…ему требовалось больше солнца, чем мог предложить родной Крит, мастера иконописи которой давали первые уроки Доменико, ещё не ставшему Эль Греко: в частности, как надо работать, чтобы икона, помещённая в глубокую нишу, излучала свет.
Ему надо было больше солнце: он оказывается в Италии, где работает в мастерской Тициана, нащупывая собственные открытия, стремясь к тайникам собственной души, где заложены были грядущие великие полотна.
Кто учил Эль Греко искусству глаз: столь просиявшему на суммах его портретов: этой суммы сумм мировой живописи?
Некогда весьма развитое в Византии, оно передалось – по метафизическим нитям – на Крит, потом…
Исходящий свет словно прожигает: необходимостью жить по- другому; совершенно необычны глаза изображений Эль Греко – особенно Христа и святых: они огромны, они перенасыщены многослойным светом.
Светом жизни: омрачённым печалью – в силу древних, не выяснить теперь, катастроф…
…в абсолютно-логично-православной иконе «Успение Богородицы», созданной художником на Крите, темпера и позолота свидетельствуют об усвоенной традиции, не говоря ещё ничего о силе дара, покуда не разбуженной.
Каменный цветок Толедо раскрывается для Эль Греко таким своеобразием, что огни его работ связаны с лепестками старого, серого камня.
Пейзажи города, данные художником, из лучших аспектов пейзажной живописи вообще: он живописует душу города, несколько искажая реальность; но зелёный пламень растительности полыхает, как языки огня-тел на многих холстах Эль Греко.
…его знакомят с сыном настоятеля Толедского собора: что обеспечивает заказами, и – соответственно – деньгами; он стремится ко двору короля, но тот остаётся равнодушным к манере Эль Греко: художник нехотя остаётся в Толедо: однако, именно там он признаётся великим.
Воображение и интуиция важнее принципов классицизма: так работает Эль Греко.
Он считал цвет более важным элементом бытия, нежели форма: цвета Эль Греко – невероятные цветы…
Такого синего нет в природе.
Такого золотого…
Эль Греко связывали с маньеризмом и антинатурализмом… его нельзя связать ни с какими движениями: настолько он отличен ото всех: и столь широко простёрлось его влияние: вплоть до Сезанна и Пикассо.
Он использовал масло средней вязкости и тонкие холсты; употребляя обычные для тех времён пигменты - азурит, киноварь, крапп, охра и сурик: и всё это нисколько не определяет феноменальное впечатление, производимое его картинами.
Что?
Вероятно, сам живописец не знал до конца всех тайн, заложенных им в полотна.
Они горят и горят, словно время делает их ярче и жарке: великолепные святые, прорывающиеся молитвами в другие пространства, чудесные пейзажи: с открытыми душами, сложные мифологические сюжеты, сквозь которые просвечивает знание тайного устройства мира.
