«Здесь подобает быть Вселенскому Патриарху»

425 лет назад, 23 января (старый стиль) 1589 года свершилось величайшее историческое событие, определившее судьбу Русской Православной Церкви -  митрополит Московский Иов был наречен Патриархом. Тем самым произошло установление патриаршества на Руси.

До этого события Русская Православная Церковь относилась к Константинопольскому Патриархату и возглавлялась митрополитами. Однако после падения «Греческой империи» (Византии) Московская митрополия обрела церковную независимость от Константинополя - власть Константинопольского (Вселенского) Патриарха была лишь номинальной. Поскольку из-за османского владычества в Царьграде русские митрополиты не могли уже беспрепятственно отправляться туда для святительского поставления и затруднялись даже письменно сноситься с Константинопольским Патриархом, все четыре Патриарха православного Востока дали свое согласие, чтобы впредь Первосвятитель Русской Церкви избирался и ставился в самой России и имел власть ставить своих епископов и править своею Церковью, а также определили, чтобы он считался святительскою честью выше всех православных митрополитов и в случае Вселенского Собора занимал первое место после Иерусалимского Патриарха. Поэтому в 1448 году Собор русских архиереев без согласования с Константинополем возвел на кафедру митрополита Московского и всея Руси епископа Рязанского Иону, чем было положено начало автокефалии Русской Церкви. Кроме того, отмечал историк С.М.Соловьев, «в Москве возникло даже мнение, что опасно иметь единение с людьми, рабствующими неверным, мнение, против которого должен был вооружиться Максим Грек».

«А между тем, - писал в своем труде по истории Русской Церкви митрополит Макарий (Булгаков), - время шло, и, тогда как патриаршие Церкви, бедствовавшие под игом неверных, более и более сокращались и умалялись, Русская Церковь вместе с Русским государством постоянно расширялась и увеличивалась и по своему объему далеко превосходила каждую из них. Тогда как сами Патриархи, совершенно зависевшие от произвола своих мусульманских властителей, более и более теряли свою духовную власть и значение, сохраняя почти одно лишь имя Патриархов, Русские митрополиты, хотя вполне зависевшие от своих православных Государей, но в них же находившие для себя и самую незыблемую опору, пользовались действительною архипастырскою властию и являлись истинными первосвятителями среди своего духовенства и всей паствы. Тогда как самая Православная вера в патриарших и других православных Церквах Востока и Юга, порабощенных магометанами, подвергалась всякого рода притеснениям, уничижениям, поруганиям, в России она была в собственном смысле господствующею, охранялась законами и всеобщим уважением правительства и народа и сияла всем своим блеском. Православная Россия под управлением своих православных могущественных Государей сделалась главною представительницею и единственною охранительницею и защитницею Православия во всем мире - так понимали ее сами русские, так же смотрели на нее и все православные Востока и Юга, стонавшие под игом иноверцев и искавшие в ней для себя покрова, помощи и утешений. Русские Государи уже носили титул Царя, т.е. Императора, и заняли в православном мире то самое положение, какое занимали прежде Императоры Византии; очень естественно было желать, чтобы и при русских Государях по примеру византийских во главе церковного управления находились первосвятители самого высшего духовного сана».

В связи с этим, приехавшие за милостынею в Москву Антиохийский Патриарх Иоаким (в 1586 г.) и Константинопольский Патриарх Иеремия II (в 1588 г.) хоть и не без колебаний, но признали за Москвой право на учреждение Патриаршего престола. При этом Константинопольский Патриарх первоначально рассчитывал сам стать первым Московским Патриархом - «...Если хотят, то я останусь здесь Патриархом». И лишь когда Константинопольскому Патриарху неофициально дали понять, что возможен и такой вариант, он согласился на переговоры по вопросу об учреждении Патриаршества на Руси.

«И великий Государь, благочестивый и христолюбивый Царь Федор Иванович, - как повествует Статейный список, - помысля с своею благоверною и христолюбивою Царицею Ириною, говорил с бояры: "Изначала, от прародителей наших... наши митрополиты ставились от Цареградских Патриархов, а потом начали поставляться в России от своих архиепископов и епископов. А ныне по Своей великой милости Господь даровал нам видеть пришествие к себе Цареградского Патриарха Иеремии, и мы о том, прося у Бога милости, помыслили, чтобы в нашем государстве учинити Патриарха, кого Господь Бог благоволит: будет похочет быти в нашем государстве Цареградский Патриарх Иеремия, и ему быти Патриархом в начальном месте Владимире, а на Москве митрополиту по-прежнему, а не похочет Цареградский Патриарх быти во Владимире, ино бы на Москве учинити Патриарха из Московского Собору, кого Господь Бог благоволит».

Однако предложение патриаршествовать во Владимире не устроило Константинопольского Патриарха, который сообщил через Бориса Годунова, что ему «во Владимире быть невозможно, потому что Патриарх при Государе всегда. А то что за патриаршество, если жить не при Государе? Тому статься никак невозможно». Получив такой ответ, Государь созвал бояр и сообщил им свое решение: «...Святейший Иеремия на Владимирском патриаршестве быть не хочет, а соглашается исполнить нашу волю, если позволим ему быть на патриаршестве в Москве, где ныне отец наш митрополит Иов. И мы помыслили, что то дело нестаточное: как нам такого сопрестольника великих чудотворцев Петра, Алексия и Ионы и мужа достохвального жития, святого и преподобного отца нашего и богомольца митрополита Иова изгнать от (церкви) Пречистой Богородицы и от великих чудотворцев и учинить греческого закона Патриарха? А он здешнего обычая и русского языка не знает, и ни о каких делах духовных нам нельзя будет советоваться без толмача». Поэтому, заключал Государь, надо просить, чтобы Константинопольский Патриарх «благословил и поставил на патриаршество Владимирское и Московское из Российского Собора отца нашего и богомольца Иова митрополита по тому чину, как поставляет Патриархов Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского, и чин поставления патриаршеского у него, Иеремии, взять бы, чтобы впредь поставляться Патриархам в Российском Царстве от митрополитов, архиепископов и епископов, а митрополиты бы, и архиепископы, и епископы поставлялись от Патриарха в Российском Царстве».

После успешного завершения переговоров, 23 января 1589 года в Успенском соборе Кремля, в Похвальском приделе - традиционном месте избрания кандидатов в митрополиты, в присутствии Константинопольского Патриарха и членов Освященного Собора было совершено избрание кандидатов на Патриаршество, каковыми оказались - митрополит Московский и всея Руси Иов; архиепископ Новгородский Александр и архиепископ Ростовский Варлаам. Выбрать из них Патриарха надлежало Государю. Поэтому выбранные кандидаты прибыли во дворец, где Константинопольский Патриарх Иеремия II представил их Царю. Здесь же, в царских палатах, было совершено наречение Митрополита Иова в Патриархи. Государь сказал митрополиту Иову речь, в которой объявил ему об его избрании и просил его молитв, после чего Патриарх Иеремия благословил Иова.

Спустя три дня, 26 января 1589 года Константинопольский Патриарх Иеремия II с сонмом епископов и при огромном стечении народа во главе с Царем Феодором Иоанновичем совершил в Успенском соборе Кремля интронизацию первого русского Патриарха, для чего предварительно составлены были подробный чин и устав. На другой день, 27 января состоялась встреча двух Патриархов - Московского и Константинопольского, на которой были сказаны примечательные слова. Когда Патриарх Иеремия захотел взять благословение у новопоставленного Московского Патриарха, Иов сказал ему: «Ты мне великий господин, и старейшина, и отец; от тебя принял я благословение и поставление на патриаршество, и ныне тебе же подобает нас благословить». На что Иеремия отвечал: «Во всей подсолнечной один благочестивый Царь, а впредь что Бог изволит; здесь подобает быть Вселенскому Патриарху, а в старом Цареграде за наше согрешение вера христианская изгоняется от неверных турок». И затем оба Патриарха благословили друг друга и облобызались.

Отбывая из Москвы в Константинополь, Патриарх Иеремия оставил подписанную им «Уложенную грамоту», подтверждавшую факт учреждения Патриаршества в Московском царстве. Грамота эта также закрепляла формулу «Третьего Рима» и, в частности, гласила: «Понеже убо ветхий Рим падеся Аполинариевою ересью; вторый же Рим, сие есть Константинополь, Агарянскими внуцы, от безбожных турок, обладаем; твое же, о благочестивый Царь, великое Российское Царствие, третей Рим, благочестием всех превзыде, и вся благочестивая царствие в твое едино собрася, и ты един под небесем христианский Царь именуешися в всей вселенней, во всех христианах, и по твоему царскому прошению у Бога, твоим царским советом, сие превеликое дело исполнися. И по благодати Святаго и Животворящего Духа, и изволением благочестиваго великаго Государя Царя и Великаго князя Феодора Иоанновича... Пресвятейший Еремей, Божиею милостию, архиепископ Константинополя, Новаго Рима, и Вселенский Патриарх, по правилам Божественных Апостол и святых отец... избрал и поставил в Патриархи... Иова Преосвященнаго Митрополита всея Русии».

Позже это решение подтвердили на Константинопольских Соборах 1590 и 1593 годов, на которых присутствовали восточные Патриархи. Решениями Соборов было установлено, что  патриаршие права в России закрепляются за Патриархом Иовом и за всеми его преемниками «на вся веки».

Тогда же было определено и место Патриарха Московского в иерархии - ему было отведено пятое место после Патриархов Константинопольского, Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского, что было связано со сравнительной молодостью Русской Православной Церкви. Однако по величине, влиянию и мировому значению Русская Церковь уже тогда первенствовала в православном мире, что, в частности, выражалось в покровительстве с ее стороны восточным Патриархам и оказанием им материальной помощи.

Таким образом, накануне потрясений Смутного времени Русская Православная Церковь промыслительно получила Патриаршее возглавление, ставшее важной вехой в истории Церкви и государства. Хотя учреждение Патриаршества не принесло существенных изменений в строй Русской Церкви и в правах ее Предстоятеля, статус ее стал совершенно иным.

Задаваясь вопросом, кому же принадлежала счастливая мысль об учреждении Патриаршества в России, митрополит Макарий (Булгаков) писал: «Первый высказал ее точно и определенно сам Государь Федор Иванович. Но это не значит, что ему первому она и принадлежала, что он сам ее придумал или что ее придумала Царица, с которою он совещался. Нет, мысль эта еще прежде существовала в России и была распространена между книжными и образованными людьми, которые ясно видели высокое значение своего отечества, своего Государя и своей Церкви среди всего христианского православного мира, ясно сознавали высокое положение своего митрополита в сравнении со всеми Патриархами, находившимися в тяжком порабощении и нищете, и иные, хотя не так определенно, высказывали эту мысль еще в первые годы XVI в. Недоставало только случая, чтобы выразить ее прямо и решительно и приступить к ее осуществлению...»

Подготовил Андрей Иванов, доктор исторических наук