Память 18 ноября/2 декабря
Святитель Филарет (в мире Дроздов Василий Михайлович), родился 26 декабря 1782 года в городе Коломне Московской губернии. Он происходил из семьи потомственного духовенства. 20 декабря 1791 года зачислен в Коломенскую Духовную семинарию, заканчивал образование в Свято-Троицкой Сергиевой лавре (Сергиев Посад). 16 ноября 1808 года пострижен наместником лавры архимандритом Симеоном в монашество с именем Филарет, а через несколько дней рукоположен в иеродиаконы. В декабре этого же года отбыл в Санкт-Петербург, где получил должность учителя рисования в Александро-Невском Духовном училище. В 1809 году посвящен в иеромонаха и определен на должность инспектора Санкт-Петербургской Духовной семинарии. В 1811 году за «отличие в проповедовании слова Божия» пожалован наперсным крестом и возведен в сан архимандрита. В марте 1812 году, назначен ректором Санкт-Петербургской Духовной академии и настоятелем Новгородского Юрьева монастыря. В 1816 году определен настоятелем Московского Новоспасского монастыря. 5 августа 1817 года в Троицком соборе Александро-Невской лавры хиротонисан в епископа Ревельского, викария Санкт-Петербургской епархии. В 1819 году перемещен в Тверь, возведен в сан архиепископа и назначен членом Святейшего Синода. В 1820 году – архиепископ Ярославский, но уже через год назначен архиепископом Московским и архимандритом Свято-Троицкой Сергиевой лавры. В 1826 году возведен в сан митрополита. На Московской кафедре святитель Филарет пробыл сорок шесть лет вплоть до своей кончины в 1867 году. Погребен в южном пределе Свято-Духовского храма Троице-Сергиевой лавры. В 1994 году канонизирован Русской Православной Церковью, память его совершается 19 ноября – в день блаженной кончины.
Сочинения святителя Филарета издавались многократно большими тиражами. В 1855–1888 годах было издано многотомное «Собрание мнений и отзывов митрополита Филарета по учебным и церковно-государственным вопросам», а в 1873–1855 годах – пятитомное издание проповедей – «Сочинения Филарета, митрополита Московского и Коломенского». Проповеди его отличались глубиной мысли, знанием предмета и изяществом стиля.
Обладая острым и проницательным умом, прекрасной памятью и несомненным поэтическим талантом, святитель живо интересовался делами литературы и был лично знаком со многими русскими писателями. Московский литератор и биограф святителя Николай Васильевич Сушков вспоминал: «Постоянно следя за успехами нашей литературы по всем ее отраслям, он никогда не пренебрегал ни журналами, ни сборниками, замечая в них все замечательное, и был знаком с очень многими из наших писателей – от старейшего в его время Державина до юнейшего в литературной иерархии Гоголя»[1].
Известен отзыв святителя о книге Гоголя «Выбранные места из переписки с друзьями», переданный Сергеем Тимофеевичем Аксаковым в письме к сыну Ивану от 23 января 1847 года: «<митрополит> Филарет сказал, что хотя Гоголь во многом заблуждается, но надобно радоваться его христианскому направлению» (Гоголь в письмах и воспоминаниях С.Т. Аксакова)[2].
Гоголь внимательно следил за деятельностью святителя Филарета и неоднократно с ним встречался. В статье «О лиризме наших поэтов» (1846), вошедшей в книгу «Выбранные места из переписки с друзьями», Гоголь вспоминает стихотворение А.С. Пушкина «В часы забав иль праздной скуки...» (1830), написанное в ответ на стихотворное послание митрополита Филарета «Не напрасно, не случайно...», распространявшееся в списках. В свою очередь стихотворение владыки, как известно, написано в ответ на стихотворение поэта «Дар напрасный, дар случайный...» (1828). В марте 1845 года Гоголь, живший тогда во Франкфурте, обращается к своему парижскому знакомому Федору Николаевичу Беляеву с просьбой, чтобы протоиерей Димитрий Вершинский, настоятель русской посольской церкви в Париже, списал для него «стихи Филарета в ответ Пушкину». Беляев через графа Александра Петровича Толстого переслал стихотворение Гоголю[3].
24 января 1851 года в Одессе Гоголь у Репниных читал проповедь святителя Филарета «Ищите Царствия Божия!» По этому поводу Екатерина Александровна Хитрово (в ту пору воспитательница княжны В. В. Репниной-Волконской, дочери князя В. Н. Репнина-Волконского и княгини Е. П. Репниной-Волконской; позднее (в 1855 году) настоятельница сердобольных сестер и сестер Крестовоздвиженской общины в Симферополе) записала в своем дневнике 26 января: «Читал нам проповедь Филарета на Сергиев день на стих: „Ищите Царствия Божия“[4]. Как мило, радушно и простодушно он все пояснял! То на княгиню (имеется в виду Варвара Алексеевна Репнина-Волконская. – В. В.), то на меня посмотрит своими живыми голубыми глазами и скажет: „Слушайте! У него можно учиться! Он на деле все испытал; он не то, что придумал. Кто больше его занят? И удивительно, когда только он время находит, чтоб писать. Кажется, нет возможности найти свободной минуты, – а он доказывает противное!“ – Княгиня: „А разве он очень занят?“ – Гоголь: „А как же? А служение? А Синод и проч.?“ Филарет говорит о краже (то есть о несоблюдении. – В. В.) воскресных дней. Гоголь: „О, как это часто со мною случалось! А проку-то и не выходило; когда внутренно устроен человек, то у него все ладится. А внутренно чтоб устроенным быть, надобно искать Царствия Божия, а все прочее приложится вам“» (Гоголь в Одессе. 1850–1851. <Дневник Е.А. Хитрово>)[5].
Е. А. Хитрово, настоятельница Крестовоздвиженской общины сестер милосердия. Худож. А. Дейнерт
Можно сказать, что евангельские слова о внутреннем устроении человека является краеугольным камнем религиозного миросозерцания Гоголя (впрочем, как и всякого христианина). В «Выбранных местах из переписки с друзьями» он писал: «Устроить дороги, мосты и всякие сообщения <…> есть дело истинно нужное; но угладить многие внутренние дороги, которые до сих пор задерживают русского человека в стремленье к полному развитию сил его и которые мешают ему пользоваться как дорогами, так и всякими другими внешностями образования, о которых мы так усердно хлопочем, есть дело еще нужнейшее. <…> В России давно бы завелась вся эта дрянь сама собою, с такими удобствами, каких и в Европе нет, если бы только многие из нас позаботились прежде о деле внутреннем так, как следует. О сем помыслите прежде, – сказал Спаситель, – а сия вся вам приложится“» (Занимающему важное место, 1845)[6]; «О главном только позаботься, прочее все приползет само собою. Христос недаром сказал: „Сия вся всем приложится“»[7]. Можно привести немало примеров из сочинений и писем Гоголя, где он вспоминает это изречение Спасителя.
3 марта 1851 года та же Е.А. Хитрово записала в своем одесском дневнике: «Княгиня было предложила читать Пушкина, но он (Гоголь. – В. В.) не согласился и ради Великого поста стал читать <митрополита> Филарета, „как все искали прикоснуться ко Христу“[8], что и нам возможно через Причастие»[9].
В гоголевском сборнике выписок из творений святых отцов и учителей Церкви содержится выписка «Благодеяния Божии (Филарета, митрополита Московского)», сделанная из журнала «Христианское Чтение»[10]. В бумагах писателя сохранилась также Слово святителя в день девятнадцатой годовщины восшествия на престол Императора Николая Павловича (1845), представляющее собой вырезку из газеты «Московские Ведомости», присланную Гоголю в Рим Ольгой Семеновной Аксаковой[11]. В записной книжке Гоголя отмечено: «<Митрополит> Филарет о русском народе: «В нем света мало, но теплоты много» (запись относится к 1849 году)[12].
В свои предсмертные дни, в Прощеное воскресенье 10 февраля 1852 года Гоголь просил графа А.П. Толстого, в доме которого он жил в Москве на Никитском бульваре, передать свои рукописи митрополиту Филарету, чтобы тот определил, что нужно печатать, а чего не следует: «Пусть он наложит на них свою руку; что ему покажется ненужным, пусть зачеркивает немилосердно»[13]. Граф не принял бумаг, опасаясь утвердить в нем мысль о смерти. С этого дня Гоголь перестал выезжать из дома.
Святитель Филарет был большим авторитетом для Гоголя и как богослов, писатель-аскет, и как духовный пастырь. Намерение довериться его суду не было для Гоголя новым. Ранее он не раз бывал у него (так, в конце 1849 года Гоголь, по совету Александры Осиповны Смирновой, посетил владыку вместе с композитором Алексеем Николаевичем Верстовским) и всегда отзывался о нем очень высоко. В записке к Степану Петровичу Шевыреву (от конца 1851 года) Гоголь замечал: «К митрополиту я хотел ехать вовсе не затем, чтобы беседовать о каких-либо умных предметах, на которые, право, в нынешнее время поглупел. Мне хотелось только прийти к нему на две минуты и попросить молитв, которые так необходи<мы> изнемогающей душе моей»[14]. Можно предположить, что Шевырев был обеспокоен намерением Гоголя говорить с московским святителем о втором томе «Мертвых душ».
Граф Толстой стремился употребить все возможное для исцеления больного: просил Московского гражданского губернатора Ивана Васильевича Капниста, которого Гоголь любил и уважал, уговорить его послушаться указаний медиков; ездил к святителю Филарету и рассказал ему об опасной болезни Гоголя. Владыка прослезился и сказал, что на Гоголя надо было действовать иначе: убеждать, «что его спасение не в посте, а в послушании»[15]. После этого он ежедневно призывал к себе протоиерея Иоанна Никольского, духовника писателя, и приходского священника отца Алексия Соколова, расспрашивал их о болезни Гоголя и поручил им передать, что просит его исполнять все назначения врачей (он не предполагал, что лечение это было мучительным и бесполезным). Но ничего не помогло.
Граф Толстой, видя критическое положение, созвал консилиум, который подтвердил диагноз профессора А. И. Овера, что у Гоголя менингит, и принял решение лечить его насильно. Врачи действовали следующим образом: больного сажали в теплую ванну и обливали холодной водой; ставили к носу пиявки, тело обкладывали горчичниками. С Гоголем обращались как «с сумасшедшим», как «с человеком, не владеющим собою». Об этом рассказывает, например, в своих записках доктор А. Т. Тарасенков[16].
Следует также иметь в виду, что многие современники Гоголя были уверены в том, что он умер от чрезмерного пощения, попросту говоря, уморил себя голодом. Впервые об этом объявил доктор Тарасенков. В дальнейшем, кто бы ни писал о последних днях жизни Гоголя, всегда обращался к запискам Тарасенкова, признавая ошибочным (что совершенно очевидно сегодня даже не медикам) диагноз менингит, но с доверием относясь к мнению Тарасенкова, по сути ничем не отличавшемуся от мнения других докторов.
Ошибка врачей, лечивших Гоголя во время его предсмертной болезни, заключается прежде всего в их неправильном представлении о том, что такое пост, вернее – в нецерковном к нему отношении.
Вот что сказал о посте, митрополит Московский Филарет 10 февраля 1852 года в «Неделю сыропустную», то есть в последнее воскресенье перед Великим постом; в этот день в церкви провозглашаются слова святого апостола Павла: «Облецытеся Господем нашим Иисус Христом, и плоти угодия не творите в похоти» (Рим. 13: 14), то есть: «Облекитесь в Господа (нашего) Иисуса Христа, и попечения о плоти не превращайте в похоти». На полях принадлежавшей Гоголю Библии против этого места помета: «Облецытеся Господем Христом»[17].
«Чтобы верно воспользоваться сим наставлением апостола, – говорит святитель, – должно приметить в оном определенность мысли и точность выражения. Он не говорит: не делайте ничего угодного плоти, не прилагайте о ней никакого попечения, совсем не обращайте на нее внимания. По естеству, как он же говорит в другом месте, никтоже когда свою плоть возненавиде, но питает и греет ю (Еф. 5: 29). Плоть, или иначе, тело, с его чувствами, силами, членами, по назначению Создателя, есть орудие или слуга души. Работающему орудием надобно пещись, чтобы орудие было исправно. Господину надобно пещись, чтобы слуга имел силу и способность делать дело, на него возлагаемое. Так человеку надобно пещись о своем теле. Но говорит апостол: плотоугодия не творите в похоти, не делайте плоти такого угождения, которого требуют не природа и рассудок, а пожелания чувственные, не управленные разумом, прихотливые, страстные, необузданные, преобладающие. Потому что в сем случае плоть становится не только непокоривым слугою души, но даже властелином над нею, ее поработителем и мучителем.
Употребляй пищу и питие по требованию голода и жажды, для поддержания жизни, сил, здоровья: сего требует природа; сего не возбраняет закон; сего не отвергает здравое учение. Если и избранную пищу употребишь в праздник, в день радости, с благодарением Богу, дающему нам вся обильно в наслаждение (1 Тим. 6: 17): и в сем оправдает тебя притча, на трапезе благовременного веселия предлагающая тельца упитанного (Лк. 15: 23). Но дабы вслед за естественным услаждением вкуса не подкралась похоть, а за нею неумеренность, объядение, пиянство, сладострастие, – для сего и обыкновенное благоразумие советует, и врачебная наука вразумляет, и правило духовной опытной мудрости повелевает, вообще – отсекать нечто от количества пищи, требуемого чувственным пожеланием, особенно же в некоторые времена и количество пищи уменьшать, и качество ее изменять, отлагать утучняющее и согревающее, и употреблять легкое и прохлаждающее.
Закон духовный предписывает употреблять пост как оружие для отражения похотей плоти, давать пост и молитву, как крила, духу, для возвышения его к Богу. Впрочем, правило церковное, строгое против похоти, снисходительное к немощи, требует поста и осуждает непостящегося, кроме препятствия от немощи телесной (прав<ило> Апост<ольское> 69), следственно, позволяет облегчение поста, ради немощи телесной; и весьма справедливо, потому что немощь сама собою доставляет то, что ищется посредством поста, то есть, укрощение чувственности и бездействие плотских страстей; и следственно, для немощного не то нужно, чтобы усмирять плоть постом, а то, чтобы немощное тело поддерживать питанием и врачеванием, дабы оно не сделалось вовсе неспособным служить душе»[18].
Приведенные слова святителя могут служить прекрасным комментарием ко всем досужим разговорам о том, что Гоголь умер от пощения. Правильно понимаемый и исполняемый пост никак не может послужить причиной смерти человека. А о том, что Гоголь понимал пост в церковном духе, неопровержимо свидетельствуют его выписки из творений святых отцов. Вот несколько примеров.
«Обманывается тот, кто думает, что сущность поста состоит в уменьшении только телесной пищи. Ибо известно, нарушители правил истинной добродетели не получают от того никакой пользы. Изнурение тела бесполезно для тех, которые в сердце питают ненависть и в груди своей носят закоренелую злобу и мстительность, Бог не войдет в такое гнусное жилище. Не лишнее ли дело мучить тело голодом и жаждою, когда душа измучена и гибнет от пороков? И молитва и пост бесполезны для тебя, когда ты не украшен верою, надеждою и любовью» (Св. Ефрем Сирин)[19]; «Чтобы пост был настоящий – одного воздержания от пищи недостаточно. Будем поститься постом богоприятным. Истинный пост есть воздержание от пороков, обуздание языка, укрощение гнева и страстей, отложение злоречий, лжи, обмана, воздержание от сего есть истинный пост» (Св. Василий Великий)[20]; «Принимай на себя столько поста, сколько нести можешь. И пощение твое должно быть чисто, просто, нелицемерно, умеренно и несуеверно» (Блаженный Иероним)[21].
О том же говорят и пометы на принадлежавшей Гоголю Библии. «Пост не дверь к спасенью», – написал он карандашом на полях против слов святого апостола Павла: «Брашно же нас не поставляет пред Богом: ниже бо аще ямы, избыточествуем: ниже аще не ямы, лишаемся» («Пища не приближает нас к Богу: ибо едим ли мы, ничего не приобретаем; не едим ли, ничего не теряем», 1 Кор. 8: 8)[22].
Святитель Филарет, конечно, не верил нелепым утверждениям, что Гоголь добровольно уморил себя голодом. По свидетельству Ольги Николаевны Смирновой, дочери Александры Осиповны, он писал ее матери: «У Николая Васильевича Гоголя было слишком много простоты, чтобы вдаваться в нелепый мистицизм и морить себя голодом. Из него старались изобразить какого-то фанатика-католика, не то раскольника. Не верьте слухам, и не смущайтесь сплетнями и рассказами об его кончине» (Свидетельства о Гоголе А. О. Смирновой и ее дочери О. Н. Смирновой)[23]. Обратим внимание также на дату проповеди: 10 февраля 1852 года. Как представляется, она также имеет отношение к Гоголю.
После кончины Гоголя рукопись его последней книги – «Размышления о Божественной Литургии» – какое-то время находилась у святителя Филарета. С. П. Шевырев, готовивший к печати сочинения Гоголя, оставшиеся после его смерти, сообщал Марии Ивановне Гоголь-Яновской, матери писателя, 21 февраля 1854 года: «Размышления о Литургии до сих пор находятся у митрополита, который обещался пропустить их и сам хочет исправить»[24].
Владимир Алексеевич Воропаев, доктор филологических наук, профессор МГУ им. М.В.Ломоносова, член Союза писателей России
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Святитель Филарет (Дроздов). Избранные труды, письма, воспоминания. М., 2003. С. 859.
[2] Гоголь в воспоминаниях, дневниках, переписке современников. Полный систематический свод документальных свидетельств. Научно-критическое издание: В 3 т. Т. 2. М., 2012. С. 595.
[3] См.: Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений и писем: В 17 т. Т. 13. М., 2009. С. 41, 77.
[4] Ищите же прежде Царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам (Мф. 6: 33).
[5] Гоголь в воспоминаниях, дневниках, переписке современников. Т. 3. С. 745–746.
[6] Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений и писем. Т. 6. С. 139–140.
[7] Там же. С. 111.
[8] Подразумевается «Беседа о прикосновении веры ко Христу» (1825).
[9] Гоголь в воспоминаниях, дневниках, переписке современников. Т. 3. С. 749.
[10] См.: Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений и писем. Т. 9. С. 81–84.
[11] См.: Там же. С. 751–756.
[12] Там же. С. 711.
[13] Тарасенков А.Т. Последние дни жизни Н.В. Гоголя. Изд. 2-е, доп. по рукописи. М., 1902. С. 19.
[14] Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений и писем. Т. 15. С. 459.
[15] Тарасенков А.Т. Последние дни жизни Н.В. Гоголя. С. 23. Ср. слова П.А. Плетнева в письме к В.А. Жуковскому от 24 февраля 1852 года: «Граф поехал к митроп<олиту> Филарету, чтобы словом архипастыря подействовать на расстроенное воображение кающегося грешника. Филарет приказал сказать, что сама Церковь повелевает в недугах предаться воле земного врача. Но и это не произвело перемены в мыслях больного» (Гоголь в воспоминаниях, дневниках, переписке современников. Т. 1. С. 702).
[16] В 1898 году В.И. Шенрок, публикуя отрывки из рукописи А.Т. Тарасенкова, где приводились подробности жестокосердного обращения врачей с Гоголем, сделал следующие примечание: «В настоящее время, кажется, уже можно сообщить открыто о грубо‐доброжелательных насилиях над Гоголем врачей, собиравшихся на консилиум. Грустно и страшно думать, что врачи, желая пользы пациенту, по совершенному нежеланию и неуменью вникнуть в его внутреннее настроение, истязали его и только напрасно, но беспощадно, отравляли его последние часы, предназначавшиеся больным для приготовления к ожидавшей его великой минуте. Обращение некоторых врачей было таково, что более деликатный по природе Тарасенков содрогался от жестокого обращения товарищей с пациентом» (Шенрок В.И. Материалы для биографии Гоголя: [В 4 т.] Т. 4. С. 862).
[17] Гоголь Н. В. Полное собрание сочинений и писем. Т. 9. С. 151.
[18] Сочинения Филарета, митрополита Московского и Коломенского: В 5 т. Т. 5. С. 145–147.
[19] Гоголь Н В. Полное собрание сочинений и писем. Т. 9. С. 41.
[20] Там же.
[21] Там же.
[22] Там же. С. 152.
[23] Гоголь в воспоминаниях, дневниках, переписке современников. Т. 2. С. 307.
[24] Там же. С. 120.
