Взгляд поэта и дипломата

Аннотация. О Ф.И. Тютчеве и Крымской войне написано достаточно много. Одно из наиболее обоснованных исследований принадлежит В.В. Кожинову, основано преимущественно на письмах Федора Ивановича и его окружения и представлено в книге «Пророк в своем отечестве». Однако представить полную картину тютчевского восприятия событий того времени можно только при условии одновременного рассмотрения его лирики, публицистического и эпистолярного наследия – интересны и важны не только мысли Ф.И. Тютчева, касающиеся происходящего, но и эмоциональный фон его тогдашней жизни, настроение. А понять это без изучения стихотворений невозможно, так как только они написаны на русском языке – статьи и письма Федор Иванович писал на французском. Об этом и пойдет речь в статье.

***

Крымская война 1853–1856 гг. нашла отражение в творчестве разных писателей – Л.Н. Толстого, А.А. Фета, Н.А. Некрасова, А.Н. Майкова и др. Продолжают писать о ней и сегодня. Но наиболее цельная картина создана все же Ф.И. Тютчевым – в политических статьях, письмах жене и друзьям, лирике того периода. Это живое эмоциональное полотно (какой же еще может быть поэзия?), основанное на глубоком анализе происходящих событий, который мы наблюдаем в письмах, и доведенное до вершины обобщения – размышлений о судьбе славянских народов в целом, о роли православия – в публицистике. Три очень тесно связанных между собой слоя тютчевского творчества, дающие четкое представление о том, чем жила в те годы Россия, какие взаимоотношения складывались с Европой, что послужило причиной войны и каких последствий можно было ожидать. Рассмотрим подробнее все три блока.

О том, что Тютчев предсказал Крымскую войну задолго до ее начала, очень тяжело переживал происходящее с Россией в этот период, каждое поражение, написано лучше всего, на мой взгляд, у В.В. Кожинова: «Поэт предвидел, предчувствовал это событие еще с 1830-х годов, исключительно драматически и остро переживал его, а в последующие десятилетия как бы направлял свои главные усилия к преодолению его последствий»[1]. Это о Тютчеве-дипломате. Течение войны, отношение к ней императорского двора и высшего света, мысли самого Федора Ивановича наиболее полно переданы в письмах к Эрнестине Федоровне Тютчевой.

В 1854 г. в «Современнике» была напечатана подборка лирических произведений Тютчева, включавшая стихотворение «Пророчество»[2]:

Не гул молвы прошел в народе,

Весть родилась не в нашем роде –

То древний глас, то свыше глас:

«Четвертый век уж на исходе, –

Свершится он – и грянет час!..»

Написано оно было, вероятно, зимой 1850 г. Поэт призывает русского царя стать наконец царем всего славянского мира, считая это единственным спасением от западного нашествия для всего православного Востока. Характерна реакция Эрнестины Федоровны на публикацию (из письма к А.Ф. Тютчевой от 19/31 марта 1854 г.): «Я очень довольна, что стихи твоего отца появились сейчас – все увидят, что он думал, что предчувствовал еще тогда, когда все умы были в оцепенении. Нет сомнения, что в нем есть нечто от пророка – ведь поэт – пророк»[3]. Не зря самые сокровенные мысли доверял поэт именно жене.

3 октября 1853 г. Тютчев пишет Эрнестине о том, что, живя в Петербурге, не может ей сказать, будет ли война. Общество занято собой, ни во что не верит, а между тем, «…только что получено от Турции требование очистить княжества в кратчайший срок». Тютчев увлекается в это время спиритизмом и не без иронии и горечи говорит, что лишь столам интересны происходящие события – «…стол, отвечая на мой вопрос, написал мне самым красивым своим почерком, что в будущий четверг, то есть 8/20-го этого месяца, появится манифест с объявлением войны»[4]. Тютчева тревожит беспечность Петербурга, не способного осознать всю тяжесть надвигающейся катастрофы. Фактически идет война, а от России нет адекватного ответа Турции, как и нет понимания того, что дело вовсе не в самой Турции, что война не с ней. 16/28 ноября 1853 г. Федор Иванович пишет жене: «Я был, кажется, одним из первых, предвидевших настоящий кризис; ну так вот, я глубоко убежден, что этот кризис, столь медленно приближавшийся, будет гораздо страшнее и длительнее, нежели я предполагал. Остатка этого века едва хватит для его разрешения. Россия выйдет из него торжествующей, я знаю, но многое в теперешней России погибнет. То, что теперь началось, это не война, не политика, это целый мир, который образуется и который для этого должен прежде всего обрести свою потерянную совесть…»[5]. Как мы видим, не хватило для разрешения кризиса ни XIX, ни XX, ни первой четверти уже XXI века.

24 февраля / 8 марта 1854 г. Тютчев напишет Эрнестине Федоровне: «…больше обманывать себя нечего – Россия, по всей вероятности, вступит в схватку с целой Европой. <…> И вызвано это столкновение не одним скаредным эгоизмом Англии, не низкой гнусностью Франции, воплотившейся в авантюристе, и даже не немцами, а чем-то более общим и роковым. Это – вечный антагонизм между тем, что, за неимением других выражений, приходится называть: Запад и Восток»[6].

В приведенных высказываниях Тютчев проявляется как мыслитель, философ-историк, но не стоит думать, что его обобщенные рассуждения «висят в воздухе». Все в тех же письмах жене он приводит множество подтверждающих эти выводы фактов. Так, не перестает удивлять легкомыслие петербургского общества, которое ездит смотреть «как на интересное зрелище»[7] на стоящие друг против друга английский и русский флот около Кронштадта. И далее Тютчев постоянно подробно описывает противостояние флотов, его занимают даже мелкие детали, например, захваченный нашим судном у англичан буй. Не менее подробно описывает он жене настроения, царящие при дворе, и даже слухи о Петербурге из иностранных газет: «В особенности много смеялись, припоминая известие, появившееся на днях в иностранных газетах, а именно, что в Петербурге смятение, что все население бежало и что 40 тысяч башкиров вызваны защищать столицу»[8]. Описывает Федор Иванович и свои чувства при виде могущественного флота, призванного уничтожить будущее России. Теплые отношения с князем А.М. Горчаковым позволяли поэту быть в курсе всех политических новостей, даже намерений императора, что тоже отражено в письмах жене. Письмах эмоциональных, откровенных, очень точно выражающих оценку Тютчевым происходящего. Чего стоит фраза «Это война кретинов с негодяями»[9]. С огромным сожалением пишет Федор Иванович о войне с Австрией, возможной войне и с Пруссией, понимая, что, оставшись одна против всех, Россия теряет постепенно шансы на победу, несмотря на проявления мужества и самопожертвования среди солдат и офицеров. Не менее страшно для поэта и то, что по-прежнему общество не способно здраво оценивать обстановку, хотя война длится более года. 30 ноября 1854 г.: «…за исключением нескольких лиц, которые ясно видят, в чем дело, потому что всегда это ясно видели, так называемая публика, т.е. не подлинный народ, а подделка под него, испытывает <…> лишь глубокое смущение и разочарование, без малейшего понимания настоящего положения»[10].

Самые горькие строки писем – о поражениях на фронте, о бесполезной гибели солдат под Севастополем (взятые накануне с огромными потерями укрепления пришлось назавтра оставить). Говорит Тютчев и о причинах катастрофы, кроющихся уже в самой российской действительности, в том, что много лет правительство пыталось отучить людей думать, что и привело к отупению общества, следовательно, к безразличию и невозможности здраво оценивать происходящее в стране, в мире, а также, что не менее важно, отвечать за свои поступки.

В письмах Тютчева поражает легкость переходов от домашних дел к государственным, от мелких подробностей, постоянно привлекающих внимание Федора Ивановича и раздражающих, утомляющих его, к глобальным выводам. Даже в самые тяжелые моменты он не теряет веры в Провидение, в великое будущее православного Востока: «Мне пригрезилось, что настоящая минута давно миновала, что протекло полвека и более, что начинающаяся теперь великая борьба, пройдя сквозь целый цикл безмерных превратностей, захватив и раздробив в своем изменчивом движении империи и поколения, наконец закончена, что новый мир возник из нее, что будущность народов определилась на многие столетия, что всякая неуверенность исчезла, что Суд Божий свершился. Великая Империя основана…»[11]. Пережить поражение России, тяготы, еще только ожидающие её, Тютчеву помогает именно, как он сам считает, глобальность мышления: «…именно вследствие этого присущего моему уму свойства охватывать борьбу во всем ее исполинском объеме и развитии я бываю подчас менее чувствителен к неудачам и бедствиям настоящего момента…»[12]. Думается, поддерживало и то, что Тютчев мог выразить свои чувства в лирике, дав именно в ней выход эмоциям.

Большая часть опубликованных писем Ф.И. Тютчева этого периода обращена к жене, но есть и письма к друзьям. Они гораздо менее эмоциональны, в них больше обобщений, они приближаются по духу к его публицистике, как, например, письмо М.П. Погодину от 11 октября 1855 г.: «…дело идет не о России одной, но о целом племени. Удержит ли оно за собою свою историческую самостоятельность для будущего развития или окончательно погубит и утратит ее. Более тысячи лет готовилась нынешняя борьба двух великих Западных племен противу нашего…»[13]. Даже слог становится более высоким, вероятно, это связано и с тем, что Погодину Тютчев писал по-русски.

И все же наивысшей степени обобщения мыслей Ф.И. Тютчев достигает в статьях. Это, можно сказать, абстрактный, философский слой его творчества. Непосредственно факты мелькают очень редко. Примером может служить рассуждение об отношении немцев к русским в статье «Письмо русского», однако понятиями в публицистике он оперирует гораздо чаще, чем фактами.

Так, в примечаниях к статье «Россия и Революция» мы читаем: «Революция для Тютчева есть не только зримое историческое событие, но и – прежде всего – Дух, Разум, Принцип, следствием которого оно <…> является. Корень Революции – удаление человека от Бога, ее главный результат – “цивилизация Запада”, “современная мысль”…»[14] Этот разрушительный Дух, по мнению Тютчева, не просто противостоит России, он постоянно пытается уничтожить весь Восток. Что, собственно, и есть причина Крымской войны. Из «Записки»: «Ведь не там, на окраинах, будет решаться великий вопрос. Он будет разрешен здесь, среди нас, в центре, в самом сердце того мира на Христианском Востоке, в Восточной Европе, который мы представляем, того мира, которым мы являемся. Его конечные судьбы – это и наши судьбы, и они зависят только от нас; они зависят прежде всего от силы и глубины чувства, объединяющего и роднящего нас»[15].

И все же есть еще один слой, разделяющий и одновременно объединяющий эпистолярное и публицистическое наследие Тютчева. Это стихи. В стихотворениях в художественных образах воплощены переживания, но художественный образ – это всегда обобщение, в какой-то мере даже идеализация. И от фактов повседневной жизни мы переходим к полету мысли.

Тютчев-поэт говорит во время войны: «Теперь тебе не до стихов, / О слово русское, родное!». И эти слова перекрывают зачастую для читателей остальное. А ведь его поэзия этого периода очень разнообразна, пусть и не велика количественно. Тютчев пишет настоящие лирические шедевры, и далеко не все из них о политике. Это время его любви к Е.А. Денисьевой… Поэт завершает работу над стихотворением «Последняя любовь», пишет «Лето 1854»:

Какое лето, что за лето!

Да это просто колдовство…

Через год, 10 июля 1855 г., появится еще одно стихотворение денисьевского цикла «Пламя рдеет, пламя пышет…», за ним еще чудный образец летне-любовной лирики «Так, в жизни есть мгновения…». Читаешь и понимаешь, что среди военных событий, разворачивающейся трагедии есть место обычным человеческим чувствам – любви, радости, счастью: «Слава богу, я с тобою, / А с тобой мне – как в раю». Но и здесь светлому противопоставлено тревожное чувство: «Треск за треском, дым за дымом, / Трубы голые торчат…» Эти вкрапления реальности в солнечную атмосферу любовной поэзии не дают забыть – идет война.

В начале сентября 1853 г. появляется стихотворение «Неман». Среди горьких размышлений у Тютчева четко прослеживается мысль о том, что окончательно в любом случае победит Россия, как бы трудно ни шли к победе. И да – на стороне православной России Бог:

Лишь одного он[16] не видал…

Не видел он, воитель дивный,

Что там, на стороне противной,

Стоял Другой – стоял и ждал…

И мимо проходила рать –

Все грозно-боевые лица,

И неизбежная Десница,

Клала на них свою печать…

Здесь очень четко прослеживается пересечение и с письмами, и со статьями. Мысль просто выражена разными жанрами, но одна и та же.

В 1855 г. было написано знаменитое стихотворение «Эти бедные селенья…» с его удивительными строками:

Удрученный ношей крестной,

Всю тебя, земля родная,

В рабском виде Царь Небесный

Исходил, благословляя.

Настолько велико доверие Бога к России, к ее народу, что принимает Он образ крепостного крестьянина, того самого истинного народа, которому противопоставляет поэт петербургскую публику. Того народа, о котором все думы поэта («На новый 1855 год»):

…Одна ли выя,

Народ ли целый обречен?..

Слова неясны роковые,

Но смутен замогильный сон…

Не имеет смысла перечислять все стихотворения периода Крымской войны, однако пропустить знаменитое «Не Богу ты служил и не России…» невозможно. Это произведение резко осуждает за все ошибки и промахи императора Николая I, оно на пределе эмоций, продиктовано возмущением от поражений России в баталиях Крымской войны. И сравните с письмом, обращенным к брату Эрнестины Федоровны К. Пфеффелю, в нем тоже оценка умершего государя: «…к несчастью, существовал такой разлад между его задушевными устремлениями и ложной системой, нелепой и антинародной системой, в которой Россия, правительство, кабинет и то, что называется обществом, вращались более 40 лет, что эти манифесты государя императора Николая Павловича, почти всегда писанные им самим и исключительно самим, ясно выражали его самую задушевную мысль, но никогда не могли рассматриваться в качестве серьезной программы политики его кабинета»[17]. Здесь выражена, скорее, грусть, а не жесткое осуждение, автор письма размышляет, тут же переходя к будущему и глядя в него с надеждой.

Таково, на мой взгляд, творческое выражение мировоззрения Федора Ивановича Тютчева: от базиса с точными фактами и периодически философским осмыслением, с уравновешенными размышлениями эмоциями в письмах через гораздо более эмоциональную картину в лирике с ее художественным обобщением действительности к абстрактной вершине мысли в публицистике.

Библиография

1. Кожинов В.В. Пророк в своем отечестве (Ф.И. Тютчев и история России XIX века). М.: Алгоритм; Соловьев, 2002. 416 с.

2. Тютчев Ф.И. Полное собрание сочинений. Письма. В 6-ти томах. Т. 2. / Сост. В.Н. Касаткина. М.: Издательский центр «Классика», 2003. 640 с.: 16 с. ил.

3. Тютчев Ф.И. Полное собрание сочинений. Письма. В 6-ти томах. Т. 3. / Сост. Б.Н. Тарасов. М.: Издательский центр «Классика», 2003. 528 с.: 16 с. ил.

4. Тютчев Ф.И. Полное собрание сочинений. Письма. В 6-ти томах. Т. 5. / Сост. Н.И. Цимбаев. М.: Издательский центр «Классика», 2005. 496 с. 6 16 с. ил.

5. Ф.И. Тютчев и православие. Сборник статей о творчестве Ф.И. Тютчева / Сост. В.А. Алексеев. Изд-е 2-е, исправленное и дополненное. М., 2017. 496 с.

Горелая Ольга Николаевна, заместитель директора по научно-методической работе, ГБУК «Брянская областная научная универсальная библиотека им. Ф.И. Тютчева