- Вообще-то, - говорит отец Игорь, - грешно называть бездушные предметы человеческими именами.
- …Но, - честно добавляет после паузы, - когда у меня самого был уазик, я его звал Бонифацием. То есть благотворителем. Потому что, кроме как на нем, ни в Малую Хомутерь, ни в Хананеевку проехать было нельзя - дорога не чищена. А разве хлеб завезти деревенским старикам - не благое дело?
Тут мы с православным священником из райцентра Барыш Ульяновской области сходимся на том, что уазик нельзя считать вещью неодушевленной. У каждого из произведений Ульяновского автомобильного - свой характер, нрав и даже норов. Экспедиционный джип газеты "Россiя", уж на что весь обклеенный логотипами, весь такой эксклюзивный, такой перспективный (с конвейера эта модель пойдет только в 2003-м), - тоже индивидуально-норовистый. Пока не приласкаешь словесно - слушаться не хочет.
- А почему вы назвали его Ферапонтом? - спрашивает отец Игорь.
Тут я вынужден попросить покорнейше прощения. Уже в которой публикации я скрываю от читателя, что стального коня действительно зовут Ферапонт.
А дело было так.
Я вернулся в Москву из командировки в Ульяновск, где впервые в цехе малых опытных партий увидел серебристо-серого красавца - джип еще собирали. Жена накормила с дороги, вымыла посуду и уселась читать любимого детективщика Акунина, на работу ей было позже.
Меня распирали впечатления.
- Знаешь, - сказал я жене, - вот ведь сколько у меня было машин - и все девочки. "Лапушка", "умничка", "вишенка" - назовешь ее по имени, она из любого сугроба выберется, из любой лужи вылезет, на всяком бензине, какой в провинции попадется, до дома из командировки довезет. А этот джип - мужского рода. Я его как увидел в цехе - самец! Как же его называть?
- Тузик, - тут же ответила жена, не отрываясь от детектива.
- Да ты что! - я аж захлебнулся. - Ты бы видела этого Тузика - он на голову выше меня. В него залезать надо по ступенькам!
- Тогда Ферапонт, - без всякой паузы тут же поправила жена.
- Как-как?! - опешил я. - Почему?
- А вот тут у Акунина, - моя начитанная половина наконец оторвалась от книги, - дворецкий рассуждает, что у хорошего мажордома, или же дворецкого, имя должно быть солидное. Его не могут звать, к примеру, Виктор Евгеньевич. Его должны звать не иначе как Ферапонт Дормидонтыч…
- Ты знаешь, Ира, - ответил я, подумав, - в этом что-то есть.
Ульяновским журналистам на пресс-конференции имя понравилось.
- Но почему все-таки Ферапонт, а не Дормидонт?
- Дело в том, коллеги, - я вспомнил свой филологический диплом, - что "феррум" по-древнегречески означает "железо", "сталь". Концерн "Северсталь", как вам известно, владеет контрольным пакетом акций УАЗа и, что, на мой взгляд, еще более важно, помогает нашей автоэкспедиции. "Понт", коллеги, по-древнегречески означает "море", а по-новорусски…
- Выпендреж! - дружно подсказали мне.
- Скажем мягче: гонор. Но все равно, согласитесь, имя "стальной понт" нашему джипу подходит.
Самое интересное было в заголовках, которые на следующий день после "прессухи" появились в ульяновских газетах. "На Ферропонте - по всей России" и т.д. Древнегреческий коллеги знали, правописание русских имен - хуже…
- Да, - выслушав, подытожил отец Игорь, - русские корни свои забываем, это точно. А "понт" лучше перевести как "гордыня". И это, между прочим, тоже грех.
Приход и расход
Попросить отцу Игорю не позволял сан, но видно было, что за руль ему очень хотелось. По договору с заводом я не имею права передавать управление джипом третьему лицу в течение всего года автоэкспедиции. Но духовное лицо, решил я, - дело другое.
Священник с удовольствием облапил толстую удобную баранку Ферапонта.
- Да, - сказал при этом, - гидроусилитель, конечно, удобно…
Я заметил, что руки у батюшки вполне рабоче-крестьянские.
- Так ведь приход, - объясняет отец Игорь, - это не только паства, окормление душ, это большое хозяйство. Иной раз дровишки самому приходится, другое чего. Матушке помогаю, у нас ведь двое детей.
(Соображаю, что матушка - это попадья, его жена то есть.)
- Приход большой, - вздыхает поп, - а расход еще больше.
Так впервые в разговоре с этим удивительно хозяйственным священником я заметил непривычное, словно бы второе, словно бы просвечивающее сквозь церковно-традиционное значение слова "приход". Значение бухгалтерски-экономическое.
Действительно, прихожан-то много, да ведь какой с них приход? Раньше, когда на 20 тысяч населения райцентра Барыш приходилось четыре предприятия-кормильца (суконная, швейная и бумажная фабрики плюс редукторный завод), когда у жителей худо-бедно, но водилась хоть какая-то зарплатишка, - в нынешней Троицкой церкви, где настоятелем теперь отец Игорь, располагались хозмаг, склад химикатов и пивная. После перестройки закрылась суконная фабрика, выделывавшая шинельное сукно, закрылась швейная, шившая шинели и портянки, в четыре раза сократилась бумажная фабрика и загадочный редукторный завод. Зато открыли церковь. Пивной ларек, правда, еще долго пытался получить от нее компенсацию за то, что пристроил к алтарной стене помещение для пустой стеклотары - за свой счет.
Молятся теперь истово, но денег нет. В последний праздник народу было в храме - не войти, а выручка от продажи свечей, образков и прочего составила сорок один рубль. Такие дела.
И все же до кризиса о. Игорь умудрялся строить - объезжал на своем Бонифации губернских толстосумов и уговаривал жертвовать на храм. Благодаря чему на месте бывшей стеклотарной пристройки возник новый церковный придел, освященный в честь Николая Чудотворца. Малая и простительная батюшкина хитрость: был у храма один престольный праздник - Троица, а теперь прибавилось сразу два - зимний и летний Никола. В жизни всегда должно быть место празднику.
После кризиса предприниматели жертвовать перестали. А как же тогда новостройка - заканчиваемая (уже купол рядом лежит, готовый к подъему) часовня близ центральной районной больницы? Не быть бы счастью - несчастье помогло…
В страшную аварию возле Барыша попал какой-то крупный чин из РАО ЕЭС. Был настолько безнадежен, что даже эвакуировать из местной больницы никуда не стали - отдавать богу душу можно и в глуши. И вот тут-то барышская районная реанимация показала, на что способна, - буквально вернула оттуда по кусочкам собранного. Когда шишка очнулась, отец Игорь предложил все-таки причаститься.
- Моя исповедь, отец, - сплошная коммерческая тайна, - ответил пациент. - Но если оклемаюсь - часовню вам тут забабахаю.
Долечивался в "кремлевке", но сам приехал потом - взглянуть на место своего второго рождения и показать проект обещанной часовни.
Размер был три на три метра.
- Сюда даже гроб не внести для отпевания, - сказал отец Игорь. - Вам не кажется, сударь, что ваша драгоценная жизнь стоит дороже?
В достраиваемой сейчас часовне сможет поместиться молящихся человек пятьдесят. Вот что значит вовремя скорректировать самооценку!
Что такое Барыш на родине антихриста
Денег просто нет, но тем, что имеют, прихожане с храмом делятся щедро.
Вся огромная церковь в интереснейших пожертвованных иконах.
- Обратите внимание: ни одного местного святого. - Отец Игорь обводит взглядом иконостас. - Их в Симбирской губернии попросту не было. В соседних - множество, возьмите хоть Нижегородскую, Казанскую, Костромскую. А здесь - ни одного, черное пятно на карте. Поэтому, видно, антихрист тут и родился.
Сам настоятель приехал на родину Ленина после Питерской духовной семинарии, родом из тех мест, и здешней гордости за знаменитого земляка не разделял никогда. О местном, симбирском характере священник мнения неоднозначного, но, говорит, в милосердии ему не откажешь.
По осени он объезжает деревни, и в редком доме не пожертвуют что-нибудь из урожая на богоугодные дела.
В Барышском районе Богу угодны картошка, морковь, капуста, свекла, репа, а также горох, чечевица - в общем, у кого что растет. Плюс грибы и ягоды из леса.
Этим кормят в двух домах милосердия и в благотворительной столовой, которые содержит приход Троицкой церкви. Считается, что содержит совместно с государством.
Когда закрыли в Барыше предприятия и райцентр переполнился голодающими и бездомными, священник отправился в областную столицу. Вначале тогдашний губернатор Ю. Ф. Горячев и слушать его не хотел, потому как Церковь отделена от государства и у последнего хватает забот без барышских богаделен. Юрий Фролович был главным областным ленинцем, но дураком при этом не был - вскоре понял, что отделенная церковь в лице молодого, деятельного батюшки предлагает реальную помощь, ведь у бюджета средств ни на два новых интерната для престарелых, ни на бесплатную столовую нет, а Христа ради государство собирать по дворам не может. То, на что Горячев распорядился изыскать средства, и посейчас остается государственной долей в содержании барышских богоугодных заведений: две ежемесячные ставки социальных работников. Ставки одинаковые, по четыреста рублей в месяц.
В Барыше это считается очень приличной зарплатой.
В Барыше такой зарплате завидуют.
Завидовать здесь умеют и любят. Послушать, так любой олигарх должен просто в очередь встать на курсы повышения квалификации к отцу Игорю.
…Во-первых, стариков он в свой приют принимает, а жилье их (это дома, значит, заколоченные, которые даже барышские родственники не сумели продать) страшно выгодно сдает! Во-вторых, из пенсий на питание удерживает (в государственных домах престарелых удерживают больший процент, чем здесь. Но главное - то, что старикам остается, все равно прямо в день пенсии отбирается невесть откуда налетающими родственниками. Они же, понятно, и плодят слухи о кровопийстве). В-третьих, он специально раздувает штаты. В богадельне при храме живут 22 старика, а обслуги работает 16 человек…
Действительно работает. И это значит, что, кроме двух государственных ставок, создано еще 14 рабочих мест. Еще четырнадцать барышских семей имеют ежемесячно твердый, острую зависть вызывающий четырехсотрублевый заработок. А старики, в отличие от госинтернатовских, здесь под круглосуточным присмотром и даже ночью могут попить чаю.
Всего около двух домов милосердия, благотворительной столовой, кочегарки, ремонтов и стройки, которые ведет приход, кормятся, включая проживающих, работающих и иждивенцев, порядка четырехсот человек.
Сравнимо с приснопамятным редукторным заводом.
- Дрова нас губят, - жалуется отец Игорь. - Дорогие стали - страсть. Нам надо угля два вагона в год. И денег пятьдесят тысяч…
- Чего?
- Как чего? Рублей, конечно, не копеек же…
Деньгами, говорят завистники, поп кидается: дает по пять рублей ежевоскресно всем приходящим в церковь детям.
- Даю, потому что для достоинства человека важно, что карандаш, например, он сам купил, на свои. А девочка месяц покопит - и может заколочку купить.
Уазик, Бонифация своего, отец Игорь продал, потому как бензин нынче дорог, и теперь ездит по приходу на стареньком "жигуле"-пикапе.
Завистники, верные марксисты-ленинцы, непримиримые противники опиума для народа, из наследия своих вождей твердо усвоили бесспорную максиму: единственный источник богатства - труд. В случае с отцом Игорем о богатстве говорить не приходится, но завидуют все равно - умению и желанию трудиться.
Наконец завистники дождались удобного момента: по-брежневски бессменного Горячева сменил прогрессивный губернатор Шаманов. Все, начатое при Горячеве, теперь под подозрением, резонным на 99 процентов.
В остальном проценте - две бюджетные ставки социальных работников, которые власти собираются сократить в барышском приходе.
В ночь перед отъездом из Барыша ударил тридцатиградусный мороз. Я выскочил из медпункта при доме милосердия в полпятого утра - боялся, что не заведется джип.
Ферапонт завелся с полоборота.
Два столба дыма поднимались в морозное небо с огромными мохнатыми звездами - из выхлопной трубы УАЗа и из трубы котельной дома милосердия. Трубы трех фабрик и одного завода были мертвы.
Мне объясняли, что слово "барыш" в татарском языке имеет два значения: "выгода" и "путь, направление". По местной легенде в позапрошлом веке местные сукновалы подкупили путейцев, те чуть изменили чертеж, и поэтому железная дорога прошла через Барыш.
Конечно, филантропия - не магистральный путь нашего развития, конечно, главное - производство. Но что важнее производить - шинельное сукно с портянками и загадочными редукторами или просто тепло для человеческих душ и тел?
Господи, пошли им два вагона угля в год.
- …Но, - честно добавляет после паузы, - когда у меня самого был уазик, я его звал Бонифацием. То есть благотворителем. Потому что, кроме как на нем, ни в Малую Хомутерь, ни в Хананеевку проехать было нельзя - дорога не чищена. А разве хлеб завезти деревенским старикам - не благое дело?
Тут мы с православным священником из райцентра Барыш Ульяновской области сходимся на том, что уазик нельзя считать вещью неодушевленной. У каждого из произведений Ульяновского автомобильного - свой характер, нрав и даже норов. Экспедиционный джип газеты "Россiя", уж на что весь обклеенный логотипами, весь такой эксклюзивный, такой перспективный (с конвейера эта модель пойдет только в 2003-м), - тоже индивидуально-норовистый. Пока не приласкаешь словесно - слушаться не хочет.
- А почему вы назвали его Ферапонтом? - спрашивает отец Игорь.
Тут я вынужден попросить покорнейше прощения. Уже в которой публикации я скрываю от читателя, что стального коня действительно зовут Ферапонт.
А дело было так.
Я вернулся в Москву из командировки в Ульяновск, где впервые в цехе малых опытных партий увидел серебристо-серого красавца - джип еще собирали. Жена накормила с дороги, вымыла посуду и уселась читать любимого детективщика Акунина, на работу ей было позже.
Меня распирали впечатления.
- Знаешь, - сказал я жене, - вот ведь сколько у меня было машин - и все девочки. "Лапушка", "умничка", "вишенка" - назовешь ее по имени, она из любого сугроба выберется, из любой лужи вылезет, на всяком бензине, какой в провинции попадется, до дома из командировки довезет. А этот джип - мужского рода. Я его как увидел в цехе - самец! Как же его называть?
- Тузик, - тут же ответила жена, не отрываясь от детектива.
- Да ты что! - я аж захлебнулся. - Ты бы видела этого Тузика - он на голову выше меня. В него залезать надо по ступенькам!
- Тогда Ферапонт, - без всякой паузы тут же поправила жена.
- Как-как?! - опешил я. - Почему?
- А вот тут у Акунина, - моя начитанная половина наконец оторвалась от книги, - дворецкий рассуждает, что у хорошего мажордома, или же дворецкого, имя должно быть солидное. Его не могут звать, к примеру, Виктор Евгеньевич. Его должны звать не иначе как Ферапонт Дормидонтыч…
- Ты знаешь, Ира, - ответил я, подумав, - в этом что-то есть.
Ульяновским журналистам на пресс-конференции имя понравилось.
- Но почему все-таки Ферапонт, а не Дормидонт?
- Дело в том, коллеги, - я вспомнил свой филологический диплом, - что "феррум" по-древнегречески означает "железо", "сталь". Концерн "Северсталь", как вам известно, владеет контрольным пакетом акций УАЗа и, что, на мой взгляд, еще более важно, помогает нашей автоэкспедиции. "Понт", коллеги, по-древнегречески означает "море", а по-новорусски…
- Выпендреж! - дружно подсказали мне.
- Скажем мягче: гонор. Но все равно, согласитесь, имя "стальной понт" нашему джипу подходит.
Самое интересное было в заголовках, которые на следующий день после "прессухи" появились в ульяновских газетах. "На Ферропонте - по всей России" и т.д. Древнегреческий коллеги знали, правописание русских имен - хуже…
- Да, - выслушав, подытожил отец Игорь, - русские корни свои забываем, это точно. А "понт" лучше перевести как "гордыня". И это, между прочим, тоже грех.
Приход и расход
Попросить отцу Игорю не позволял сан, но видно было, что за руль ему очень хотелось. По договору с заводом я не имею права передавать управление джипом третьему лицу в течение всего года автоэкспедиции. Но духовное лицо, решил я, - дело другое.
Священник с удовольствием облапил толстую удобную баранку Ферапонта.
- Да, - сказал при этом, - гидроусилитель, конечно, удобно…
Я заметил, что руки у батюшки вполне рабоче-крестьянские.
- Так ведь приход, - объясняет отец Игорь, - это не только паства, окормление душ, это большое хозяйство. Иной раз дровишки самому приходится, другое чего. Матушке помогаю, у нас ведь двое детей.
(Соображаю, что матушка - это попадья, его жена то есть.)
- Приход большой, - вздыхает поп, - а расход еще больше.
Так впервые в разговоре с этим удивительно хозяйственным священником я заметил непривычное, словно бы второе, словно бы просвечивающее сквозь церковно-традиционное значение слова "приход". Значение бухгалтерски-экономическое.
Действительно, прихожан-то много, да ведь какой с них приход? Раньше, когда на 20 тысяч населения райцентра Барыш приходилось четыре предприятия-кормильца (суконная, швейная и бумажная фабрики плюс редукторный завод), когда у жителей худо-бедно, но водилась хоть какая-то зарплатишка, - в нынешней Троицкой церкви, где настоятелем теперь отец Игорь, располагались хозмаг, склад химикатов и пивная. После перестройки закрылась суконная фабрика, выделывавшая шинельное сукно, закрылась швейная, шившая шинели и портянки, в четыре раза сократилась бумажная фабрика и загадочный редукторный завод. Зато открыли церковь. Пивной ларек, правда, еще долго пытался получить от нее компенсацию за то, что пристроил к алтарной стене помещение для пустой стеклотары - за свой счет.
Молятся теперь истово, но денег нет. В последний праздник народу было в храме - не войти, а выручка от продажи свечей, образков и прочего составила сорок один рубль. Такие дела.
И все же до кризиса о. Игорь умудрялся строить - объезжал на своем Бонифации губернских толстосумов и уговаривал жертвовать на храм. Благодаря чему на месте бывшей стеклотарной пристройки возник новый церковный придел, освященный в честь Николая Чудотворца. Малая и простительная батюшкина хитрость: был у храма один престольный праздник - Троица, а теперь прибавилось сразу два - зимний и летний Никола. В жизни всегда должно быть место празднику.
После кризиса предприниматели жертвовать перестали. А как же тогда новостройка - заканчиваемая (уже купол рядом лежит, готовый к подъему) часовня близ центральной районной больницы? Не быть бы счастью - несчастье помогло…
В страшную аварию возле Барыша попал какой-то крупный чин из РАО ЕЭС. Был настолько безнадежен, что даже эвакуировать из местной больницы никуда не стали - отдавать богу душу можно и в глуши. И вот тут-то барышская районная реанимация показала, на что способна, - буквально вернула оттуда по кусочкам собранного. Когда шишка очнулась, отец Игорь предложил все-таки причаститься.
- Моя исповедь, отец, - сплошная коммерческая тайна, - ответил пациент. - Но если оклемаюсь - часовню вам тут забабахаю.
Долечивался в "кремлевке", но сам приехал потом - взглянуть на место своего второго рождения и показать проект обещанной часовни.
Размер был три на три метра.
- Сюда даже гроб не внести для отпевания, - сказал отец Игорь. - Вам не кажется, сударь, что ваша драгоценная жизнь стоит дороже?
В достраиваемой сейчас часовне сможет поместиться молящихся человек пятьдесят. Вот что значит вовремя скорректировать самооценку!
Что такое Барыш на родине антихриста
Денег просто нет, но тем, что имеют, прихожане с храмом делятся щедро.
Вся огромная церковь в интереснейших пожертвованных иконах.
- Обратите внимание: ни одного местного святого. - Отец Игорь обводит взглядом иконостас. - Их в Симбирской губернии попросту не было. В соседних - множество, возьмите хоть Нижегородскую, Казанскую, Костромскую. А здесь - ни одного, черное пятно на карте. Поэтому, видно, антихрист тут и родился.
Сам настоятель приехал на родину Ленина после Питерской духовной семинарии, родом из тех мест, и здешней гордости за знаменитого земляка не разделял никогда. О местном, симбирском характере священник мнения неоднозначного, но, говорит, в милосердии ему не откажешь.
По осени он объезжает деревни, и в редком доме не пожертвуют что-нибудь из урожая на богоугодные дела.
В Барышском районе Богу угодны картошка, морковь, капуста, свекла, репа, а также горох, чечевица - в общем, у кого что растет. Плюс грибы и ягоды из леса.
Этим кормят в двух домах милосердия и в благотворительной столовой, которые содержит приход Троицкой церкви. Считается, что содержит совместно с государством.
Когда закрыли в Барыше предприятия и райцентр переполнился голодающими и бездомными, священник отправился в областную столицу. Вначале тогдашний губернатор Ю. Ф. Горячев и слушать его не хотел, потому как Церковь отделена от государства и у последнего хватает забот без барышских богаделен. Юрий Фролович был главным областным ленинцем, но дураком при этом не был - вскоре понял, что отделенная церковь в лице молодого, деятельного батюшки предлагает реальную помощь, ведь у бюджета средств ни на два новых интерната для престарелых, ни на бесплатную столовую нет, а Христа ради государство собирать по дворам не может. То, на что Горячев распорядился изыскать средства, и посейчас остается государственной долей в содержании барышских богоугодных заведений: две ежемесячные ставки социальных работников. Ставки одинаковые, по четыреста рублей в месяц.
В Барыше это считается очень приличной зарплатой.
В Барыше такой зарплате завидуют.
Завидовать здесь умеют и любят. Послушать, так любой олигарх должен просто в очередь встать на курсы повышения квалификации к отцу Игорю.
…Во-первых, стариков он в свой приют принимает, а жилье их (это дома, значит, заколоченные, которые даже барышские родственники не сумели продать) страшно выгодно сдает! Во-вторых, из пенсий на питание удерживает (в государственных домах престарелых удерживают больший процент, чем здесь. Но главное - то, что старикам остается, все равно прямо в день пенсии отбирается невесть откуда налетающими родственниками. Они же, понятно, и плодят слухи о кровопийстве). В-третьих, он специально раздувает штаты. В богадельне при храме живут 22 старика, а обслуги работает 16 человек…
Действительно работает. И это значит, что, кроме двух государственных ставок, создано еще 14 рабочих мест. Еще четырнадцать барышских семей имеют ежемесячно твердый, острую зависть вызывающий четырехсотрублевый заработок. А старики, в отличие от госинтернатовских, здесь под круглосуточным присмотром и даже ночью могут попить чаю.
Всего около двух домов милосердия, благотворительной столовой, кочегарки, ремонтов и стройки, которые ведет приход, кормятся, включая проживающих, работающих и иждивенцев, порядка четырехсот человек.
Сравнимо с приснопамятным редукторным заводом.
- Дрова нас губят, - жалуется отец Игорь. - Дорогие стали - страсть. Нам надо угля два вагона в год. И денег пятьдесят тысяч…
- Чего?
- Как чего? Рублей, конечно, не копеек же…
Деньгами, говорят завистники, поп кидается: дает по пять рублей ежевоскресно всем приходящим в церковь детям.
- Даю, потому что для достоинства человека важно, что карандаш, например, он сам купил, на свои. А девочка месяц покопит - и может заколочку купить.
Уазик, Бонифация своего, отец Игорь продал, потому как бензин нынче дорог, и теперь ездит по приходу на стареньком "жигуле"-пикапе.
Завистники, верные марксисты-ленинцы, непримиримые противники опиума для народа, из наследия своих вождей твердо усвоили бесспорную максиму: единственный источник богатства - труд. В случае с отцом Игорем о богатстве говорить не приходится, но завидуют все равно - умению и желанию трудиться.
Наконец завистники дождались удобного момента: по-брежневски бессменного Горячева сменил прогрессивный губернатор Шаманов. Все, начатое при Горячеве, теперь под подозрением, резонным на 99 процентов.
В остальном проценте - две бюджетные ставки социальных работников, которые власти собираются сократить в барышском приходе.
В ночь перед отъездом из Барыша ударил тридцатиградусный мороз. Я выскочил из медпункта при доме милосердия в полпятого утра - боялся, что не заведется джип.
Ферапонт завелся с полоборота.
Два столба дыма поднимались в морозное небо с огромными мохнатыми звездами - из выхлопной трубы УАЗа и из трубы котельной дома милосердия. Трубы трех фабрик и одного завода были мертвы.
Мне объясняли, что слово "барыш" в татарском языке имеет два значения: "выгода" и "путь, направление". По местной легенде в позапрошлом веке местные сукновалы подкупили путейцев, те чуть изменили чертеж, и поэтому железная дорога прошла через Барыш.
Конечно, филантропия - не магистральный путь нашего развития, конечно, главное - производство. Но что важнее производить - шинельное сукно с портянками и загадочными редукторами или просто тепло для человеческих душ и тел?
Господи, пошли им два вагона угля в год.
 СПЖ кв.jpg)
