику острыми афоризмами, жонглирует богословскими парадоксами. Главное - темы его лекций и книг всегда предельно созвучны интересам толпы, всегда "на злобу дня". Таков суровый закон шоу-бизнеса, где только спрос рождает предложение. О чем только ни писал о. Андрей! Об оккультизме и "рерихнутых", о "еврейском вопросе" и террористической сути ислама, о рок-культуре и Достоевском... И если уж о. Андрей берется писать - обязательно жди разоблачений и сенсаций. Закон жанра.
Самая свежая книга о. Андрея посвящена роману Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита" - этому "евангелию советской интеллигенции". Кстати, интеллигенция- предмет его постоянной "любви-ненависти". Ее судьба, ее "путь к храму" страшно беспокоят отца диакона, но вместе с тем ее гордыня, ее брезгливое отношение к "вере простого народа" и генетическое стремление ко всякому оккультизму его страшно раздражают. Своей "богословской критикой" романа о. Андрей как раз и бросает очередной вызов родному сословию - интеллигенции.
Книгка "Мастер и Маргарита": за Христа или против" (Издательский совет РПЦ) начинается с предельно понятного любому литературоведческого анализа. Вот окончательная версия романа, которой многие зачитывались в юности, а вот черновики, о которых мы и не слыхивали. Вот о. Андрей, постоянно сравнивающий одно и другое, выявляет христианскую сущность черновиков и сатанинскую - окончательной версии. Такой вот немудреный в общем-то метод. Но как интеллектуал с большой буквы о. Андрей постоянно отвлекается во всяческие лирические отступления. И здесь начинается шоу - как назвал бы его сам о. Андрей, "шоу Инквизитора". А какое любимое занятие у инквизитора? Правильно: жечь и вешать.
В предисловии о. Андрей решительно заявляет: "пилатовы главы" романа настолько кощунственны, что их даже нет смысла анализировать. Однако по мере "погружения в тему" он срывается и с особым азартом начинает комментировать именно эти "пилатовы главы". В инквизиторском запале о. Андрей восклицает: "В этом романе оправдан Пилат. Оправдан Левий, срывающийся в бунт против Бога... Оправдан даже Иуда, кровью своей искупивший свое предательство... Следующим амнистированным распинателем становится сатана". Нужны еще доказательства сатанизма романа?
Не обходит о. Андрей стороной и проблему "русского народа-богоносца". Рассуждая о том, что в булгаковской Москве не находится места главному национальному символу - храму Христа Спасителя, диакон заключает: "Сквозняк, образовавшийся в возникшей от этого пустоте, и затянул в Москву "знатного иностранца". Да, тот, кто был "иностранцем" для "святой Руси", теперь является как полновластный хозяин". Ну-ка, дети, скажите, кто был главным "иностранцем" для "святой Руси"?..
Попса - в небеса
"Попса в небеса" - так окрестили скептики регулярные фестивали "Рок к небу", проходящие с неизменным участием диакона Андрея Кураева. Специалисты говорят, что серьезные рок-музыканты отказываются участвовать в этих шоу, профанирующих Евангелие до уровня загрузившейся пивом шпаны с питерских окраин. Главным действующим лицом фестивалей, в тени которого скромно чернеет ряса отца диакона, является г-н Кинчев - благочестивый православный христианин, имеющий духовного отца и воздерживающийся от выступлений во время церковных постов. Питерский ценитель рока и бывший коллега о. Андрея иеромонах Григорий (Лурье) так описывает устройство "Рока к небу": "Кинчев как аппетитный и сильно пахнущий кусок мяса и солидные рокеры двадцати- и тридцатилетней выдержки - как гарнир. Значение фестивалей "Рок к небу" аналогично Первому съезду советских писателей в 1934 году, где Кинчев играет роль Максима Горького, а почтенные БГ и Юрий Шевчук - роль писателей-попутчиков".
Проповеди о. Андрея перед рок-аудиторией звучат поэтично, но едва ли адекватно образу мыслей этой аудитории: "Человек тем отличается от животного, - объясняет диакон тинейджерам, - что животное просто живЈт, а человеку нужен повод к жизни...".
А вот в проповеди на акции "Поколение 2050", где среди толпы отчетливо проглядывали группки скинхедов, о. Андрей затронул и "национальный вопрос". "Уже целое столетие, - утверждал он, - жители России различаются по тому, как они обращаются со словом "русский". Для одних это слово имеет право звучать только в таких словосочетаниях, как "русские бандиты" и "русские пьяницы". А для нас слово "русский" уместнее в таких понятиях, как "русская вера", "русский характер", "русская наука"... Мы можем себе позволить поступок - открыто признаться, что "в наших жилах кипит небо славян". Что сделать для того, чтобы морской собор не стал морской мечетью? - Сделайте больше русских детей!" (Заметим, что сам о. Андрей не женат.) В этой проповеди впервые прозвучали те нотки, которые о. Андрей превратил в мощное крещендо после Беслана.
"Меня печалит отсутствие православного терроризма. Если тебя бьют в самые болевые места, а ты никак не реагируешь, то одно из двух: или ты свят - или ты мертв. Поскольку у меня нет оснований считать свой народ в его нынешнем состоянии святым, то отсутствие реакции на бесконечный поток оскорблений и провокаций - это, скорее, очень печальный признак угасания жизни вообще". На Кавказе жизнь не угасла, но, оказывается, не всем дозволено жить.
О. Андрей стал первым, кто гласно, со страниц центральной газеты, назвал теракт в Беслане "религиозным преступлением". И еще присовокупил популярный в православно-патриотической среде штамп: "Ритуальное убийство". "Может быть, терроризм - это следствие искаженного понимания Корана, - рассуждает диакон. - Но ведь именно Корана, а не книги о Винни-Пухе. И у истоков этого искажения стоят ученейшие исламские мужи (улемы), а не безграмотные арабские скинхеды....Мир ислама ответственен за исламский терроризм - хотя бы тем, что отказывается увидеть эту свою ответственность". Раз война с терроризмом имеет религиозную окраску, заключает о. Андрей, то участвовать в ней можно только под религиозным знаменем. В нашем случае - знаменем православия. Этим и будет оправдан "православный терроризм".
Отец Андрей Кураев, безусловно, яркая фигура, особенно на тускло церковном небосклоне. Наверняка многим интеллигентам он помог найти свой путь к вере. Но с определенного момента сокровенный диалог "от сердца к сердцу" был вытеснен в жизни о. Андрея тем самым шоу - зрелищем, происходящим то на сцене дома культуры, то на экране телевизора. А шоу-бизнес требует жертв ради поддержания стабильного уровня популярности.
Досье МН
Диакон Андрей Вячеславович Кураев родился в 1963 году в семье преподавателя научного атеизма и редактора Политиздата. Обучаясь на кафедре научного атеизма философского факультета МГУ, в 1982 году принял крещение. В 1986 году ушел из аспирантуры и поступил в Московскую духовную семинарию. В 1988 году в светской прессе появились его первые полемические публикации. В 1989 - 1990 гг. обучался на богословском факультете Бухарестского университета, был рукоположен в сан диакона патриархом Румынским Феоктистом. В 1990 - 1992 гг. работал референтом патриарха Алексия II, одновременно организовал группу церковной журналистики на журфаке МГУ и богословско-философский факультет Российского православного университета. С 1996 г. - профессор. В настоящее время заведует кафедрой основного богословия и апологетики Свято-Тихоновского православного университета и работает на кафедре религиоведения МГУ.
