Уничтожение Израилем одного из главных идеологов терроризма шейха Ясина и реакция мирового сообщества на случившееся вновь обострили древний как мир, еще добиблейский вопрос - о праве убивать. Точнее - о праве убивать организаторов и вдохновителей массовых убийств невинных людей. Что эффективнее в современном мире - ветхозаветная формула "око за око, зуб за зуб" или "непротивление злу насилием"? Можно ли вести переговоры с религиозными и политическими головорезами, одинаково презирающими каждую отдельную человеческую жизнь - будь то жизнь единоверца или иноверца?
На дебютной пресс-конференции нового министра иностранных дел России Сергея Лаврова спросили, имеет ли право Россия убивать террористов за пределами ее территории. Сославшись на действия США в Ираке и Афганистане, министр добавил: "Это вопрос не к России". На самом деле - к России. Как и вообще к любой стране, вовлеченной в орбиту действия международных террористов.
Израиль сразу и публично признал, что убил шейха Ясина. Более того, не скрывает, что ведет точечную охоту за такими людьми - в том числе за пределами своей территории. Россия очень неуклюже отказывается признать свою причастность к уничтожению в Катаре Зелимхана Яндарбиева, хотя если она действительно причастна - в этом нет ничего постыдного.
Международным террористам не только удалось навязать современной цивилизации совершенно новый тип войны - когда враг везде и нигде. Им удалось расшатать сами основы христианской морали. Даже яростные критики убийства шейха Ясина в том же Евросоюзе (мусульманский мир мы оставляем за скобками, потому что в его реакции есть важнейшая религиозная составляющая) не считают устранение этого человека, создавшего одну из самых кровавых террористических организаций на планете, аморальным. Критики лишь полагают, что это убийство приведет к еще большей крови. То есть, считают убийство шейха Ясина неэффективным.
Убийство всевозможных ясинов, бенладенов и прочих пещерных бандитов с некоей идеологической начинкой в голове и хорошими организаторскими способностями - конечно, не метод, ведущий к победе над терроризмом. Проблема в другом: ничто - не метод. Беда не в том, что после убийства шейха Ясина на Ближнем Востоке может быть пролито больше крови невинных людей, а в том, что и без этого убийства кровь все равно продолжала бы литься.
В моральном смысле все опять сводится к проблеме воздаяния, к "мне отмщение и аз воздам". Цивилизованное человечество не в состоянии предотвратить все теракты, но оно в состоянии наказать смертью (которая для них и наказанием-то не является - скорее пропуском в историю) отдельных террористов.
Эту проблему чудовищного морального сдвига, невозможности, недостаточности, неадекватности христианской морали в современном мире начинает исследовать и искусство. Посмотрите великий фильм "Догвилль" Ларса фон Триера. Там нет никаких международных террористов, никакого политического или религиозного конфликта, действие происходит в скорее всего выдуманном городке в далекие от нас 30-е годы прошлого века. Но там есть самая страшная правда именно о сегодняшнем мире: массовое убийство всех жителей городка Догвилль в финале фильма, включая стариков и детей, выглядит с точки зрения нормального обывателя абсолютно однозначным, явным, беспримесным торжеством справедливости. Потому что все эти люди выступили коллективным террористом по отношению к невинному человеку, нуждавшемуся в помощи, но не просившему о ней.
Беспрецедентно жестко атакуя христианскую цивилизацию, террористы заставляют человечество - быть может впервые в истории - чисто физиологически, на уровне мурашек по коже, осознать: чужого горя не бывает. Когда взрывают Мадрид - взрывают и Москву. Когда взрывают Москву - взрывают и Лондон. Ядерное оружие, интернет и международные террористы сделали мир абсолютно проницаемым. Нас теперь можно уничтожить всех и сразу. С идеологическими убийцами можно и нужно пробовать вести диалог. Но иногда - если такой диалог невозможен, если убийцы не хотят останавливаться - убийц можно и нужно убивать. Хотя бы для того, чтобы они знали: человечество не сдастся без боя, ужас не станет единственным фоном жизни миллиардов людей.
Убийство шейха Ясина - это не признание слабости человечества и не признак его силы. Это признание факта невозможности победить терроризм и необходимости бороться с ним.
На дебютной пресс-конференции нового министра иностранных дел России Сергея Лаврова спросили, имеет ли право Россия убивать террористов за пределами ее территории. Сославшись на действия США в Ираке и Афганистане, министр добавил: "Это вопрос не к России". На самом деле - к России. Как и вообще к любой стране, вовлеченной в орбиту действия международных террористов.
Израиль сразу и публично признал, что убил шейха Ясина. Более того, не скрывает, что ведет точечную охоту за такими людьми - в том числе за пределами своей территории. Россия очень неуклюже отказывается признать свою причастность к уничтожению в Катаре Зелимхана Яндарбиева, хотя если она действительно причастна - в этом нет ничего постыдного.
Международным террористам не только удалось навязать современной цивилизации совершенно новый тип войны - когда враг везде и нигде. Им удалось расшатать сами основы христианской морали. Даже яростные критики убийства шейха Ясина в том же Евросоюзе (мусульманский мир мы оставляем за скобками, потому что в его реакции есть важнейшая религиозная составляющая) не считают устранение этого человека, создавшего одну из самых кровавых террористических организаций на планете, аморальным. Критики лишь полагают, что это убийство приведет к еще большей крови. То есть, считают убийство шейха Ясина неэффективным.
Убийство всевозможных ясинов, бенладенов и прочих пещерных бандитов с некоей идеологической начинкой в голове и хорошими организаторскими способностями - конечно, не метод, ведущий к победе над терроризмом. Проблема в другом: ничто - не метод. Беда не в том, что после убийства шейха Ясина на Ближнем Востоке может быть пролито больше крови невинных людей, а в том, что и без этого убийства кровь все равно продолжала бы литься.
В моральном смысле все опять сводится к проблеме воздаяния, к "мне отмщение и аз воздам". Цивилизованное человечество не в состоянии предотвратить все теракты, но оно в состоянии наказать смертью (которая для них и наказанием-то не является - скорее пропуском в историю) отдельных террористов.
Эту проблему чудовищного морального сдвига, невозможности, недостаточности, неадекватности христианской морали в современном мире начинает исследовать и искусство. Посмотрите великий фильм "Догвилль" Ларса фон Триера. Там нет никаких международных террористов, никакого политического или религиозного конфликта, действие происходит в скорее всего выдуманном городке в далекие от нас 30-е годы прошлого века. Но там есть самая страшная правда именно о сегодняшнем мире: массовое убийство всех жителей городка Догвилль в финале фильма, включая стариков и детей, выглядит с точки зрения нормального обывателя абсолютно однозначным, явным, беспримесным торжеством справедливости. Потому что все эти люди выступили коллективным террористом по отношению к невинному человеку, нуждавшемуся в помощи, но не просившему о ней.
Беспрецедентно жестко атакуя христианскую цивилизацию, террористы заставляют человечество - быть может впервые в истории - чисто физиологически, на уровне мурашек по коже, осознать: чужого горя не бывает. Когда взрывают Мадрид - взрывают и Москву. Когда взрывают Москву - взрывают и Лондон. Ядерное оружие, интернет и международные террористы сделали мир абсолютно проницаемым. Нас теперь можно уничтожить всех и сразу. С идеологическими убийцами можно и нужно пробовать вести диалог. Но иногда - если такой диалог невозможен, если убийцы не хотят останавливаться - убийц можно и нужно убивать. Хотя бы для того, чтобы они знали: человечество не сдастся без боя, ужас не станет единственным фоном жизни миллиардов людей.
Убийство шейха Ясина - это не признание слабости человечества и не признак его силы. Это признание факта невозможности победить терроризм и необходимости бороться с ним.
